Инне!Северян любят на восточных базарах. Жители скудных северных долин, заросших непроходимыми лесами и густо изрезанных фьордами побережий, прикрытых лабиринтом каменистых шхер падки на яркие, красочные плоды Юга; и за безделицу, стоящую в Империи Теплых ветров не дороже медной монеты на Севере можно получить несколько серебряных. Невольники-северяне ценятся за силу и мощь; но искусные в ремёслах южане и тонкие, гибкие смуглянки, обученые всем тонкостям любовных утех на Севере гораздо дороже. Северные мечи прочны и весом своим способны проломить любой доспех - но изящные, богато украшеные сабли Юга, способные рассечь волос на воде идут одна за два меча - один лишь клинок, без рукояти. Северяне, как малые дети, не признают законов торговли, все договрённости исполняют в срок, а если и дадут _слово одному торговцу, то сколько не предлагай другой вдвое, а то и втрое большую цену, северянин слово своё сдержит; зовётся же то извращение "верностью". Легко обхитрить северянина! Одна беда - невыгодно. Преступивших _слово северяне держат за собак, и дела с такими больше не имеют. Вроде и невелика беда - но ходкие лодки-драконы тех, кто отправился в викинг не раз приплывали на Юг только затем, чтобы ограбить одного-единственного нарушившего _слово южанина-купца. Прочих тоже грабили - но лишь потому, что попадались под тяжёлую и скорую на расправу руку. Этого северянина знал весь Магрибский базар. Было бы это неудивительно, случись он купцом, или просто богатым покупателем вроде дружинника из отряда "Дурных глаз" - стражи султана, сплошь набранной из голубоглазых северян, несомненно обладающих даром сглазить любого, вызвавшего по неосторожности их гнев. Чаще всего воздействие дурного глаза выражалось в ударе мечом или визите кади, требующего уплатить налоги за прошлый год, от того-то волшба северян пугала больше самой чёрной некромантии. Но этот северянин не был ни купцом, ни стражником. И хотя, согласно известной поговорке, с южного базара нельзя уйти без покупки, а с Магрибского - без двух, он уходил без покупки. Лишь иногда - с парой-тройкой упругих пергаментных свитков, купленных по случаю. Северянин, казалось, что-то искал. Но что - для ушлых, тороватых барыг, ведающих все тайные и явные желания покупателей, оставалось загадкой. Сначала его считали почтенным покупателем, разбирающимся в товарах и не спешащим заключать сделку. Потом - юнцом, ищущим запретных удовольствий. Затем - чернокнижником, но и драконья кровь, и дублёная человеческая кожа из Нубии его не интересовали. Он мог искать должника - но он никого не спрашивал, и торговцы ни разу не ловили на себе его взгляд. Он был равнодушен к людям товарам - но каждый новый день он уже стоял в центре торжища и начинал быстрым шагом обходить базар, проходя мимо оружейных, бронных, шорных, питейных и яственных рядов, минуя торговцев шелками, пряностями, свитками и людьми, отказываясь даже от самых выгодных предложений и расталкивая медлительных оголовьем лежащего на плече двуручного меча. Это раздражало. Кто впервые заинтересовался северянином - и зачем, ведь на Магрибе полно новых и никому не знакомых людей - уже никто и не помнил. Не за давностию времени, времени-то как раз и года полного не прошло; но если прав тот мудрец, что сказал, что время меряется событиями, а не годами, то на базаре день шёл за год в иной глухой деревушке. Закружила, завьюжила, заморочила суета - а северянин остался, а тот, кто впервые о нём спросил - поди, сыщи его! Да и кому это надо, в самом-то деле? Разве что убийцам из дальней восточной секты _критиков, издавна славной виртуозной работой своими ножами-_перьями, способными разыскать, _достать любого заказанного человека из под земли, или, как они говорят промеж собой на своём тайном языке, из под _переплёта. Но, ежели им не уподобляясь, просто взглянуть на того северянина, то фигурой он был приметной. Северянин был эльф, даже на Юге - чего уж тут про Север говорить! - таких не любят. Короткая стрижка в соответствии со всеми фирманами открывала уши - "дабы всяк видел, с какой проклятой тварью дело имеет", в пронзительно-синих глазах такая стужа полощется - так сразу и поверишь что из всех синих дурных глаз самый что ни на есть дурной - этот. Телосложение на вид субтильное, но тяжёлый меч с волнистым лезвием - из тех, за которое в иных землях снимают голову не спрашивая - носит весь день по торжищу не морщась. Эфес усажен каменьями да увит золотом - ох и трудно удержаться от любопытства, да не спросить, в каком-таком викинге да из чьей сокровищницы северянин это чудо увёл. Удержаться-то трудно, но - удерживались. Потому что пять голов из-за Джибр-аль-Тара эльф снял тем мечом. И какие то были головы! Кабан, братья Тайра, все трое и сам старик-некромант Минамото. Лучших охотников за наградами на Юге не было. Ясно было лишь, что кому-то северянин досадил, а кому - поди, догадайся! Эти пятеро и при жизни-то особо не болтали, а как их головы посадили на кол, так и вовсе заткнулись. Так и бродил северянин по базару - загадкой.
© Copyright: Горган, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
