Вот и лето пришло...
Завершается июнь. Но не успели мы в Средней полосе России насладиться всеми прелестями перволетья: частые холода не покидали это обычно песенно-звонкое начало лета, приглушали наши чувства, ибо меньше было медовых запахов, броского цветения, восторженного птичьего многоголосья. Только ветер да дождь хозяйничали на среднерусских просторах, окутывали темным серебром холмы и луга, тушили зеленое пламя лесов и перелесков, без конца шумели по опустевшим деревенским околоткам, гнали волну на озерах и прудах. Но вот проглянуло солнце. Угомонилось ветреное буйство, и всё пространство вокруг готово проститься с июнем, этим несостоявшимся румянцем года. Вопреки северным ветрам, всё, однако, потихоньку росло, втайне прихорашивалось, готовилось к встрече июля. Ранним утром сижу на деревенской террасе и вижу, как в золотистой от лучей восходящего солнца росе купаются белые головки дикого клевера. А на заброшенном соседском огороде, меж берез, осин, возвышаясь над вейником, бьют в глаза лилово-красные колосья иван-чая. Последние дни июня ясны, с короткими ливнями и грозами. А ночи последних дней перволетья росисты и теплы. Они наполнены густым жасминным ароматом, который тяжелыми порциями прилетает из заброшенных деревенских палисадов и гостит на моей террасе все дни и ночи, пока цвет жасмина не облетит и не погаснет. Чтобы взбодриться и омыть лицо росистым туманом, иду по прокошенной мною тропе к ручью. Ручей хрустально журчит, поет жаворонком. Вспоминаю, как бабушка, собирая это чудодейственное лекарственное растение, рассказывала то ли мне, то ли всему лугу, то ли пчелкам, что заколдовал колдун жениха невесты, который не пригласил колдуна на свадьбу, превратил его в волка. Стала невеста кукушкой летать среди лугов и лесов, искать среди зверей своего суженого. Никак не сможет отыскать. И давай ронять слезы на луга и леса. А на месте её слёзок и растут эти цветы. Кукушкиными слёзками называют их теперь... …Вечереет. Сквозь ракитовые заросли золотисто блестят купола восстановленного храма святой великомученицы Параскевы Пятницы. Умиротворенно, душеподъемно трезвонят колокола на звоннице. Всплывает над излучиной реки, над холмами розовый сумрак заката. Из соснового леса пахнет фиалками. Их кокетливый запах обнаруживается только в сумраке наступающей ночи. Под кустом крыжовника долго пыхтит и суетно возится ёж. А на террасе меня ждет, сопя на весь двор, закипающий самовар… © Copyright: Михаил Мороз, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
