Коляша проснулся, выбрался из-под одеяла, подошел к окну, хрустнул рёбрами на вдохе и улыбнулся. C той стороны, в тон его настроению, плоско подмигивала красно-жёлтой ерундой городская осень. Плоско - оттого, что Коляша смотрел в мир только одним глазом: другой, прикрытый безжизненным кожаным веком, смотрел внутрь. Коляша любил шутить по этому поводу: «Одни глазом я вижу ад земной, а другим - небесный». Тут в Коляшиной голове непроизвольно запрыгали строчки:
Коляша тряхнул головой: «Брысь, кадавры! - не время ещё», развернулся и, прошлёпав босыми ногами по облупившемуся полу, присел на корточки перед диваном. Тут же откуда-то сбоку подскочила кошка: выгнула спину, принялась тереться о Коляшину ляжку. Коляша погладил мохнатую тварь, затем легонько оттолкнул и начал шарить рукой под диваном:
- Отвали, ****ина. Вот лучше ответь, куда мои труселя зашкерила? Небось опять обоссала?
Кошка понимающе мяргнула, запрыгнула на диван и принялась тереться о маленькую женскую ступню, торчащую из-под одеяла. Коляша, так и не нащупав трусы, перестал шарить и вслед за кошкой забрался на диван:
- Э, слышь, мразина - брысь отсюда! Это моя нога.
Коляша отшвырнул кошку на пол, сам же, пристроившись на её место, принялся тереться о ступню чреслами. С каждой фрикцией член набухал, как хобот малайского тапира, почуявшего запах дуриана. Когда напряжение достигло предела, и усохший гороховый стручок под действием гормонов превратился в лиловую пульсирующую сливу, Коляша откинул одеяло и прильнул губами к сонной ноге.
Язык, как бешеная улитка, оставлял липкий след, поднимаясь по покрытому редкими волосками стволу. Наконец, добравшись до кроны, он встрепенулся, взыграл сосочками и ринулся раздвигать густые смолянистые стебли. От ударившего в нос сладкого смрада Коляша зарычал.
И тут женское тело шевельнулось, застонало, и комнату наполнил многоголосый гул мясного колокола: в главную партию, которую вёл коляшин язык, ритмично бьющий по языку колокольному, то и дело врывались экспрессивные стаккато, извлекаемые путём прикусывания колокольного купола.
Женская рука вцепилась Коляше в волосы и, когда колокол превратился в пульсирующий фонтан, рванула вверх:
- Давай! Выеби меня!!!
Коляшины зубы клацнули по кончику языка:
- Ой, ****ь!..
Но дама не дала ему опомниться, ловко засунув дымящийся член в мокрую дырку:
- Да, да! Да!!!
Коляша, счастливый и измождённый, подперев голову рукой, влюблённо глядел здоровым глазом на лежащую рядом женщину:
- Рая, я бы затрахал тебя до смерти. А потом трахал бы мёртвую - пока сам бы не сдох. И тогда нас похоронят вместе, так и не сумев расцепить. В общем, я хочу, чтоб мы умерли в полёте, как ебущиеся бабочки. Это так по-набоковски...
- Николя, а ты представь, что я мёртвая...
Тут Рая, вздрогнув, замолчала и распласталась на кровати тряпичной куклой.
- Э, Рай, ты чего? - Коляша потрепал Раю по щекам, подёргал за соски, но она даже не шевельнулась. - Хм, и впрямь сдохла. Ну что ж, будем ****ь труп.
От такого поворота дел у Коляши неожиданно встал. Не раздумывая, он, перевернув безжизненное тело на живот, смачно вошёл в ещё не остывшее мясо... И тут раздался звонок в дверь.
Коляша замер и перестал дышать. Он ещё не успел отойти от недавнего ужаса, когда один придурок - из не очень далёкого, но весьма паскудного города - в течение целого дня ломился в квартиру. Рая даже несколько раз собиралась позвонить в полицию, но Коляша её отговорил - во-первых, квартира чужая и он сам в ней не прописан; во-вторых, дверь, всё-таки, железная. Но всё равно весь тот день они старались не шуметь и разговаривали только шёпотом. И вот, опять незваные гости.
Звонок повторился. Рая выскользнула из-под Коляши и, поцеловав его, направилась в прихожую:
- Николя, ты чего? Оденься, открой гостям. Я пока гляну, кто это.
Пока Коляша дрожащими руками натягивал джинсы и свитер, Рая уже успела ответить кому-то за дверью и теперь хитро поглядывала на любовника:
- Да иди же, открывай - это, кажется, к тебе.
Коляша, в очередной раз пожалев об отсутствии дверного глазка, спросил:
- Кто там?
- Это из магазина «Живая сталь». Вам тут посылка.
- Какая посылка? Я не жду никакой посылки!
- Да, мы знаем. Это как бы подарок. Сюрприз.
При слове «подарок» у Коляши задрожали ноги - тот придурок, давеча, тоже приходил с подарком: когда на следующее утро Рая вышла на разведку, то обнаружила на дверной ручке пакет. В пакете оказался кошачий лоток с намалёванной фломастером обидной надписью. ****ский подарок, конечно же, отправился на помойку. Мразота в очередной раз просчиталась - в квартире уже был лоток: Рая в первый же день решила избавиться от пропитанной мочой картонной коробки, в которую до этого ходила Коляшина кошка (правда, кошка новый туалет не признала, и поэтому он теперь служит поддоном для всё той же картонной ссалки).
- Да идите вы на *** со своим подарком! Хватит мне сюрпризов.
- Эй, послушайте! Не хотите - не надо. Но у нас тут оплаченный товар на шестнадцать тысяч. Вы, короче, сначала приемку оформите, а потом хоть на помойку выбрасывайте.
За спиной раздался Раин голос:
- Николя, да открой же наконец. - Рая помахала телефоном. - Если что, мне только кнопочку нажать.
Коляша решился, повернул щеколду и приоткрыл дверь. На лестничной площадке переминались с ноги на ногу двое рабочих в синих спецовках, рядом стояла большая розовая коробка, перетянутая алой лентой:
- Здравствуйте! Нам нужен Налимов Николай Анатольевич.
- Это я.
- Ну тогда разрешите внести товар?
- Да, конечно.
Пока один из рабочих заносил коробку в квартиру, второй протянул документы:
- Вы пока распишитесь в получении, вот тут, и проверьте комплектность и сохранность.
- Да фиг с ней, с сохранностью - подарок же.
- Ну, тогда ещё вот здесь, и мы пошли. До свидания!
Когда дверь за гостями захлопнулась, Коляша подошёл к коробке, развязал ленту и раскрыл огромную поздравительную открытку. Внутри знакомым красивым почерком шла надпись: «Дорогой и Любимый Николя! Поздравляю Тебя с Днем Рождения! Всегда оставайся таким же умным, талантливым и Прекрасным! Желаю Счастья со Мной, Здоровья всегда и чтобы всегда Нам светила Звезда!»
- Рая, рай ты мой обетованный, солнце - я тебя люблю! Спасибо! - Коляша обнял Раю, прижался к груди и заплакал.
- Ну, не плачь. Не плачь, маленький. Я же всегда буду рядом. Ну, любимый, посмотри лучше, что там.
- Да мне всё равно, что там. Просто ты не понимаешь... Мне так давно никто не дарил подарков, тем более таких.
- Ну, давай вместе посмотрим. И что же у нас там такое? - Рая открыла большую коробку и стала вынимать коробки поменьше.
- Вау! Офигеть! Рая, что это? Ну зачем?! Да это ж самые крутые мужские цацки! Хм, да у тебя есть вкус. BOSCH, полный комплект - дисковая пила, дрель-шуруповёрт, стэплер, набор инструментов 100 предметов... Дай я тебя расцелую!
Коляша радовался как ребёнок. Распаковав предметы, он принялся носиться с ними по квартире и пробовать. В течение получаса был просверлен в шести местах старый письменный стол, расчленён дисковой пилой табурет, прищёлкнут к полу кошачий лоток, спилены надфилем ногти на ногах. В воздухе стоял запах палёного дерева.
Вечером устроили ужин при свечах: Рая сбегала в магазин, Коляша надел свой парадный синий свитер.
- А знаешь, Рай, это ты здорово придумала. Теперь у меня будет два дня рождения: один по паспорту, в феврале, а другой - сегодня. Так давай выпьем за рождение нового человека!
После третьего стакана Коляша скинул свитер, а Рая опустилась на пол и, обняв его за колени, заглянула в глаза:
- Тебе не холодно, милый?
- Нет. С тобой мне никогда не холодно.
- А я ведь сразу поняла, когда увидела тебя в этом свитере, там, у скал, бродящего по берегу; что тебе холодно, потому что рядом с тобой никого нет.
- Да, до тебя я постоянно мёрз, и зимой и летом. И, когда подступила осень, решил дёрнуть на юг. Но и там я не мог по-настоящему согреться...
- Я знаю. Пойдём баиньки.
- Пойдём. Только сначала, чур, займёмся любовью. Я сегодня хочу уснуть в раю... Какое всё-таки волшебное у тебя имя. Каждый раз кончать в Раю - это же прекрасно!
На следующий день они подали заявление в ЗАГС и вечером отмечали это событие, усевшись на полу и приспособив розовую коробку под сервировочный столик.
- Рай, ты знаешь, просто чудо, что мы с тобой встретились - всё равно что опровергнуть теорему Пифагора о параллельных прямых. Не случись уймова туча случайностей, и всё было бы по другому. Ты только представь, если б я не вышел бродить у моря, а ты не потеряла заколку.
- Это бог, Коленька. Он бы всё равно что-нибудь придумал. Не на этом свете, так на том, но мы бы всё равно встретились.
- Ну не скажи. На этом почётней - можно ****ься и всё такое. Не, ну а что - всё естественно и заслуженно. За страдания да воздастся.
- Тьфу, дурак! Не богохульствуй! - Рая рассмеялась и обнажила грудь.
- Почему сразу богохульствуй. Если б бог был против, он бы не наградил нас этими волшебными штуками. Он изначально всё знал. Просто ему по приколу - дай, думает, пущу я к этим людишкам змея-искусителя. Я думаю, бог - самый что ни на есть вуайерист.
- Как это?
- Ну, ему нравится наблюдать, как другие делают это. Мне, кстати, раньше тоже нравилось, пока не нашел идеальный футляр для своего кларнета.
- И не только футляр, но и исполнительницу сольных партий. Хочешь, сыграю?
- Да. Ты прекрасно играешь.
Следующие три недели пролетели как одна: Рая оплатила часть долга по квартплате и хозяева разрешили ей зарегистрироваться; кроме того, Коляша договорился с ними, что сделает в квартире ремонт в счёт оставшейся суммы.
И закипело: плинтусы, линолеумы, обои, саморезы... В процессе выяснилось, что Рая сноровиста не только в постели, но и во всяких ремонтных делах. Но даже работа в конце концов сводилась к сексу. При этом Коляша всегда представлял себя охотником, а Раю - жертвой. Рая, в свою очередь, талантливо ему подыгрывала.
Например, однажды Коляша, изображая всемогущего киборга, выкручивал из стены какие-то старые шурупы. В это же время Рая резала линолеум. Как только видеосенсоры Коли-киборга зафиксировали стоящую в наклон биомассу, внутри включились насосы, вмиг наполнив все члены закисью азота и веселящим газом. Коляша, не выпуская из рук шуруповёрта, тут же принялся исполнять брачный танец роботов, вращая глазом, клацая зубами и смешно сгибая ноги. Закончив, он жёстко взял Раю прямо на новеньком куске линолеума.
В другой раз Рая, встав на табурет, клеила обои. Наклеив очередную полосу, она собралась спрыгнуть на пол, но тут с рычанием подскочил Коляша. Схватив самку за талию, он закинул её на плечо и утащил в своё грязное логово. Закончив надругательство, он прикрыл Раю шкурой одеяла, растянулся рядом и признался:
- Ты знаешь, я сейчас был неандертальцем. Это такие первобытные люди, они жили рядом с нашими предками и конкурировали за ресурс: еду там, малинники, охотничьи угодья. Причём, считается, что неандертальцы были умнее людей. Но потом люди перебили всех неандертальцев. Так вот, учёные выяснили, что люди и неандертальцы трахались между собой, и в каждом белом человеке течёт немного неандертальской крови. Представляешь, это было каких-то десять тысяч лет назад, четыреста поколений - на самом деле это не так много.
- Но если они были умнее, почему люди их поубивали?
- Ум не всегда помогает выжить. Людей банально было больше, и они были пошустрее - чисто крысы. Вся эта ****оголовая мразота, эта привычка быдла сбиваться в стаи против более умных - от тех, первобытных людей. А ум, созерцание, таланты - от неандертальцев. Так что мы с тобой, Райка, неандертальцы!
- Какой ты у меня умный, Коляша! Это ты - неандерталец, а я - простая человечья баба!
- Вот уж нет! Ответь на вопрос, почему все так не любят и травят евреев, и поймешь, кто из нас больше неандерталец...
Несмотря на неизбежные перерывы на секс, через две недели весь пол однокомнатной квартиры был покрыт новым линолеумом, а на стенах красовались свежие, ещё не ободранные кошкой, обои. Покончив с ремонтом, Рая тут же устроилась продавцом в ближайший супермаркет, а Коляша засел за оформление документов на ПМЖ в Израиль.
Свадьба случилась в среду. Кроме «брачующихся» и свидетелей на церемонии никого не было. Коляша красовался в новом костюме, при галстуке и в начищенных ботинках. Свидетель Лёха, охранник из супермаркета, в котором работала Рая - был в чёрных форменных брюках и белой рубашке. Свидетельница Зина - фасовщица из того же супермаркета - была в глубоко декольтированной блузке с воланами, короткой вельветовой юбке и в ботфортах поверх капроновых колготок.
Но безусловной королевой торжества была, конечно же, Рая - так и не сумевшая располнеть в свои сорок семь, она давала фору многим более молодым самкам. А в этот день, нарядившись сообразно торжеству, выглядела просто сногсшибательно: короткое красное платье, вишнёвые туфли на длинной шпильке, чёрные колготки-сеточки со швом, рукава, сделанные из точно-таких же колготок. Пальцы украшали крупные перстни - по три на каждой руке; на правом запястье поблёскивали часы «романсон» со стразами, на левом - перестукивались разноцветные пластмассовые браслеты. Мочки ушей оттягивали крупные золотые серьги в виде шаров. Но всё это меркло по сравнению с поистине королевским украшением - серебряной диадемой, венчавшей голову невесты.
Коляша с гордостью поглядывал на невесту, невольно задерживая взгляд на диадеме, светящейся волшебным блеском на фоне чёрных, свежевыкрашенных басмой волос. Ведь диадема - это его свадебный подарок. Когда он дарил её, Рая была так тронута, что прослезилась и перецеловала Коляше все пальцы на руках и ногах. А он в это время рассказал ей фамильную легенду:
Будто диадема изначально принадлежала французской королеве Марии-Антуанетте; и когда, во время французской революции, Марию-Антуанетту заключили в тюрьму, ей позволили оставить лишь несколько скромных украшений. Один из поклонников королевы разработал хитроумный план её похищения из-под стражи; ему даже удалось предупредить Марию-Антуанетту, передав ей записку в «случайно» обронённом футляре от очков. Чтобы дать понять похитителю, что получила послание и готова следовать плану, королева написала ответную записку, попросив одного из охранников передать её кому следует. Для большей надёжности Мария-Антуанетта подкрепила свою просьбу диадемой, однако это её не уберегло - охранник тут же передал записку тюремному начальству, а диадему присвоил себе.
Когда Мария-Антуанетта, в день казни, поднялась на эшафот, она заметила в первых рядах того самого охранника и громко прокляла его - и ровно через девять дней после казни Марии-Антуанетты он был обезглавлен на той же самой гильотине по навету одного из своих товарищей.
Позже единственный наследник казнённого охранника попал в ряды армии Наполеона Бонапарта и, возможно, благополучно вернулся бы по окончании войны в Париж, если б не попал в русский плен. Желая вырваться из-под стражи, он попытался подкупить одного из офицеров, расплатившись этой диадемой и рассказав для убедительности её историю. Офицером, к несчастью француза, оказался прапрапрадед Коляши - выслушав несчастного и приняв «подарок», он, под предлогом освобождения, отвёл пленного на болота и там заколол его шпагой.
Диадему же прадед подарил потом своей невесте. С той поры она так и переходит по наследству от матери к старшей дочери. Если же дочерей не рождалось - диадема переходила к младшему сыну и, затем, его невесте.
Конечно же, это была лишь красивая легенда. На самом деле диадеме было не больше сорока лет, да и изготовлена вещица не европейским придворным ювелиром, а безвестным азиатским ремесленником. Попала же она к Коляше самым безобразным образом: когда он в своё время сошёлся с некоей Гулей Кугубаевой, беженкой из Средней Азии, та показала ему единственную драгоценность - свадебную диадему. Согласно заведённой в гулиной деревне традиции, как только в семье рождается девочка, для неё изготовляют диадему, ожерелье и серьги; и на свадьбу она надевает эти украшения. К моменту знакомства с Коляшей серьги и ожерелье Гуля уже продала. А вот расстаться с диадемой помог уже Коляша - однажды он решил припрятать трофей, Гуле же сказал, что пропил. Таким образом, когда Коляша выгнал Гулю из дома, вопроса о диадеме даже не встало.
После ЗАГСа Коляша с Раей отправились домой, а Лёха с Зиной срулили, сказав, что подойдут попозже, уже к накрытому столу. Коляша только порадовался, подумав про себя: «Лучше вообще не приходите!»
Но эти уроды пришли. Причём, пришли уже датые, и едва Коляша распахнул перед ними дверь, как раздался марш Мендельсона, исполняемый а капелла в две нестройные пьяные глотки. Коляшу аж передёрнуло, и он уже собрался захлопнуть перед носом гостей дверь, предварительно послав их куда подальше. Но тут Лёха нырнул за дверь и вынырнул уже с замотанной в целлофан коробкой, обвязанной праздничными бантами:
- А вот и наш скромный свадебный подарок!
- Нихуя себе скромный, да тут по ходу что-то весьма серьёзное!
- Да не, не серьёзное, отвечаю. Тут очень даже несерьёзное. Самая нужная в любой праздник вещь.
И Лёха с Зиной, разразившись пьяным смехом, ввалились в дом. Потребовав молодых наполнить бокалы и поцеловаться, Лёха приступил к торжественной части:
- В-общем, так. Что я хочу сказать. Короче, вот вы теперь муж и жена! Живите счастливо, веселитесь, а чтоб вам было не скучно, мы дарим вам этот музыкальный центр надёжной германской марки BOSCH! - и тут Лёха с треском сорвал банты...
Замахнув трижды по маленькой, Лёха обратился к Коляше:
- Ну что, хозяин, заводи свою новую шарманку - плясать будем. Не, ну не тёрки ж мы сюда пришли тереть.
Пока Коляша распаковывал и подключал аппарат, Рая принесла на стол горячее, а Леха с Зиной успели трахнуться на кухне. Наконец, всё было готово, все сели за стол, а Коляша поймал какую-то музыкальную радиоволну. И тут Лёха опять встрял:
- Не, ну что за байда? Мы с Зинкой хотим зажигать! Включи там дискотеку какую, подборочку весёленькую.
- Да нету ещё дисков никаких...
- Не, ну ты чё, ****ь, как не пацан? У каждого нормального пацана дома должны быть нормальные диски.
И, когда Коляша уже почувствовал, как что-то засосало под копчиком, Лёха неожиданно подмигнул и улыбнулся:
- Да не ссы ты, мы с Зинкой уже всё предусмотрели.
Тут Зинка метнулась в прихожую и вернулась с пакетом, из которого извлекла стопку дисков:
- Ну что, бабы-пацаны, зажигаем!
Когда танцы вплотную приблизились к стадии падения последней люстры у соседей снизу, всё тот же Лёха внезапно остановил проигрыватель:
- Стоп-машина! Мы ж, ****ь, не на дискаче. Нужен медляк. Я хочу видеть танец молодых! Зинка, поставь, короче, медляк.
- Лёш, да где я тебе так сразу возьму медляк? Я, ****ь, пьяная в жопу. Ищи сам, Лёш.
И тут Коляша неожиданно встал, и со словами «Минутку! Не надо ничего искать» метнулся к комоду: на пол полетели какие-то тетрадки, блокноты, коробки. Наконец, найдя искомое, Коляша выпрямился, держа в вытянутой руке какой-то диск:
- Внимание, щас будет самый что ни на есть медляк.
После этих слов Коляша торжественно прошествовал к проигрывателю и вставил диск в приёмник:
- Итак, дамы и господа: группа «Стебли» с песней «Бабочки-кадавры».
Зазвучала музыка, и Коляша, смешно оттопырив зад, закружил Раю по комнате, умудрившись во время первого куплета сбить табурет и опрокинуть припрятанную Лёхой початую бутылку водки. Наконец, песня кончилась, Коляша вынул руку из раиных трусиков, манерно поправил чёлку и спросил присутствующих:
- А знаете, кто написал слова к этой песне?
Рая хитро улыбнулась; Зинка, отлипнув от Лёхи, с упрёком покосилась на Коляшу; Лёха же, со всей прямотой, заявил:
- А не похуй ли, кто? Всяко какой-нибудь пидорас Дунаевский-Тухачевский.
Коляша насупился и побагровел - в нём боролись обида и гордсть, затем отрывисто пробурчал:
- Вообще-то... это я написал... между прочим.
И тут Лёха забуровил:
- Райка, я, конечно, понимаю, свадьба, все дела, ***-моё... Но ты скажи своему Серёжику, что за такие ****обольства ваще-та на кукан сажают.
- Но это действительно мой Коля написал...
- Не, ну всё понятно - муж и жена... Короче, съёбываем мы; а то, бля, еблет твоему пидарку поломаю... Такшта звиняй, если чо...
Тут вмешалась Зинаида, пытаясь осадить Лёху:
- Лёш, ты чего? Успокойся. Не надо такими словами бросать, мы ж в гостях...
- Не, ну а чо, не пидор, что ли? ****ь, я ***ю - взять фамилию бабы....
Коляшу трясло: хотелось набить быдлячью морду; опустить мразоту, выщелкав все зубы и навалив за щеку... Но Коляша понимал, что недостаточно пьян для этого. И тогда он, буркнув «я не Серёжик», выскочил из комнаты, закрылся в ванной и заплакал...
Дни шли за днями. Рая работала, а Коляша сидел дома, изредка выходя на прогулку - вдохнуть чистого, не отравленного аммиаком, воздуха. По возвращении он обычно садился за компьютер и пытался, как прежде, писать. Но ничего не получалось, тексты «не шли». Да, он не мог ничего делать - ожидание и неизвестность отбирали все силы. Коляша ждал. Ждал письма. Каждый день, ровно в половине четвёртого, он спускался в трико и тапках на площадку между первым и вторым этажами, вынимал торчащие из почтового ящика рекламные газеты, аккуратно разворачивал и протряхивал каждую, затем заглядывал в щель и, наконец, открывал ящик и шарил там рукой. Время от времени он выуживал счета за квартиру и электричество и тут же рвал их на мелкие клочки. Письма не было.
И вот, в один пасмурный день, больше по инерции - так как уже почти смирился с неизбежным, --- Коляша в очередной раз спустился за почтой. Рекламных газетёнок не было, и он сразу заглянул в щель... и обомлел - в темноте почтового ящика белел большой прямоугольный конверт. Вынув письмо, Коляша рванул к себе на верхний этаж, на радостях даже не заперев ящик.
Дома Коляша прошёл на кухню, ещё раз внимательно изучил конверт, потянулся было за ножом, и вдруг остановился, подумав: «Нет, не стоит смазывать торжественный момент». Спрятав письмо в ящик кухонного стола, Коляша быстро оделся, прихватил небольшие сбережения и отправился в магазин.
Через полчаса он снова сидел на кухне, а на столе перед ним красовались ножницы, конверт, пластмассовая кружка с изображением деревянной крепости, большой пакет чипсов и три бутылки дорогого чешского пива. Коляша открыл пакет и закинул в рот горсть чипсов. Затем открыл одну бутылку, налил полную кружку, высосал пену и, сделав большой глоток, взял в руки конверт. Внимательно ощупав и найдя пустой край, Коляша осторожно надрезал конверт, вынул два аккуратно сложенных листа и принялся читать:
«Уважаемые Раиса Ермолаевна и Николай Анатольевич!
К сожалению, мы не можем удовлетворить вашу просьбу о предоставлении...»
В глазах у Коляши потемнело. Он схватил бутылку и швырнул в окно. Раздался звон разбитого стекла.
- ****ь! Суки! Уёбки! Пидарасы!
Он разбил о стену вторую бутылку и, схватив третью, зарычал, выливая содержимое себе на голову. Потом упал на пол и, издавая нечеловеческие крики, стал бить руками о пол.
Выплеснув всю злобу, Коляша уселся на пол, уткнув голову в колени. Наконец, просидев так четверть часа, он зашевелился, встал, и, бормоча под нос: «Ну почему, почему?...», принялся дочитывать письмо. Из приведённой в тексте родословной следовало, что в жилах Раисы не течёт ни капли еврейской крови:
«Зобельман Раиса Ермолаевна, урождённая Кидок, украинка: отец - Кидок Ермолай Тарасович, украинец; мать - Кидок Зухра Ильдусовна, урождённая Кугубаева, татарка...» и так далее, до третьего колена. В конце указывалось, что более глубокой родословной получить не удалось, но в случае предоставления нотариально заверенных документов, подтверждающих наличие в роду правоверных евреев, решение может быть пересмотрено. И, как издевательство - приглашение посетить государство Израиль в качестве туристов.
Рая, вернувшись с работы, сразу почуяла неладное: в квартире пахло улицей, холодом и пивом, свет не горел... Свалив у дверей пакеты с едой, она вбежала в комнату и зажгла свет. Коляша лежал на диване, уткнувшись в подушку и не подавая признаков жизни. Рая, задыхаясь, бросилась к нему, упала на колени и схватила руку, пытаясь нащупать пульс.
Внезапно Коляша вырвал руку, резко сел и изо всех сил ударил Раю кулаком в лицо:
- Вернулась, падла?!
Рая от неожиданности не успела даже закричать, лишь схватилась за лицо и, не поднимаясь с колен, попятилась. Коляша, криво ухмыляясь перекошенным еблетом, остался сидеть на диване. Тогда Рая перестала пятиться и, заикаясь, спросила:
- Коля, Коленька, что случилось? За что? В чём я виновата?
Коляша встал, и Рая прикрыла голову руками. Но он больше не собирался её бить; просто подошёл и смачно плюнул, попав прямо в левый глаз. Рая в ужасе отшатнулась:
- Ко-о-ля?..
- Наеблась, татарская ****ь? Насосалась спермы? Так утрись!
- Кто тебе что сказал?! Это неправда! Коленька!!!
Но Коляша не стал дослушивать. Вместо этого отправился на кухню и, вернувшись, швырнул Раисе в лицо смятые бумаги:
- Что это? Что?! Райка Кидок, ха-ха-ха!!! Ты, сучка, решила меня кинуть? Наебать?! А ***-то там!
Рая схватила бумаги и начала судорожно читать. Вникнув в смысл, она заревела:
- Коля, Коленька, прости меня! Прости, если сможешь. Я люблю тебя!
- Да пошла ты нахуй со своей любовью, климатозная!
- Коленька, я тебе всё объясню...
- *** ли тут объяснять? Всё ясно - ****а накрылась тазом. - Коляша что есть силы зарядил ногой Рае в голову.
- Ну убей! Убей меня!!! Всё равно люблю тебя! Лучше убей...
- И убью. - Коляша подошёл к музыкальному центру и включил его на полную громкость.
Рая истекала кровью, поскуливая и покачиваясь на краю дивана. Коляша нервно вышагивал перед ней, вытирая наволочкой разбитые костяшки пальцев:
- У тебя есть последний шанс, тварь! Последний шанс избежать моего суда. Ты хотела что-то сказать? Говори!
И Рая поведала Коляше свою историю:
- Я была ещё девчонкой, когда познакомилась с Яковом. Он был музыкантом, скрипачом, и старше меня на девять лет. Родители были против, даже натравили на Якова милицию. Его бы точно посадили. И тогда я его пожалела: мы поженились, а потом уехали в другой город. Яков играл в ресторанах, я работала: то официанткой, то продавщицей. Ну, конечно, погуливал он - всё-таки красавцем был, этого не отнять. А потом стал пить; да это и неудивительно - как же в ресторане да без выпивки, то тут нальют, то там. Нет, ну я терпела. Любила его, наверное.
Прожили мы так года два, пока не начался кошмар. Сначала я почти перестала видеть Якова - он мог не появляться дома неделями. Потом вдруг обнаружила, что из дома стали пропадать деньги и вещи. Оказалось, это Яков приходил днём, когда меня не было. Я начала выяснять и, в конце концов, выяснила. Оказалось, что он подсел на иглу... или подсадили - я тогда не разбиралась в этих тонкостях, дура: всё пыталась уговорить его бросить; думала, это баловство, блажь. Дура!
В общем, всё, что было в доме, он продал. Отдал по дешёвке за этот проклятый героин. А я всё терпела, всё надеялась на что-то, жалела его, гада.
И вот, однажды, он пришел, когда я была дома, и не один, а с какими-то дружками. Сели они за стол, выпили, я им ещё закуски подала - чтоб не сразу и не сильно напились. А потом он вдруг ушёл, а они... они...
Рая внезапно разрыдалась, упала на диван, накрыла голову подушкой. Тогда Коляша сорвал подушку и невозмутимо произнёс:
- Понятно. Они выебли тебя, на общак. Правильно, нехуй с наркоманами связываться.
- Коля, как ты можешь так?..
- А ты, мразь?! Как ты смогла? Виновна!
Тут Коляша снова включил на полную катушку магнитолу, притащил из кладовки интрументы и инвентарь, затем швырнул Раю на пол. Она не сопротивлялась - лежала, как тряпичная кукла, бессмысленно уставившись в потолок.
В первую очередь Коляша пристрелил к полу раины руки и ноги - крепёжной пластиковой лентой, с помощью степлера. Затем оторвал кусок простыни, скомкал, засунул Раисе в рот и заклеил сверху строительным скотчем.
- А вот теперь, тварина, смотри мне в глаза и слушай, слушай внимательно.
Коляша схватил Раю за подбородок:
- Когда-то у меня был сын. Маленькая такая частичка меня. Однажды я купил ему маску Бэтмэна. Он повсюду бегал в этой маске. Повсюду, понимаешь! Он даже спал в ней. Я думаю, он мечтал стать всемогущим и справедливым, как Бэтмэн. Хотел спасать мир. Он верил, понимаешь, верил в это!
Коляшу передёрнуло и он дал Рае пощёчину.
- И вот, как-то мы пошли купаться - был там один бассейн, в местном профилактории. Вход туда был запрещён, но мы пробрались, вечером, тайком, как настоящие герои - он был Бэтмэном, а я Капитаном Америкой.
По коляшиной щеке покатилась слеза.
- И тут я понял - совсем немного, и он пойдет в детский сад, потом в школу... И столкнётся со злом, ложью, несправедливостью. А пока он ещё верил. И я решил - он станет ангелом; навсегда останется ангелом, Бэтмэном, борцом за счастье и справедливость. Он это заслужил.
Коляша надолго замолчал, задумался. А потом ударил Раю ладонью в лоб:
- А ты, мразота, ты - не заслужила! За всё то зло, за всю свою ****ую ложь, ты не заслужила лёгкой смерти! Тебя ждёт ад!!! Ад, он на земле. А ты не знала? Ну, никогда не поздно.
Коляша взял в руки дрель, и, включив режим шуруповёрта, стал отрывисто нажимать на гашетку:
- Знаешь, что я с тобой сделаю?
Рая в ужасе замычала и задёргалась, пытаясь вырваться. Но оковы крепко удерживали её, и все эти попытки только причиняли лишнюю боль.
- Так вот, у каждого человека есть в мозгу центр лжи. У кого-то он больше, у кого-то меньше, но у всех. Ложь - это болезнь, её можно вылечить; надо лишь удалить источник этой болезни - частичку мозга. Для этого обычно прибегают к лоботомии или трепанации. Лоботомия - это когда протыкают кривой иглой глаз и так достают до мозга. Не ссы - тебе это не грозит. Тебе мы сделаем трепанацию.
Коляша продолжал, роясь в коробке с инструментами:
- Трепанацию делают по-разному. Если операция небольшая, точечная, то сверлят череп. Сверлят вручную, обычным таким коловоротом, чтоб не дай бог ничего лишнего не повредить. Но ты ведь мне не подарила коловорот! Поэтому будем сверлить тебя дрелью. Вот только сверло подберу.
Коляша, похохатывая, достал самое толстое сверло и показал его Рае:
- Вот это, пожалуй, подойдёт. Как считаешь. Э?!
Рая застряслась. И тут Коляша неожиданно отшвырнул дрель и схватил дисковую пилу:
- ****ь! Какая же ты *****!!! - пила противно завизжала.
Коляша провёл диском рядом с раиным ухом, вспоров линолеум. Запахло палёной пластмассой. Коляша отложил пилу и хлопнул себя по лбу:
- Как же я упустил? Вот идиот! Да конечно же!!! Поэтому мы воспользуемся другим способом: если поражение мозга обширно - как в твоём случае - то одной дыркой не обойдёшься; и тогда снимают крышку черепа - аккуратно выпиливают ручной пилой, лобзиком. Но ты же опять лоханулась, не подарила мне лобзик. Так что поступим проще, вскроем болгаркой - больно, зато быстро.
Рая билась в агонии и мычала, пытаясь что-то сказать. Но Коляша не обращал внимания, продолжая свой монолог:
- Я вскрою тебе череп и снесу половину мозга. Не ссы, боли ты не почуствуешь. И башка твоя превратится в ****у - дырявую и вонючую. А потом мы заклеим дырку полиэтиленом, и будешь ты ходить, счастливая и честная, как ****оголовая самка кадавра. Ха-ха-ха!
Коляша снова схватил пилу, лицо его перекосило, а с гнилых шатающихся зубов закапала слюна...
. . . . . . . . . . . . . . .
Коляша зашёл в очередной, уже третий по счету, ломбард. За стойкой стоял лысоватый мужичок невнятной национальности. Коляша вынул из-за пазухи диадему и положил её на стойку:
- Скажите, за сколько вы готовы купить эту реликвию?
- Слышь, мужик, мне этих реликвий в день пачками приносят. Так что только по цене лома, не больше. Что это, олово, бронза?
- Да ты охуел, хозяин! Это ж серебро. Причем будь даже из олова, она стоила бы дороже всего, что есть в твоей лавке. Это ж диадема последней французской королевы... - и Коляша рассказал приёмщику свою сказку про диадему.
Приёмщик вроде заинтересовался: попросил Коляшу подождать, а сам ушел в подсобку - сверяться со справочниками. Вернувшись, назвал цену втрое больше против первоначальной, попросил у Коляши паспорт и начал было оформлять сделку. Но потом вдруг чего-то испугался:
- Слышь, пацан, не знаю, что ты там наплёл про королеву и войну, но что-то мне подсказывает, что ты мне на****ел. Короче, или я покупаю по цене серебряного лома, или вали отсюда.
Коляша разозлился, схватил диадему и выскочил из ломбарда. Но не успел он пройти и тридцати метров, как откуда-то сбоку подкатили двое блатных. Схватив Коляшу за плеси, они ловко завели его за угол, прижали к стене, приставили к горлу нож и обыскали. Забрали бумажник, сотовый телефон и диадему. Обнаружив паспорт, бандюганы обрадовались, несколько раз прочли вслух Коляшины имя, фамилию и адрес, предупредив, что если заложит - известно, где его искать.
. . . . . . . . . . . . . . .
Поезд шёл на юг. По вагону бегали цыганские дети, с верхних полок торчали вонючие и мозолистые таджикские ноги. Пахло варёными яйцами, пивом и колбасой. В общем, обычный плацкартный вагон с обычной публикой. Лишь одна пассажирка резко выделялась: это была невысокая и, судя по фигуре, ещё не старая, женщина; голова женщины была полностью укутана пёстрым платком. Она сидела на боковой полке, отвернувшись к окну, время от времени поднося к глазам измятую салфетку. На столике перед женщиной лежала раскрытая на одной и той же странице рекламная газета; среди прочих объявлений было там и такое:
«СРОЧНО!!!
продам технику BOSCH:
- музыкальный центр;
- пила дисковая электрическая;
- дрель-шуруповерт аккумуляторная;
- стэплер монтажный;
- набор инструментов 100 предметов.
тел.: ...»
. . . . . . . . . . . . . . .
Коляша проснулся, выбрался из-под вонючего, подошел к окну, хрустнул зубами на выдохе и скорчил гримасу. C той стороны, в тон его настроению, уныло подмигивала собачьей мочой и вытаявшими какашками ранняя весна. Коляша развернулся и, цепляясь давно нестриженными ногтями об облупившийся пол, проследовал к старому, просверленному в шести местах, письменному столу. Здоровый глаз помутнел, с растрескавшейся губы на клавиатуру закапала зеленоватая слюна, волшебным образом превращаясь в строчки на мониторе:
Новый Josh
весел и темнокож
шагает в сандалиях из крокодиловой кожи
титановый крест будет позже
а пока
BOSCH купи и ебошь
Б-же
за ложь в стружку
за блуд в крошки
и все будет хорошо
. . . . . .
ангелы в камышах точат рога и ножи
в болотной воде ужи и жабы
мойша на стройку ведёт новые души
к подножию пирамид
и кормит их манной кашей
а новый Б-г по имени BOSCH
вращается и жужжит обмоткой якоря
- ебошит
(с)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
