Колокола звонят об уходящем...Из записок практикующей медсестры. Колокола звонят об уходящем... День пасмурный. Солнце уже с утра затянуто облаками. Настроение печальное. Грусть разлита в природе. Сегодня я ухожу в Осень с мыслями о моих пациентках, с которыми мне уже не удастся встретиться в этой земной реальности... Прогулка по окрестностям города помогает создать определённый лирический настрой... Через пару часов я уже дома. Время, проведённое с друзьями на природе среди осенней багряной золотисто-нежной увядающей листвы, спускает на грешную землю,но помогает остаться на творческой волне... Читая и слушая лекции академика А.И. Осипова, начинаю понимать, что устройство мироздания значительно сложнее, чем можно себе представить, догадываться или предполагать... Его лекции о страдании, о жизни после смерти, за порогом смерти, о возможностях человека, раскрывающихся в любви при общении с Богом, о божественной сути души, о подсознании, не умирающем после смерти тела, о соприкосновении души с христианством... Поразили меня и слова акалемика о том, что человек по своей природе могущественнее, всех творений, созданных Богом, и выше Ангелов, в нём скрыты колоссальные силы, но они скрыты внутри, закрыты в нём, спрятаны за семью замками... Мои размышления – это в каком-то роде ответы на внутренние вопросы, годами формировавшиеся в подсознании и теперь, наконец-то, нашедшие выход на сайте Проза.ру, без которого уже не мыслю себя... Моя новая миниатюра навеяна раздумьями о таких же, как мы людях, блуждающих в потёмках по жизни с невысказанными вопросами о человеческой сущности, об отягочающем душу бремени забот и тревог... Этому нет цены, когда человек наконец-то начинает задумываться об истоках своего появления не свет и смысле земного существования... Неуспокоенность души ведёт нас по пути исканий и помогает пониманию простых истин, начертанных в Книге Жизни. Такие мысли пришли ко мне этой Осенью... Сегодня с грустью вспомнилось, как недавно мы провожали в последний путь женщину, с которой я познакомилась лет десять назад во время ночного дежурства в соседнем отделении. Она меня тогда чем-то заинтриговала, наверное фразой, что ей не хотелось бы, чтобы я читала её мысли... Женщина в одиночестве сидела у стола и листала какую-то книгу, когда я вошла к ней во время раздачи медикаментов перед сном грядущим. Мне показалось, что я присутствую во время снятия кадра какого-то фильма о таинственной судьбе обитательницы этой комнаты, обставленной со всех сторон полками с книгами. Чего стоила одна Энциклопедия во множестве томов, или сборники стихов Рыльке, собрания сочинений Фейхтванглера, словари и произведения современных авторов. Я проникла, соприкоснулась в тот день с тайной, которую до сих пор не могу разгадать, как и понять, что держало многие годы на плаву эту интересную женщину... Несколько лет назад её перевели в наше отделение для людей, требующих большего ухода в связи с преклонным возрастом. Интеллигентная на вид, она по-прежнему проводила долгие часы за письменным столом в комнате, вооружившись большой лупой и объёмным словарём ... В это время ей нельзя мешать, отвлекать: она разгадывала кроссворды. "Это занятие развивает мыслительную деятельность, тренирует ум и является единственным спасением от надвигающегося старческого маразма,"- так однажды она сказала врачу во время обхода. В комнате её всегда царила тишина, которую можно было бы назвать творческой, если бы не её зависшая с карандашом рука на одной и той же странице в течение неопределённого времени. Женщина точно по часам совершала ежедневные действия, похожие на ритуалы. Она уже в семь часов утра сидела за письменным столом и читала, читала, упорно читала, вычитывая в книгах одно ей понятное и одною ею понимаемое. Правда, её пронзительный крик порой совершенно неожиданно раздавался в коридоре. Своей пронзительностью он напоминал сирену Скорой помощи, и его можно было услышать с любой точки длинного коридора. Так же неожиданно она могла переходить на крик, когда ей мешали или отвлекали от дел и мыслей. Это был единственный способ проявления себя как личности или, может быть, так проявлялось её желание быть услышанной. Только последние года два она нуждалась в помощи окружающих: передвигаясь на коляске ей не удавалось самостоятельно совершать даже простые движения. Когда, например, она пересаживалась со стула на кровать или наоборот, силы оставляли её... В одночасье она стала зависимой от персонала не только по вопросам творческим, но и в вопросах повседневной жизни: в процессе умывания, одевания, питания.Как-то она однажды сказала мне откровенно: посмотрим, как тебе захочется, чтобы чужие руки касались твоего тела. Меня поражала её непонятная бессмысленная целеустремлённость, пугающая своей упрямостью и фанатизмом... Женщина прекрасно разбиралась в людях, она даже была своего рода психологом: поняв, что мне интересно с ней общаться и что мне не безразличны её друзья-книги, заполнившие большую часть комнаты, она каждый раз предлагала новую для прочтения, тщательно продумывая, какую же теперь предложить... В комнате, не ошибусь, если скажу, и не боюсь повториться, находилась частная библиотека из произведений классиков немецкой литературы... Забегая вперёд скажу, что после смерти этой странной, но удивительной женшины библиотека перешла в собственность отделения. Сбылась моя давнишняя мечта: я читаю Гёте и Шиллера в оригинале и тем самым имею возможность совершенствовать знания немецкого языка даже в рабочее время... Сестра пациентки, которая на несколько лет моложе её, снабжала её этими книгами... Она посещала её два раза в месяц, привозя и маленькие сувенира для жителей нашего необычного дома при психиатрии. Это были и кисточки винограда, и открытки,подписенные для каждогомудрыми изречениями валиких людей, и пирожные,маленькие брошюрки со стихами... Я думаю, она запоминалась нашим обитателям, потому что вся излучала свет добра и любви... Такие люди тоже редкость на моём жизненном пути. Мы не слышали разговора сестёр, но видели, что они родственные души, понимающие друг друга с полуслова, что наша пациентка благодаря поддержке сестры сохраняет относительное душевное спокойствие, живя на территории клиники, что за их спиной, какая-то семейная тайна, которую нам вряд ли удастся разгадать. Сестра оказывала не неё большое позитивное влияние. Это счастье - иметь такую сестру рядом. Архивные документы не способствава изучению истории заболевания нашей пациентки. Всё было покрыто миром таинственного занавеса, на пропускающего информации даже на долю секунды... Мы только знаели, что женщина с юности слышит голоса с небес, общается с ними... До сих пор из комнаты раздаются обрывки фраз, слова, крики, подтверждающие это общение. Подобного рода разговоры с самим собой не являются редкостью в нашем отделении. Врачи давно поставиди диагноз этей женщине: параноидальная шизофрения с вытекающими отсюда последствиями. Из архивных документов известно, что женщина закончила народную школу, это по крайней мере восьмилетку, училась профессии в Германии и была студенткой во Франции. Там познакомилась с человеком по фамилии Молотов, о котором вспоминает часто, как о первой любви... Сестра подтвердила эти её слова, но больше никакой информации не просочилось за спиной этих хорошо понимающих друг друга сестёр, с давних времён шагающих рядом по жизни. Интересен тот факт, что наша пациентка не употребляла напитки, предлагаемые и приносимые ей персоналом. Воду и соки, привозила ей регулярно сестра... Мания быть отравленной... Вероятно, это явилось причиной определения её в психиатрическую больницу на постоянное место жительства... Это, правда, только домыслы, кто знает, что было полвека назад, какие сценарии разыгрывала жизнь с представительницами мною описываемой семьи, корни который отследить для нас уже тоже невозможно. Разговоры с третьей силой велись в этой комнате до последнего времени. Крики в комнате становились с годами всё пронзительнее, отношения с персоналом катастрофически ухудшались, количество принимаемых медикаментов пропорционально происходящему увеличивалось... © Copyright: Ирене Крекер, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
