Сентиментальное путешествие
Приехал под вечер, не
встречен никем и не узнан.
Меня не ждала, но в ответ
улыбнулась учтиво.
Из толщи небесной, дрожа,
поднимались медузы
Холодного света, покорные
силе прилива.
Ты имя своё обронила – но я
не запомнил.
Оно – сердоликовым
камушком – кануло в осень.
Зачем имена? Вереница
гостиничных комнат
Кончается дверью с плашмя
опрокинутым «восемь».
На стёклах и стенах, смолкая,
звенели мониста
Из медных монет
отражённого позднего солнца.
Меня провела аккуратно –
бродягу-туриста –
По скверам и улицам,
названным в честь
незнакомцев.
В прокуренном баре –
ореховый Palo Cortado,
Смеющийся призрак
испанского давнего лета.
… Зрачки расширялись и
звали – решиться и падать,
Сквозь кожицу дна –
мотыльком – пробиваясь к
рассвету,
Пульсировать – сделаться
сердцем тугой паутины…
Предсонье смягчило удар
колокольного «поздно».
Под утро растрёпанный ветер
метлой тополиной
В холщовое облако мёл
облетевшие звёзды.
Пустой потолок. Воскресенье.
Расплата – в двенадцать.
Где дом твой – не знаю. Где
мой – позабыл и не важно.
Мне некуда ехать, и незачем
здесь оставаться.
Прощаясь, протянет ладонью,
широкой и влажной,
Твой город – вокзальную
площадь. Но я не замечу.
Есть рельсы, но в кассе
закончились утром билеты.
…Никем не опознан, приеду –
должно быть, под вечер.
На шёпотом: «где я?» -
откликнется колокол: «где-
то».
*****
Квартирный куб закатом
переполнен.
Гнездится на коленях тёплый
кот,
Хвостом укрывшись, словно
одеяльцем.
Я слушаю подушечками
пальцев,
Как в нём сверчок невидимый
поёт
И маленькое море катит
волны.
Давно пора идти - но я
стреножен
И превращён в сиденье для
кота,
И почему-то очень счастлив
этим
Доверием. Так радуются дети,
Зверей домашних гладя вдоль
хребта
И зная: когти не покинут
ножен.
Бубенчиками ватными звеня,
Крадётся к сердцу мягкая
истома,
Как будто не лежит он под
сиренью
В коробке из-под обуви
осенней
В захоженном дворе чужого
дома,
Где скоро восемь лет, как нет
меня.
© Гаэтан
Другие статьи в литературном дневнике:
|
