Корабль-госпиталь догорал в огромном костре. Два черно-серых безумных существа: "настоящая Яга из сказки", - подумал Валеран позже - и нечто похожее на опухшего евнуха, подобрали раненого принца недалеко от обломков звездолета и связали его так туго, что он пришел в себя. Вокруг него валялись остатки ценнейших инструментов и оборудования, незаменимые медикаменты были втоптаны в грязь, медицинские андроиды сломаны. Твари обвязали Валерана веревкой вокруг талии и потащили за собой, не слишком о нем заботясь. В то же время - и это уверило его в том, что это обезьяноподобные - они не сочли нужным обыскать его, хотя карманный дезинтегратор выпирал у него из-под скафандра. Нужно было только изловчиться и вытащить его. Но он был очень слаб, потерял много крови и решил ждать, когда наступит благоприятный момент.
Продолжая тащить за собой, обе образины спустились в подземный ход какого-то очень древнего сооружения. Они беспрерывно и монотонно бормотали что-то о галактическом языке, о "трансляторах и исправителях". Тот, кто хотел быть хорошим транслятором, должен был познать все могущество Клопы или Глопы.
"Я вижу кошмарный сон, - подумал Валеран. - Я нахожусь в Бездне Лебедя, и какой-то клоп хочет обратить меня в рабство. Или он скажет, что я не знаю ни земного языка, ни галактического. И это повредит моей карьере на Арктуре".
Из подземного хода они вышли на платформу розового гранита, по которой кружилась густая пылевая завеса. По ту сторону горы, у нее была странная форма, похожая на череп, простиралась равнина (или это было море?), мрачная и будто покрытая (покрытое?) перекатывающимися волнами. И вдруг посланец Сигмы с ужасом понял, что это была не равнина, не лес и не море, а просто масса живых существ, стиснутых так сильно, что они еще могли все вместе сесть, но не могли растянуться на земле, существ, которые так и жили, и умирали плечом к плечу. Это были они, потерпевшие кораблекрушение.
- Эт'от боли в'пят! - пробурчал один обезьяноподобный. - Н'знают! Надо говорить: "Скопление бяк!" Так говорит Глопа!
А его приятель прокаркал:
- Слава ему! Он чудо!
- А кто такой Глопа? - спросил Валеран.
Ответы прозвучали как хорошо заученный урок:
- Он говорит: "Я велик. Я прекрасен. Я образован. Я самый образованный. И самый умный. Я знаю все. И я не человек".
- Именно этого я и опасался, - с некоторой иронией согласился Валеран.
Ему почти удалось высвободить свою правую руку, и теперь она медленно тянулась к дезинтегратору. Но в этот момент охранники сильно потянули за веревку и, чтобы ускорить движение, опустились на четвереньки и побежали. Задние конечности были короче передних, и теперь по своему аллюру эти образины напоминали гиен. Валерану, у которого были крепко связаны лодыжки, стало трудно поспевать за ними, и он начал поливать их отборной руганью.
В таком порядке они и прибыли на окраину города в руинах, чьи колонны из розового порфира и арки из лиловатого песчаника еще сохраняли странную красоту. Гигантские здания, казалось, были построены великанами, однако и они постепенно затягивались песками. Или это были дюны, или обломки, которые засыпали их в течение веков? Этот покинутый город относился к тем временам, когда климат Антигоны был более мягким, а вода - менее редкой. Проспекты под легкими пористыми куполами переходили в площади и просторные залы. Валеран обратил внимание на то, что гигантские стены были расписаны с невероятной тонкостью, а стенные ниши, огромные, как капеллы, были украшены керамической плиткой, похожей на ту, что была обнаружена в XX веке на Земле, в развалинах-Рас-эль-Шамры. Город книг, конечно же, это был город книг! Он спросил об этом своих охранников, которые ответили хором, изрыгая при этом ругательства:
- Н'да! - подтвердил при этом одутловатый, - но какой стиль! Литературно: это бяка. Должно быть ученейшим, что хорошо для слуха.
Глопа-исправитель, он это исправляет. Очень трудно, много времени, но ему удается. Вы знаете, Глопа может все.
- Он знает древние идиомы Антигоны?
- Иди... что? Для чего знать? Чем меньше знаешь, тем лучше. Кто может судить Глопу? Для Глопы нет правил!
И монотонный псалом послышался снова:
"Он говорит, что это хорошо - и это хорошо.
Он говорит, что это бяка - и это бяка.
Никто не может поправить Глопу!
А он может все. У него есть все. Кроме идей".
Кошмар все разрастался. В одном из самых просторных залов Валеран с ужасом заметил широкие красные полосы, которые бороздили говорящие стены. В некоторых местах безжалостный инструмент "исправителя" обрушился на самые ценные строчки - прорехи зияли в научных текстах и в поэмах. Зал астрономии и зал Искусств, по словам охранников, пострадали больше других.
- Идея Глопы: разрушить бесполезное и бяку.
- Откуда он знает, что бесполезно? - спросил Валеран все с тем же холодным ужасом при виде этого преднамеренного разрушения памятников науки и красоты целой планеты.
Обезьяноподобные ответили хором:
- Все, что не от Глопы - бесполезно.
- А идиотов, которые пишут, которые рисуют, которые занимаются ваянием, их бросают в кратер!
- В кратер, в кратер идиотов!
- Некоторые плачут у этих стен, а другие смеются...
- В кратер, в кратер смехунов!
- Глопа знает все! Он может все! Потому что у него посадка трипода!
Валеран вдруг почувствовал, что его так и тянет рассмеяться. Только этих бредовых сцен из Кафки и не хватало в этом аду! Но новый Круг становился все шире, проспекты сходились перед огромным зданием, похожим на храм, с алтарем и длинными скамейками по бокам. Купола здесь обрушились, и в оранжевых сумерках необъятного бледного солнца этот кошмарный мир испускал свой собственный красноватый, вернее, кровавый свет.
На скамьях, установленных когда-то для гигантов, сейчас развалились обезьяноподобные фигуры, одетые в новенькие скафандры астронавтов и увешанные драгоценностями. На верхушке мачты в самой середине зала болталось нечто абсолютно невероятное, что Валеран сначала принял за надутые бычьи кишки. В этот момент, упав ничком на пол, его охранники завопили:
- Глопа один знает все! Это самый умный транслятор. Он не понимает, он разъясняет! Глопа - единственный судья Глопы!
- Он никогда ничему не учился, но знает все!
- И те, кто в этом сомневается, умирают!
- Смертью...
- Мед-лен-ной!
Легкий порыв ветра из пустыни повернул похожий на надувной шар предмет на мачте, и Ральф содрогнулся: это была надутая кожа женщины, коричневая и блестящая, с массой завитушек на голове.
Зрелище было таким реалистичным, что он опустил глаза. Но тут же другое малопривлекательное зрелище возникло перед ним: на возвышении сидело нечто, похожее на серовато-розовый гриб. Абсолютно нечеловеческое, ростом с кенгуру. Трехлапая часть его туловища покоилась на алтаре. Оно закудахтало и залопотало:
- Аудиенция открыта.
Подобие Яги взобралось на скамью и нацепило попону из черного пластика. Оно объявило:
- Слава Глопе! Дама Атенагора Бюветт против своего неизвестного убийцы.
Крики негодования раздались в зале: на скамейках зачирикали, захрюкали, затрубили. У Ральфа было странное впечатление, будто он видит это все откуда-то со стороны. Будто это был пустенький и потом забытый фильм. Однако, веревка все еще стягивала его левую руку, а поврежденный скафандр начал терять герметичность. Ему было жарко. Очень жарко. Рядом с ним на скамье из красивого синего корунда обезьяна-охранник размахивала мохнатыми руками, провозглашая, что "никогда еще такое тяжкое преступление не задевало тонкие и нежные чувства на Антигоне, и что убийца дамы Атенагоры - самого светлого ума из представительниц ее пола - действовал с невиданной жестокостью, под сильным воздействием своего "горикэ". Ральф теперь понял, что это была не обезьяна, а двупалая мохнатая моллинезия с Марса, макреллюс вульгарис. "Да они же здесь все безумные, - констатировал он, - с их "вегетативным кормлением" и "гориками"... Это наркотик, что ли?" У него по-прежнему было странное впечатление, что он присутствует на просмотре старого фильма.
- Несомненно, он убил ее тропом, - протявкал публичный обвинитель. Как жаль, что марсианские рыбы говорят. - Какое ужасное оружие - риторическая фигура, метафора, литота, и не будем также забывать об инверсии, которая обычно совсем не та, что на Шератане! Это ведь совсем не научненькие орудия, а ужасно садистские, так же, как и синтаксис и даже грамматика (см. Кодекс Глопы, Год I, Антигона). Тем более, что они все запрещены для употребления землянам, особенно литераторам и философам, которые являются...
Гриб наверху надулся. Его лицо-диск, обтянутое розоватой кожей с четырьмя щелями, без подбородка, выражало дурацкое удовлетворение. Он прокудахтал на разных языках:
- Интердит. Ферботен. Нельзя.
- Слава Глопе! - воскликнула говорящая рыба, размахивая плавниками. - И подумать только, не будучи довольным тем, что совершил это трусливое нападение на ее личность, он не оставил в покое даже ее посмертную чувствительность! Он ее... я дрожу при мысли, что должен сказать это... эту соратницу великого Зизи, эту жрицу Аномалии Шератана... он даже по отношению к ее оболочке совершил преступление: он надул ее! Я содрогаюсь - и сладкий пот орошает мое двадцать второе щупальце!
- О-о-о... о-о-ох!
На одной из противоположных скамеек повернулась лицом к обвинителю, заколыхалась и начала издавать какие-то звуки широкая лунообразная физиономия. "Аналог адвоката", - подумал Валеран.
- Да будет мне позволено - по получении всех необходимых полномочий - мне, смиренному пауку-туче с Дабиха... - Это вовсе не лицо виднеется над барьером, это его живот. Но где же его лицо?.. - заявить: принимая во внимание, что юстиция должна опираться на минимум логики, во всяком случае, в том, что касается временных условий, я вынужден указать почтенному обвинителю, что как бы там ни было, события происходили не в таком порядке, как он утверждает. Во-первых, тропы. Чтобы их применять, надо иметь о них представление. А учитывая то, что даже восхитительный Глопа их не знает, как же вы хотите, чтобы какой-то примитивный землянин имел о них малейшее представление?!
- Возражаю! - пропищала моллинезия. - Нельзя говорить: "Глопа не знает!"
- Глопа знает все! - прокудахтала ассамблея.
- Учить тропы?! - засуетился паук. - Такая работенка ниже глопатического достоинства!
- Глопа никогда не работает! Глопа никогда не работает!
- Ему достаточно заставить работать других. Он презирает все, кроме своей священной особы!
- Возражение отклоняется! - объявил грибообразный. - Да будет так!
И он обмахнулся одной из своих конечностей.
Паук продолжал:
- Прояснив первый пункт, я перехожу ко второму, который непосредственно касается деликатных и местно-планетарных чувствительнейших эмоций аудитории. Обвиняемый высадился на Антигоне с опозданием, я хочу сказать, что восхитительная дама Бюветт была УЖЕ НАДУТА И СО ВКУСОМ ПОВЕШЕНА ПОД СВОДОМ, где все мы имеем возможность ощутить ее присутствие. Но, так как ни у кого из землян нет способности путешествовать во времени (каким бы глопским оно ни было!), следует вывод: этот человек не мог, каким бы ни было его пристрастие к "горикэ" и уровень его вторичной безграмотности, участвовать в этом женоубийстве!
- НАДУТА! - просвистел обвинитель. - Какое простонародное выражение! Надо говорить: "лишена оболочки", или "расширена", или еще...
- А я вот не упрекаю почтенного обвинителя в том, что он, не принимая во внимание галактическую чувствительность каждого из присутствующих, упомянул свое двадцать третье щупальце!
- Мое двадцать второе! - публичный обвинитель зашатался. - У меня их только двадцать два, клянусь его священным глопством! А что касается двадцать третьего...
- Все знают, - прервал адвокат с уничтожающим презрением, - для чего оно вам служит! К тому же пот _сладкий_... Невозможно говорить дальше на тему этой дегустативной непристойности. Я еще удивляюсь, как это три четверти аудитории не упали в обморок! Поэтому перед лицом грозящего нам всеобщего и специфического упадочка силушек, я предлагаю просто оправдать обвиняемого... Благодарите! - пробулькал он в адрес Валерана.
Внизу послышались топот и щелканье когтей.
- Во имя хаоса! Еще никогда не приходилось мне произносить такую убедительненькую защитительную речь! Поблагодарите высокий суд за то, что он распорядился о прекращении дела из-за отсутствия состава преступления у неизвестного преступника.
- А кто преступник? - Валеран медленно приходил в себя после замысловатых упражнений в своем перегретом скафандре.
- Да вы же!
- Я?! Но вы сошли с ума. Какой же я преступник? Я отвергаю вашу пародию на правосудие.
- Зачем же отвергать? - проскрежетал прокурор, рухнув в свое кресло. - Естественно, вас не надуют. Вас просто бросят в кратер. У нас так принято, и это вполне законно. Каждый обвиняемый автоматически приговаривается к смерти. Все остальное является собственным развлечением восхитительного...
- Кого?
- Глопы. Конечно же, дама Бюветт была надута давно, при спуске с Крайних гор. К тому же и взять-то с нее было нечего, и толку никакого. Но Глопе это нравится: чем достойнее землянин, тем с большим удовольствием его раздирают в клочья... в ничто. Но это не значит...
- Это значит, - сказал Ральф (которому этот спектакль уже достаточно надоел) после того, как ему удалось-таки снова завладеть своим оружием, - что все вы немедленно поднимете лапы вверх.
Аудитория так и поступила с удивительным единодушием, когда Валеран направил короткий ствол своей пушки на "святого Глопу".
- А теперь ты, пухлый, - скомандовал Валеран, - подойди и развяжи меня. Да ползком, а то я превращу в ничто вашего любимого идола!
- Стрельба по мне не может быть в состояньице осуществленьица, - проблеял Глопа, хотя и старался, чтобы его голос звучал твердо. - Вы прилетели на корабле для медицины. Чтобы лечить, не чтобы убивать.
- Ты, дрянное насекомое, а играешь в Нерона! Молчать! Всем лечь на пол! Предупреждаю - моя пушка дезинтегрирует на десять километров.
И все покорно улеглись. Валеран, как только его развязали, построил перед собой обвинителя, адвоката и "его глопство". Теперь он развлекался.
- А теперь, - сказал он, - вы поведете меня к экипажу арктурианского корабля "Летающая Игла".
- В Красные горы?! - воскликнул Глопа. - Бяка! Заразненько!
И он сделал вид, что падает в обморок. Секретарша, формой напоминающая гусыню, сделала ему компресс.
(с)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
