«…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь…
И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя,
для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных,
жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей —
и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…»
/Ольга Берггольц/
* * *
1910.
16(3) мая. В Петербурге в семье фабричного врача родилась Ольга Берггольц. Отец — Федор Христофорович Берггольц. Мать — Мария Тимофеевна Берггольц (урожд. Грустилина).
.
1926.О. Берггольц на заседании Союза поэтов, которое вел маститый Чуковский, прочитала стихотворение «Каменная дудка». Корней Иванович похвалил «хорошую девочку», сказал, что со временем она станет настоящим поэтом.
.
«…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…»
1934. Выходит первая «взрослая» поэтическая книга — «Стихотворения» (редактор Н. Тихонов).
Принята в Союз советских писателей.
.
1937. Начало Большого террора.
Май. О. Б. исключили из кандидатов в члены ВКП(б).
16 мая. Исключили из Союза писателей.
О. Б. ждет ребенка.
Июль. Вызвана в качестве свидетеля на допрос по «делу Авербаха». В результате оказалась в больнице, где на большом сроке потеряла ребенка.
Осень. Уволена с завода «Электросила».
7 Ноября. Пришла на «Электросилу», чтобы участвовать в праздничной демонстрации. Допущена не была.
.
Ночь с 13 на 14 декабря. Арестована как «участница троцкистско-зиновьевской организации». Доставлена в «Шпалерку», тюрьму Большого дома (Ленинградское управление НКВД, Литейный, 4. Тюрьма находится на ул. Шпалерной, 25 (с 1918 г. по 1991 г. — ул. Воинова). В Постановлении об аресте сказано, что О. Б. входила в террористическую группу, готовившую террористические акты против руководителей ВКП(б) и Советского правительства (т. Жданова и т. Ворошилова).
.
Апрель. Самое трагическое событие тех дней отмечено в стихотворении, написанном О. Б., когда она попала в больницу при женской тюрьме («Арсеналка») на Арсенальной улице (д. 9 и 11) «Двух детей схоронила / Я на воле сама, / Третью дочь погубила / До рожденья — тюрьма».
2 июля. Постановлением Управления НКВД ЛО следственное дело по обвинению О. Б. за недоказанностью состава преступления производством прекращено.
3 июля. Освобождена из-под ареста.
Сразу после этого обратилась в бюро РК ВКП(б) Московского района с просьбой о восстановлении ее кандидатом в члены ВКП(б).
17 июля. Бюро отменило прежнее решение от 5 января 1939 года. О. Б. восстановлена кандидатом в члены ВКП(б).
В этом году написано стихотворение из цикла «Родине»: «Не искушай доверья моего. / Я сквозь темницу пронесла его…»
К этому году относится начало работы над прозой, которая потом войдет в книгу «Дневные звезды».
1940. В феврале О. Б. стала членом ВКП(б).
С 1937-го до июня 1941-го О. Б. напечатала лишь несколько стихотворений в журналах «Звезда», «Ленинград» и «Литературный современник».
«Тюремные» и «послетюремные» стихи тщательно скрывались. Мало кто знал об истинной силе поэтического дара О. Б.
.
22 июня. Война
«Мы предчувствовали полыханье / этого трагического дня. / Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье. / Родина! Возьми их у меня!»
В конце июня О. Б. направили на работу в Радиокомитет (Дом Радио).
.
Август. Первое выступление у микрофона. «Я говорю с тобой под свист снарядов…»
.
1942.
В конце января О. Б. поручают написать поэму ко дню Красной Армии. Поэма получила название «Февральский дневник».
8 февраля. «Папу держали вчера в НКВД до 12 ч. Власть в руках у обидчиков. Как их повылезало, как они распоясались во время войны, и как они мучительно отвратительны на фоне бездонной людской, всенародной, человеческой трагедии» (из дневника).
22 февраля. О. Б. прочитала «Февральский дневник» в очередном, 195-м выпуске «Радиохроники» вопреки запрету партруководства (секретаря горкома ВКП(б) Н. Шумилова).
.
"Сестра моя, товарищ, друг и брат:
ведь это мы, крещенные блокадой.
Нас вместе называют -- Ленинград;
и шар земной гордится Ленинградом.
Двойною жизнью мы сейчас живем:
в кольце и стуже, в голоде, в печали
мы дышим завтрашним --
счастливым, щедрым днем.
Мы этот день уже завоевали-
И ночь ли будет, утро или вечер,
но в этот день мы встанем и пойдем
воительнице-армии навстречу
в освобожденном городе своем.
Мы выйдем без цветов,
в помятых касках,
в тяжелых ватниках,
в промерзших полумасках,
как равные -- приветствуя войска.
И, крылья мечевидные расправив,
над нами встанет бронзовая слава,
держа венок в обугленных руках.
/Февральский дневник (отрывок). Январь- февраль 1942 г./
.
5 июля. В «Комсомольской правде» опубликован «Февральский дневник».
24–25 июля. «Ленинградская правда» в двух номерах опубликовала полностью «Ленинградскую поэму». Строки «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам» сразу же стали знаменитыми.
9 августа. В Большом зале Филармонии оркестром под управлением Карла Ильича Элиасберга была исполнена Седьмая симфония.
20 сентября. Большое выступление по радио. В конце были прочитаны два стихотворения: «Печаль войны все тяжелей, все глубже…» и «Я хочу говорить с тобою / о тяжелой нашей вине…»).
В конце года в блокадном городе выходит книга О. Б. «Ленинградская поэма».
В Москве выходит книга стихов «Ленинградская тетрадь».
1943.
Январь. В ночь на 18 января пришла весть о прорыве Ленинградской блокады. Сообщить об этом первой доверили О. Б. Горожане услышали ее голос: «Ленинградцы, дорогие соратники, товарищи, друзья! Блокада прорвана!» («…мы знаем, что этот прорыв еще не решает окончательно нашу судьбу… немцы-то еще на улице Стачек; 156…»; из дневника).
24 января. Из письма сестре: «У нас всё клубилось в Радиокомитете, мы все рыдали и целовались, целовались и рыдали — правда!» В этот же день в продажу поступила книга «Ленинградская поэма» («…покупали за хлеб, от 200 до 300 грамм за книгу. Выше этой цены для меня нет и не будет»; из «Автобиографии»).
.
1944.
14–27 января. Слышен гром орудий под Ленинградом. Идут бои по окончательной ликвидации блокады. 27 января в честь снятия блокады был дан салют из 324 орудий. О. Б. была вместе с горожанами на улице в час торжества.
.
1945.
Конец мая. На X пленуме СП СССР А. Прокофьев сделал О. Б. объектом критики. «Я хочу сказать, что Берггольц, как и некоторые другие поэты, заставила звучать в стихах исключительно тему страдания, связанную с бесчисленными бедствиями граждан осажденного города». Ответом ему звучат стихи О. Б.: «…И даже тем, кто все хотел бы сгладить / в зеркальной робкой памяти людей, / не дам забыть, как падал ленинградец / на желтый снег пустынных площадей».
Лето. О. Б. спросила Илью Эренбурга: «Может ли повториться 1937 год?» Эренбург ответил, что нет. «А голос у вас неуверенный», — заметила О. Б.
1946. Год, не оставивший послевоенных надежд на смягчение общественного климата.
Январь и июнь. Присуждение Сталинских премий в области литературы и искусства. Из ленинградцев получили: В. Инбер, в частности за поэму «Пулковский меридиан», А. Прокофьев — за стихи. Первый поэт блокады Ольга Берггольц не была отмечена.
Осень. Из характеристики, подписанной 2 ноября секретарем партбюро ЛО Союза советских писателей Л. Браусевичем: «…допустила крупную ошибку, восхваляя безыдейно-эстетское творчество Ахматовой».
«…Так как я не „разоблачила“ Ахматову, меня отовсюду повыгоняли — из Правления, из редсовета издательства…» По свидетельству И. Н. Пуниной: «Больше всех, рискуя всем, открыто помогала Ольга Федоровна Берггольц».
.
1949.
Этот год напоминает О. Б. уже пережитые 1937–1939 годы. В 1949-м начались аресты «повторников», т. е. уже закончивших свои сроки, идет волна арестов по «анкетным данным», набирает обороты «Ленинградское дело».
О. Б. пишет знаменательные стихи: «Друзья твердят: все средства хороши…», «На собранье целый день сидела, / то голосовала, то лгала…», <Триптих 1949 года> («Меня не покидает страх знакомый, / что по Следам Идущие — придут»), «Сегодня вновь растрачено души…» и др.
Она создает не только «подсудные» стихи, но и «подсудную» прозу о сталинском колхозном ГУЛАГе: «Записи о Старом Рахине. Колхоз. 1949 г.».
Разгром Музея обороны и блокады Ленинграда (во дворе музея жгут документы и подлинные экспонаты).
Книга О. Б. «Говорит Ленинград» изъята из открытых фондов библиотек и отправлена в спецхран.
Год, не оставивший послевоенных надежд на смягчение общественного климата.
Январь и июнь. Присуждение Сталинских премий в области литературы и искусства. Из ленинградцев получили: В. Инбер, в частности за поэму «Пулковский меридиан», А. Прокофьев — за стихи. Первый поэт блокады Ольга Берггольц не была отмечена.
Осень. Из характеристики, подписанной 2 ноября секретарем партбюро ЛО Союза советских писателей Л. Браусевичем: «…допустила крупную ошибку, восхваляя безыдейно-эстетское творчество Ахматовой».
«…Так как я не „разоблачила“ Ахматову, меня отовсюду повыгоняли — из Правления, из редсовета издательства…» По свидетельству И. Н. Пуниной: «Больше всех, рискуя всем, открыто помогала Ольга Федоровна Берггольц».
.
1953.
Смерть Сталина. «О, не твои ли трубы рыдали / четыре ночи, четыре дня / с пятого марта в Колонном зале / над прахом, при жизни кромсавшим меня…» («Пять обращений к трагедии»).
16 апреля. Напечатана статья «Разговор о лирике» (В защиту традиций русской лирической поэзии, основанных на личностном, индивидуальном мировоззрении).
.
1954.
Октябрь. В журнале «Новый мир» публикуется «Поездка прошлого года» — фрагмент «Дневных звезд», книги, которую О. Б. называла своей Главной книгой. (В книгу позже вошла под названием «Поездка в город детства».)
В «Ленинградском альманахе» № 8 опубликована трагедия «Верность». В этом же году трагедия выходит отдельной книгой. В начальных строках сформулировано поэтическое кредо О. Б.: «От сердца к сердцу. Только этот путь / я выбрала себе. Он прям и страшен. / Стремителен. С него не повернуть. / Он виден всем и славой не украшен».
28 октября. Напечатана статья «Против ликвидации лирики» («Литературная газета»).
Декабрь. Принимает участие во Втором съезде советских писателей (на съезде говорилось о необходимости снижения партийного контроля над литературой, было положено начало реабилитации репрессированных писателей). О. Б. говорит о том, что к литературе у нас подходят «не с позиций мастерства и художественности, а совсем с других позиций, нередко конъюнктурных». Говорит о писателях, которые «не входят в обойму»: М. Светлове и Е. Шварце. Стенограмма ее выступления содержит ремарки: «Движение в зале» и «Аплодисменты».
.
1956.
14–25 февраля. В Москве состоялся исторический XX съезд КПСС.
15 июня. О. Б. выступает на собрании Московской писательской организации. «Мы действительно очень много лгали». Говорит о необходимости пересмотра печально знаменитого постановления ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград»: «Этим постановлением был нанесен удар по обоим крылам искусства, по трагедии и комедии, по двум его великим маскам — трагической и комической» (об Ахматовой и Зощенко). Называет «Литературную газету», «грубо пнувшую Зощенко», реакционной.
Создан текст для мемориальной стены Пискаревского кладбища со ставшей знаменитой строкой «Никто не забыт, и ничто не забыто» (впервые опубликован 20 февраля 1960 года в «Литературной газете»).
.
1968.
20 декабря состоялась премьера фильма «Дневные звезды». Фильм, как и книга, вызывает массу восторженных откликов. Оба фильма — замечательные образцы поэтического кинематографа.
.
1969.
Фильм «Дневные звезды» с успехом представлен на Международном кинофестивале в Венеции.
.
1971. Участвует в работе V съезда писателей СССР. Вместе с критиком В. Лакшиным навещает больного А. Твардовского на даче.
Декабрь. Будучи больной, едет в последний раз в Москву на похороны Твардовского. Прощание проходило 21 декабря в Центральном доме литераторов.
24 декабря в газете «Литературная Россия» опубликовано слово прощания с Твардовским «Какое сердце биться перестало!».
.
1972.
В Москве вышла книга стихотворений «Память».
.
1975.
13 ноября. Скончалась Ольга Федоровна Берггольц, Муза блокадного Ленинграда, ставшая за годы войны поистине народным поэтом. Она просила, чтобы похоронили на Пискаревском, «со своими». Власти отказали. Похороны прошли 18 ноября на Литераторских мостках Волкова кладбища Ленинграда.
.
«Она была врагом позорного режима…»
Даниил Гранин, писатель:
«Вот и похоронили Ольгу. Ольгу Фёдоровну Берггольц. Умерла она в четверг вечером. Некролог напечатали в день похорон. В субботу не успели! В воскресенье не дают ничего траурного, чтобы не портить счастливого настроения горожанам. Пусть выходной день они проводят без всяких печалей. В понедельник газета «Ленинградская правда» выходная. Во вторник не дали: что, мол, особенного, куда спешить.
Народ ничего не знал, на похороны многие не пришли именно потому, что не знали. Газету-то читают, придя с работы. Могли ведь дать хотя бы траурную рамку, то есть просто объявление: когда и где похороны, дать можно было ещё в субботу. Нет, не пожелали. Скопления народа не хотели…
А как речей боялись – боялись, чтобы не проговорились, что была она «врагом народа»; эта великая дочь русского народа была арестована, сидела, у неё вытоптали ребёнка… На самом деле она была врагом этого позорного режима. Никто, конечно, и слова об этом не сказал. Только Федя Абрамов намекнул на трагедию её жизни…
Похоронили на Волковом, в ряду классиков. Так спокойнее. И вроде бы почётно… А надо было похоронить на Пискарёвском, ведь просила – с блокадниками…»
* * *
"Я счастлива.
И все яснее мне,
Что я всегда жила для этих дней,
ля этого жестокого расцвета.
И гордости своей не утаю,
Что рядовым вошла
в судьбу твою,
Мой город,
в званье твоего поэта".
/апрель 1945 года/
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
