venting timeроман "маленькая жизнь" - книга, на которую я блевал с колокольни столь высокой, что шпиль ее гордо сверкал в лучах заката, возвышаясь над теми самыми кучевыми облаками, чьей изнанкой любуются обычно лишь авиапассажиры. тот факт, что подобные произведения удостаиваются теперь литературных премий, только лишний раз доказывает глубину кризиса, в котором валяется современная литература (отдельные бонус-очки за вырвиглазный русский перевод), и случись мне попытаться обосновать то отчаянное уныние с привкусом отвращения, которое является единственным результатом мучительного прочтения данного экземпляра, и я захлебнулся бы в океане аргументов, не успев даже составить из них единого последовательного и конструктивного ряда. я блевал также на тот факт, что такие произведения в нынешних молодежных кругах рекомендуются под видом "тяжелых книг" и сопровождаются трепетным перечислением всех надлежащих триггер-ворнингов, так как психика современного читателя под весом всех навязанных ему табу и успешных медиа-внушений о собственной хрупкости сделалась до того слаба, что без самурайского набора должных ворнингов, розовых очков, терапевтически-фармацевтических рецептов и прочей активной защиты непременно рассыпется на миллион осколков от встречи с одним упоминанием "травматических" тем, не то, что их графическим описанием. созерцание всего этого детсадовского движа способно вдохновить только мизантропию и усугубить асоциальность у всякого, кто с детства не мочил штанишки от внезапных встреч - даже не с самими чудовищами, а с их художественными изображениями - без предварительного представления чудовищ и помещения их в безопасный вольер. остается только надеяться, что до момента неминуемой смерти мне когда-нибудь еще посчастливится оказаться в достаточном покое и сберечь достаточное количество способности к концентрации, чтобы подробно описать причины, по которым тренд убережения от психотравм столь вреден для психики. хоть тогда и будет уже поздно, потому что пара понесших этот вред поколений как раз достигнет того возраста, в котором сможет распоряжаться цензурой. но к этому не привыкать, это явление уже привычное *к слову, нет, беда совсем не в том что там про пидаров и даже не в том, что в силу несомненного душевного здоровья авторши эти пидары абсолютно нежизнеспособны как люди в условно реалистичных обстоятельствах (нормальные западные женщины слишком слабо вникают в мужчин для того, чтобы полноценно оперировать ими как протагонистами, отличным примером тому может послужить еще старое-доброе противопоставление героев энн райс версус поппи брайт). дело в том how much ado and how exhaustively deep is the nothing. дело в кромешной неспособности безнадежно здорового автора сопереживать калекам, с которыми он - хайпа ради? от скуки? - работает, синтоидность травм, которые он наносит в анамнез, и соответствующее неправдоподобие их последствий (да, i would know), отчего на месте драматизма остается только куча беспредметного нытья и неуместный наигрыш в самых вредных для драматизма местах. в итоге единственная доступная искушенному читателю трагедия носит метамодернистский характер - это трагедия подобных изделий, успешно выдающих себя за трагедии в соевом мире, который весь истинный материал для сравнения давно спрятал под заблюренный коврик с лейблом sensitive content (гг когда-то давно я где-то писал рассказ где рефреном повторялась фраза совсем охуел ты райдер, так вот теперь глядя на эту тележечку мы можем убедиться что тогда было еще вовсе не "совсем", но этого тоже можно было ожидать. к тому же воображаемых камней в свой постъядерный огород старина уже тогда не прощал) © Copyright: Хладнокровный Головорез, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
