Три, два, один
Профессор волновался как пацан:
«Сейчас коснусь на пульте кнопки красной,
И кукла станет женщиной прекрасной,
И оживут черты её лица…
Я создал ту, что всякому нужна,
И в этом смысле приравнялся к богу.
Я покажу вам, серым и убогим,
Что значит «идеальная жена»!
Чудесен верх, великолепен низ –
Везде, где надо, выпукло и впукло.
Сейчас родится женщина из куклы!
Три, два, один… Включаем механизм!».
Короткий миг – и дрыгнула ногой,
Захлопала ресницами машина…
И раздражённо молвила: «Мужчина?
А ну, иди сюда, мой дорогой…
Что за бардак, что за вселенский срач?
Ты, вижу, прибирался здесь нечасто.
Берись за веник, выхухоль очкастый!
Ты что, окаменел, плешивый грач?
И не пыхти, как по весне медведь –
О ласке даже не лелей надежду!
Дай мне одежду. Это что – одежда?!
Ты охренел! Мне нечего надеть!
Ты думал, будет тяжко оживлять?
Не оживлять, а жить, опоссум, тяжко!
О, нет, не в сером – я же не монашка…
А это слишком ярко – я не б…ь!
Послал же бог такого дурака…
Да я гляжу, хреновый ты учёный!
Ну что, подмёл? Свари мне кофе чёрный.
Ты слышал, утконос? Без молока!
Какой с тобой достаток и уют?
Ты даже кофе варишь еле-еле…
Куда, скажите, смотрят Оксфорд с Йелем,
Когда удодам звания дают?
Ах, где же ходят эти мужики,
Которых я в тебе не распознала?
Про них писали женские журналы –
Они умны, богаты, высоки!
А ты что можешь делать? Ни хрена!
Ни гвоздь забить, ни соли у соседки…».
Профессор вырвал штепсель из розетки,
И в доме наступила тишина.
Утихли речи куклы разбитной.
Он полотенцем нервно вытер руки:
«Святое дело – Истина в науке,
Но не такой же, вашу мать, ценой…
Пусть я решил, что я Пигмалион,
А вышел Франкенштейн с Преображенским,
Мужей, не совладавших с нравом женским,
Полным-полно. Нам имя легион.
И кто сказал, что бабы – слабый пол?!».
Профессор, на «жену» взглянув пугливо,
О край стола открыл бутылку пива,
Уселся в кресло и включил футбол.
© Влад Южаков
Другие статьи в литературном дневнике:
