В гробу я видел ваши гомофобные ценностиКубань стала шестым регионом России, в котором губернатор расписался в своей гомофобии, законодательно приравняв гомосексуальную часть населения к педофилам. На официальном сайте администрации края чиновник заявил: «Я знаю, что на федеральном уровне оказывается серьезное противодействие принятию этого закона. Причем мотивируется это тем, что принятие такого закона якобы против либеральных ценностей. Могу так сказать – в гробу мы видали такие ценности, которые калечат тела и души наших детей!» (с) Александр Ткачев Ещё цитата из твиттера Ткачева: «Нам говорят: западные ценности - это идеал. У нас свои - вековые! И их хотят подменить, подорвать устои, лишить народ исторической памяти» (с) Второй твит – это чтобы понятнее было, о каких ценностях речь. Ну, не знаю, не знаю, стоит ли ловить губернатора на словах о межнациональном согласии и патриотизме, но вера-то точно у каждого своя. И не только в Краснодарском крае. Высшей же ценностью в России считается человек, его права и свободы. Но это по Конституции. Так что ценность эта точно не вековая, ей и двадцати лет нет ещё. Что, конечно, сильно её девальвирует. Помните такого американского фигуриста Джонни Вейера? Он собирается на Олимпиаду в Сочи, и ради этого вернулся в большой спорт. За прошедшее с прошлой Олимпиады время в его жизни произошли важные перемены – он сочетался законным браком с русским адвокатом Вороновым и теперь везде публично называет себя двойной фамилией – Вейер-Воронов. Его теперь оштрафуют? Но не губернатор Ткачев стал поводом для написания моего сегодняшнего эссе, а, как ни странно, некий гомосексуал по имени Марсель Пруст. Два месяца назад главный редактор «Известий» Владимир Мамонтов разместил на сайте ВЗГЛЯД ироничную статью «Про эгегеев»: «Попросил меня один дружественный, как принято теперь говорить, ресурс записать комментарий о гомосексуализме. Вернее, о его агрессивной пропаганде. Это я завсегда. И в ходе записи лезли мне в голову разные художественные фильмы и литературные произведения, которые обрисовывали проблему в доступной моему пониманию полноте». (с) Конечно, как же писать об «агрессивной пропаганде», как не на основе художественных фильмов и литературных произведений? Видимо, эти произведения и подвигли редактора «Известий» на вопрос неким абстрактным «эгегеям»: «Вам вообще чего надо? Шуметь по площадям – или наслаждаться друг другом в тиши уютных спален? Петь, писать стихи, снимать фильмы, от которых засмеются и заплачут миллионы, какой бы ни были ориентации, или пузыри пускать? Плодить пустоту, изображая жертв и изгоев? И жадно, как гнилые и прожженные жиганы, вербовать себе в банду пополнение из неокрепшего юношества?» (с)
«А чего хочет господин Мамонтов? Понятно, что чего хотят сексменьшинства, Мамонтов не знает. Не то, чтобы это сложность великая, достаточно было бы поинтересоваться, изучить вопрос. Но изучать вопрос, это не круто. В российской журналистике давно тренд такой – писать на тему, про которую ничего не знаешь. Тогда круто, да. Особенно, если тема рейтинговая, такая как «про геев». Ведь подавляющее большинство их никогда не видело. Нет, видели, чуть-чуть – по телевизору, да и то ненастоящих. Или в кино, как Мамонтов. Ну, как максимум – читали Марселя Пруста. Но разве большинство читает Марселя Пруста? Да большинство и Бергмана-то не смотрит. Большинство даже и не догадывается, что Бергмана можно смотреть, а Пруста читать. Для большинства «Бергман» или «Пруст» это вообще непонятные слова. А все, что непонятно, вызывает настороженность, а то и страх. И вот этим-то страхом Мамонтов делится с читателями. Что делает человек, да любое живое существо, когда ему страшно, но непонятно, как от этого страха спрятаться или убежать? Правильно, любое живое существо начинает шипеть, выгибать спину, демонстрировать клыки, вставать на задние лапы и т.д., пытаясь показаться своему страху больше и опаснее, чем есть на самом деле. То же самое делает и господин Мамонтов, и это выглядит забавно – в плохо завуалированных угрозах физической расправы: «На вашу меньшевистскую гей-Болотную будет ответная натур-Поклонная!» И православие за Мамонтова, и общественный вкус и… девушки! Это не беда, что господин Мамонтов, как записной сексисит, то вспоминает, что девушки тоже бывают гомосексуальны, то напрочь забывает об этом. Страх заставляет господина Мамонтова не обращать внимания на такие мелочи, главное – выгнуть спину покруче и распушить хвост. Точно можно сказать, чего он не хочет: Мамонтов не хочет слышать ни о каких секменьшинствах, Мамонтов не хочет ничего знать о каких-то проблемах трансгендеров и геев, Мамонтов не хочет видеть никаких лесбиянок! Так чего же он хочет? Да просто Мамонтов хочет, чтобы никаких сексменьшинств не было, вот и всё. Тогда и бояться будет нечего, потому что все станет легко и понятно. Как гостиная в бабушкином доме в летний полдень – светло и чисто. В полном соответствии с нравственным катехизисом пономаря Виталика Милонова. Но мне нечем его успокоить. Так не получится и страх никуда не денется. Дело в том, что только недоумкам, предлагающим проводить гей-парады в День десантника кажется, что бороться с геями легко и просто. Это с неграми и с женщинами бороться просто, потому что они сильно отличаются от белого коренастого новоокрещенного мужчины-гетеросексиста. Да и то в истории случались накладки. Да и то, просто – еще не значит, что легко. Увы, вычислить геев по драным колготкам не получится. В драных колготках обычно можно обнаружить гетеросексуала, еще чаще – гетеросексуалку. Так что если какой-то гей и нацепит драные колготки, это еще не значит, что ему поверят и не загребут в военкомат. И потом, «армия», которую грозиться собрать Мамонтов для сражения за землянику, маловата будет. Сколько у нас в стране служивших в ВДВ? Что-то около миллиона. А гомосексуалов, по самым скромным оценкам, миллионов семь-восемь. А еще есть бисексуалы – так их вообще тьма, поскольку сложновато определить, кто и насколько гомо или гетеро. Но и с десантниками все сложно. Ведь десантник и гей – не взаимоисключающие ипостаси. Можно быть и геем и десантником. А еще можно быть десантником и не быть гомофобом. Можно даже быть гомосексуалом и заседать в Священном Синоде РПЦ с панагией на шее. Но не в Синоде сила. Сила – в обычных гетеросексуальных мужчинах и женщинах, которые в отличие от Мамонтова знают, чего хотят геи. И они хотят того же, чего хотят геи. Поэтому они и стоят в пикетах с плакатами, вроде: «Подруга нашей семьи – лесбиянка. Мы с женой любим и уважаем её. Её образ жизни нормален, как и наш. Её семья равноценна нашей», а на крики «Извращенцы!» реагируют репликами: «Да! Я лесбиян, а моя жена – мужеложница!» И как тут воевать с сексменьшинствами, господин Мамонтов? В такой тяжелой оперативной обстановке на земляничной поляне?! Нет уж, хотите прослыть в истории великим стратегом – обложитесь книжками и изучите опыт полководцев-предшественников. Стоунволл Инн начался с произвола полиции. Сначала полиция била геев. Потом геи стали бить полицию. А потом, когда другие люди увидели, что бьют полицию, они с радостью присоединились к геям в этом благородном занятии. Геи кому-то могут нравится, а кому-то нет. Произвол не нравится никому. Зарубите это себе на носу, господин Мамонтов» (с) Чего вдруг всплыл этот комментарий, если бы не Марсель Пруст и попытка Александра Ткачева прикрыть «вековые ценности» показушной заботой о детях? Где ж тут связь явная, неприкрытая? Помните, в начале июня, в эфире передачи Познера, уже в самом конце, Познер сказал Дмитрию Анатольевичу Медведеву, что его добрый приятель Марсель Пруст просил передать несколько вопросов. Медведев оживился, бодро пошутив: «Я не буду спрашивать, кто это, ладно?» В результате выяснилось, что любимыми писателями Медведева являются Чехов, Достоевский и Набоков. Контекст остался за кадром, и не все поняли этот юмор. Дело в том, что коварный Познер использует в своих передачах вопросы из анкет, заполненных Марселем Прустом в возрасте 13-и и 19-и лет. То есть, по нашим современным меркам – до и после наступления совершеннолетия. Был у Познера «в гостях» и Александр Ткачев. И именно с его ответами связана шуточка Медведева. Отрывок диалога Познера и Ткачева: ПОЗНЕР: Значит, теперь Марсель Пруст. А месяц назад Владимир Мамонтов отозвался на мой комментарий: «Грозно. Ответьте лучше на вопрос: мне кажется , что я пишу всё этой с изрядной долей иронии, про десантников и "Кулак ярости", к примеру. Она не читается? Я не рассчитывал на столь длинный и серьезный ответ. А уж пассаж, мол, про геев я только читал... Про страх... Возникают проблемы с восприятием, получается. Мне правда важно понимать: это я, автор, виноват? Или не я?» (с)
«Нужно, чтобы у граждан были четкие, на уровне автоматизма ассоциации: которые либералы и правозащитники — они педофилы и пидоры, на матерь нашу православную церковь удумавшие. И люди работают, отец Чаплин — тот уже прямо говорит, что на церковь нападают либералы и геи. Но это на уровне слов недостаточно действует. Нужно, чтобы если баба слышит, что человек за честные выборы, она сразу боялась, как бы с дитем дурного не вышло. Нужна истерия, устойчивая фобия» (с) Григорий Ревзин, «Жуткое дело» http://kommersant.ru/doc/1922221 Гомофобия убивает безо всякой иронии. Буквально убивает и психически калечит людей, не спрашивая их ориентацию. Очень «весело» становится жить в стране, где кричать «Бей жидов, спасай Россию» - уголовное преступление, а призывать «Бей гомиков, спасай Россию» - государственная политика. Так вот, раз гомофобия калечит тела и души, то в гробу я видел ваши гомофобные ценности, господин Ткачев. © Copyright: Иногдаты, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
