***
Общество, как любая конструкция, состоит из материала. Ну не загадка ли, что капитализм, как конструкция, хоть и сотворён из весьма несовершенного человеческого материала, веками убедительно демонстрирует устойчивость. Пошатывается, но стоит, как Останкинская башня. А для построения коммунизма нужен материал ещё невиданный. Добро, если он где-то существует в принципе. Пусть так, но у нас, хоть плачь, не получается – даже в единичных экземплярах. Вот и выходит, что пригодного человека, возможно, следовало бы импортировать из-за бугра, как те джинсы. Только не сюда, а сразу на другую планету, чтоб не успел в нашей “прекрасной советской действительности” преждевременно скурвиться.
Жизнь, однако, продолжалась, а её участники безуспешно пытались угнаться за всё новыми переменами. Впрочем, как будто наглядно иллюстрируя принцип исторической преемственности, капитализм начинался с того, чем заканчивался покорно агонизирующий в своей высшей стадии развитой социализм: с пустых полок и витрин магазинов. Зарплаты стали расти чуть ли не ежемесячно, да только всё равно не поспевали за взбесившимися, то есть только теперь перешедшими в настоящий галоп ценами. Меня, как и всех тех, кто родился в самой середине века и большую, самую активную часть жизни прожил в обстановке и по правилам, год от года почти не меняющимся, эти перемены ошеломляли. Кстати, “ошеломить” в первоначальном смысле означало: так ударить мечом или копьём по шлему (шелому) противника, чтобы последний напрочь утратил способность ориентироваться. Вот именно.
- Что могут сообщить о тех временах сегодняшние рассказчики сегодняшнему читателю? – допытывался я у знакомого философа. – Поистине, на очень короткой по историческим меркам дистанции распалась связь времён. То, что для нас четверть века назад было подлиннее самой реальности, сегодняшние молодые, если они малость продвинутые, воспримут как маразматический бред. А остальные вообще никак не воспримут. Белый шум, есть такое понятие в физике. Неинформативно.
В конце 1991 года началась приватизация. Я, как и многие, верил в то, что действительно становлюсь совладельцем, сохозяином завода. Первое прозрение случилось очень скоро и, для пущей, видимо, наглядности, состоялось оно в особо циничной форме. В самый канун Нового года, когда свободные цены на всё на свете должны были вот-вот стать реальностью и, как обещалось, принести невиданное изобилие, наш директор Пётр Николаевич Белецкий – в порядке рекламной новогодней распродажи, что ли? – уступил некоему товариществу по старым, фиксированным ценам всю готовую продукцию завода. А когда отзвенели бокалы, и час Х миновал вместе с традиционным новогодним похмельем, товарищество-посредник благополучно продало товар действительным потребителям. По новым, естественно, ценам.
Публика недолго оставалась в неведении. Товарищество, как вы, поди, уже догадались, состояло из самого Белецкого, его юной дочери Светланы и группы самых преданных лакеев, то бишь заместителей, вкупе с роднёй. Само собой, был там и Быков. Они-то и поделили образовавшийся в результате беспроигрышной операции навар, а завод, соответственно, остался без ожидаемой прибыли. То есть дивиденды акционеров и тринадцатую зарплату работников “стая товарищей” присвоила себе.
Человек проходит, как хозяин
Необъятной Родины своей!
Учтите, здесь ключевое слово: “как”. Это заслуженные уркаганы, воры в законе гуляют по стране, как по буфету, полноправными хозяевами, а всякий прочий гражданин проходит, заметьте, КАК хозяин. То есть, пытается по мере способностей изображать хозяина, однако на деле ни в коей мере не является таковым. И состоявшаяся буржуазная контрреволюция ничегошеньки в этом плане не изменила. Да и какой, спрашивается, дурень стал бы её совершать ради блага твоего, моего и нам подобных?..
горькое высказывание Осипа Мандельштама: “Но кто тебе сказал, что мы созданы именно для того, чтобы непременно быть счастливыми?” И верно ведь, никто не говорил.
“В критической ситуации мышление немедленно блокируется, как наиболее сомнительное приобретение человека в ходе эволюции” – это Владимир Леви, крупный психолог.
М. Джексон и Б. Холлидей до Бенни Гудмэна и Дюка Эллингтона. Луис и Элла, понятное дело, вне всякой конкуренции. Для нас с Прокопчиком, чтоб вам было понятно, это музыкальное чудо было не в пример значительнее, чем для вашего, отравленного попсой поколения Алла и Филипп. А о феерическом фортепьянном джазе Эррола Гарнера и непередаваемой гитаре Веса Монтгомери вы, уверен, даже понаслышке не знаете. Хотя великий Дэйв Брубек первым сделал фортепиано не только ударным, как то было в старом-старом джазе, инструментом, но кто ж его, монстра, слушает теперь! Даже гениальная “Take five!” забыта!
Новелла Матвеева и Булат Окуджава, Александр Городницкий, Евгений Клячкин и неведомо откуда явившийся Юра Кукин. Слушались и пелись ранние, пока еще только шутливые, но уже достаточно ядовитые песни Александра Галича, “Пилигримы” на стихи никому тогда не известного Иосифа Бродского и некоторые, считавшиеся безымянными, потому что Юза Алешковского и Леонида Филатова
Народ оказался не готов? Так выращивали же специальный народ! Сначала пытались этих перестрелять, а новых наделать. Потом плюнули: всех не перестреляешь. Взялись воспитывать – прям с ясельного возраста. С инкубатора. Оградили всячески от тлетворных влияний – не помогло! Наплодили положительных примеров, всяких там стахановцев, а также загладовцев-гагановцев – где они теперь? И вот, если марксистская теория так и не смогла воспитать человека, мал-мало пригодного для коммунизма, вспомним заодно, что даже шить добротные рабочие штаны социалистическое хозяйство так никогда и не научилось. Твои, к примеру, джинсы в какой стране построены? Даже в этом пустяке не догнали капитализм.
Источник ( не помню, откуда)
Другие статьи в литературном дневнике:
