***
Сергей Наровчатов, поэт-фронтовик, прошедший две войны: советско-финскую и Великую Отечественную.
Все более склоняюсь к тому, что самый честный историк - это поэт, для которого превыше всего быть честным перед совестью.
Финский фронт:
Господи! Мы многое узнали,
То, чего вовек не надо б знать.
1940
41-й год, и снова добровольцем ушел воевать.
В ТЕ ГОДЫ
Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожжённых сёл, казнённых городов,
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов.
Запоминал над деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах,
И девушек, библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
И вороньё кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий извивающийся знак.
В своей печали древним песням равный,
Я сёла, словно летопись, листал
И в каждой бабе видел Ярославну,
Во всех ручьях Непрядву узнавал.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
— Россия, мати! Свете мой безмерный,
Которой местью мстить мне за тебя?
1941
Фронтовики, которым повезло прожить и первый бой, и последний, вернувшись домой, распрямились.
Пока их не стали гнуть в стране, которую они отвоевали.
Что же они думали, что чувствовали, когда все пошло "совсем не так"...
Тяжело им было жить в мирное время, о котором так мечтали - "после войны".
В годы, вошедшие в историю, как "застойные", Сергей Наровчатов, известный поэт, снова обращался к прошлому, не забытому до конца жизни:
Ведь как-никак мы в сорок пятом,
Победа - вот она! Видна!
Выходит срок служить солдатам,
А лишь окончится война,
Тогда - то, главное, случится!..
И мне, мальчишке, невдомёк,
Что ничего не приключится,
Чего б я лучше делать смог.
Что ни главнее, ни важнее
Я не увижу в сотню лет,
Чем эта мокрая траншея,
Чем этот серенький рассвет.
1970
Друзья-фронтовики и поэзия - им он был верен:
Поэзия! Когда б на свете белом
Я так бы бредил женщиной земной…
Как беспредельность связана с пределом,
Так ты, наверно, связана со мной!
Другие статьи в литературном дневнике:
