И. Бродский. На смерть Т. С. Элиота

Памяти Томаса Стернз Элиота

Томас Стернз Элиот (англ. Thomas Stearns Eliot; более известный под сокращённым именем Т. С. Элиот (англ. T. S. Eliot), 26 сентября 1888, Сент-Луис, Миссури, США — 4 января 1965, Лондон) — американо-английский поэт, драматурги литературный критик, представитель модернизма в поэзии. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1948) – «За выдающийся новаторский вклад в современную поэзию». Среди других номинантов были:
Рудольф Касснер, Евгений Бе, Франц Элленс, Томас Манн, Рамон Менендес Пидаль, Мария Ундер, Ангелос Сикелианос, Георгиос Дросинис, Шмуэль Агнон, Халлдор Кильян Лакснесс, Тойохико Кагава, Тейшейра де Паскоаес, Сидони;-Габриэль Колетт, Андре Мальро, Жюль Ромэн, Рене Беэн, Жорж Дюамель, Джордж Тревельян, Чарльз Морган, Уинстон Черчилль, Бенедетто Кроче, Риккардо Баккелли, Арнульф Эверланн, Юхан Фалькбергет, Дороти Фишер, Марк Алданов, Николай Бердяев, Борис Пастернак, Михаил Шолохов

На смерть Т. С. Элиота (1965)

I

Он умер в январе, в начале года.
Под фонарем стоял мороз у входа.
Не успевала показать природа
ему своих красот кордебалет.
От снега стекла становились у'же.
Под фонарем стоял глашатай стужи.
На перекрестках замерзали лужи.
И дверь он запер на цепочку лет.

Наследство дней не упрекнет в банкротстве
семейство Муз. При всем своем сиротстве,
поэзия основана на сходстве
бегущих вдаль однообразных дней.
Плеснув в зрачке и растворившись в лимфе,
она сродни лишь эолийской нимфе,
как друг Нарцисс. Но в календарной рифме
она другим наверняка видней.

Без злых гримас, без помышленья злого,
из всех щедрот Большого Каталога
смерть выбирает не красоты слога,
а неизменно самого певца.
Ей не нужны поля и перелески,
моря во всем великолепном блеске;
она щедра, на небольшом отрезке
себе позволив накоплять сердца.

На пустырях уже пылали елки,
и выметались за порог осколки,
и водворялись ангелы на полке.
Католик, он дожил до Рождества.
Но, словно море в шумный час прилива,
за волнолом плеснувши, справедливо
назад вбирает волны, торопливо
от своего ушел он торжества.

Уже не Бог, а только Время, Время
зовет его. И молодое племя
огромных волн его движенья бремя
на самый край цветущей бахромы
легко возносит и, простившись, бьется
о край земли, в избытке сил смеется.
И январем его залив вдается
в ту сушу дней, где остаемся мы.

II

Читающие в лицах, маги, где вы?
Сюда! И поддержите ореол:
Две скорбные фигуры смотрят в пол.
Они поют. Как схожи их напевы!
Две девы -- и нельзя сказать, что девы.
Не страсть, а боль определяет пол.
Одна похожа на Адама впол-
оборота, но прическа -- Евы.

Склоняя лица сонные свои,
Америка, где он родился, и --
и Англия, где умер он, унылы,
стоят по сторонам его могилы.
И туч плывут по небу корабли.

Но каждая могила -- край земли.

III

Аполлон, сними венок,
положи его у ног
Элиота, как предел
для бессмертья в мире тел.

Шум шагов и лиры звук
будет помнить лес вокруг.
Будет памяти служить
только то, что будет жить.

Будет помнить лес и дол.
Будет помнить сам Эол.
Будет помнить каждый злак,
как хотел Гораций Флакк.

Томас Стерн, не бойся коз.
Безопасен сенокос.
Память, если не гранит,
одуванчик сохранит.

Так любовь уходит прочь,
навсегда, в чужую ночь,
прерывая крик, слова,
став незримой, хоть жива.

Ты ушел к другим, но мы
называем царством тьмы
этот край, который скрыт.
Это ревность так велит.

Будет помнить лес и луг.
Будет помнить все вокруг.
Словно тело -- мир не пуст! --
помнит ласку рук и уст.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 14.01.2016. Размышления
• 04.01.2016. И. Бродский. На смерть Т. С. Элиота