Изменения начались с того, что однажды, когда ко мне пришли Леча с Китайцем, местные авторитеты, Таня закатила скандал – чтоб в нашем доме я таких рож больше не видела. «Не хватает ещё, чтоб ребёнок рос среди всяких уголовников», - сказала она. Я ответил, как отрезал, жёстко и холодно: «Вот бог, а вот и порог».
…ответил и испугался, а вдруг она и впрямь уйдёт. Впрочем, жена была поставлена на место – больше таких резких заявлений она себе не позволяла и лишних вопросов мне не задавала, боялась за меня молча. Однако и блатные ко мне больше не приходили.
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя! – вскоре я перестал общаться с ними вообще. Справляться со своими делами стало труднее.
Следующие изменения произошли от того, что жена при содействии моей мамы настояла на моём восстановлении в юридической академии. Когда я её бросал, она называлась ещё институтом – какое восстановление. Я сдал экзамены и стал первокурсником.
Сказать по правде, поддаваясь на уговоры, я преследовал и свою цель. Заборы стоят для того чтоб их перелезать. Мне надо было научиться, как это ловчее делать.
В этот раз учёба увлекла меня. Я стал читать, чего не делал уже лет десять, налёг на историю и философию. Историю политических и правовых учений сдал «автоматом». Курсе на третьем я вспомнил о своём юношеском увлечении писать и решил, что, когда наберусь достаточно знаний, буду писать философские труды. Может, и буду, но познания мои до сих пор сравнимы с песчинкой на морском берегу, и я решил попробовать себя в прозе.
Бизнес мой (назовём это так) году к ноль-ноль-шестому совсем захирел. У меня была пара верных парней на подхвате, но не более того, а на героя одиночку я не тяну. Нет. Я и сейчас не считаю, что отобрать хоть часть наворованного у бизнесменов в ментовских погонах, аферистов в государственных креслах или их подвывал зазорно, но сам интерес к такой деятельности потерял. В 2007-м я сел за свой первый рассказ и практически отошёл от дел, а когда закончил его, дал себе слово, что, как бы не было трудно, к коллекторству – скажем по-юридически (кстати, шакалов-юристов я ненавижу не меньше вышеперечисленных), я не вернусь.
Сейчас очень трудно, но у меня есть мой пустырь, через который я прошёл. А ещё я прошагал по бездомному городу, увидел не один фасад и, главное не потерять бы, нашёл свою коробку карандашей.
