Сегодня я закончил учить «Царскосельского лебедя». Улыбнётесь наверно: «Что-то с памятью его стало…» Эт-то точно. Далеки те времена, когда я приходил в школу с невыученным уроком, а меня вызывали, и я отвечал, вспоминая, о чём говорил учитель ранее. Само мало на четвёрку натягивал. Сейчас память, конечно, не та. Но дело даже не в этом. Просто учить приходится урывками. Встал где-то на смене без заявок, приехал «по времени» и ещё минут 15 до выхода клиента, – достану тетрадь с переписанными стихами и поучу, что успеется. Интересная закономерность – стоит достать тетрадку: или заявка появится, или пассажир раньше назначенного времени выйдет. Вот и учил долго.
А ещё… стих, знаете ли, довольно громоздкий. Завершённость строк не совпадает с завершённостью мысли:
…Ты вступить дичишься в круг неблагосклонный
Резвой молодёжи. На водах широких,
На виду царёвых теремов высоких…
Красивые, но не всегда понятные определения – долго вместо «облаком перловым» говорил: «облаком гречичным»; или непонимание (устаревшее это или авторское) самих сочетаний слов:
…Спутников давнишних, прежней современных жизни, переживши..,
Окружены брызгов огненных сверканьем…
(компьютер тоже одурел, какой линией, каким цветом подчёркивать?..) У меня полное ощущение того, что этот стих Василий Андреевич не излил из своей души, а, как Маяковский, сконструировал пофразно из ощущений.
Итог – (итог жизни Жуковского) лебединый «гимн» самого поэта.
Итог – (итог моего погружения в это стихоТВОРЕНИЕ) очередное убеждение в том, что громоздкое может воспарить.
