Мой друг Петр ПорошенкоКакая страна ему нужна. Много нового узнал я о себе за последние недели — после того как незадолго до нового 2017 года печально известный украинский сайт «Миротворец» назвал меня врагом Украины и опубликовал мои персональные данные. Сигнал сверху, — а курирует этот ресурс министр внутренних дел Арсен Аваков, — был услышан и немедленно принят к исполнению медийной «спильнотой» (сообществом). Посыпались статьи и блоги, посвященные моей вражеской деятельности. Утверждалось, в частности, что я ездил к своим друзьям-террористам в Донбасс и там развлечения ради отстреливал пленных украинских солдатиков. Были и конструктивные предложения. В одном из украинских СМИ появилась статья, суть которой в том, что Искандера Хисамова надо бы в Киеве подкараулить и посадить в тюрьму, а потом обменять на украинца Романа Сущенко, который сидит сейчас в Москве по подозрению в шпионаже. А пока суд да дело, хорошенько потрясти меня на предмет преступных связей в украинском истеблишменте. Ну, насчет связей — это как раз хорошая идея, и показания я готов давать прямо сейчас. Начнем, конечно, с президента. То есть, по сути это был план реформ, изложенный в максимально нескучной форме — репортажи, интервью с экспертами, политиками и учеными, исторические аналогии и опыт других стран. Целью же всех обозначенных в журнале реформ было сотворение украинского экономического чуда. Мы были уверены, что потенциал развития Украины даже выше, чем у России и Европы. История же и, особенно, география диктуют ей срединный путь — дао, проще говоря. Короче, Петру Алексеевичу наши идеи понравились, и мы встретились. Он пришел в редакцию со своей секретаршей Ириной Фриз — симпатичной и, как в дальнейшем выяснилось, весьма эффективной и четкой сотрудницей. Сейчас она депутат Верховной Рады. Со своей стороны я пригласил двух заместителей и научного редактора. Общение наше продолжалось часа два с половиной. Причем, Порошенко, в основном, слушал и время от времени задавал вопросы. А его спутница усердно записывала то, что вещал я и мои коллеги. Это было неожиданно. К тому времени Петр Порошенко уже давно находился в образе брутального и властного человека, готового при случае пустить в ход и кулаки, но с нами он был крайне мил, улыбчив и скромен. Говорил комплименты — дескать, у вас прекрасная творческая команда, вы молодцы, просил советов. Обаял, одним словом. Вызывал на искренность и получал ее. Словом, времени на решение вопроса, как нам обустроить Украину, не хватило. Договорились еще раз встретиться. И опять проговорили пару часов — уже с глазу на глаз — о том, что мешает мечтам осуществиться. Я высказывал мнение, что вся политическая система никуда не годится. Ее формируют олигархи-сырьевики, которые заинтересованы в том, чтобы колониальная модель экономики сохранялась. А это дорога в пропасть. Ну и все такое. Короче, нужна новая политическая сила, которая бы смогла осуществить модернизацию Украины, и опираться она должна на средний и крупный несырьевой бизнес. Петр Алексеевич, будучи представителем как раз этого сословия: конфеты и автобусы — это ведь конечные и, можно сказать, высокотехнологичные продукты, — активно поддержал такую идею. Он попросил меня прописать общий план концепции новой партии и даже набросать список людей, которые, помимо него самого, могли стать лицами этой политической силы.
А в свете этого понимания прояснилось и то, что Петр Алексеевич меня не очень добросовестно эксплуатирует. Позвонил я упомянутой Ирине Фриз и заявил, что очередную аналитическую записку я, конечно, напишу, но хотел бы обсудить вопрос гонорара. При этом был уверен, что дело кончится ничем, поскольку даже по телефону было понятно, как испугалась бедная Ира, да и слухи о невероятной скупости Петра Порошенко давно докатывались до меня. И то сказать, где вы видели щедрого миллиардера? Однако наутро ко мне прибыл шофер-курьер и вручил объемный пакетик. Из него я вытряс кучу ветхих пятидолларовых купюр — двести штук. Я до сих пор гадаю, откуда у Петра Алексеевича взялись эти мелкие мятые бумажки в таком количестве. Он же не уличный музыкант с Манхеттена. Или, может, это кэш с какого-нибудь заграничного базара, куда черным путем завозятся конфеты «Рошен»? А кроме того, как мне понимать этот сигнал: что Порошенко недоволен моим демаршем и решил меня слегка унизить? Словом, я постановил считать это эксцессом подчиненных ему исполнителей — и забыть. Впрочем, наши наработки все-таки пригодились — они легли в основу политической программы Сергея Тигипко на президентских выборах 2010 года. Я возглавлял экспертную группу в его предвыборном штабе, которая состояла в основном из бывших сотрудников моего журнала, и мы написали книгу «Украина: проект развития». Сергей Тигипко набрал 13 процентов голосов и занял третье место. Нас все поздравляли с великолепным, по общему мнению, результатом. А по мне, это была катастрофа: Янукович и Тимошенко во втором туре. Наша очередная встреча с Петром Алексеевичем состоялась где-то в начале весны 2012 года. Я тогда возглавлял аналитический центр «Экспертный совет» и продолжал оказывать консультационные услуги Сергею Тигипко, который был на тот момент министром социальной политики. Как-то возникла идея — пригласить в правительство кого-нибудь из оппозиции или из бизнеса. Во-первых, чтобы ответить на критику: дескать, регионалы никого к власти не подпускают. А во-вторых, просто нужна была свежая кровь. И в процессе обсуждения возникла кандидатура Петра Порошенко на пост министра экономики. Но тут была одна маленькая проблема: никто из участников совещания не хотел начинать с Петром Алексеевичем переговоры. Очень скоро я узнал, почему, а тогда просто вызвался побеседовать с ним. И вот я у Порошенко в офисе — теперь уже на улице Электриков, рядом с принадлежащим ему великолепным фитнес-клубом «Пятый элемент» (который и я посещал много лет и до сих пор по нему скучаю). Он встретил меня, как всегда, приветливо и радушно. Но когда я заговорил о деле, Порошенко немедленно взорвался. «Да я этих скотов ненавижу!» — и матом, и матом. «У меня уже несколько месяцев на всех предприятиях сплошные проверки. Налоговая там поселилась. Копают, вымогают. Такого беспредела никогда не было!». Тут он был абсолютно прав. При Януковиче давление на бизнес стало невыносимым. Нарастала общая шизофрения власти. С одной стороны, была резко пришпорена евроинтеграция, начаты очень серьезные реформы — налоговая, пенсионная, судебная. С другой стороны, фискальные и силовые органы все глубже погружались в коррупцию, пока окончательно не потеряли берега. Дело шло к большой беде, которая и случилась зимой 2013-2014 года. Я лепетал что-то беспомощное насчет того, что сейчас идет борьба двух тенденций — реформаторской и коррупционной, и вот Петр Алексеевич мог бы усилить хорошую тенденцию, а там глядишь, силы добра и победят. В конце концов с отчаяния я бросил фразу о том, что, наверно, и отношение налоговиков к предприятиям, которыми владеет член правительства, станет другим. Тут Петр Алексеевич оживился и заговорил о том, что, да, Украину надо спасать. Словом, обещал подумать. Больше я с ним не встречался. В конце марта 2012 года он стал министром экономики и проработал на этом посту до парламентских выборов декабря того же года. Во время Евромайдана и после я много раз пытался дозвониться до него, но прежде безотказная Ирина Фриз стала абсолютно недоступной. Также мгновенно закрылись и все остальные каналы связи. Теперь я понимаю, что и говорить с ним тогда уже было бесполезно. Петр Алексеевич переместился в другую реальность… P.S. И вот еще немножко. После первых встреч с Порошенко меня стали приглашать на принадлежащий ему Пятый (любит он эту цифру) телеканал. Вечерние политические ток-шоу там вела Анна Безулик — толковая, кстати, журналистка, которая незадолго до Майдана как-то пропала с радаров. Студия Пятого канала располагается на территории бывшего крупного судостроительного завода «Ленинская кузня», который тоже теперь принадлежит президенту Украины. От проходной завода до студии — где-то около километра. И вот представьте: едешь ты в полной темноте по разбитой внутризаводской дороге мимо руин бывших цехов, а за твоей машиной с бешеным лаем гонится свора бездомных собак, готовых прямо на ходу вцепиться зубами в колеса. Первый раз я заблудился в темноте, проскочил нужный поворот, а затем был вынужден разворачиваться в каком-то заводском тупике. И пока маневрировал, имел возможность взглянуть в глаза этим псам. А потом ты находишь освещенный ангар, и возле него припаркованы дорогие автомобили, а внутри уже готовятся к программе всяческие министры, депутаты, послы. Пьют кофе, ждут очереди на грим. А в студии уже шумит толпа зрителей, которых привозят сюда на автобусах. И все они попали сюда через эти темные руины в сопровождении обезумевших собак. И рассуждают тут о реформах, о судьбах Украины и мира, о происках России. До сих пор рассуждают. Тут, конечно, куча символов, и все они грустные.
© Copyright: Елена Рубинина, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
