Двадцать первый век от Рождества Христова в русской культуре начался с самоубийства Рыжего. Бориса Борисовича, поэта. С того момента минуло четверть столетия. Эти годы вместили две войны: Вторую Чеченскую и Украинскую. Обе кампании являлись частями общего плана по сохранению России как ядра и явления. Хотя, с другой стороны, грамотного проекта ослабления России, в результате чего держава только упрочилась. За отчётный (сами знаете, перед кем) период мастера культуры много чего понатворили, а уж когда это говно, как иронично замечал Маяковский, окаменеет, уважаемые товарищи потомки в нём основательно пороются и, возможно, что–то отыщут.
Вот мы же вполне трезво оцениваем произошедшее сто лет назад. Первая четверть двадцатого века явилась подлинным чудом, закончившимся скандальной гибелью метущегося Есенина, обладавшего небольшой, но ухватистой силою. Что характерно, и тогда пушки гремели, но музы вовсе не помалкивали в тряпочки. Или умельцы ещё не изобрели дроны-камикадзе.
И представьте себе, что думали Блок, Горький, Цветаева, Петров-Водкин о времени первой четверти девятнадцатого века, когда правил внук Екатерины Великой. В умах тех же Прокофьева, Малевича и Эйзенштейна уже была переработана культурная руда столетней давности, в результате чего засияли имена разве что Пушкина и Тютчева, а более никого. И Карамзин для Булгакова ("Собачье сердце" было сочинено аккурат в 1925-м) был столь же свеж, как для нас Шагал.
Поговорим о нашем времени, о той истории, которую творим мы, любимые. Взять сферу, в которой пытался подвизаться я, грешный: творческую фотографию. Скончалось целое направление, которое я бы назвал визуальным исследованием социума. Имена Мякишева, Гатауллина, Смертина мало кому хотя бы что-то скажут. Людям интереснее те, кто способен навеять золотой сон, а уж на данном поприще специально подготовленные особи изрядно оттоптались. Даже интересно: будет ли, когда пройдёт похмелье, устраиваться культ вокруг личности Маркова?
В литературе пугает стабильностью фабрика, выпускающая продукцию под брендом "Пелевин", деятельность которой после физического ухода золотого пера века вполне способен продолжить вездесущий ИИ (а, может, уже?).
Значительно интереснее происходящее в кинематографе. Уже культовой сделали фигуру Балабанова, но есть и другие авторы, пытающиеся забраться на столь шаткую башню.
Что хочу сказать. Рыжий — с Урала. Балабанов оттуда же, с Камня. Прозаик Иванов (тот, у которого географ глобус пропил), хотя и родился в Нижнем, нашел себя именно на хребте России. Так срослось. Или на границе Европы с Азиею и вправду залегла соль земли русской, которую ещё зовут пассионарностью.
Уместно подвести некоторые итоги первой четверти века. Да, воевали, и конфликты были по своему характеру гражданскими с присущей таковым нечеловеческой жестокостью. Как и столетие назад. Тогдашняя фактура способствовала творческому росту столь поругаемого Набоковым Шолохова. Что за гений проснётся от сегодняшних реалий? В результате ряд деятелей культуры и прочие индивидуумы решительно удрали за кордон, как говорится "на базу", откуда им, возможно, и виднее, а родное хорошо любится на расстояньи, что доказал ещё Бунин. Мы их простим, ибо великодушие у нас в крови. Однако у нас расстаются навсегда.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
