***Сегодня в возрасте 101 года скончался Дэвид Рокфеллер – внук основателя знаменитой династии и первого в истории долларового миллиардера Джона Дэвисона Рокфеллера, основателя "Стандарт Ойл". Американский банкир, государственный деятель, глобалист и глава дома Рокфеллеров – он считался одним из самых богатых и влиятельных людей мира. Несколько раз бывал в ССССР, виделся с советскими лидерами Никитой Хрущевым, Михаилом Горбачевым, а еще с кубинским лидером Фиделем Кастро, который ушел из жизни в ноябре прошлого года. По примерным подсчетам СМИ, Дэвид Рокфеллер раздал за свою жизнь более миллиарда долларов на благотворительность. Его фонды спонсируют лаборатории ведущие исследования в сфере биотехнологий с целью продления человеческой жизни до 200 лет. Сам Дэвид за свою долгую жизнь перенес 6 (!) операций по пересадке сердца. Выступал за контроль над рождаемостью на Земле – боролся за сохранение экосистемы планеты. Воспитал шестерых детей, всю жизнь был женат на одной женщине – Маргарет (Пегги) Макграф, дочери партнёра известной юридической фирмы с Уолл-стрит. "Страна" вспоминает 10 самых ярких цитат незаурядного американского миллиардера, прожившего больше столетия. 1. Однажды адвокат нашей семьи сказал: "Две самые дорогие вещи, которые может позволить себе Рокфеллер, — пойти в политику или развестись". 2. Соглашения о совместном руководстве редко дают хороший результат, поскольку они представляют собой неудобный компромисс. 3. Прибыль, обладающая притягательной силой, создает рабочие места, увеличивает благосостояние и наделяет людей такими возможностями, на какие не способна ни одна социальная или экономическая система. 4. Дружба, основанная на бизнесе лучше, чеи бизнес, основанный на дружбе. 5. В наше время мир искушеннее и готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия. 6. В течение уже более ста лет идеологические экстремисты на всех концах политического спектра с энтузиазмом ссылаются на некоторые известные события, такие как мой неудачный опыт с Кастро, для того, чтобы обвинить семью Рокфеллеров во всеохватывающем угрожающем влиянии, которое, как они заявляют, мы оказываем на американские политические и экономические институты. Некоторые даже верят, что мы являемся частью секретной политической группы, работающей против интересов Соединенных Штатов, и характеризуют мою семью и меня как "интернационалистов", вступивших в сговор с другими группами по всему миру для построения более интегрированной глобальной политической и экономической структуры — единого мира, если угодно. Если обвинение заключается в этом, то я признаю себя виновным, и я этим горжусь. 7. Как Пегги, так и я были воспитаны в отношении расходов в духе экономии, однако мы оба желали, чтобы предметы, которыми мы владели, были высокого качества. Нам повезло, поскольку вскоре после войны мы встретились с Сесилом Тернером, английским брокером, который организовал ярмарку для дилеров, торгующих старинными предметами, в лондонском отеле «Дорчестер». Сесил понимал наши бюджетные ограничения, однако на него производило впечатление то, что мы настаивали на мебели хорошего качества. Он взял нас под свое крыло и научил распознавать качество и выявлять подделки. На протяжении ряда лет он помогал нам покупать многочисленные прекрасные предметы английской мебели XVIII века по ценам, которые мы могли себе позволить. Наша страсть к старинным предметам распространялась также на фарфор, серебро и стекло — вкус, который поддерживался моей матерью и тетушкой Люси, — они обе были страстными знатоками и коллекционерами. Вероятно, также было удачно, по крайней мере с точки зрения нашего кошелька, что до тех пор, пока мы не завершили обставлять наши дома, нас не захватил интерес к полотнам французских импрессионистов и постимпрессионистов. © Copyright: Хома Даймонд Эсквайр, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике: |
