Февральское утро. Морозы вот-вот сдали назад. Уже не страшно выходить на улицу. Не боишься, что морозный ветер ошпарит щеки и доберется до пальцев ног или рук. В минус тридцать я ездила на редакционные задания, проводя на открытом воздухе минимум по три часа. Пока доберешься от одной части Москвы до другой, я прыгала от холода на остановках в ожидании трамвая или автобуса, заходила в бутики и магазинчики, чтобы растаял иней на ресницах, внушала себе: «Тепло, тепло, на улице – жарко! Посмотри, какое солнце яркое. Где ты здесь минус тридцать нашла?»
Но все быстро закончилось. Сейчас термометр показывает от минус пяти до нуля по Цельсию. А я сижу дома с простудой. В который раз убеждаюсь, что, внушая себе каждую мысль, мы программируем организм на дальнейшие действия.
Началась учеба в университете, закончились каникулы. Я говорю себе: «Не хочу никуда идти». Чувствуя, как слова распадаются на буквы, я представляю, будто они ударяются о стены моей комнаты. Но они не исчезают, я возвращаются обратно, как бумеранг. Как будто я их не произносила. А привкус уже чувствуется – он какой-то ореховый, как будто фисташки во рту.
Я как будто игралась со словами, пытаясь понять: «Простужусь или нет?». Ответ – на лицо, точнее, на горло.
Я уже всеми силами думаю о выздоровлении, о тренировках в фитнес клубе и встречах с друзьями.
Больная голова и больные мысли – это мой приговор. Мама-психосоматика!
