Мятежность призванной души
Читая старые газеты…
Дореволюционные, октябрь-ноябрь 1910 года.
Две недели поздней осени полосы газет России и Европы были отданы освещению сенсации: знаменитый русский писатель, граф Лев Николаевич Толстой, не попрощавшись с домочадцами, покинул Ясную Поляну.
Почему? Об это многие писали.
Хочу привести строки из газет*, сообщавших «горячие новости».
Хроника об уходе...
• «… не может жить иначе…»
Тула, 29 октября.
Только что вернулся из Ясной Поляны. Исчезновение Льва Николаевича - факт. Собравшаяся семья подавлена страшным горем. В оставленном письме Толстой прощается с женой и сообщает, что не может жить в обстановке, идущей в разрез с его убеждениями; пишет, что идет в мир, как русский христианин, и просит не искать его: он все равно не вернется.
28 Льва Николаевича видели едущим на юг. Проследить его путь не удалось. Среди крестьян только и разговору, что об оставлении Толстым Ясной Поляны. Часто беседовавшие с ним старики говорят:
- Мы и так знали, что долго он тут не наживет. Разве по нем эта жизнь.
/«Утро России», 30 октября /
***
Тула, 29 октября.
Рано утром 28 октября Лев Николаевич вместе с доктором Маковецким покинули Ясную Поляну. В комнате Льва Николаевича найдена записка на имя Софьи Андреевны. Толстой пишет, что хочет остаток дней своих провести в уединении, просит не искать его и не беспокоить.
/«Утро России», 30 октября/
***
Чертков о Толстом
Чертков прислал газете «Утро России» письмо, в котором в качестве близкого друга гр. Толстого объясняет то, что считает возможным объяснить по поводу ухода великого писателя. Гр. Толстой совершил этот шаг ради того, чтобы удалиться в уединение, а потому ему будет тем приятнее, чем меньше людей будут разбирать причины его ухода. В этом смысле было бы лучше всего, если бы перемена в жизни гр. Толстого осталась тайной, но так как это невозможно, то необходимо опровергнуть ту ложь, которая проникал в печать. Чертков считает своим долгом заявить, что Лев Николаевич долго додумывал этот шаг и решился на него потому, что почувствовал перед свой совестью, что не может жить иначе.
/«Новое слово», 2 ноября 1910 г./
***
Одна из причин ссор в семье Л.Н. отказ от Нобелевской премии
По слухам, распространившимся в Москве за последнее время, в семье Л.Н. происходят частые недоразумения между Л.Н. и домашними, Особенно отношения обострились после отказа Л.Н. от нобелевской премии.
Недовольство семьи этим отказом послужило, говорят, один из главных поводов к решению. Л.Н. навсегда покинуть Ясную. Поляну.
/«Петербургская газета», 30 октября 1910 г)
***
Калуга, 1 ноября.
Граф Л.Н.Толстой прибыл ночным поездом в Оптину пустынь с доктором. Переночевав, Толстой утром выбыл на извозчике в Шамардинский монастырь, к сестре, обещая вернуться в Оптину пустынь.
/«Московские ведомости», 2 ноября 1910 г)
***
Подробности отъезда из Шамардина
Козельск, 1,Х.
Александра Львовна с компаньонкой приехали вчера в Козельск через Калугу. Был вчера в Шамардине около 7-ми час. вечера. Сестры шемардинские рассказывают, будто Александре Львовне пришлось уговаривать отца:
- Нет, папа, едем, едем скорее!
В ту же ночь, в 5 час. утра, выехали все четверо в Козельск на трех извозчиках: Лев Николаевич и Д.П.Маковицкий ехали порознь, а Александра Львовна и ее компаньонка - вместе. Шел проливной дождь. Приехали на ст. «Козельск» к третьему звонку.
/«Русское слово», 2 ноября 1910 г/
***
Тула, 1,ХI.
В.Г. Чертков получил тревожную телеграмму со станции «Астапово», сообщающую, что Л.Н. Толстой заболел. У него жар, озноб, временами впадает в забытье. Больной желает видеться с Чертковым.
/«Русское слово», 2 ноября 1910 г/
***
Болезнь гр. Л.Н. Толстого
Тула, 1 ноября.
Граф Лев Николаевич Толстой, следовавший по Рязанско-Уральской железной дороге с дочерью Александрой Львовой и доктором Маковецким, в пути заболел и вынужден был на станции Астапово близ Данкова, сойти с поезда. Граф лежит в станционном здании; температура у него 40 градусов.
/«Московские ведомости», 3 ноября 1910 г/
***
Телеграмма
Астапово, 6 ноября. 11 часов 16 мин. вечера. Срочная.
Врачи, пробывшие около графа Л.Н.Толстого часа два, сообщают, что дыхание ровное и покойное, пульс лучше, лицо прояснилось. Если так продолжится еще дня два, три, сказал доктор Никитин, то появится возможность говорить о благополучном исходе. После сердечного припадка, бывшего днем, граф Толстой сказал: "На свете миллионы людей, многие страдают; зачем же вы здесь около меня одного". Сейчас больной заснул.
/«Московские ведомости»/
***
Официальный бюллетень
Астапово, 7,ХI, 6 час. 30 мин. утра.
Официальный бюллетень гласит:
«Сегодня, в 6 часов 5 мин. утра, Лев Николаевич тихо скончался».
Щуровский, Усов, Никитин, Беркенгейм, Маковицкий, Семеновский.
/«Русское слово», 8 ноября 1910 г/
***
Благочинные Петербурга получили сегодня предписание не дозволять служения панихид по Л.Н.Толстом.
В случае заявления о желании отслужить панихиду по рабе Божием Льве, следует осведомиться о фамилии, и в случае, если скажут – Толстой, панихиды не служить
/«Русское слово», 7 ноября 1910 г/
***
В театрах
Не все московские театры одинаково отреагировали на смерть великого писателя земли русской. Только Незлобин и Художественный театр сразу отменили свои утренники, заявив, после долгих переговоров с полицией, препятствовавшие отмене спектаклей, что представления отменены по болезни артистов. Вечером к ним присоединился Корш, утром, по его словам, не успевший отменить спектакли. Остальные театры играли, и к стыду публики, в них царило обычное праздничное оживление, особенно в собрании «кружка любителей русской музыки» (керзинского) и в балете, где первый выход петербургской балерины Е.А.Смирновой собрал не только «всю Москву», но даже и артистов тех театров, кои в знак траура отменили спектакли.
/«Утро России», 8 ноября 1910 г/
***
Астапово, 8 ноября.
В продолжение всей ночи продолжалось паломничество к ложу почившего. Только поздно ночью все стихло Комната опустела. Тускло светит лампочка. Окруженный зеленью и цветами с сомкнутыми навеки очами лежит Л.Н. Толстой. У изголовья точно изваянная, с застывшей скорбью на лице, неподвижно сидит Софья Андреевна. Она припала к голове покойного. В стороне художник-любитель зарисовывает на стене силуэт тени лежащего писателя, набрасывает контуры его лица. Затем и он уходит. Она остается одна. Издалека доносится далекий паровозный свисток, напоминающий о жизни. Часто в углу слышатся беспомощные старческие рыданья, сменяющиеся молчаливой мукой одиночества осиротелого женского сердца. Она на людях не плачет, тая свое горе. Так проходит ночь; изредка забежит сюда кто-нибудь из сыновей или родных. И снова тишина. Наступает утро. Чуть брезжит заря. Осиротелая женщина, безмолвно склонившись, ласкает дряхлой рукой застывшее чело мужа, нежно заглядывает, точно спрашивая: проснулся ли он? Но он не проснулся.
(Соб. кор.).
/«Утро России», 9 ноября 1910 г/
***
Легенды о Толстом
Астапово, 8 ноября, 10 час. утра.
Среди серой массы уже создаются легенды о бессмертности Л.Н. Толстого, «Л.Н. Толстой не умер, он только заснул, и что это сон великого праведника». Среди приходящих к ложу покойного слышится шепот: «Посмотрите, он жив»... Народная молва, создавшая легенду, питается тем повышенным настроением, которое зависит от отношений церкви к покойнику.
Народ, ожидавший от синода снятия отлучения, теперь, когда стало известно, что покойный Толстой и не хотел этого, завещая похоронить себя без участия церкви, без священников и обрядов, выражает ропот по адресу тех, которые не сумели примирить Толстого с церковью. Друзья стараются разъяснить, что в таком примирении не было надобности, что церковь и Толстой – две враждебных друг другу величины и примирить их можно было только при условии поглощения одного другим. Но простому народу чужды эти объяснения, и он молится за графа по церковному, стараясь отсудить панихиду, хотя тайком, чтобы не знали, за спасение души, молятся и кладут поклоны.
(Соб. кор.).
/«Утро России», 9 ноября 1910 г/
***
Вынос тела
Астапово, 8 ноября.
Выносят гроб. Несут на плечах Сергей, Илья, Андрей и Михаил Львовичи. Крышку гроба и венки несут друзья покойного. Позади идет Софья Андреевна, поддерживаемая Философовым и начальником дороги инж. Матренинским. Когда гроб показался на крыльце, толпа, ожидавшая с обнаженными головами, колыхнулась, послышались рыданья, печальные звуки «вечной памяти». Гроб медленно пронесли через платформу к багажному вагону специального поезда. Вагон внутри убран колосьями. Устроено возвышение, куда и поставили гроб. Толпа подавленная, безмолвная. Группа молодежи пыталась запеть у вагона «вечную память», но немедленно вмешались жандармы и потребовали прекращения. Послышались пререкания, крики: «Тише, нельзя делать этого у гроба Толстого».
Заколотили вагон. Раздался свисток. Поезд двинулся. Толпа крестьян крестным знаменьем проводила последний вагон, увозивший тело Толстого. (Соб. кор.).
/«Утро России», 9 ноября 1910 г/
***
Отъезд на похороны Л.Н. Толстого
8 ноября Управлением Московско-Курской железной дороги для отъезжающих в Ясную Поляну на похороны Л.Н. Толстого депутаций были назначены два дополнительных поезда, первый из них отправился в 10 час. 20 м. вечера, с которым уехало до 130 депутаций для возложения венков на гроб Л.Н. Толстого от разных общественных учреждений столицы и высших учебных заведений, в том числе от Московских Императорских театров. Депутация от Университета, во главе с ректором Мануиловым, за недостатком мест в поездах, осталась и на похоронах присутствовать не будет.
Второй поезд с вагонами 4 класса для студенческих групп отошел около 11 часов вечера; с этим поездом уехало до 900 человек учащейся молодежи высших учебных заведений и депутации от рабочих.
/«Московские ведомости», 9 ноября 1910 г/
***
Траурная процессия
Тула, 9,ХI.
С пением «вечной памяти» процессия покидает «Засеку», переходит мостик, вытягивается под гору по направлению к Ясной Поляне. Впереди, на четырех крестьянских телегах везут венки, За ними выступают яснополянские крестьяне, широко развернув свое полотнище:
«Дорогой Лев Николаевич! Память о твоем добре не умрет среди нас, осиротевших крестьян Ясной Поляны».
За яснополянцами – студенческая депутация, депутации от газет, в том числе от «Русского Слова», депутации от ученых и просветительных обществ, театров. Перед самым гробом опять крестьянские полушубки; гроб несут прямо на плечах, благодаря чему он поднимается выше над толпой, кажется, плывет над ней. Гроб несут, сменяясь, представители интеллигенции, науки, литературы, студенты, толстовцы, крестьяне.
/«Русское слово», 10 ноября 1910 г/
***
Шествие к могиле
Тула, 9,ХI.
После двух часов дня толпа несколько редеет. Многие уезжают. Среди оставшихся еще ярче подчеркивается огромное число молодежи. В 2 1/2 часа дня прощание с телом публики заканчивается. В последний раз прощаются домашние. Раздаются громкие рыдания, когда заделывается крышка гроба. Опять на руках гроб выносят из дома. Едва он показывается, все падают на колени. Торжественно звучит «вечная память». Позади гроба в том же порядке семья, близкие. Процессия трогается к могиле. Непрерывной могучей волной несется впереди пение «вечной памяти».
/«Русское слово», 10 ноября 1910 г/
***
Пускай молитвам за тебя
Земные алтари закрыты,
Тем горячее лишь пролиты
Моленья тайные, скорбя.
Свече, затепленной в тиши,
С небес в ответ горят светила...
Там Божья власть сама простила
Мятежность призванной души.
М.Веселкова-Нильштет
/«Новое время», 12 ноября, 1910 г/
________________
Все даты указаны по старому стилю
*/ Газетные «старости». Архив. http://starosti.ru/address_article.php?address=10uhod
Другие статьи в литературном дневнике:
