***«Надо бы ввести в круг церковных и обиходных молитв – молитву: «Не даждь, Господи, вкусить от плода истерии и неврастении предельной… избави, Владыко, от метания бисера… - попрут, и, обратяся, растерзают в клочья и оплюют!.. Го-споди, помилуй!..» И.С. Шмелев Св. Великомученицы Царицы Александры Феодоровны Романовой: «Христианство нас учит не тому, что каждый из нас должен жить так, чтобы спасти свою душу, но, что каждый должен также стремиться сделать для ближнего все, что в его силах. Мы не можем полностью в должной мере следовать этому учению, так как сила сильнейшего из людей в присутствии безграничной мощи и безграничной мудрости кажется слабостью, затмеваются самые зоркие глаза людей. По крайней мере, не каждый из нас может стремиться к высшему, так как свет и сила даются нам в качестве идеала. Но ни к чему другому стремиться не следует. Мы должны быть не только хорошими, но и сильными. Мы должны быть не только высоконравственными, но и мужественными. Мы должны думать о возвышенном и понуждать себя. В Священном Писание не написано, что мы должны быть только простыми, как голуби. Там написано также, что мы должны быть мудрыми, как змеи. Опыт, не соединенный с совестью, делает опытного человека в социальном плане диким зверем - «сыном противления», который нападает на сородичей и поэтому должен быть изгнан. Мягкость и доброта, не соединенные с силой и решимостью почти бессильны творить добро!»
Надежды большинства вновь не сбылись, Ну а потом, как дети будут чаять, Что стали нынче притчей во языцех Так вот, сто сорок миллионов «гегемонов» Избраннички электорат за эту милость, Кидая массам кость, беснуясь в исступленье Нет правды, только ложь несбыточных реляций, В лукавом сатанинском оном действе, В истории анналах драгоценных, Так же в сравнительном анализе эпох, В социологии, науки всех наук, Сердце прозрев сие в груди саднит P.S. 2012 - 2019 г. «Ошибки сердца есть вещь страшно важная: это есть уже зараженный дух иногда даже во всей нации, несущий с собою весьма часто такую спесь слепоты, которая не излечивается даже ни перед какими фактами, сколько бы они ни указывали на прямую дорогу, напротив, перерабатывающая эти факты на свой лад, ассимилирующая их со своим зараженным духом…» Феодор Достоевский ПОЧЕМУ СОКРАТ ПРЕЗИРАЛ ДЕМОКРАТИЮ? Мы привыкли думать, что демократия — лучшая форма государственного правления, ведь власть вроде бы принадлежит народу, мы сами решаем, что будет происходить с нами. Сократ же считал эту систему несовершенной. Афины — колыбель демократии, а главный древнегреческий храм Парфенон — ее символ. Возможно, поэтому многие политические лидеры-сторонники демократии фотографировались рядом с этим величественным строением. Поражает тот факт, что другое достижение греков — философия — порицала демократию. В своих «Диалогах» Платон писал о том, что Сократ был настроен весьма скептично по отношению к этой форме правления. В части «Государство» Платон упоминает диалог Сократа с неким Адемантусом, которому философ пытается пояснить недостатки демократии. Демократия и морское путешествие Естественно, Адемантус выбрал второй вариант. Тогда Сократ спросил, почему же он считает, что каждый взрослый человек может решать, кто будет стоять во главе государства. Философ настаивал на том, что выборы правительства — это сложный навык, нельзя полагаться просто на интуицию. Любому навыку людей нужно обучать, ведь без него, по сути, общество отправляется в путешествие по штормящему морю без опытной команды, если следовать предложенному сравнению. Сократ считал, что не каждый человек способен голосовать. Он полагал, что в выборах должны принимать участие только те люди, которые могут мыслить рационально и глубоко. Печальная ирония: сам Сократ стал жертвой недостатков демократии. В 399 году до н.э. он был обвинен в развращении нравов молодёжи и в результате народного голосования приговорен к смертной казни. В принятии решения участвовало 500 жителей Афин, голосовавшие за казнь победили с минимальным перевесом. Демократия и демагогия: врачи против продавцов сладостей Философ подчеркивал, что невдумчивые избиратели, как правило, ищут простые ответы, чем и пользуются демагоги. Сократ приводит еще один яркий пример. Представим, что у нас есть два кандидата на должность главы государства: один подобен врачу, второй — продавцу сладостей. Продавец сладостей говорит: «Посмотрите на моего оппонента: он делает вам больно, дает вам горькие лекарства и запрещает есть и пить то, что вы любите. Он никогда не даст вам тех вкусностей, которые я могу вам дать». Как вы считаете, сможет врач переубедить аудиторию и сказать что-то более привлекательное для людей? Он может только сообщить, что делает нам больно и накладывает ограничения, чтоб помочь нам. Будет ли это звучать убедительно для обычных избирателей? Вряд ли. Мы не утруждаясь даже поверхностным знакомством с социальной психологией народов и масс, воспринимаем демократию как религиозный культ, как истину в последней инстанции, как идеальную форму правления для всех, совершенно не задумываемся о том, что у подавляющего большинства избирателей генетически отсутствует надлежащая тяга к знаниям, уровень которых в следствии оного никакими мерами невозможно повысить, как и развить повсеместно у каждого из них интеллектуальный «навык выбора». Именно в силу этой социологической закономерности мы всегда попадаем в демократические сети и выбираем "продавцов сладостей" - демагогов - Варрав, и между тем придаем хуле, бичеванию, распятию и забвению врачей - пророков - Спасителя Царя царей Христа. В силу этого мало кто знает что собой представляет выработанная вековым гением наших предков монархическая государственность... Каковые ее духовно-нравственные, религиозные цели, задачи и мотивы. Кому интересно для начала попробуйте осилить Монархия (лат. De Monarchia) — трактат об идеальном общественно-политическом устройстве, написанный Данте Алигьери на латинском языке в 1312—1313 годах. «Пока темная основа нашей природы, злая в своем исключительном эгоизме и безумная в своем стремлении осуществить этот эгоизм, все отнести к себе и все определить собою, - пока эта темная основа у нас на лицо - не обращена и этот первородный грех не сокрушен, до тех пор невозможно для нее никакое настоящее Дело и вопрос: что делать? не имеет разумного смысла. Представьте себе толпу людей, слепых, глухих, увеченных, бесноватых, и вдруг из этой толпы раздается вопрос: что нам делать? Единственный разумный здесь ответ: ищите исцеления; пока вы не исцелитесь, для вас нет спасения… Истинное Дело возможно, только если и в человеке и в природе есть положительные силы Добра, Истины и Света; но без Бога ни человек, ни природа таких сил не имеют». В.С. Соловьев «Грех происходит от того, что мы хотим быть мудрее законов Божиих, «…на Европейском континенте существуют фактически только две силы: c одной стороны, - Монархическая Россiя, с другой стороны - демократическая революция». Ф.Энгельс. «Демократия в аду, а на Небе - Царство» Св. прв. Иоанн Кронштадтский «Любая демократия приводит к диктатуре подонков» Альфред Нобель Ф. М. Достоевский – как подлинно христианский мыслитель за пол века до октябрьской катастрофы 1917 года – так пророчески оценивал постепенно складывающуюся в России ситуацию: «Посмотрите… во всем превозносящемся над Народом Божием мiре, не исказился ли в нем лик Божий и правда Его? У них наука, а в науке лишь то, что подвержено чувствам. Мир же духовный, высшая половина существа человеческого отвергнута вовсе, изгнана с неким торжеством, даже с ненавистью. Провозгласил мiр свободу, в последнее время особенно, и что же видим в этой свободе ихней: одно лишь рабство и самоубийство! Ибо мiр говорит: «Имеешь потребности, а потому насыщай их, ибо имеешь права такие же, как и у знатнейших и богатейших людей. Не бойся насыщать их, но даже приумножай» - вот нынешнее учение мiра. В этом и видят свободу. И что же выходит из сего права на приумножение потребностей? У богатых уединение и духовное самоубийство, а у бедных – зависть и убийство, ибо права то дали, а средства насытить потребности еще не указали. Уверяют, что мiр чем далее, тем более единится, слагается в братское общение тем, что сокращает расстояние, передает по воздуху мысли. Увы, не верьте такому единению людей. Понимая свободу как приумножение и скорое утоление потребностей, искажают природу свою, ибо зарождают в себе много бессмысленных и глупых желаний, привычек и нелепейших выдумок. Живут лишь для зависти друг к другу, для плотоугодия и чванства. Иметь обеды, выезды, экипажи, чины и рабов – прислужников считается уже такою необходимостью, для которой жертвуют даже жизнью, честью и человеколюбием, чтобы утолить эту необходимость… У тех, которые небогаты, то же самое видим, а у бедных неутоление потребностей и зависть пока заглушаются пьянством. Но вскоре вместо вина упьются и кровью, к тому их ведут! Спрашиваю я вас: свободен ли такой человек?.. Мыслят устроиться справедливо, но, отвергнув Христа, кончат тем, что зальют мiр кровью, ибо кровь зовет кровь, а извлекший меч погибнет, мечем. И если бы не обетование Христово, то так и истребили бы друг друга…» «Демократия и Революция же прежде всего — враг христианства. Антихристианский дух есть душа Революции, ее сущностное, отличительное свойство. Ее последовательно обновляемые «народоправческие» формы и лозунги, даже насилия и преступления — все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало, дающее ей также (нельзя не признать) столь грозную власть над мiром. Кто этого не понимает, тот уже в течение шестидесяти лет присутствует на разыгрывающемся в мiре спектакле в качестве слепого зрителя. Человеческое «Я», желающее зависеть лишь от самого себя, не признающее и не принимающее другого закона, кроме собственного демократического волеизъявления, одним словом, человеческое «Я», заменяющее собой Бога, конечно же, не является чем-то новым среди людей; новым становится самовластие человеческого «Я», возведенное в политическое и общественное (демократическое) право и стремящееся с его помощью овладеть обществом. Это новшество и получило в 1789 году имя Французской революции».Феодор Тютчев Л. Троцкий «…демократия, поворачивающаяся к революции спиной или поддерживающая иллюзии мирного обновления России, ослабляет свои собственные силы, подкапывается под свое собственное будущее. Такая демократия есть внутреннее противоречие. Антиреволюционная демократия не есть демократия. «Освобождение», которое стоит в эти дни под знаком демократизма, уверяет, что, «благодаря решительности и мужеству земцев, путь мирного конституционного преобразования еще не закрыт для правительства. Стать твердо и решительно на этот путь будет актом элементарной государственной мудрости»*50. (N 60, стр. 183.) Редактор-издатель газеты «Сын Отечества» патетически восклицает: «Как сын своего века, я не разделяю суеверий прежних веков и глубоко верю в то, что новый храм богу свободы, истины и права будет заложен у нас без искупительных жертв... «Я глубоко верю, что... не сегодня - завтра мы услышим мирный удар молота по первому камню, и сотни трудолюбивых каменщиков, созванных в Петроград, соберутся сюда для постройки новых храмин». Так мыслят многие наивные «сыны отечества», искренно мнящие себя демократами. Революция для них - «суеверие прежних веков». В белых фартуках и в благочестивом настроении приступают они к созиданию храма так называемому богу свободы, истины и права. Они «верят». Они верят в возможность обойтись без искупительных жертв и сохранить незапятнанными свои белые фартуки. Они верят «в возможность мирного перехода к плодотворной работе, потому что и в высшие сферы должно, наконец, проникнуть сознание неизбежности коренных перемен». («Сын Отечества», номер 9.) Они «верят», эти мягкотелые «демократы» Петрограда, и они патетически излагают свою веру, доколе просветленный их пропагандой представитель «высших сфер» не прекратит их идеалистического жужжания. Но и после того они свято хранят свое единственное политическое достояние - веру в просветление начальства... «Путь мирного конституционного преобразования, - уверяет «Освобождение», - еще не закрыт для правительства. Стать твердо и решительно на этот путь будет актом элементарной государственной мудрости». Российская демократия может быть только революционной, иначе она не будет демократией. Она может быть только революционной, так как в нашем обществе и государстве нет таких официальных организаций, от которых будущая демократическая Россия могла бы повести свою родословную. У нас, с одной стороны, имеется монархия, опирающаяся на колоссальный разветвленный бюрократический аппарат, с другой стороны, так называемые органы общественного самоуправления: земства и думы. Демократия лишена возможности опираться на национальные традиции. Демократическая Россия не может быть простым детищем высочайшего соизволения. Но она не может опереться и на земства, так как земства построены не на демократическом принципе, а на начале сословного и имущественного ценза. Демократия, если она не лжет своим именем, если она действительно является партией народного верховенства, не может ни на минуту признать за земством право говорить именем России. Но если не абсолютизм и не дворянское земство, то кто же? Народ! Но народ не имеет никаких легальных форм для выражения своей суверенной воли. Создать их он может только революционным путем. Апелляция к Всенародному Учредительному Собранию есть разрыв со всей официальной традицией русской истории. Вызывая на историческую сцену суверенный народ, демократия врезывается в легальную русскую историю клином революции. У нас нет демократических традиций, их нужно создать. Сделать это способна только революция. Партия демократии не может не быть партией революции. Эта идея должна проникнуть во всеобщее сознание, она должна наполнять нашу политическую атмосферу, самое слово демократия должно быть пропитано содержанием революции, так чтоб при одном прикосновении оно жестоко обжигало пальцы». В.Райх «Европейцы не могли игнорировать работы этих первооткрывателей подлинной демократии (Энгельса и Ленина) так же, как подлинные демократы в Америке не могли игнорировать американскую конституцию и основные идеи таких первооткрывателей, как Джефферсон, Линкольн и др. Если Энгельс был выдающимся представителем немецкой демократии, то Ленин был выдающимся представителем русской демократии. Не отвлекаясь на формальности, они устремляли свои помыслы к сути демократии. Их работы не упоминали из боязни попасть в разряд коммунистов или потерять академическое или политическое положение. Энгельс был зажиточным фабрикантом, а Ленин - сыном состоятельного чиновника. В среде «правящего класса» они были диссидентами, стремившимися создать систему подлинной демократии на основе марксистской социальной экономики (которая, между прочим, тоже возникла в «буржуазных кругах»). Демократические основы идей Энгельса и Ленина были преданы забвению. Они предъявляли к сознательности европейцев слишком высокие требования, которые, как впоследствии выяснилось, оказались не по силам и русским социалистам, и политическим деятелям». Приставка анти в греческом языке имеет два значения: «против» и «вместо». По отношению к антихристу оба эти значения правомочны, потому что антихрист, согласно церковному учению, есть, с одной стороны, противник Христа, а с другой – тот, кто пытается поставить себя на место Христа. В Священном Писании это наименование употребляется двояким образом. В широком смысле слова, «антихрист» это всякий, отвергающий Отца и Сына и Святого Духа (1 Ин.2:22). Ап. Иоанн говорит, что всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста... (1 Ин.4:3), т. е. всякий, кто отрицает Богочеловечество и Богосыновство Иисуса Христа, может быть назван этим именем. В этом смысле появилось много антихристов... (1 Ин.2:18). Лжепророками – называем мы тех, кто взывает к ложным ценностям, к химерическим идеям и миражам. Натерпелись сполна, хватит! И какое бы не раздавалось вокруг улюлюканье своих и чужих бесноватых (напрасный труд – нет, их не вразумишь!), сознательных и несознательных, вышедших из чрева Ее, поносителей России – пробил час подыматься! Да будут еще, бессомненно подсечки, будут от ослабшести неверные движения, не сразу Москва строилась, не сразу и Русь соединилась в Дмитриево войско, вставшее стеной на Куликовом Поле... Валентин Распутин Неустанно предупреждал русских о возможных грядущих бедах и святой Иоанн Кронштадтский: «Если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и беззакония… Спасение наше в Церкви и нигде больше»; только духовное очищение, покаянная молитва и единство верных Богу в борьбе с врагом - вот единственный путь спасения России! «Человек, ставший советофилом, умирает для меня заживо. Он предался дьяволу. Он – по ту сторону. Он губит русское национальное дело. Его место в моем сердце быстро высыхает, и я воспринимаю его, как покойника, сознательно и добровольно захотевшего умереть в предательстве и позоре» И. А. Ильин. «От «либерализма» родились конституционные демократические государства, заменившие спасительное для народов Самодержавие, а конституция, как хорошо вам известно, есть не что иное, как школа раздоров, разлада, споров, несогласий, бесплодных партийных агитаций, партийных тенденций – одним словом, школа всего того, что обезличит деятельность государства. Трибуна не хуже прессы приговорила правителей к бездействию и бессилию и тем сделала их ненужными, лишними, отчего они и были во многих странах свергнуты. Так стало возможным возникновение «республиканской эры», и тогда мы заменили правителя карикатурой правителя – президентом, взятым из толпы, из среды наших креатур, наших рабов. В этом было основание мины, подведенной нами под гоевский народ или, вернее, под гоевские народы». П.С.М.
Просто тридцать лет, время от времени плывя против течения, порою как проклятый, копался в рудниках вещей истории в поисках правды и истины (которой априорно является Христос, сказавший: "аз есмь путь, истина, и жизнь!"), и кой какие златицы все ж таки трудом велием добыл, вот и решил грешным делом поделиться добром хоть с одним человеком, которого днем с огнем тепереча не сыщешь, дожились! Ну да ладно, чего тут сетовать, Книгу книг то не знают при поголовном "образовании" в ХХI веке то, мать их... Кудо уж нам грешным, пророка Гоголечка оплевали до смерти, о Хомякове слыхивать не слыхивали, про предание святоотеческое ваще молчок. Так, что я давно со своей участью к сорока восьми годкам смирился, и отдал свою судьбу в руки промысла Божия. Работы невпроворот, вирши живя своей жизнью, постоянно прорастают новыми смыслами и мыслями, постоянно слой за слоем сбрасывая шероховатость моей литературной никчемности, не перестают удивлять и ужасать (вызывая потоки горьких слез) и меня самого. Порой думаешь, откуда только новые слова находятся, вроде все читано перечитано вдоль и поперек, ан нет, настает очередное прозрение, и штих приобретает совсем другое звучание, расставляя другие акценты ранее мной в упор не видимые. Эта редактурная "шлифовка" выматывает конечно донельзя, до скрипа в глазах. Сколько лет займет доводка текста не знаю, графоманство это или нет не мне судить, делай что должно и будь что будет... Ни за известностью, ни рейтингами видит Бог не гнался, тем более уровень текста ниже плинтуса, просто мне так удобней при слабой памяти хранить некоторые озарения, которые не написав давно позабыл бы. А так запас некий консерватории в наши голодные дни всегда под рукой. Ну вот и исповедался невзначай, аж полегчало. В общем и целом, как я понимаю, - "РУСИЗМ" это некий скелет, которому еще обрастать и обрастать мышцами, тут полноценных аскетических тренировок не достает, буду наверстывать, а потом и в топку можно... Какой-нибудь поэтище или литературовед кинет в мой адрес с барского плеча: - а оно того стоило? - Столько человекочасов растрачено попусту, остановись брат, займись ка лучше делом, брось ты эту писанину непотребную, не твое это, не твое... - Вот именно не мое, отвечу я. - Кому-то Господь дал десять талантов, кому один, а мне дураку лептушка досталась, вот и ношусь с ней по жизни как со списаной торбой, хоть на два пытаясь умножить, зарывать то грех, а то веди Хозяин заповедовал без умножения и на глаза Ему не попадаться! Вот и мытарюсь по чем зря, никчемный. Ну да ладно, надоть и честь знать, и закруглять этот поток несуразности. © Copyright: Скобелев, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике: |
