Саша ИвановПорхай как бабочка, падай как рояль... (с)))) ***
Влюбленность — это словно, значит, тебе подставили плечо и кажется, что теперь жить станет намного легче. Иногда даже создается иллюзия, что вообще все переменится. Это, конечно, не так, потому что кошмара из собственной головы никакая влюбленность не вытащит. Да что влюбленность — даже никакие деньги. Если ты, допустим, напился алкоголя так, что забыл все свои печали, то утром придется страдать, ибо печали вернутся, ведь вытащить из головы пробку сложнее, чем из бутылки, тут нужна крайняя сноровка. Вот так же и с влюбленностью — надежды на полное изменение жизни сменяются полным разочарованием в ней. *** Но ладно еще, когда нахлынуло и схлынуло: вечером, допустим, подумал, что влюбился на всю жизнь, а утром проснулся рядом с чьим;то безвольным и чуждым телом — беее, и хочется бежать. Ну, развлеклись, да и все, с кем не бывает. Другое дело, когда конкретно прилип. Когда какая;то общая история создалась. Когда были упованья. Это тоже напоминает кредит, только потраченный. Брать же деньги удивительно легко и быстро, а отдавать изумительно тяжело и долго. И этот процесс вовсе не вызывает приятных чувств, однако никуда от него не денешься. Когда безумная влюбленность сменяется тяжелой зависимостью, с массой претензий и упреков партнеру, к которому ты прилип, добрые люди говорят: „Он же тебе ничего не должен, оставь, дай человеку спокойно жить!“ — это наивно. Потому что я;то, безнадежно влюбленный бедняга, знаю, что он мне ничего не должен, то бишь она не должна. Но я почему;то чувствую, что это я должен, и меня как бы кто;то помимо моей воли заставляет этот долг возвращать с процентами. И моя жизнь вся — работа по возвращению этого свалившегося на голову кредита. *** Вот почему те, кто влюблен до состояния исступленной зависимости, часто ведут себя так злобно и нетерпимо. С чего им любить того, к кому они прилипли и присохли? Это они говорят о любви, а сами почти ненавидят. И себя, за глупость, и его, за сдувшиеся, словно позавчерашний шарик, надежды. Я;то думаю, что это как болезнь. Но не как чума, то есть не насмерть, а как простуда или грипп. Надо спокойно, по возможности, болеть, пока не поправишься. Соблюдать режим. И через условные семь дней само пройдет. А вот попытки выздороветь скорее могут привести к осложнениям. Так что семь дней могут растянуться на семь месяцев или семь лет. (А то и дольше, как бывает с зависимостью от родителей.) *** Что же это за режим такой правильный, чтобы поправиться от влюбленности? Он вытекает из шэо;предписаний „сдаваться“ и „играть самого себя“. То есть в первую очередь следует признать свою зависимость и вести себя соответственно: как человек, чье тело и сознание временно принадлежат другому человеку. А это значит, с одной стороны, всячески безумствовать во славу своего хозяина или хозяйки — прославлять его, писать стихи, изучать стену, клясться ему в любви и вечной верности, бежать на помощь по первому требованию и так далее — а с другой стороны, регулировать эти и другие безумства, чтобы не доставлять предмету своей страсти слишком сильных хлопот. Моя практика показывает, что ситуация усугубляется, когда есть перехлесты в ту или другую сторону: попытки „заглушить и вырвать из сердца“, либо, напротив, „влюбить“. Если хотите, чтобы кто;то влюбился, плюньте на него — это не стопроцентный, но самый надежный способ. Большинство людей почему;то становятся крайне неравнодушны к тем, кто выказал им свое равнодушие. И наоборот — охладевают, почувствовав привязанность. Мне лично это совсем не нравится, и я рад, что иногда бывает иначе, хотя и редко, редко. © Copyright: Лия Романова, 2015.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
