Всякий раз, когда я вспоминаю о том, что Господь справедлив, я дрожу за свою страну.
Одна из бед новой России: понятия ум, честь и совесть стали взаимоисключающими.
Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
Демократия с элементами диктатуры — все равно что запор с элементами поноса.
Жизнь, конечно, не удалась, а в остальном всё нормально.
Всё идет хорошо, только мимо.
Жили в Бухенвальде, с боями прорвались в Освенцим.
Видимо, концлагерь мы перевозим с собой вместе с мировоззрением.
Люди, у которых жизнь не получается, — требуют запретить, отобрать и поделить.
Наша свобода — бардак. Наша мечта — порядок в бардаке. Разница небольшая, но некоторые ее чувствуют.
Воровать надо с прибылей, а не с убытков.
Россия воистину великая и необъяснимая страна: все воруют — страна богатеет; в драке не помогут — в войне победят…
В России появились первые в мире разорившиеся бедняки.
Мы были первыми, когда шли назад. Мы стали задними, когда пошли вперед. Теперь всё дело в скорости.
Очень тяжело менять, ничего не меняя, но мы будем!
Что наша жизнь: не привыкнешь — подохнешь, не подохнешь — привыкнешь.
История России — это борьба невежества с несправедливостью.
Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу.
Если сложить темное прошлое со светлым будущим, получится серое настоящее.
Всё идет хорошо, только мимо...
Обидно, когда твои мечты сбываются у других!
Идет по улице пессимист, а за ним два оптимиста в штатском...
Если появился кто–то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею.
Красиво жить не запретишь. Но помешать можно...
Рожденный ползать — везде пролезет.
Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!
Я бесконечно уважаю чудовищный выбор моего народа.
Чистая совесть — признак плохой памяти.
Сколько у государства не воруй — все равно своего не вернешь!
Что дадут — не верю и не поверю никогда, что отберут последнее — верю сразу и во веки веков.
Россия — страна талантов. Талантов масса, работать некому.
В какой еще стране спирт хранится в бронированных сейфах, а «ядерная кнопка» — в пластмассовом чемоданчике?
Если человек знает, чего он хочет, значит, он мало знает или много хочет.
Моя мечта — разровнять место, где была Россия, и построить что-то новое.
Как жаль, что высшим взлетом нашего народа был Советский Союз.
Что наша жизнь: не привыкнешь — подохнешь, не подохнешь — привыкнешь.
Сколько у государства не воруй — все равно своего не вернешь!
Расшатывать намеками мы тебе не дадим.
Свет в конце тоннеля есть! Только тоннель, сука, не заканчивается…
Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу.
Чем удобряли, то и выросло.
Мы непохожи на всех. Нас видно. Мы агрессивны. Мы раздражительны. Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления. Мы грубо нетерпеливы. Все молча ждут пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает. Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки. Мы все кагэбисты, мы все на задании. Нас видно. Нас слышно. Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим. Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону. Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы.
Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем. Нас раздражает чужая чистота. Мы можем харкнуть на чистый тротуар. Почему? Объяснить не можем. Духовность и любовь к родине сюда не подходят. И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь... А просто... А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные. Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды. И везде мало людей.
Странный мир. Свободно в автобусе. Свободно в магазине. Свободно в туалете. Свободно в спортзале. Свободно в бассейне. Свободно в больнице. Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать.
Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем. Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех, и ничего не хотим от себя? Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем...
История России — это борьба невежества с несправедливостью.
В историю трудно войти, но легко вляпаться.
Да… Трудно ползти с гордо поднятой головой…
В России закон — не указатель. Это совет…
Россия — страна неограниченных возможностей и невозможных ограничений.
У одних оба полушария защищены черепом, у других — штанами.
Как живут в России:
• иногда выпьют от нечего делать,
• иногда сделают от нечего выпить.
И часто умирают от нечего делать и от нечего выпить.
Есть такие люди, которые чувствуют себя плохо, когда другим хорошо.
Не готовы наши люди. Жить еще не готовы. Помирать не хотят, а жить не готовы.
Пока семь раз отмеришь — другие уже отрежут.
Раньше мы боролись за социализм с человеческим лицом, сейчас боремся за капитализм с человеческим лицом. Вывод — у нас нет человеческого лица!
Почему мы так хорошо воюем? Воюем хорошо не в смысле количества жертв, а быстро привыкаем к войне. Потому что от этой мирной жизни к окопам почти нет диапазона, расстояния никакого, один шаг — и ты в окопе, и ты живешь почти так же, как жил, может быть, даже лучше, потому что тебя кормят, и ты как-то с людьми, и у тебя есть возможность там где-то грабануть, где-то там с кем-то переспать, неожиданно, на бегу. Ты мчишься с автоматом, в компании таких же. Поэтому наши люди, те, которые воюют сейчас, не хотят возвращаться, они хотят этим заниматься дальше.
Давайте рассуждать о крахе и подъеме Голливуда, не видя ни одного фильма. Давайте сталкивать философов, не читая их работ. Давайте спорить о вкусе устриц и кокосовых орехов с теми, кто их ел, до хрипоты, до драки, воспринимая вкус еды на слух, цвет на зуб, вонь на глаз, представляя себе фильм по названию, живопись по фамилии, страну по «Клубу кинопутешествий», остроту мнений по хрестоматии.
