Два года назадЗлободневное литературное. "...Миша Крелин, уехавший семь лет назад в южную Швецию, иногда звонит и говорит, что вместо папиной и маминой юности теперь будет Северная Корея. Страну закроют, никого не выпустят, а несогласных посадят: кого в тюрьму, кого на кол. Вон уже и загранпаспорта перестали выдавать на десять лет. Суровцев не верил. На кол даже в Северной Корее не сажают, так ему казалось. Вроде бы. Прошли времена. И все-таки было тревожно. Особенно за культуру. ...Ему было обидно за отмененных писателей. Особенно за Булгакова. Булгаков-то тут при чем? Он уже умер давно. Суровцев любил фильм «Собачье сердце» и немного переживал, что если все опять будет как раньше, то как бы эти… климы чугункины опять не захватили власть. ...Мысли снова вернулись к культуре. Ну ладно, они нашего Булгакова, это понятно, за что и по какой причине. Но за что мы своих же ДДТ, Машину времени, Гребенщикова? Ну сказали люди, что думали. Получается, думать нужно как все, а это опять «Собачье сердце». Замкнутый круг какой-то. ...В общем, от всех этих мыслей Суровцеву и не удавалось уснуть. Он катался на них, как на колесе обозрения". Фрагменты из рассказа Егора Фетисова "Зеро", опубликованного в журнале "Новый берег" (Дания).
Ангажированность налицо... Сначала носопыркины всласть покуражились над русским языком, истощили его до ижицы, заполнили "медью звенящей и кимвалом звучащим", а по-простому -- пустозвонством; теперь ещё лучше -- тащат в литературку "модные темы": СВО, Северная Корея, иноагенты. Все то же самое я нахожу в бложиках, посвящённых политическим событиям сегодняшнего дня. Ровно то же самое. Те же герои, борцы и борцуньи за демократию и правду: хабалистая Пугачева, маргинальный, пропитый Шевчук, пафосный, попахивающий нафталином Гребенщиков (в виде сноски: эпитеты "пафосный" и "маргинальный" не имеют привязки к политическим позициям данных персон, скорее к "человеческим качествам"). Те же меты; кликушество и нагнетание паники: не могу спать, есть, пить (пИсать то хоть могут, надеюсь?), нас ждёт апокалипсис, армагеддон, ледовое побоище, герилья, джихад и бла-бла-бла... Тот же стиль: два притопа, три прихлопа, простецкий и нудный до челюстного вывиха (спасибо, что означенный Е.Фетисов хотя бы обошелся без столь популярных у "диванных тактиков и стратегов" определений - как то: кремлеботы, ватники, методичка, путлер). В общем, напрягаться теперь и вовсе стало не нужно. Пошёл, бложик с либеральным уклоном открыл, почитал, в литературку тиснул, заламывая ручки, словесно постонал о погибающей культурке и попрании демократических ценностей, -- и вуаля, продукт готов, неси в редакцию ... Даром, что автор -- литературный критик, переводчик и -- о боги, -- русский писатель (инфа с вики). Ошибочка вышла. Не русский, и не писатель. И насчёт "отмененного" советской властью Булгакова (хотя не такого уж и "отменённого"). Вот он синодик европейской скорби... В своё время "Общество Святых Даров" пыталось отменить Мольера; румынские издатели по приказу властей предержащих донельзя "кастрировали" наследие Эминеску; папа Хэм был на прицеле у спецслужб, "Прощай оружие" в Италии оказалось под запретом по требованию Муссолини; за сатирические памфлеты Даниель Дефо понес веселенькое наказание: штраф, семь лет тюрьмы условно, позорный столб и насмешки черни; роман Ремарка "На Западном фронте без перемен" был запрещён не только в Германии (там его книги бросали в огонь), но и в Австрии, Италии и Чехословакии; англичанину Томасу Пейну за его "Права человека" с трудом удалось избежать ареста, издателю книги, Иеремии Самюэлю Джордану, повезло меньше: суд признал его бунтовщиком и клеветником; о судьбе "Диалога о двух главнейших мировых системах” и прочих произведениях Галилео напоминать, думаю, не нужно; знаменитый роман Стендаля “Красное и черное” вошел в “Индекс запрещенных книг"; у Монтеня была конфискована копия “Опытов"; Вильгельм Райх получил смертельную дозу яда в американской тюрьме за свой "Органон"; запрету подвергались труды Канта (король Пруссии Фридрих-Вильгельм II настолько оскорбился его "Трактатами", что направил философу послание, полное прозрачных угроз) и тд. Не говоря уже об "отменах" в Европе в 15-17 веках, когда борьба инквизиции с еретиками была в самом разгаре. Любая книга, опровергающая проповеди церкви или ставящая под сомнение представления о мироздании, могла привести ее автора на костер.
© Copyright: Екатерина Киппер, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
