***
Уильям Сомерсет Моэм. "Сумка с книгами"
Одни читают для пользы, что похвально; другие для удовольствия, что
безобидно; немало людей, однако, читают по привычке, и это занятие я бы не
назвал ни безобидным, ни похвальным. К этим последним отношусь, увы, и я.
Разговор, в конце концов, нагоняет на меня скуку, от игры я устаю, а
собственные мысли рано или поздно истощаются, хотя, как утверждают,
размышления - лучший отдых благоразумного человека. Тут-то я и хватаюсь
за книгу, как курильщик опиума за свою трубку. Чем обходиться без чтения, я уж
лучше буду читать каталог универмага "Арми энд нейви" или справочник Брэдшо
кстати, каждое из этих изданий доставило мне немало приятных часов.
Было время - я не выходил из дому без букинистического списка в кармане.
По мне, так нет чтения лучше.
Разумеется, такое пристрастие к чтению столь же предосудительно,
как тяга к наркотику, и я не перестаю дивиться глупости великих книгочеев,
которые только потому, что они книгочеи, презирают людей необразованных.
Разве, с точки зрения вечности, достойнее прочитать тысячу книг,
чем поднять плугом миллион пластов?
Давайте признаемся, что мы так же не можем без книги, как иные
Без опия, - кому из нашей братии неведомы беспокойство, чувство тревоги и
раздражительность, когда приходится подолгу обходиться без чтения, и вздох
облегчения, что исторгает из груди вид странички печатного текста?- и
будем по этой причине столь же смиренны, как несчастные рабы иглы или пивной
кружки.
Подобно наркоману, который не выходит из дому без запаса губительного
зелья, я ни за что не отправлюсь в поездку без достаточного количества
печатной продукции. Книги мне так необходимы, что когда в поезде я не вижу
ни одной в руках моих дорожных попутчиков, то прихожу в самое настоящее
смятение. Когда же мне предстоит долгое путешествие, проблема эта вырастает
до грозных размеров. Жизнь меня научила. Как-то раз из-за болезни я на три
месяца застрял в горном городишке на Яве. Я прочитал все привезенные с собой
книги и, не зная голландского языка, был вынужден накупить школьных
хрестоматий, по которым смышленые яванцы, очевидно, изучают французский и
немецкий. Так по прошествии двадцати пяти лет я перечитал холодные пьесы
Гете, басни Лафонтена, трагедии нежного и строгого Расина. Я преклоняюсь
перед Расином, но должен признать, что читать его пьесы одну за другой
требует от человека, которого донимают кишечные колики, известных усилий.
С той поры я положил за правило брать в поездки самый большой мешок,
предназначенный для грязного белья, доверху набитый книгами на любой случай
и настроение. Он весит добрую тонну, под его тяжестью спотыкаются и крепкие
носильщики. Таможенники косятся на него с подозрением, однако в испуге
отшатываются, стоит мне их заверить, что в нем одни только книги. Неудобство
сумки заключается в том, что именно то издание, которое мне вдруг приспичило
почитать, обязательно оказывается на самом дне, и чтобы до него добраться,
приходится вываливать на пол все содержимое. Но если б не это, я бы, скорее
всего, так никогда и не узнал необычную историю Оливии Харди.
…………………………………………………………………………………………
……………………………………………………………………………………………
Фезерстоун заглянул узнать, не нужно ли мне чего.
-- Боюсь, книг вы с собою не прихватили,-- заметил он,-- а то мне
решительно нечего читать.
-- Книг? - воскликнул я и указал на сумку. Она стояла стоймя,
раздувшись с одного бока, так что напоминала наклюкавшегося горбатого
карлика.
-- Так у вас там книги? А я думал - грязное белье, складная койка или
еще что. Найдется что-нибудь для меня ?
-- Выбирайте сами.
Слуги Фезерстоуна развязали сумку, но, убоявшись зрелища, которое им
открылось, этим и ограничились. За долгие годы я наловчился ее вытряхивать.
Завалив ее на бок, я вцепился в кожаное дно и попятился, потянув за собой
мешок, который отдал свое содержимое. Книги потоком хлынули на пол.
Фезерстоун взирал на это с обалделым видом.
- Неужто вы и вправду возите с собой всю эту библиотеку? Надо же так
обмануться!
Он наклонился и стал быстро переворачивать книги, проглядывая названия.
Книги были самые разные. Томики стихов, романы, философские монографии,
критические исследования (говорят, книги о книгах бесполезны, но читать их,
ей-богу, весьма приятно), жизнеописания, исторические сочинения; книги для
чтения во время болезни и книги для чтения, когда живой и бодрый ум жаждет
вступить в единоборство с какой-нибудь проблемой; книги, которые всю жизнь
хотелось прочесть, да дома за суетой все было недосуг; книги для чтения в
плавании, когда без определенной цели бороздишь на "диком" пароходике
проливы, и книги для непогоды, когда каюта скрипит сверху донизу и
приходится привязывать себя к койке, чтобы не вывалиться; книги отобранные
исключительно из-за толщины,- их берут с собой, когда надо путешествовать
налегке, и книги, которые можно читать, когда нет сил читать все другое.
В конце концов, Фезерстоун отобрал недавно вышедшее жизнеописание Байрона.
- Ага, что я вижу? - сказал он.- Помнится, я читал на нее рецензию.
- Думаю, очень хорошая книга,- ответил я.- Сам я еще не успел
прочесть.
- Можно взять? На эту ночь мне ее, во всяком случае, хватит.
- Конечно. Берите любые.
- Спасибо, мне этой достаточно.
…………………………………………………………………………………………………….
………………………………………………………………………………………………………
http://lib.ru/INPROZ/MOEM/r_sumka.txt
Другие статьи в литературном дневнике:
