"И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и
курганах, в глубоком небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем,
что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость,
расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой
родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. И в торжестве
красоты, в излишке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь
сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для
мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь
ее тоскливый, безнадежный призыв: певца! певца!"
