6. 05. 2016г.
1 То, что мы считаем нашими добродетелями — чаще всего не что иное, как переодетые пороки. 2 Величайший из всех льстецов — самолюбие. 3 В сердце человеческом вечно нарождаются страсти, так что исчезновение одной почти всегда означает появление другой страсти. 4 Как бы ни старались люди прикрывать свои страсти подобием благочестия и целомудрия, они всегда проглядывают сквозь эти покровы. 5 У каждого из нас достаточно силы для перенесения чужого несчастия. 6 Милосердие королей часто не более как политика ради приобретения любви народов. 7 Такое милосердие, считающееся добродетелью, практикуется часто из тщеславия, иногда по лени, часто вследствие страха, и почти всегда по всем трем причинам вместе. 8 Нередко хвастаются страстями, даже самыми преступными, но зависть — страсть стыдливая и постыдная, в которой никто не смеет признаться. 9 Ревность имеет еще некоторое основание и справедлива некоторым образом, так как она желает только сохранения того блага, которое нам принадлежит или мы думаем, что принадлежит нам, тогда как зависть — это бешенство, не могущее переносить блага других. 10 Зло, которое мы делаем, не навлекает на нас столько преследований и ненависти, сколько наши добрые качества. 11 У нас больше силы, чем воли, и мы часто, для того только, чтобы оправдать себя в собственных глазах, находим многое невозможным для нас. 12 Если бы у нас не было недостатков, мы не находили бы такого удовольствия в нахождении недостатков других. 13 Если бы мы сами не были горды, мы не жаловались бы на гордость других. 14 Повидимому, природа, так мудро расположившая органы нашего тела, чтобы сделать нас счастливыми, наделила нас гордостью для того, чтобы избавить нас от огорчения видеть наши несовершенства. 15 Всему, что посылает нам судьба, дает цену наше расположение духа. 16 Никогда люди не бывают ни так счастливы, ни так несчастны, как они это воображают. 17 Каково бы ни было кажущееся различие между людскими жребиями, существует, однакож, известное равновесие между благами и злом, делающее все жребии равными. 18 Нет таких несчастных случаев, из которых смышленые люди не извлекли бы какой-нибудь пользы, ни такого счастливого случая, который люди неблагоразумные не сумели бы обратить во вред себе. 19 Счастье и несчастье человека не меньше зависят от его нрава, чем от судьбы. 20 Искренность — это открытое сердце. Она встречается у немногих; обычная же искренность — не что иное, как тонкое притворство для привлечения к себе доверия других. 21 Не столько истина делает добра в мире, сколько подобия ее приносят миру зла. 22 Любовь ссужает свое имя бесчисленному множеству связей, которые приписываются ей, но в которых она не больше принимает участия, чем дож в том, что делается в Венеции. 23 Любовь к справедливости у большинства людей — только боязнь потерпеть от несправедливости. 24 Мы ничего не можем любить без мысли о себе и только следуем нашим вкусам и наклонностям, когда предпочитаем себе своих друзей; однакож единственно при этом предпочтении дружба и может быть истинной и совершенной. 25 То, что люди называют дружбой, есть не более как коммерческое товарищество с обоюдным сохранением выгод и обменом добрых услуг, — словом, это только торговая сделка, в которой наше себялюбие всегда рассчитывает на какой-нибудь барыш. 26 Гораздо постыднее не доверять своим друзьям, чем быть обманутым ими. 27 Приговоренные к смертной казни притворно высказывают иногда твердость духа и презрение к смерти, но в сущности они только боятся смотреть ей прямо в глаза, так что можно сказать, что эта твердость и это презрение к смерти для ума их — то же самое, что повязка для их глаз. 28 Чтобы занять известное положение в свете, люди делают всё, что могут, чтобы казаться занявшими его. 29 Мы часто воображаем, что любим людей более могущественных, чем мы, и, однакоже, дружба наша к ним обусловливается только интересом: мы привязываемся к ним не ради пользы, которую желаем принести им, а ради пользы, которую желаем от них получить. 30 Люди недолго прожили бы в обществе, если бы не были обманываемы одни другими. 31 Мы чаще нравимся в обществе нашими недостатками, чем хорошими качествами. 32 Вывести из заблуждения человека, слишком много воображающего о своих достоинствах, значит оказать ему такую же плохую услугу, какую оказали некогда в Афинах одному сумасшедшему, воображавшему, что ему принадлежат все корабли, приходящие в гавань. 33 Часто старики любят давать хорошие наставления молодым, чтобы утешиться в том, что уже не в состоянии показывать дурных примеров. 34 Каждый говорит хорошее о своем сердце, но никто не смеет хорошо отозваться о своем уме. 35 Люди и дела их имеют свою точку перспективы: на одних нужно смотреть вблизи, чтобы лучше судить о них, а о других никогда так хорошо не судят, как отойдя от них на известное расстояние. 36 Чтобы хорошо знать что-нибудь, нужно знать подробности, а так как они почти бесчисленны, то наши знания всегда поверхностны и несовершенны. 37 Ум не может долго играть роль сердца. 38 Ничего не дают так щедро, как советы. 39 Так же легко обманывать самого себя, как трудно обманывать других так, чтобы они не заметили этого. 40 Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец притворяемся даже и перед самими собою. 41 Люди делают добро нередко для того только, чтобы иметь возможность безнаказанно делать зло. 42 Привычка постоянно хитрить — признак ограниченности ума, и почти всегда случается, что прибегающий к хитрости, чтобы прикрыть себя в одном месте, открывается в другом. 43 Мы никогда не бываем так смешны теми свойствами, которые действительно имеем, как бываем смешны теми качествами, которыми притворяемся, что имеем. 44 Мы иногда бываем так же несходны с самими собой, как с другими. 45 Иные люди никогда не были бы влюблены, если б никогда не слышали разговоров о любви. 46 Одна из причин того, что так мало встречается разумных и приятных собеседников, заключается в том, что в разговоре почти каждый думает скорее о том, что сам желает сказать, чем о том, чтобы ответить точно и хорошо на то, с чем обращаются к нему. Самые ловкие и любезные собеседники ограничиваются только тем, что показывают вам вид внимания, между тем как вы по глазам их видите, что мысли их блуждают очень далеко от того, что говорите вы, и что они нетерпеливо жаждут поскорее обратиться к тому, что сами хотят сказать. Они не понимают, что такое сильное желание любоваться собой в разговоре — дурной способ нравиться другим или убеждать их и что уменье хорошо слушать и отвечать есть одно из самых важных достоинств в разговоре. 47 Как великим умам свойственно давать многое в немногих словах, так маленькие умы, напротив, обладают даром много говорить и ничего не сказать. 48 Люди не любят хвалить других и никогда не хвалят бескорыстно. Похвала — это ловкая, скрытая и тонкая лесть, доставляющая удовольствие и тому, кого хвалят, и тому, кто хвалит: один признает ее воздаянием за свои достоинства, другой — хвалит для того, чтобы дать заметить свою справедливость и проницательность. 49 Мы хвалим обыкновенно только для того, чтобы нас похвалили. 50 Немногие люди имеют настолько ума, чтобы предпочесть полезное им порицание вредной похвале. 51 Отказ от похвалы — желание, чтобы похвалили в другой раз. 52 Если бы мы сами не льстили себе, лесть других не могла бы вредить нам. 53 Лесть — это фальшивая монета, находящаяся в обращении только благодаря нашему тщеславию. 54 Гораздо легче казаться достойным той должности, которой не имеешь, чем той, которую занимаешь. 55 Если исследовать хорошенько различные следствия скуки, то окажется, что благодаря ей манкируют больше обязанностями, чем выгодой. 56 Есть разные роды любопытства: есть любопытство из выгоды, побуждающее нас учиться тому, что может принести нам пользу, и есть любопытство из тщеславия, происходящее от желания знать то, чего другие не знают. 57 Лучше употреблять свой ум на перенесение настоящих бедствий, чем на предвидение тех, которые могут случиться. 58 Наше раскаяние вызывается не столько сожалением о сделанном нами зле, сколько опасением вредных последствий его для нас самих. 59 Мы признаемся в своих недостатках, чтобы искренностью загладить вред, который они причиняют нам в глазах других людей. 60 Когда пороки оставляют нас, мы тщеславимся, воображая, что сами оставляем их. 61 Нередко мы потому не можем вполне предаться одному пороку, что у нас много пороков. 62 Мы легко забываем свою вину, если она только нам одним известна. 63 Есть простаки, знающие свою простоту и ловко пользующиеся ею. 64 Добродетель не заходила бы так далеко, если бы тщеславие не сопутствовало ей. 65 Счастливые люди неисправимы, они всегда находят себя правыми, если счастье поблажает их дурному поведению. 66 С огорчениями связано различного рода лицемерие. В одном случае, оплакивая кончину дорогого нам лица, мы оплакиваем себя: сожалеем об утрате с покойником того доброго мнения, которое он имел о нас, плачем об уменьшении наших средств к жизни, наших удовольствий или нашего значения в обществе. Так что мертвый чествуется слезами, проливаемыми о живых. Мы обманываем при этом самих себя, почему я и называю это своего рода лицемерием. Но бывает лицемерие уже не столь невинное, так как оно внушает всем уважение. Это — огорчения некоторых личностей, желающих прославиться красивой, нескончаемой скорбью. После того, как всё изглаживающее время уничтожило их действительное горе, они упорно продолжают плакать, жаловаться и вздыхать, принимают траурный вид и стараются убедить других всеми своими действиями, что печаль их прекратится лишь вместе с жизнью их. Такое жалкое и утомительное тщеславие встречается обыкновенно у честолюбивых женщин. Так как пол их преграждает им все пути к славе, то они стараются достигнуть известности, показывая людям безутешную скорбь. Есть еще и иного рода слезы, источник которых очень мелкий, легко текущие и легко иссякающие: плачут, чтобы приобрести репутацию чувствительности; плачут, чтобы пожалели их, плачущих; плачут, чтобы над ними поплакали; наконец, плачут, чтобы избегнуть стыда не плакать. 67 Мы легко утешаемся в несчастиях наших друзей, когда эти несчастия дают нам возможность выказать им нашу нежность. 68 Для достижения желаемого нам не хватает скорее настойчивости, чем средств. 69 То, что кажется великодушием, часто не что иное, как тайное честолюбие, пренебрегающее небольшими выгодами для достижения больших. 70 Истинное красноречие заключается в том, чтобы сказать всё, что нужно, и только то, что нужно. 71 Смирение нередко бывает только притворной покорностью, которой пользуются, чтобы подчинить себе других. Это — уловка гордости, принижающейся, чтобы возвыситься, и хотя превращения гордости бесчисленны, но она никогда не бывает лучше скрыта и более способна обмануть, чем в тех случаях, когда принимает вид смирения. 72 Воспитание, которое обыкновенно дается молодым людям, только усиливает их себялюбие. 73 Так называемая щедрость — чаще всего только тщеславие, в удовлетворении которого мы больше нуждаемся, чем в тех вещах, которые отдаем другому. 74 Ограниченность ума создает упорство, и мы не легко верим тому, что находится за пределами видимого нами. 75 Поспешность, с которой люди верят дурному, недостаточно расследовав его, происходит от гордости и лени: хочется найти виновных, но не хочется потрудиться разобрать преступление. 76 Нет на свете человека, который был бы настолько сообразителен, чтобы мог постичь всё зло, которое он делает. 77 Юность — непрерывное опьянение, это лихорадка разума. 78 Мы всегда любим тех людей, которые восхищаются нами, и не всегда любим тех, которыми сами восхищаемся. 79 Трудно любить тех людей, которых мы совсем не уважаем; но не менее трудно любить и тех, которых уважаем более, чем самих себя. 80 Благодарность большинства людей — только тайное желание еще больших благодеяний. 81 Довольно много людей, презирающих богатство, но мало — отдающих его. 82 Мы нередко прощаем тому, кто надоел нам, но не можем простить тому, кому сами надоели. 83 Почему мы помним даже мелкие подробности случившегося с нами, а не помним, сколько раз рассказывали их одному и тому же лицу. 84 Чрезвычайное удовольствие, с которым мы говорим о себе, должно бы вызывать в нас опасение, что мы доставляем мало удовольствия слушающим нас. 85 Не столько недоверие к друзьям препятствует нам открывать им глубину нашего сердца, сколько недоверие к самим себе. 86 Хвалить королей за добродетели, которых нет у них, значит безнаказанно говорить им дерзости. 87 Мы скорее можем полюбить ненавидящих, нежели любящих нас больше, чем мы того желаем. 88 В ревности больше себялюбия, чем любви. 89 Мы признаемся только в небольших недостатках, чтобы убедить в отсутствии у нас больших. 90 Зависть непримиримее ненависти. 91 Иные думают, что не любят лести, но они не любят только известной манеры ее. 92 Слишком пылкая ненависть ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим. 93 Случаи дают возможность другим узнавать нас и еще более нам самим узнавать себя. 94 Только людей, согласных с нашими мнениями, мы признаем людьми со здравым смыслом. 95 Люди, хитрящие с нами, в особенности раздражают нас тем, что считают себя умнее нас. 96 От всей души мы хвалим обыкновенно только тех, кто восхищается нами. 97 Истинное доказательство христианских добродетелей — смирение: без него мы сохраняем все наши недостатки, и они только прикрываются нашей гордостью, которая прячет их от других, а часто и от нас самих. 98 Ревность всегда родится с любовью, но не всегда умирает с нею. 99 Бывают слезы, обманывающие нас самих после того, как мы обманули ими других. 100 Посредственность обыкновенно осуждает всё, что превышает ее понимание. 101 Зависть побеждается истинной дружбой, а кокетство — истинной любовью. 102 Счастье делает видимыми наши пороки и добродетели, как свет — предметы. 103 Главная доля нашей искренности происходит от желания говорить о себе и показывать с выгодной стороны свои недостатки. 104 Если тщеславие и не разрушает вполне добродетелей, то по крайней мере все их колеблет. 105 Тщеславие других несносно для нас потому, что задевает наше. 106 К участи своей нужно относиться, как к здоровью: наслаждаться хорошей и терпеливо переносить дурную, к сильным же средствам никогда не обращаться без крайней необходимости. 107 Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех. 108 Чего в волокитстве меньше всего, — так это любви. 109 Мы нередко стыдились бы самых лучших своих поступков, если бы люди знали все мотивы их. 110 Немного найдется таких недостатков, которые не были бы более извинительны, чем средства, к которым прибегают для того, чтобы скрывать их. 111 Молодые женщины, не желающие казаться кокетками, и люди пожилые, не желающие быть смешными, никогда не должны говорить о любви как о занятии, в котором они могли бы принимать участие. 112 Немногие умеют быть стариками. 113 Резвость, увеличивающаяся к старости, недалека от глупости. 114 Мы гордимся недостатками, противоположными тем, которые действительно имеем; так, например, если мы слабы и уступчивы, мы хвастаемся упрямством. 115 Мы легко извиняем друзьям своим недостатки, которые нас не касаются. 116 Если друзья обманули нас, нам следует быть равнодушными только к их заявлениям о дружбе, но не к их несчастиям. 117 О достоинстве человека нужно судить не по его великим дарованиям, но по тому употреблению, которое он делает из них. 118 Мы почти ничего не желали бы страстно, если б вполне знали то, чего желаем. 119 Страсти самые неукротимые иногда дают нам отдых, но тщеславие никогда не оставляет нас в покое. 120 Старые безумцы безумнее молодых. 121 Слабость более противоположна добродетели, чем порок. 122 Нет более несносных глупцов, чем умные глупцы. 123 Мы больше выигрывали бы в мнении людей, если бы позволяли видеть себя такими, каковы мы в действительности, чем стараясь казаться иными. 124 Та же гордость, которая побуждает нас порицать недостатки, от которых мы считаем себя свободными, заставляет нас презирать хорошие качества, которыми мы не обладаем. 125 Ссоры не продолжались бы долго, если бы виновата была только одна сторона. 126 Если не находишь покоя в самом себе, то бесполезно искать его в другом месте. 127 Как требовать, чтобы другой сохранил нашу тайну, если мы сами не могли ее сохранить. 128 Невелика дружба, если не замечаешь охлаждения ее к себе со стороны друзей. 129 Есть преступления, которые становятся непреступными и даже славными благодаря их блеску, количеству и чрезмерности. Поэтому-то общественное воровство и называется ловкостью, а несправедливый захват провинции — завоеванием. 130 Пышность похорон нужна больше для тщеславия живущих, чем для почестей умершим. 131 Мы очень любим разгадывать других, но не любим быть разгаданными. 132 Беречь свое здоровье слишком строгим режимом — очень скучная болезнь. 133 Большая часть женщин отдаются скорее по слабости, нежели по страсти; поэтому смелый обыкновенно больше, чем другие, успевает у них, хотя бы и не был более достойным любви. 134 Мы легко верим недостаткам других, потому что легко верим тому, чего желаем. 135 Мудрость для души — то же, что здоровье для тела. 136 Многие желают быть набожными, но никто не хочет быть смиренным. 137 Смирение — вот алтарь, жертва на котором угодна богу. 138 Мы гораздо меньше мучаемся для того, чтобы стать счастливыми, чем для того, чтобы заставить других думать, что мы счастливы. 139 Гораздо легче подавить первое желание, чем удовлетворить все последующие за ним. 140 Прежде чем настойчиво желать какой-нибудь вещи, нужно бы разобрать, как велико счастье того, кто обладает ею. 141 Истинный друг есть величайшее из благ и вместе с тем то благо, о приобретении которого думают меньше всего. 142 Мы порицаем себя лишь для того, чтобы нас хвалили. 143 Люди маленького ума оскорбляются мелочами. 144 Человек, которому никто не нравится, гораздо более несчастлив, чем тот, который никому не нравится. 145 Немного нужно для того, чтобы сделать счастливым мудрого, и ничто не может сделать довольным глупого, поэтому-то почти все люди и несчастны. 1 Самолюбие более ловко, чем самый ловкий человек. 2 Страсть доводит самого умного человека до безумия, а самых глупых людей делает умными. 3 Люди, занимающиеся политикой, приписывают обыкновенно удивляющие людей великие дела исторических лиц их хитроумным замыслам, тогда как дела эти большей частью только последствия настроений и страстей. Так, война между Августом и Антонием, которую объясняют их соревнованием о мировом господстве, была, может быть, только следствием ревности. 4 Страсти всегда лучшие и наиболее убедительные ораторы. Так что самый простой человек, руководимый страстью, убеждает больше, чем тот, у кого только красноречие. 5 Постоянство мудрецов есть только следствие их уменья не проявлять того, что их волнует. 6 По тому, что и великие люди ослабевают от продолжительной борьбы со своими несчастьями, мы видим, что они переносили свои бедствия только силой самолюбия, а не силой духа, и что разница между героями и обыкновенными людьми только в большей или меньшей степени тщеславия. 7 Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть пристально. 8 Ревность питается сомнениями и тотчас же переходит или в бешенство, или прекращается, как только полная уверенность заменяет сомнения. 9 Гордость более, чем доброта, побуждает нас давать советы людям виноватым. Мы усовещиваем их не столько для исправления их от их недостатков, сколько для внушения им, что мы от них свободны. 10 У нас никогда недостает сил следовать велениям нашего разума. 11 Люди часто утешаются тем, что они несчастны, — некоторым испытываемым ими удовольствием казаться таковыми. 12 Ничто так не должно бы подрывать наше самодовольство, как признание того, что мы постоянно изменяем наши убеждения и сегодня не одобряем то, что одобряли вчера. 13 Если и существует чистая, без примеси наших других страстей, любовь, то это та, которая затаена в нашем сердце и неизвестна нам самим. 14 Никаким притворством нельзя ни скрыть любовь там, где она есть, ни выказать ее там, где ее нет. 15 Нет людей, которым не было стыдно вспоминать то, что они любили друг друга, когда любви этой нет больше. 16 Если судить про любовь только по ее проявлениям, то она, конечно, больше похожа на ненависть, чем на дружбу. 17 Есть только одна любовь, но подобий ее тысячи. 18 Для любви, как для огня, нужно постоянное движение. И она гаснет, если не поддерживается надеждой или страхом. 19 Про настоящую любовь, как про явления духов, — все говорят про них, но редко кто их видел. 20 Для человека, не уверенного в себе, самое лучшее молчать. 21 Дружбы наши изменчивы в особенности потому, что достоинства ума узнаются легко, но трудно узнать душевные качества. 22 Мы заслуживаем обманов своей недоверчивостью. 23 Наше самолюбие преувеличивает или умаляет достоинства наших друзей, сообразно с тем удовлетворением, которое оно от них получает, и мы судим, таким образом, об их достоинствах по тому, как они к нам относятся. 24 Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой ум. 25 В общественной жизни мы нравимся чаще своими недостатками, чем своими достоинствами. 26 Признак истинного достоинства человека в том, что даже завистники его вынуждены хвалить его. 27 Ум поддается обманам сердца. 28 Хитрости, вероломства чаще всего от недостатка ума. 29 Часто достаточно быть просто грубым, для того чтобы избегнуть обмана хитрого и умного человека. 30 Легче быть мудрым для других, чем для себя. 31 Есть люди противные своими достоинствами, и есть такие, которые милы своими недостатками. 32 Мы любим новые знакомства не столько из-за того, что старые нам надоели, или из-за любви к перемене, сколько из-за досады, что нами недостаточно восхищаются те, которые нас слишком хорошо знают, и из-за надежды, что те, которые нас не так хорошо знают, оценят нас как должно. 33 Мы часто преувеличиваем славу одних только затем, чтобы понизить славу других. Так что часто мы восхваляем двух соперников только потому, что желали бы осудить и того и другого. 34 Тот, кто воображает, что может обойтись без других людей, очень ошибается; но тот, кто воображает, что без него не могут обойтись люди, ошибается еще больше. 35 Есть люди, которые похожи на куплеты, которые все напевают, но только пока они в моде. 36 Истинная доблесть в том, чтобы делать без свидетелей то, что ты делаешь для похвалы людской. 37 Лицемерие — это дань уважения, которую порок отдает добродетели. 38 Нет ничего заразительнее примера, и мы никогда не делаем ни добра, ни зла без того, чтобы дела наши не производили таких же последствий добра и зла. Добрым поступкам мы подражаем из соревнования, дурным же из тех злых наклонностей, которые только стыд задерживал в нас и которые дурной пример освобождает. 39 Желать быть мудрым одному — великое безумие. 40 Мы отводим судей по самым ничтожным предлогам, а между тем мы добиваемся того, чтобы наша репутация и даже наша слава зависели от мнения людей, которые в сущности все нам враждебны, — или по свойственной им завистливости, или по их невежеству, или по их личным интересам. А для того, чтобы эти люди высказались в нашу пользу, мы жертвуем своим покоем и часто даже самою жизнью. 41 Разлука ослабляет мелкие страсти и усиливает большие, так же, как ветер задувает свечи и раздувает пламя. 42 Когда мы преувеличиваем те нежные чувства, которые питают к нам наши друзья, мы делаем это не столько из чувства благодарности к ним, сколько из желания выставить наши достоинства. 43 Часто неправда так искусно представляется правдой, что только неправильное суждение может не принять ложь за правду. 44 Наши телесные настроения имеют определенное правильное течение, незаметно направляющее нашу волю в ту или другую сторону. Наши настроения, незаметно изменяясь, властвуют над нами независимо от нашего сознания и руководят нашими поступками. 45 Какие бы нам ни воздавали похвалы, мы ничего не находим в них для себя нового. 46 Только человек, лишившийся возможности помогать людям, узнает неблагодарность. 47 Влюбленным не скучно бывает вместе только потому, что они говорят только о самих себе. 48 Не беда помогать неблагодарным людям. Но несносно быть обязанным дрянному человеку. 49 Есть средства лечения сумасшествия, но не найдено еще средств исправления извращенного ума. 50 Женщины далеко не сознают всего своего кокетства. 51 Женщина легче побеждает страсть, чем кокетство. 52 С некоторыми добрыми свойствами людей то же, что с внешними чувствами: те, которые вполне лишены их, не могут ни видеть, ни ценить их. 53 Труднее всего разорвать связь, когда нет любви. 54 Всегда бывает скучно с теми, с которыми не должно, не полагается скучать. 55 Мелочные умы оскорбляются мелочами. Великие умы видят эти мелочи и не оскорбляются ими. 56 Всем известно, что неприлично говорить о своей жене. Но не все достаточно помнят то, что еще менее следует говорить о самом себе. 57 Как бы мало мы ни доверяли людям, которые разговаривают с нами, мы все-таки воображаем, что с нами они правдивее, нежели с другими. 58 Хотя мы не решимся сказать, что вообще у нас нет пороков, а у наших врагов нет достоинств, в сущности бываем все-таки не далеки от того, чтобы верить этому. 59 Изо всех пороков всего легче мы признаем в себе леность: мы воображаем, что она совместима со многими добродетелями и что она, не разрушая этих добродетелей, задерживает их проявления. 60 К каждому новому периоду нашей жизни мы подходим новичками, и, несмотря на число прожитых лет, мы чувствуем себя неопытными. 61 Нам часто стыдно бы было за наши лучшие поступки, если бы люди могли знать те мотивы, которые руководили нами. 62 Большинство друзей делают дружбу противной. Большинство набожных людей делают противной набожность. 63 Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным. 64 Если ваши друзья обманут вас, отвечайте равнодушием на проявления их дружбы, но будьте чувствительны к их несчастьям. 65 Легче знать человека вообще, чем людей в частности. 66 Мы пытаемся хвастаться тем недостатком, от которого нам не хочется исправиться. 67 Часто человек бывает глуп, несмотря на свое остроумие, но рассудительный человек не может быть глупым. 68 Наши враги, судя о нас, бывают ближе к истине, чем мы сами, судя о себе. 69 Невинность всегда находит гораздо меньше защиты, чем преступление. 70 Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требования разума. 71 Как ни редка настоящая любовь, настоящая дружба — еще реже. 72 Только люди с твердой волей обладают настоящей нежностью; люди же, кажущиеся нежными, часто только слабые люди, могущие очень легко перейти от нежности к ядовитости. 73 Люди злословят чаще от тщеславия, чем от недоброжелательства. 74 Наше спокойствие или тревожное расположение духа зависит не столько от того значительного, что с нами случается в жизни, сколько от покойных или неприятных условий нашей обыденной жизни. 75 Как бы ни были злы люди, они никогда не решились бы выказать себя врагами добродетели; и потому, когда они хотят преследовать ее, — они или притворяются, что считают ее притворной, или заподозривают в ней скрытое зло. 76 Люди часто переходят от любви к честолюбию, но никогда не переходят назад — от честолюбия к любви. 77 Люди как будто находят, что у них слишком мало недостатков; и потому умножают их разными странными свойствами, которыми они украшают себя и за которыми ухаживают столь старательно, что достоинства эти под конец обращаются в недостатки, от которых им уже невозможно бывает исправиться. 78 Есть люди, до такой степени занятые самими собою, что, даже влюбляясь, они ухитряются быть озабоченными только собственной страстью, не обращая никакого внимания на того человека, которого они любят. 79 В неудачах наших лучших друзей мы всегда находим нечто такое, что не неприятно нам. 80 Никто не торопит так других, как те лентяи, которые после того, как они вполне удовлетворены своей потребностью лени, хотят казаться деятельными. 81 Похвала, которою нас награждают за хорошее, что мы сделали, имеет хоть ту выгоду, что заставляет нас держаться доброй жизни. 82 Великие души не те, у которых менее страстей и более добродетелей, нежели у обыкновенных душ, но те, у которых наиболее великие цели. 83 Жестоких людей производит не врожденная свирепость, а самолюбие. 84 Подражание всегда неудачно, и то, что подделано, не нравится нам в тех самых вещах, которыми мы восхищаемся в оригиналах. 85 Уверенность в том, что мы нравимся, вернее всего производит обратное действие. 86 Есть произведения искусства, которые более действуют, когда они несовершенны, и теряют свою прелесть, когда они окончены. 87 Телесная работа освобождает от труда ума. Бедные от этого бывают счастливы. 88 Так как сильные мира не могут дать ни здоровья, ни душевного спокойствия, то люди всегда платят слишком дорого за те блага, которые они могут дать. 89 Изучение людей нужнее, чем изучение книг. 90 Мы узнаем и себя и других только в случайностях жизни. 91 Мы раздражаемся на тех, которые хитрят с нами, главное за то, что они считают себя умнее нас. 92 Всегда кажется скучно с теми людьми, которым скучно с тобою. 93 Никогда не бывает так трудно говорить, как тогда, когда молчать становится стыдно. 94 Всегда можно простить человеку те грехи, в которых он имеет смелость сознаться. 95 Можно дать совет, но нельзя дать умение им воспользоваться. 96 Мало людей приятных в разговоре, главное потому, что всякий занят мыслью о том, как бы ему высказать то, что намерен сказать, а не о том, что говорят другие. 97 Главное же будем избегать разговоров о самих себе и о том, как мы поступили в том и другом случае: нет ничего неприятнее человека, который кстати и некстати постоянно упоминает о себе. 98 <Гордость, как будто утомленная от всех своих хитростей и всех своих превращений после того, как она уж одна переиграла всевозможные роли в великой комедии человечества, выступает, наконец, с своим настоящим лицом и является простою спесью, так что спесь есть только явное проявление гордости>. ***
Когда мысль слишком слаба, чтобы найти себе простое выражение, это знак, что ее следует бросить. 2 Ясность — краса глубоких мыслей. 3 Неясность — царство заблуждений. 4 Нет заблуждений, которые не падали бы сами собой, когда они выражены ясно. 5 Когда мысль представляется нам глубоким открытием и мы берем на себя труд развить ее, то нередко находим ее давным-давно известной истиной. 6 Великий признак посредственности хвалить всегда умеренно. 7 Рабство принижает людей до любви к нему. 8 Благоденствие дурных властителей гибель для народа. 9 Прежде чем напасть на злоупотребление, нужно выяснить, можно ли разрушить основания его. 10 Мы не имеем права делать несчастными тех, кого не можем сделать добрыми. 11 Нельзя быть справедливым, не быв человечным. 12 Наши заблуждения и несогласия в области морали происходят иногда оттого, что мы смотрим на людей так, как если бы они могли быть совершенно дурными или совершенно хорошими. 13 Может быть, нет такой истины, которая не послужила бы для какого-нибудь извращенного ума поводом к заблуждению. 14 Когда мы чувствуем, что нам нечем внушить уважение к себе со стороны иных людей, мы очень недалеки бываем от ненависти к ним. 15 Несколько сумасшедших, усевшись за столом, объявили: «Только мы составляем хорошее общество», и им верят. 16 Люди обижаются похвалами, если похвалы определяют границы их достоинств. Немногие настолько скромны, чтобы без огорчения переносить оценку их другими. 17 Трудно оценить кого-нибудь так, как он хочет. 18 Великие люди предпринимают великие дела потому, что это великие дела, а глупые — потому, что считают их легкими делами. 19 Чрезмерная недоверчивость не менее вредна, чем чрезмерная доверчивость. Отношения с большинством людей невозможны для того, кто не хочет рисковать быть обманутым. 20 Злые всегда удивляются, находя добрых смышлеными в делах. 21 Мы открываем в себе то, что другие скрывают от нас, и узнаем в других то, что скрываем у себя. 22 Редкое правило истинно во всех отношениях. 23 Мало говорят основательного, когда стараются сказать необыкновенное. 24 Мы глупо обольщаем себя надеждой убедить других в том, чего сами не думаем. 25 Великие мысли исходят из сердца. 26 Чаще всего подвержены ошибкам те люди, которые поступают только по рассуждению. 27 Редко делается что-либо великое по чужому совету. 28 Чтобы совершать великие дела, нужно жить так, как если бы никогда не должен был умереть. 29 Ум — око, а не сила души. Сила ее в сердце, т. е. в страстях. Разум — самый просвещенный — не дает силы действовать и хотеть. Достаточно ли иметь хорошее зрение, чтобы ходить, не необходимо ли кроме того иметь еще и ноги, а также желание и силу двигать ими. 30 Обыкновенный предлог тех, которые делают других несчастными, тот, что они хотят им блага. 31 Милосердие выше справедливости. 32 Мы порицаем несчастных за их ошибки, а сожалеем об их несчастиях. 33 Мы бережем нашу снисходительность для совершенства. 34 Мы браним несчастных, чтобы избавить себя от сожаления о них. 35 Великодушие страдает при виде чужой беды, как если бы оно было ответственно за нее. 36 Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая обыкновенная и самая исконная — это неблагодарность детей к родителям. 37
38 Можно любить от всей души и тех, в ком находишь большие недостатки: нелепо думать, что только совершенство имеет право нравиться. Слабости часто привязывают нас друг к другу столько же, насколько могла бы сделать это добродетель. 39 Кто может всё перенести, тот может на всё отважиться. 40 Слабые хотят иногда, чтобы их считали злыми, а злые хотят слыть за добрых. 41 Когда наслаждения истощили нас, мы думаем, что истощились наслаждения, и говорим, что ничто не может удовлетворить человеческое сердце. 42 Мы многое презираем, чтобы не презирать самих себя. 43 Небольшое преимущество дает живость ума, если не имеешь верного суждения. Достоинство часов не в том, что они бегут, а в том, что идут верно. 44 Глупец с большой памятью полон и мыслей и фактов, но он неспособен к выводам из них, а в выводах-то и всё дело. 45 Человек, дурно переваривающий пищу, но прожорливый, представляет, может быть, довольно верное подобие свойств ума большинства ученых. 46 Лишь только мнение делается общим, не нужно другой причины, чтобы заставить некоторых людей отказаться от него, обратиться к противоположному мнению и держаться последнего, пока и оно в свою очередь не устареет и пока они не почувствуют нужды отличиться чем-нибудь новым. 47 Несправедливо, чтобы равенство было законом природы: природа не создает ничего равного; ее верховный закон — подчинение и зависимость. 48 Большая часть людей так ограничены и сужены интересами своего состояния, звания, профессии, что даже в мыслях своих не отваживаются выйти из своей сферы, и если случается иногда видеть людей, которые вследствие размышлений о великих вещах делаются до известной степени неспособными к мелочам, то еще больше встречаешь таких, которые благодаря привычке к мелочам утратили даже самое понимание великого. 49 Мы любим похвалы даже и тогда, когда не верим их искренности. 50 Нам нужен большой запас сил ума и сердца, чтобы находить удовольствие в искренности, когда она обижает нас, или чтобы быть искренними самим, не обижая никого. Немногие способны выносить правду и говорить ее. 51 Большинство людей стареется в маленьком кругу чужих идей; бесплодных умов, может быть, больше, чем извращенных. 52 Светские люди не разговаривают о таких мелочах, как народ, а народ, не занимается таким вздором, как светские люди. 53 Когда не хотят ничего ни потерять, ни утаить из своего ума, обыкновенно уменьшают его репутацию. 54 То, что одним кажется обширным умом, то для других — только память и легкомыслие. 55 Судить о людях нужно не по тому, чего они не знают, а по тому, что и как знают. 56 Легче рисоваться многими знаниями, чем хорошо владеть немногими. 57 Пока не откроют секрета делать умы более правильными, все успехи, которые могут быть сделаны в уяснении истины, не помешают людям ложно умствовать, и чем больше кто двинет их за пределы обычных понятий, тем больше подвергнет опасности заблуждения. 58 Люди, одаренные природным красноречием, говорят иногда с такой ясностью и краткостью о великих вещах, что большинство людей не предполагает в словах их глубины. Умы тяжелые, софисты, не признают философии, когда красноречие делает ее общедоступною и отваживается изображать истину чертами сильными и смелыми. Они считают поверхностным и пустым блестящее изложение, способствующее доказательству великих318 319мыслей. Они хотят определений, разделений, мелочей и аргументов. Если бы Локк изложил живо на немногих страницах мудрые истины своих писаний, они не осмелились бы считать его в числе философов его века. 59 Редко кто может судить, изобретать или понимать во все часы дня. Люди обладают лишь ничтожной дозой ума, вкуса, таланта, добродетели, веселости, здоровья, силы и т. д., и этим немногим, составляющим их удел, они вовсе не распоряжаются по своей воле тогда, когда нужно, и во всяком возрасте. 60 Правило о том, что не следует хвалить людей ранее смерти их, выдумано завистью и слишком легкомысленно принято философами. Я утверждаю, напротив, что хвалить заслуживающих похвалы должно именно при жизни их. Когда зависть и клевета, ополчившись против их добродетелей или талантов, силятся унизить их, тогда-то и нужно иметь смелость воздать им должное. Должно бояться осуждений несправедливых, а не искренней похвалы. 61 Предполагают, что разумные люди, служащие добродетели, могут изменить ей для полезного порока. Да, конечно, если б порок мог быть полезен в глазах разумного человека. 62 Немногие умы способны обнять сразу все стороны предмета, и в этом-то, мне кажется, и заключается обыкновенный источник людских заблуждений. В то время,Сэр Писатель когда большая часть нации изнемогает в нищете, унижении и непосильном труде, человек, окруженный почестями, удобствами, наслаждениями, не перестает удивляться мудрости политики, приведшей и государство к могуществу и искусство и торговлю к процветанию. 63 Удивительное зрелище представляют люди, втайне обдумывающие взаимный вред, а между тем вынужденные, вопреки своим склонностям и намерениям, помогать друг другу. 64 Мы не имеем ни силы, ни случаев осуществить все наши добрые и злые намерения. 65 Поступки наши не так хороши и не так дурны, как наши желания. 66 Люди равнодушны к истине и добру оттого, что следуют своим страстям, не заботясь о последствиях. От этого-то мы и не колеблемся, когда приходится действовать, несмотря на всю шаткость наших мнений. Не важно, говорят люди, знать, в чем истина, если знаешь, в чем наслаждение. 67 Люди с меньшим недоверием относятся к обычаям и преданиям своих предков, чем к собственному разуму. 68 Люди, беспристрастно излагающие доводы противоположных толков и не присоединяющиеся ни к одному, повидимому, возвышаются некоторым образом над всеми партиями. Но потребуйте, однако ж, от этих нейтральных философов, чтобы они выбрали какое-нибудь из приводимых ими мнений или создали что-нибудь собственное, и вы увидите, что они окажутся не в меньшем затруднении, чем все другие. Мир полон людьми равнодушными, которые, не будучи способны сами давать новое, находят утешение в том, что отвергают все открытия других и, выказывая наружное презрение ко многому, думают приобрести этим уважение к себе. 69 По слабости и из боязни навлечь на себя презрение люди скрывают свои наиболее дорогие, наиболее постоянные, а иной раз и наиболее добродетельные наклонности. 70 Мы слишком невнимательны или слишком заняты собой, чтобы углубляться в изучение друг друга. Кто видел на бале, как незнакомые между собою маски дружелюбно танцуют вместе и подают друг другу руки с тем, чтобы через минуту расстаться, не видеться больше и не сожалеть друг о друге, тот видел, как люди вообще обходятся друг с другом. 71 Не нужно бояться повторить старую истину, если можно или лучшим выражением сделать ее более понятной, или, соединив с другой истиной, уясняющей ее, дать ей доказательность. Старые открытия не столько принадлежат их первым открывателям, сколько тем людям, которые сделали их полезными. 72 Не рассчитывайте на уважение и доверие человека, который входит во все ваши интересы, если он не говорит вам о своих. 73 Добросовестность философа — ясность. 74 Чтобы узнать, нова ли мысль, стоит только выразить ее проще. 75 Первый вздох детства — о свободе. 76 Свобода несовместима с слабостью. 77 Люди простые и добродетельные даже в забавы свои вносят деликатность и честность. 78 Первые дни весны не имеют такой прелести, как рождающаяся добродетель юноши. 79 Польза добродетели так очевидна, что злые из выгоды поступают добродетельно. 80 Обещают многое, чтобы избавиться от необходимости дать немногое. 81 Не должно слишком бояться быть обманутым. 82 Ленивые всегда собираются сделать что-нибудь. 83 Сократ знал меньше, чем Бейль: он обладал немногими, но полезными знаниями. 84 Несправедливо требовать от других, чтобы они делали для нас то, чего не хотят делать для самих себя. 85 Мы часто бываем менее несправедливы к врагам своим, чем к близким людям. 86 Мы лучше всего знаем то, чему не учились. 87 Люди часто выворачивают мысль, как платья, чтобы воспользоваться ею много раз. 88 Стихотворец не признает ни за кем права суда над своими творениями: если вы не пишете стихов, то вы ничего не смыслите в них, а если пишете — вы соперник. 89 Он воображает, что говорит языком богов, когда говорит нечеловеческим языком. 90 Недостаток плохого стихотворства — удлинение прозы, как свойство хорошего — сокращение ее. 91 Нет человека, который имел бы достаточно ума для того, чтобы не быть никогда скучным. 92 Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений. 93 Никто не может так строго осудить нас, как мы сами. 94 Не нужно удивляться тому, что люди, которые нуждаются в законах для того, чтобы быть справедливыми, способны сами нарушать эти законы. 95 Трус реже снесет оскорбление молча, чем честолюбец. 96 Нет обиды, которая не прощалась бы, когда отомщена. 97 Если справедливо, что коротки наши радости, то ведь и большинство огорчений недолги. 98 Мало обид переносим мы по доброте. 99 Истина — солнце разума. 100 Как естественно верить многому без доказательств, так в иных случаях не менее естественно сомневаться, несмотря на доказательства. 101 Убеждение ума не всегда влечет за собою убеждение сердца. 102 Люди, беспокоящиеся и дрожащие из-за самых ничтожных интересов, притворяются, когда говорят, что не боятся смерти. 103 Уединение для души — то же, что диэта для тела. 104 Тот, кто презирает человека, — не великий человек.
Легче высказать какие-либо новые мысли, нежели согласовать те мысли, которые были уже раньше высказаны. 2 Ум человеческий не столько последователен, сколько проницателен, и потому охватывает более того, что способен связать. 3 Редко вникаешь в мысль другого; поэтому, если впоследствии приходишь к тому же самому заключению, то часто принимаешь эту мысль за что-то новое, настолько оно бывает обставлено не замеченными раньше соображениями. 4 Сильное честолюбие лишает человека радостей молодости и царствует одно. 5 Есть писатели, которые относятся к нравственности, как современные архитекторы к домам: на первый план становится удобство. 6 Людям всегда неприятно сожаление об их заблуждениях. 7 Женщины и молодые люди всегда соединяют чувство уважения с своими симпатиями. 8 Делать постоянно различие между тем, что достойно уважения, и тем, что достойно любви, есть признак бедности духовного развития. Великие души вполне естественно любят то, что достойно их уважения. 9 Глупец всегда уверен, что он может обмануть умного. 10 Самые кислые люди — это те, которые слащавы из интереса. 11 Общество умных людей было бы очень немноголюдно без тех глупых людей, которые считают себя умными. 12 Сознание своих сил увеличивает их. 13 Не имеешь столько разнообразных мнений о других, сколько о самом себе. 14 Неправда, что люди лучше в бедности, чем в богатстве. 15 Мы слишком мало пользуемся мудростью стариков. 16 Люди большею частью готовы служить другим, пока они не могут этого делать. 17 Даже лучшие писатели говорят слишком много. 18 Разум не знает интересов сердца. 19 Если советы страсти более смелы, чем советы рассудка, то и силы для исполнения их страсть дает больше, чем рассудок. 20 Страсти впадают чаще в ошибки, нежели рассудок, по той же причине, по которой правители ошибаются чаще управляемых. 21 Разум и чувство помогают друг другу и пополняют друг друга. Тот, кто следует советам одного из них, отказываясь от другого, нерасчетливо лишает себя той помощи, которая дана нам для нашего руководительства. 22 Советы старости светят, но не греют, как солнце зимой. 23 Справедливо ли требовать от людей, чтобы они ради наших советов делали то, чего они не хотят делать ради самих себя? 24 Нужно ли удивляться тому, что люди вообразили себе, что животные созданы исключительно для них, когда они воображают то же самое о себе подобных и когда сильные мира сего признают только за собой право на существование. 25 Дух подвластен тому же закону, что и тело, — невозможности существования без постоянного питания. 26 Причина нашего отвращения к предметам происходит не от недостатков предмета (как мы часто воображаем), но от нашего истощения и слабости. 27 Сознание плодотворности труда есть одно из самых лучших удовольствий. 28 В душе человеческой серьезности более, чем веселости. Мало людей рождаются шутниками, большинство делается таковыми из подражания; это равнодушные подражатели чужой живости и веселья. 29 Легко можно отличить истинную широту ума от ложной: первая расширяет предмет, занимающий человека; вторая же, загромождая голову показными знаниями, совсем уничтожает его. 30 Есть унижения, от которых нельзя утешиться. Их можно только забыть. 31 Чем меньше человек имеет власти, тем более он может безнаказанно совершать ошибки и тем менее заметны его истинные достоинства. 32 Мы приходим в отчаяние от повторения нами тех же грехов от сознания того, что даже наши несчастья не в силах исправить нас. 33 Мы иногда бегаем за людьми, которые нас поразили своими внешними достоинствами, как молодые люди бегают за очаровавшей их маской, в которой они чуют красавицу, и до тех пор пристают к ней, пока она, наконец, не снимет маски и не окажется маленьким бородатым уродцем. 34 Тот, кто хочет выказать весь свой ум, обыкновенно умаляет в людях оценку его. 35 Критиковать писателя легко, но трудно оценить его. 36 По некоторым случайно прочитанным сочинениям рискуешь составить самое превратное понятие о писателе. Для правильной оценки следует прочесть всё им написанное. 37 Правда ничего не выиграет в силе и росте от примеси к ней лжи. Искусство ничего не выиграет от примеси нововведений дурного вкуса. Суждения людей легко портятся соблазнительными новшествами. Вступив на этот ложный путь, художник, путая правду с ложью, уклоняется в конце концов от подражания природе и оскудевает от тщетных потуг выдумать что-либо новое, его предшественникам незнакомое. 38 То, что мы называем блестящей мыслью, обыкновенно не что иное, как удачное выражение, которое, с помощью небольшой примеси правды, навязывается нам пленяющим нас заблуждением. 39 Зависть утаить невозможно. Она без доказательств обвиняет и присуждает; недостатки она преувеличивает; малейшие ошибки получают ужасающие названия, язык ее полон желчи и оскорблений. Настойчиво и свирепо она обрушивается на всё выдающееся своими достоинствами. Она слепа, дерзка, безумна, жестока. 40 Надо пробуждать в людях сознание их благоразумия и их силы, если хочешь способствовать подъему их духа. Те, которые в своих сочинениях настойчиво стараются выставить смешные стороны и слабости человечества, те не столько благотворно действуют на духовное развитие общества, сколько развращают его вкусы и наклонности. 41 Мы ошибаемся, воображая, что какой-либо нравственный недостаток несовместим с добродетелью или что соединение добра и зла чудовищно и необъяснимо. Только вследствие недостатка нашей проницательности мы не умеем согласовать явления, кажущиеся противоположными. 42 Пошлость большинства сочинений на нравственные темы происходит оттого, что авторы, страдая отсутствием искренности, представляя из себя только лишь отголоски друг друга, боятся высказывать свои собственные правила и затаенные чувства. И не только в деле морали, но и при обсуждении других вопросов почти все люди проводят свою жизнь в том, чтобы говорить и писать то, во что сами не верят; те же, которые еще сохраняют в себе частичку любви и правды, возбуждают к себе негодование и предубеждение общества. 43 Глядя на поступки людей, можно иной раз вообразить, что жизнь человеческая и события мира не что иное, как крупная игра, где дозволены все тонкости и уловки, чтобы завладеть добром ближнего, и где счастливый спокойно обирает менее счастливого или менее искусного. 44 Страх и надежда могут в чем угодно убедить человека. 45 Краткость нашего существования не может ни отвлечь нас от наших радостей, ни утешить в наших горестях. 46 Те, которые борются с суевериями народа, думают, что они выше народа. Так тот, кто в Риме говорил против священных кур, вероятно, считал себя философом. 47 Не надо бояться повторения старой истины, когда можно сделать ее более понятной посредством лучшего оборота или посредством освещения ее другой истиной или удачным подбором доказательств. Нужен особый талант для того, чтобы уметь понять соотношения мыслей и сгруппировать их. Важные открытия принадлежат не столько тем, которые первые высказали их, сколько тем, которые сумели применить эти открытия к делу. 48 Мы очень мало вещей знаем основательно. 49 Ясность избавляет нас от длиннот и служит лучшим доказательством правильности мысли. 50 Доказательство удачного (соответствующего) выражения — это когда при самых запутанных положениях его нельзя понимать двояко. 51 Несправедливо заслуженная известность всегда переходит в презрение. 52 Самые сильные страсти те, предмет которых близок. Таковы: любовь, игра. 53 Постоянство — это всегдашняя мечта любви. 54 Глупые люди всегда удивляются тому, что талантливый человек не совершенный дурак в своих личных делах, 55 Ничто не может успокоить завистника. 56 Нечестивец спрашивает бога: зачем ты сделал несчастных? 57 Насмешка — хорошее испытание для самолюбия. 58 Природа дала людям разные таланты. Одни рождены для творчества, другие для отделки; но позолотчика больше замечают, чем архитектора. 59 Не умеешь занять и повеселить сам себя, а хочешь занять и веселить других. 60 Нет такого лентяя, которому не тяжела бы была праздность. Войдите в кафе, все играют в шашки. 61 Советовать значит давать людям неизвестные им прежде мотивы поступков. 62 Если человек, часто хворающий, съест вишню и на другой день у него случится насморк, то, чтобы утешить его, найдутся люди, которые будут говорить ему, что он сам виноват в этом. 63 Можно быть очень дурного мнения о человеке и быть его другом. Мы не так уж утонченны, чтоб любить только совершенство. Есть даже пороки, которые нравятся нам даже в других. 64 Иногда мы призываем себе на помощь размышление, но оно бежит от нас; а бывает и так, что мысли толпой лезут в голову и не дают нам сомкнуть глаз. 65 Мы хотели бы лишить весь род человеческий его хороших свойств, чтобы оправдать наши пороки и поставить их на место добродетели. Так же как те, которые восстают против властей не для того, чтобы свободой уравнять людей, но для того, чтобы стать на место сверженных властей. 66 Немного внешнего лоска, много памяти с большой смелостью в суждениях против предрассудков — дают подобие обширного ума. 67 Не надо осмеивать общеуважаемые мнения, вы этим только оскорбляете людей, но не убеждаете их. 68 Неверие, так же как и суеверие, имеет своих поклонников. И как есть ханжи, которые отказывают Кромвелю даже в здравом смысле, так есть и такие, которые считают Паскаля и Боссюэта межеумками. 69 Разум производит философов, а слава — героев; одна добродетель производит мудрецов. 70 Искусно обставленная ложь поражает и ослепляет нас. Только правда убеждает и побеждает нас. 71 Нельзя подражать гению. 72 Соответственно усилению мышления умножаются и заблуждения. 73 Никто не может похвалиться тем, что он никогда не был презираем. 74 Нам недостаточно быть ловким, мы хотим, чтоб люди знали, что мы ловки. И мы часто, желая прослыть ловкими, лишаемся плодов нашей ловкости. 75 Тщеславные люди могут быть ловкими, но они не имеют сил молчать. 76 Кто сам себе внушает уважение, внушает его и другим. 77 Редко люди, желающие казаться огорченными, умеют притворяться всё то время, которое нужно для того, чтобы им верили. 78 Подлецу приходится переносить меньше оскорблений, чем честолюбцу. 79 Если бы люди не льстили друг другу, общество не могло бы существовать. 80 Мы часто убеждаем самих себя в истинности нашей лжи для того, чтобы она не была видна; мы обманываем самих себя для того, чтобы обмануть других. 81 Люди не понимают друг друга. Безумных людей гораздо меньше, чем мы думаем. 82 Болезни останавливают проявления наших и добродетелей и наших пороков. 83 У слабых умов нет своих заблуждений, потому что они не могут самостоятельно думать, хотя бы и ошибочно; они всегда увлечены заблуждениями других. 84 Тщеславие есть самое естественное свойство людей и вместе с тем оно-то и лишает людей естественности. 85 Невозможно отучить людей изучать самые ненужные предметы. 86 Признак большой жестокости и низости оскорблять опозоренного человека, особенно если он беден; нет того преступника, из которого нищета не сделала бы предмета сострадания. 87 Я ненавижу строгость и не считаю ее полезной. Римляне не были строги. Они изгнали Цицерона за то, что он предал смерти Лентула, хотя Лентул и был изменник. И сенат помиловал сообщников Катилины. Так управлялся могущественнейший народ мира. Нам же, маленькому варварскому народу, всё кажется, что у нас еще слишком мало виселиц и казней. 88 Легче говорить новые вещи, чем согласовать и собрать воедино всё то, что было уже высказано. 89 Мысль, высказанная вполне ясно, не нуждается в доказательствах. 90 Все люди рождаются правдивыми и умирают обманщиками. 91 Только мощные и проникновенные души делают истину предметом своей страсти. Шарль Луи барон де Секонда, граф де (Montesquieu) Монтескьё родился в 1689 году и умер в 1755 г.
Не могу объяснить себе, почему властители с такой легкостью воображают, что они — всё, и почему народы так легко верят, что они — ничто. 2 Любить чтение значит любить менять часы скуки, которые всякий испытывает, на часы большого наслаждения. 3 Несчастное положение людей! Едва ум достиг зрелости, тело уже начинает слабеть. 4 Человек, хорошо пишущий, никогда не пишет так, как пишут другие, но так, как он сам пишет: по этой же причине бывает и то, что человек, говорящий дурно, неправильно, говорит хорошо. 5 У сильных мира — удовольствия, у народа — радость. 6 Я раз сказал одному человеку: «Стыдитесь! У вас чувства, как у вельможи». 7 М. так слащав, что, глядя на него, мне всегда представляется шелковичный червь, тянущий свою нить. 8 Если гоняешься за умом, то чаще всего поймаешь глупость. 9 Как мало промежутка между временем, когда человек слишком молод и когда он уже слишком стар! 10 Надо много учиться, чтобы знать хоть немного. 11 Я люблю мужиков: они недостаточно учены, чтобы рассуждать превратно. 12 Следовало бы непрерывную праздность поместить среди мучений ада, а ее поместили в число блаженств рая. 13 Часто ораторы наверстывают длиною то, чего не хватает у них в глубину. 14 М. говаривал о великих умах, затерявшихся среди других людей: «Они подобны купцам, которые до самой своей смерти товара не развертывали». 15 Не следует законами достигать того, чего можно достигнуть улучшением нравов. 16 Властителям никогда не следует оправдываться: они всегда бывают слишком сильны, когда решают, и слишком слабы, когда рассуждают. Им надо поступать разумно, а рассуждать как можно меньше. 17 Я не раз замечал, что для успеха в свете надо быть мудрым, но вид иметь взбалмошный. 18 Если бы желать только быть счастливым, то этого скоро можно достигнуть. Но люди желают обыкновенно быть счастливее других, а это почти невозможно, потому что мы считаем других всегда более счастливыми, чем они на самом деле. 19 Обыкновенно боятся отступления в речи, а я думаю, что те, которые умело делают отступления, подобны длинноруким, — они больше могут захватывать. 20 В хорошем поступке есть всегда и доброта и сила для его совершения. 21 Народ порядочен в своих вкусах, но не в своих нравах. 22 История — это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся. 23 Сначала произведения дают славу автору, а потом уже автор дает славу своим произведениям. 24 В книгах люди всегда лучше, чем в жизни: это оттого, что всякий автор, возвышая добродетель, хочет выставить себя лучше, чем он есть. Авторы как театральные герои. 25 Трудно себе представить, до какой низкой цены в наше время пала похвала. 26 Мы никогда не можем рассчитать своих расходов оттого, что всегда знаем, что мы что-то должны сделать, и никогда не знаем, что именно. 27 Я не люблю мелких почетных званий. Они, так сказать, определяют вам цену, тогда как без них никто не мог сказать, чего вы стоите. 28 Всё потеряно в том царстве, где выгоднее угождать, чем исполнять свой долг. 29 Глупцам всегда всё удается потому, что, не будучи в состоянии понимать, когда их смелость становится безумием, они ни перед чем не останавливаются. 30 Различия между людьми совершенно ничтожны: у одних подагра, у других каменная болезнь; одни умирают, другие накануне смерти. В вечности у них одна и та же душа, отличаются же эти души друг от друга лишь в продолжение четверти часа, т. е. пока они соединены с телами. 31 Где бы я ни встречал зависть, я всегда с особенным удовольствием дразню ее, — я всегда хвалю перед завистником тех, которые затмевают его. 32 Героизм, не противоречащий доброй нравственности, мало трогает людей: только героизм, который разрушает нравственность, вызывает в людях и удивление и восторг. 33 Насмешка, это — речь в пользу своего ума и против своего сердца. 34 Праздные люди всегда большие говоруны. Чем меньше думаешь, тем больше говоришь: таким образом, женщины говорят больше мужчин, — вследствие своей праздности им не приходится думать. Народ, где тон дают женщины, народ болтливый. 35 Есть пороки, которые происходят от недостатка самоуважения. Есть и такие, которые происходят от избытка его. 36 Наблюдения, это — история естественных наук. Системы естественных наук, это — их басни и легенды. 37 Есть три судилища, решения которых никогда не сходятся: суд государственный, суд чести, суд веры. Очень рад случаю вспомнить о моем общении с этим прекрасным человеком. Стихотворение Э. Кросби Перевод с английского
Магомет спал под пальмою и, внезапно проснувшись, увидел перед собою своего врага Дьютура, занесшего над ним меч. «Ну, Магомет, кто спасет теперь тебя от смерти?» — вскричал Дьютур. «Бог», — отвечал Магомет. Дьютур опустил меч. Магомет вырвал его и вскричал в свою очередь: «Ну, Дьютур, кто спасет теперь тебя от смерти?» — «Никто», — отвечал Дьютур. «Так знай, что тот же бог спасет тебя», — сказал Магомет, возвращая ему меч. И Дьютур сделался одним из вернейших друзей пророка. Основа учения Лao-Тзе одна и та же, как и основа всех великих, истинных религиозных учений. Она следующая: Человек сознает себя прежде всего телесной личностью, отделенной от всего остального и желающей блага только себе одному. Но, кроме того, что каждый человек считает себя Петром, Иваном, Марьей, Катериной, каждый человек сознает себя еще и бестелесным духом, таким же, какой живет во всяком существе и дает жизнь и благо всему миру. Так что человек может жить или той телесной, отделенной от мира личностью, которая хочет только себе блага, или тем бестелесным духом, который живет в нем и который желает блага всему миру. Человек может жить для тела или для духа. Живи человек для тела, — и жизнь горе, потому что тело страдает, болеет и умирает. Живи для духа, — и жизнь благо, потому что для духа нет ни страданий, ни болезней, ни смерти.
Есть существо непостижимое, которое существовало раньше неба и земли. 2 То, что может быть названо, не есть начало всего. 3 Как только Тао стал проявляться в бытии, он получил имя. 4 Тао прикровенно, и ему нет имени. 5 Тао прибежище всех существ. 6 Все вещи мира возникают от бытия, бытие возникает от небытия. 7 Мудрый отрешается от самого себя и этим самым достигает всего, потому что ничего не признает своим. 8 Когда существа развились, каждое из них возвращается к своему началу. 9 То, что мягко, побеждает то, что твердо; то, что слабо, побеждает то, что сильно. 10 Самое уступчивое покоряет самое твердое. 11 Немногие в мире постигают учение без речей и выгоду неделания. 12 Тринадцать спиц соединяются вокруг одной ступицы. От ее пустоты зависит употребление колесницы. 13 Не выходя за дверь и не глядя в окно, можно видеть путь неба. 14 Тот, кто предается учению, увеличивается каждый день. 15 Святой человек не имеет упрямого сердца; его сердце сообразуется с сердцами народа. 16 Святой человек живет в мире, боясь в мире загрязнить свое сердце. 17 Высшая добродетель подобна воде. 18 Достоинство души — в бесконечной тишине. 19 Мудрый не борется ни с кем, и потому на него никто не сердится. 20 Мудрый делает добро и не приписывает этому значения. 21 Добрый побеждает и только. 22 Кто в свете Тао, тот как будто во мраке. 23 Начинай трудное с легкого; начинай великое с малого. 24 Святой желает не желать и потому не дорожит трудно добываемыми вещами. 25 Кому многое легко, тому многое сделается трудным. 26 Как только покидается великое Тао, так является человеколюбие и справедливость. 27 Истинная добродетель не представляется добродетелью, поэтому она добродетель. 28 Если потеряно Тао, то остается добродетель; потеряна добродетель, остается человеколюбие; потеряно человеколюбие, остается справедливость; потеряна справедливость, остается приличие. 29 Когда высшие ученые узнают о Тао, они старательно исполняют его. 30 Кто многим владеет, тот многое потеряет. 31 Входить в жизнь значит входить в смерть. Кто, пользуясь истинным просвещением, возвращается к своему свету, тот ничего не теряет при разрушении своего тела. 32 Заботиться о малом значит быть просвещенным. 33 Знать, что не знаешь, есть высшее. 34 Добрые слова могут искупить; добрые дела могут сделать еще более. 35 То, что спокойно, легко удержать; что еще не появилось, легко предупредить; нежное легко сломать; мелкое легко рассеять. 36 Закрывать свои выходы, 37 Человек входит в жизнь мягким и слабым. 38 Поучать словами не нужно. Нужно только самому быть свободным от страстей. 39 Нет ничего в мире мягче и слабее воды, и нет ничего, что бы превосходило воду в ее разрушительном действии на жесткое и крепкое. 40 Нет большего преступления, как признавать похоть позволенной. 41 Нет большего несчастия, как не уметь довольствоваться. 42 Нет большего порока, как желать приобретать. 43 Если дворцы очень великолепны, — поля очень запущены и закрома очень пусты. 44 Не превозносите мудрецов, и не будет споров в народе. 45 Не цените предметов трудной добычи, и народ не будет воровать; не показывайте предметов, влекущих к похоти, и народ будет спокоен. 46 С справедливостью управляют государством, с хитростью нуждаются в оружии, неделанием становятся владыками поднебесной. 47 Тот, кто поднимается на цыпочки, стоит не крепко; тот, кто расставляет ноги, не двигается вперед. 48 Кто знает других, тот умен. 49 Кто превозмогает других, тот силен. 50 Кто умеет быть довольным, тот богат. 51 Оставьте мудрость и бросьте умственность, и благоденствие народов во сто раз увеличится. 52 Совсем спокоен только тот, у кого нет желаний. 53 Желание славы — низкое желание; когда приобрел ее — беспокоишься, как бы не потерять; а когда потеряешь ее, то беспокоишься о том, чтобы ее приобрести. 54 Если сам себе не веришь, то и тебе никто не поверит. 55 Как ни приятно быть царем и ехать на четверне, но все-таки лучше, сидя на одном месте, совершенствоваться в Тао. 56 На вражду отвечайте добром. 57 Кто богат, почитаем и горд, тот сам себе готовит несчастья. 58 Реки и моря потому и властвуют над ручьями и потоками, что себя унижают перед ними. 59 Тот, кто способен руководить, не воинствен. 60 Если человек не боится того, что действительно страшно, то приходит самое страшное. 61 Пусть никто не считает свое жилище слишком тесным и жизнь свою слишком ограниченною. 62 Тот, кто не хлопочет о жизни, мудрее того, кто ценит жизнь. 63 Кто понимает, тот немного знает; кто много знает, тот не понимает. 64 Истинные слова неприятны; приятные слова не истинны. ИЗРЕЧЕНИЯ МЫСЛИТЕЛЕЙ РАЗНЫХ СТРАН И РАЗНЫХ ВЕКОВ I Жил рабочий в городе, и отделался и пошел домой. На выходе встретился ему прохожий. И сказал прохожий: «Пойдем вместе, мне туда же, и я дорогу хорошо знаю». Рабочий поверил, и пошли они вместе. 2 Кто говорит, что знает закон бога, но не исполняет его, показывает этим, что он не верит ни в бога, ни в закон его. 3 Настоящая вера не в том, чтобы знать, в какие дни есть постное, в какие ходить в храм и какие слушать и читать молитвы, а в том, чтобы не в одни праздники, а всегда жить доброй жизнью, в любви со всеми, всегда поступать с ближними, как хочешь, чтобы поступали с тобой. 4 Когда дождевая вода течет по жёлобам, то нам кажется, что она вытекает из них. Но ведь вода падает с неба. То же и с поучениями святых и мудрецов: нам кажется, что поучения идут от людей, а они идут от бога и только проходят через людей. Истинная жизнь человека не в теле, а в духе. Много людей не знают этого. И когда люди не знают этого, они боятся всего того, что может повредить их телу, пуще же всего боятся смерти. Когда же человек знает, что жизнь его в духе, ему уже нечего бояться, потому что ничто и никто, кроме его самого, не может повредить ему. 2 Есть обязанности к ближнему и есть у каждого человека обязанность к тому духу, который живет в нем: обязанность эта в том, чтобы не осквернять, не унижать, не заглушать этого духа, а не переставая растить его. 3 В тебе, только в тебе и все радости рая, и все муки ада. Делай то, чего хочет от тебя твое тело: добивайся славы, почестей,364 365богатства, — и жизнь твоя будет адом. Делай то, чего хочет твоя душа: добивайся смирения, милосердия, любви, и тебе не нужно будет никакого рая. Рай будет в душе твоей. 4 Куда бы тебя судьба ни забросила, всюду с тобою твоя сущность, твой дух, средоточие жизни, свободы и силы. Нет в мире внешних благ или величия, для которых стоило бы человеку заглушать в себе сознание этого духа, расторгать свой союз с ним и подрывать цельность своей души внутренним разладом с самим собою. 5 Для того чтобы увидать истинный свет, каков он есть, надо самому стать истинным светом. 6 Бог говорит: «Я был никому неизвестным сокровищем. И я пожелал быть известным. И вот я создал человека». Счастье свое человек находит только в любви к ближним. А находит он счастье в любви потому, что, служа другим, он соединяется с тем духом, который живет во всех ближних. 2 Беда, если человек скажет про другого: «Это дрянной, пропащий человек», и перестанет видеть в нем брата. Такой человек отрежет себя не от одного этого человека, но от всех людей. 3 Отгоняй от себя всё то, что мешает тебе видеть свою связь со всем живым. 4 Нет такого дурного дела, за которое был бы наказан только тот, кто его сделал. Мы не можем сделать так, чтобы наши злые дела не расходились на других людей. Наши дела, и добрые и злые, как наши дети: они живут и действуют уже не по нашей воле, а сами по себе. 5 Ветка, отрезанная от сучка, отделяется от целого дерева. Так и человек при раздоре с другим человеком отрывается и от всех людей. Но ветка отрезается не сама, человек же сам отделяет себя от ближнего своего ненавистью и злобой, не думая о том, что он этим самым отрывает себя от всех людей. В дурные минуты не чувствуешь бога, сомневаешься в нем. И спасение всегда одно, и верное: перестать думать о боге, а думать только об его законе и исполнять его: любить всех, и сейчас кончается сомнение, и опять чувствуешь бога и закон его. 2 Если человек и не знает, что он дышит воздухом, он знает, что он лишился чего-то, когда задыхается. То же бывает и с человеком, когда он лишился бога, хотя бы он и не знал, от чего он страдает. 3 Необходимость признания бога чувствуется яснее всего тогда, когда мы отказываемся от него, забываем его. 4 Человек может считать что-либо великим только тогда, когда он забывает про бога. 5 То, что во мне не телесно, я называю душой. То, что не телесно во всем мире, я называю богом. Воля бога в том, чтобы было хорошо не мне одному, а всем. А чтобы всем было хорошо, есть только одно средство: то, чтобы все желали блага не себе, а друг другу. 2 Если спросить у человека, кто он, никакой человек не может ничего другого ответить, как только то, что я — я. А если все люди — я, то я это во всех одно и то же. Так оно и есть. 3 Бог живет во всяком человеке, но не всякий человек знает это. 4 Если я желаю блага только себе, то могу желать зла другим людям; если желаю блага только своей семье, то могу желать зла другим семьям: если желаю блага только своему народу, то могу желать зла другим народам. Только когда я желаю блага всем людям, я никому не буду желать зла. И один из них, законник, искушая его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: Возлюби господа бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. 2 Когда мы любим всех людей, на душе нам бывает особенно радостно, и мы ничего не боимся, ничего не желаем. Отчего это? А оттого, что любовь — это бог. И любя мы соединяемся и с ним и со всем живым в мире. А чего же желать и бояться, когда мы заодно с богом и со всем миром? 3 Лепестки цветов опадают, когда плод начинает завязываться. Так же отпадут от тебя твои слабости, когда ты начнешь расти духом. 4 Человек любит людей настоящей любовью не потому, что ему это выгодно, а потому, что нет большей радости, как любовь. 5 Постарайся полюбить того, кого ты не любил, осуждал, кто оскорбил тебя. И если это удастся тебе сделать, ты узнаешь новое, радостное чувство. Как свет ярче светит после темноты, так и, освободившись от нелюбви, свет любви сильнее и радостнее разгорится в тебе. 6 Не заботьтесь о том, чтобы другие любили вас. Любите, и вас будут любить. Нельзя быть безгрешным, но можно с каждым годом, месяцем и днем становиться всё меньше и меньше грешным. В этом-то, в том, чтобы становиться всё меньше и меньше грешным, и истинная жизнь и истинное благо всякого человека. 2 Пришли две женщины к старцу за поучением. Одна считала себя великой грешницей. Она в молодости изменила мужу и, не переставая, мучилась. Другая же, прожив всю жизнь по закону, ни в каком особенном грехе не упрекала себя и была довольна собой. 3 Ребенок, так же как и всякое животное, не знает в себе духовной жизни и потому не испытывает того, что испытывает взрослый человек: в одно и то же время двух противоположных желаний, — желания взять себе или отдать другому, отмстить и простить и т. п., верить тому, чему научили, или самому думать. Но чем старше становится человек, тем всё чаще слышит он эти два противоположные голоса: требования тела и требования духа. И хорошо человеку, когда он не заробеет перед требованиями духа и отдастся им. 4 Плохо, если человек думает, что в нем нет грехов, и ему незачем работать над собой. Но так же плохо, когда человек370 371думает, что он родился весь в грехах и в грехах и умрет и что поэтому ему и незачем над собой работать. 5 Если ты заразился какой-нибудь страстью, то помни, что страсть эта не твоя душа, а совсем противное ей, что-то такое, что скрывает от тебя твою настоящую душу и что ты можешь освободиться от нее. Людям следует учиться у животных о том, как питаться. Как только у животного есть то, что ему нужно для его тела, оно успокаивается; человеку же мало того, что он утолил свой голод, он придумывает себе всё более и более сладкие питья и пищи. 2 Если бы люди не придумывали себе роскошных жилищ, одежд, пищи, все нуждающиеся теперь могли бы жить без нужды, а богатые — без страха за себя и свои богатства и без ненависти бедных. 3 Казалось бы, для жизни людей им нужнее всего их разум, а между тем как много людей не боятся для своего удовольствия заглушать этот разум табаком, вином, водкой. 4 Древний греческий мудрец Пифагор не ел мяса. Когда у Плутарха, греческого писателя, спрашивали, почему и зачем Пифагор не ел мяса, Плутарх отвечал, что его не удивляет, что Пифагор не ел мяса, а удивляет, напротив, то, что были и371 372есть люди, которые, имея столько средств пропитания зернами, овощами и плодами, могли решиться на то, чтобы поймать живое существо, зарезать его и съесть. 5 Тело, если оно только одно тело, как это бывает у младенца, бывает неприхотливо и всегда довольно тем, что ему дадут. Но когда же в теле зародился разум, но он еще так слаб, что не успел покорить себе тело, тогда тело становится прихотливым и требующим всё большего и большего. Самый радостный труд — это труд земледельческий. 2 Какая самая лучшая пища? Та, какую вы сами заработали. 3 Несправедливо брать от людей больше того труда, какой даешь им. Но так как никак нельзя взвесить, больше ли ты даешь другим или больше берешь от них и, кроме того, всякий час ты можешь обессилеть, заболеть и придется брать, а не давать, то, чтобы не быть несправедливым, старайся, пока есть силы, больше давать и меньше брать. 4 Всякий неработающий человек — негодяй. И потому хорошо всякому человеку уметь работать. Это нужно бедному для того, чтобы кормиться; а богатому для того, чтобы не чувствовать себя всегда виноватым. 5 Одно из преимуществ трудовой жизни перед праздностью — это твердость мыслей рабочего человека перед бессвязностью и легкостью мыслей людей праздных. 6 Часто люди считают, что только женщины должны стряпать, шить, стирать, нянчить детей, а что делать это мужчине — стыдно. А между тем, напротив, стыдно мужчине, часто не занятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через силу стряпает, стирает или нянчит. Влечение мужчины к женщине и женщины к мужчине вложено для великого дела: продолжения рода. И потому думать, что чувство это дано людям для их удовольствия — большая ошибка, грех. 2 Как в пище людям приходится в воздержании учиться у животных: есть только, когда голоден, и не переедать, когда сыт, так приходится людям и в половом общении учиться у животных: так же, как животные, воздерживаться до полной зрелости, приступать к общению только, когда неудержимо влечешься к нему, и удаляться от него, как только достигнуты последствия: зарождение ребенка. 3 Подумайте десять, двадцать, сто раз, прежде чем жениться. Связать свою жизнь с жизнью другого человека — важное дело, от которого может быть много страдания и зла для обоих. Жениться и выходить замуж можно не тогда, когда этого хочется, а только тогда, когда не можешь поступить иначе. 4 Я никогда не слыхал, чтобы мужчины, прожившие жизнь холостыми, и женщины, не вышедшие замуж, каялись бы в том, что не женились. А сколько женившихся людей жалеют о том, что не воздержались от брака. 5 Что же делать: жена, дети, говорят обыкновенно люди, когда признают, что живут не так, как бы следовало. Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб (Исход, XXI, 24). Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. 2 Если один человек может решить, что для добра многих надо сделать зло другому, то этот другой человек может точно так же решить, что для добра многих надо сделать зло тому первому, и так все будут делать зло друг другу и считать себя правыми — то самое, что и делается теперь. 3 Ничем нельзя смягчить нашего гнева, даже справедливого, так быстро, как сказавши гневающемуся про того, на кого он гневается: «Да ведь он — несчастный!» Что дождь для огня, то и сострадание для гнева. Пусть всякий человек, воспылав374 375гневом против другого человека и задумав причинить ему страдание, — живо представит себе, что он уже сделал это, и видит теперь его страдающим духовно или телесно, и может сказать себе: это дело моих рук. Если не другое что, то это вернее всего потушит всякий его гнев. 4 Бывают такие люди, которые всегда чем-нибудь заняты и всегда рады случаю оборвать, обругать того, кто к ним обратится за каким-нибудь делом, всегда во всем видят одно дурное. Такие люди бывают очень неприятны. Но надо помнить, что они очень несчастны, не зная радости доброго расположения духа, и потому надо не сердиться на них, а жалеть их. 5 Жалко человека, когда он раздет, холоден и голоден, но во сколько раз больше надо жалеть человека, если он обманщик, пьяница, вор, грабитель, убийца. Тот человек страдает телом, а этот тем, что дороже всего на свете — душою. Настоящее я человека духовно. И это я одно во всех. Так как же могут быть неравны между собою люди? 2 Главное дело жизни в улучшении своей души. Гордый же человек считает себя вполне хорошим. Как же ему делаться лучше, если он и так хорош. От этого-то гордость особенно вредна. Она мешает человеку в главном деле жизни, в том, чтобы становиться лучше. 3 Если человек любит только себя, то он непременно придет к гордости. 4 Мы часто судим о людях: одного называем добрым, другого злым, одного глупым, другого умным. А этого нельзя делать: человек течет как река. Он каждый день тот же и не тот же: был глуп, стал умен; был зол, стал добр, и наоборот. Нельзя судить человека, какой он? Ты осудил, а он уже другой. 5 Соблазн гордости может быть уничтожен только признанием единства духа, живущего во всех людях. Понявши это, человек не может считать ни себя, ни своих близких выше, лучше других людей. 6 Чем легче и менее плотно вещество, тем более оно занимает места. Так же и гордость. Человек должен служить одному из двух: богу или себе. Если богу, то он должен бороться с грехом. Если себе, то незачем ему бороться с грехами. Ему нужно делать только то, что принято делать всеми. 2 Выгода служения богу перед служением людям та, что перед людьми невольно хочешь выказаться в лучшем свете и огорчаешься, когда тебя выставляют в дурном. Перед богом ничего376 377этого нет. Он знает тебя, каков ты, и перед ним никто тебя ни восхвалить, ни оклеветать не может, так что тебе не нужно стараться казаться, а нужно только быть лучше. 3 Хорошо быть руганным, но еще лучше быть полезным. И обе вещи сходятся. Если для блага людей будешь обличать их, будешь и руган, будешь и полезен. 4 Мы можем получать большую пользу от осуждений, и тем большую, чем больше осуждение проникнуто злобой. Как серная кислота, которая выедает грязь во всех закоулках, так и злобное осуждение подмечает и выставляет всё то гадкое, что есть в нас. Сам не заметил бы, а злобное осуждение открывает тебе твои слабости. 5 Мудрый человек огорчается своим бессилием сделать то добро, которого он желает, но не огорчается тем, что люди не знают его или ложно судят о нем. Богатому плохо живется и оттого, что он не может быть спокоен, а всегда боится за свое богатство, и оттого, что чем больше богатства, тем больше забот и дел. А главное, оттого плохо живется богатому, что ему можно сходиться только с немногими людьми, с такими же, как он, богатыми. С остальными же, с бедными, ему нельзя сходиться. Если сойтись с бедными, слишком ясно виден грех богатства. 2 Богатые благотворители не видят того, что то, чем они мнимо благодетельствуют бедного, они вырвали из рук часто еще более бедных. 3 Я вижу всюду заговор богачей, ищущих своей собственной выгоды под именем и под предлогом общего блага. 4 Тела мужчин и женщин, а тем более их души, не должны быть покупаемы или продаваемы. А если это так, то точно так же не должна быть продаваема земля, потому что это вещь необходимая для поддержания тел и душ людских. 5 Куда денется нищета, если каждый будет искать прежде всего царствия божия и правды его? То есть если, добровольно покоряясь закону бога, каждый будет стремиться к добросовестному исполнению обязанностей, налагаемых этим законом? Учение любви не потому только важно, что человеку хорошо для себя, для своей души, терпеть зло и делать добро за зло, но еще и потому, что только одно добро прекращает зло, тушит его, не позволяет ему идти дальше. Истинное учение любви тем и сильно, что оно тушит зло, не давая ему разгораться. 2 Тогда Петр приступил к нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Прощать значит не мстить, не платить злом за зло, значит любить. Если человек верит в это, то дело не в том, что сделал брат, а что должен я сделать. Если ты хочешь исправить ближнего в его ошибке, скажи ему кротко о том, что он худо сделал. Если он не послушает тебя, не вини его, а только самого себя за то, что ты не сумел сказать ему, как надобно. Не осуждай его. 3 Если все добрые люди точно желают, чтоб не было грабежа, воровства и всех тех преступлений, которые делаются теперь, то им надо понять и помнить, что достигнуть этого никак нельзя насилием и наказаниями. Всё родит себе подобное, и пока мы не будем отвечать на обиды и насилия злодеев добром, пока379 380будем наказывать их, делать то же, что и они, то тем будем только поощрять и воспитывать в них те злые чувства, об искоренении которых как будто хлопочем. 4 Наиболее почитаем у бога тот, кто прощает обиду обидчику, когда обидчик в его власти. Только тот, кто не верит в бога, может верить в то, что такие же люди, как и он сам, могут устроить его жизнь так, чтобы она была лучше. 2 Когда бы люди захотели, вместо того чтобы спасать мир, спасать себя, вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать, — как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения человечества! 3 Чем больше люди будут верить в то, что они могут быть приведены чем-то, помимо их воли, к изменению и улучшению своей жизни, тем труднее совершится это изменение и улучшение. 4 Исполняя свое внутреннее назначение, живя для души, человек невольно и самым действительным образом служит улучшению общественной жизни. Если человек верит в бога в себе, он не может верить в то, чтобы насилием можно было устраивать жизнь людей. А между тем, страшно сказать, почти все люди, живущие в государствах, верят в устройство насилием и потому не верят в бога. 2 «Когда среди 100 человек один властвует над 99 — это несправедливо, это деспотизм; когда 10 властвуют над 90 — это также несправедливо, это олигархия; когда же 51 властвуют над 49 (и то только в воображении — в сущности же опять 10 или 11 из этих 51), тогда это совершенно справедливо, это свобода». 3 Если бы мои солдаты начали думать, ни один не остался бы в войске. 4 Не утешай себя мыслью, что если ты не видишь тех, которых ты мучаешь и убиваешь, и если у тебя много товарищей, делающих то же, что ты не мучитель, не убийца. Ты мог не быть им до тех пор, пока не знал, откуда те деньги, которые попадают тебе в руки, но если ты знаешь, то нет тебе оправдания — не перед людьми (перед людьми во всем и всегда есть оправдание), а перед своей совестью. Истинным законом бога может быть только такой закон, который один для всех людей. 2 Верь в бога, служи ему, но не старайся узнать его. 3 Говорят: бог создал человека по образу своему; надо бы скорее сказать, что человек по своему образу сочинил себе бога. 4 Когда мы по душе хотим переговорить с человеком о важном деле, мы стараемся сойтись с ним один на один, чтобы ничто не развлекало нас, не мешало нам. Как же общаться с богом, молиться при народе? Трудно при народе избавиться от заботы о том, чт; обо мне подумают, от пустословия, от рассеяния. Оттого и сказано в Евангелии: 5 Если ты молишься, то делаешь это только для себя, для того, чтобы напомнить себе о том, что ты такое и что ты должен делать, и потому не думай, чтобы можно было угодить богу молитвой: угодить богу можно только повиновением ему. 6 Из всех обманов веры самый жестокий — внушение ложной веры детям. Ребенок спрашивает у старших о том, что такое этот мир, что такое человек и как надо жить, и старшие отвечают ему не то, что они сами думают и знают, а то, что думали и знали люди, жившие тысячи лет тому назад, и во что никто уже не верит. Так что, вместо духовной, необходимой ему пищи, ребенок получает что-то такое, что не может годиться ему и от чего ему придется с трудом освобождаться, когда он вырастет. Не стыдно и не вредно не знать. Всего знать никто не может. 2 Если бы всё, что называется наукой, была правда, то все науки были бы полезны. Но так как наукой часто считаются пустые рассуждения людей, то надо строго разбирать, чему надо и чему не надо учиться. 3 Не нужно знать многое, нужно знать нужное. 4 С людьми, обращающимися к науке нашего времени с прямыми, простыми, жизненными вопросами, случается то, что наука отвечает им на тысячи разных, очень хитрых и мудреных вопросов, но только не на тот один вопрос, на который всякий разумный человек ищет ответа: на вопрос о том, что я такое и как мне жить. 5 Лучше никогда не читать ни одной книги, чем читать много книг и верить во всё то, что там написано. Можно быть умным, не читая ни одной книги; веря же во всё, что написано в книгах, — нельзя не быть дураком. Все дела людские бывают двух родов. Про одни дела человек не знает и не может знать, выйдет ли толк из того, что он делает. Про другие же дела человек наверное знает, что выйдет то самое, для чего он их делает, и что в делании их никто ему помешать не может. 2 Настоящая жизнь в том, чтобы становиться лучше, жить для души, приближаться к богу. Это не делается само собою. Для этого нужно усилие. И это усилие дает радость. 3 Добродетель человека не в каких-либо необыкновенных подвигах, а в неперестающем усилии становиться лучше. 4 Доброй жизнью может жить только тот, кто постоянно об этом думает. 5 В человека вложены только задатки добродетели. Дело жизни человека в том, чтобы растить их в себе. Чем больше отрекается человек от своего телесного я, тем больше раскрывается в нем бог. Тело скрывает бога в человеке. 2 Приучайся видеть доброе во всех людях, только не в себе, и также приучайся осуждать только себя, а не других людей. 3 Заставить себя любить других нельзя. Можно только откинуть то, что мешает любви. А мешает любви любовь к своему телесному я. 4 Есть люди такие, что как только они сделали какое-нибудь добро ближнему, так сейчас же считают себя вправе ожидать за это награды или благодарности; другие, хотя и не рассчитывают на прямую награду, все-таки считают своими должниками тех, кому сделали добро. Но истинно добрые люди не ожидают себе награды за свои добрые дела и не помнят их. И не помнят не оттого, что хотят не помнить, а оттого, что то, что они делали, они делали для своей души. Они не помнят своих добрых дел, как не помнит человек своего дыхания. 5 Человек в своей жизни то же, что дождевая туча, выливающаяся на луга, поля, леса, сады, пруды, реки. Туча, выливаясь, освежила и дала жизнь миллионам травинок, колосьев, кустов,385 386деревьев и теперь стала светлой, прозрачной и скоро совсем исчезнет. Так же и жизнь доброго человека: многим и многим помог он, облегчил жизнь, направил на путь, утешил и теперь изошел весь и, умирая, уходит туда, где живет одно вечное, невидимое, духовное. Благо человека в братском, любовном единении с людьми. Мешает же больше всего такому единению наша гордость: только при смирении человек может братски, любовно обходиться со всеми людьми. 2 Чем больше человек доволен собой, тем он больше бывает недоволен людьми и тем, что с ним случается, и тем он бывает дальше от доброй жизни. А напротив, чем смиреннее человек, чем больше недоволен собой, тем он больше бывает доволен и людьми и всем, что с ним случается, и тем лучше его жизнь. 3 Мудрецу сказали о том, что его считают дурным человеком. Он отвечал: «Хорошо еще, что они не всё знают про меня, они бы еще не то сказали». 4 Когда встречаешься с плохим человеком, думай не о том, чем ты лучше его, а о том, нет ли в тебе того же дурного, что видишь в нем, а, может быть, чего-нибудь еще хуже. 5 У мудреца спросили: «Как сделать, чтобы увеличивать свои добродетели, исправляться от своих недостатков и уметь видеть ошибки ума?»386 6 Учение Христа завладевает человеком только тогда, когда человек ясно поймет, что жизнь его — не его, а того, кто дал ее, и что цель жизни не в человеке, а в воле того, кто дал ее, и что поэтому человек ничего не может сделать великого. Он может сделать дурное, не исполнив его воли; исполнив же ее, он сделает только то, что должен. Если люди говорят вам, что не надо во всем добираться до правды, потому что полной правды никогда не найдешь, не верьте им и бойтесь таких людей. Это самые злые враги ваши. 2 Люби правду и примеряй к правде всё то, чему тебя учат. Только этим можно избавиться от тех худых дел, какие делаются из-за суеверий церкви, государства и науки. 3 Часто люди, живя не по правде и чувствуя это, придумывают такие рассуждения, по которым выходило бы, что их дурная жизнь не дурная жизнь, а хорошая. Такие люди перестают понимать разницу между правдою и ложью. 4 Чем нужнее предметы, тем губительнее злоупотребление ими. Большая часть бедствий людей происходит от злоупотреблений разумом. 5 Правда коротка; ложь всегда многословна. Для того чтобы уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — а в этом главное дело жизни, — нужно владеть собой. А для того, чтобы владеть собой, надо приучаться к этому. 2 Не хвали себя, не осуждай и не спорь. 3 Главная добродетель, по учению китайского мудреца Лao-Тзе, — это неделание. Это великая истина, слишком часто забываемая нами. Если бы мы признавали обязательность этого учения, мы бы понимали, что нельзя начать делать доброе, не перестав делать злое, прямо противоположное этому доброму. 4 Как важно воздержание в слове, видно из того, что, передавая истину с раздражением, задором, ты не убедишь никого, как бы ясна ни была передаваемая тобою истина. Передавай ее с добротою — и самые глупые люди поймут и примут ее. 5 Хорошо уговориться с приятелем о том, чтобы останавливать друг друга, как скоро тот или другой начнет осуждать ближнего. А если нет такого приятеля, то уговорись о том же сам с собою. Не думай, чтобы мудрыми могли быть только особенные люди. Мудрость нужна всем людям, и потому все люди могут быть мудрыми. Мудрость — в том, чтобы знать, в чем дело жизни и как исполнять его. А чтобы узнать его, нужно только одно — думать. 2 Для того, чтобы из дурной жизни сделалась хорошая, надо прежде всего постараться понять, отчего жизнь стала дурная и что надо сделать, чтобы она стала хорошей. Так что для того, чтобы жизнь стала лучше, надо прежде думать, а потом уже делать. 3 Мы думаем часто, что наша жизнь хороша или дурна от того, чт; с нами случилось, от того, что уродился или не уродился хлеб, от того, что сгорел или не сгорел дом, от того, что я здоров или болен, получил или не получил выгодное место, наследство. Но это неправда. 4 Все начала грехов в мыслях. 5 Чтобы быть мудрым, надо работать над собой в уединении и так же, и еще больше, работать над собой, когда сходиться с людьми. Не беспокойся о завтрашнем, потому что нет завтра. Есть только нынче; живи для него, и если твое нынче хорошо, то оно добро навсегда. 2 Пользуйся сейчас своим сосудом (своим телом); завтра он может разбиться. 3 Главный вопрос жизни нашей только в том, то ли мы делаем в этот короткий, данный нам срок жизни, чего хочет от нас тот, кто послал нас в жизнь. То ли мы делаем? 4 Жить в настоящем потому важно, что только в настоящем можно делать усилие. В усилии же — всё дело истинной жизни. 5 Побороть дурные привычки можно только сегодня, а не завтра. Если мы верим, что истинное благо наше в том, чтобы становиться всё лучше и лучше, то всё то, что мы называем злом, всякие наши горести и страдания не могут лишить нас нашего390 391блага, потому что наши горести и страдания не могут помешать нам становиться лучше. Напротив того, горести и страдания почти всегда помогают людям становиться лучше. 2 Хороша старинная поговорка о том, что бог посылает страдания тому, кого любит. Для того, кто верит в это, страдания уже не страдания, а благо, потому что они освобождают его от зла, приближая к богу. 3 Что лучше: нести покорно посланное испытание, стараться на пользу себе, своей душе, обратить это испытание, или придумывать виновника этих страданий и осуждать его? 4 Растут люди только испытаниями. Хорошо знать это и так и принимать выпадающие на нашу долю горести, облегчать свой крест тем, чтобы охотно подставлять под него спину. 5 Человек никогда не бывает ближе к богу, как когда он бывает в беде. А близость к богу великое благо. И потому во всякой беде есть и великое благо. Если знаешь, что жизнь не в теле, а в духе, то нет смерти, есть только освобождение от тела. 2 Человек в первой половине своей жизни всё больше и больше любит предметы, людей, то есть, выходя из самого себя, переносит свою душу в другие существа. Но как бы много он ни391 392любил, он не может уйти из своего тела и только перед смертью видит возможность разрушения его. При смерти делается с человеком то же, что с бабочкой, когда она выходит из гусеницы. Мы здесь гусеницы: сначала родимся, потом засыпаем в куколку. Бабочкой же мы сознаем себя в другой жизни. 3 Разве мы не воскресли уже однажды из того состояния, в котором мы о настоящем знали меньше, чем в настоящем знаем о будущем. Как наше предшествующее состояние относится к теперешнему, так теперешнее относится к будущему. 4 Когда люди умирают, куда они уходят? А туда, наверное, откуда приходят те люди, которые рождаются. Приходят люди от бога, от отца нашей жизни — от него всякая жизнь и была, и есть, и будет. И уходят люди к нему же. Так что в смерти человек только возвращается к тому, от кого исшел. 5 Человек видит, как на свете и растения и животные зарождаются, растут, крепнут, плодятся, а потом слабеют, портятся, стареются и умирают. Куда мы идем после смерти? Туда, откуда пришли. Там, откуда мы пришли, не было того, что мы называем своим я. От этого мы и не помним того, где мы были, долго ли мы там были и что там было. Если мы после смерти придем туда, откуда вышли, то и после смерти не будет того, что мы называем своим я. 2 Самые лучшие люди — дети, свежие оттуда, и старики, готовые туда. 3 Люди боятся смерти и желают жить как можно дольше. Но если смерть есть несчастье, то не всё ли равно умереть через 30 или через 300 лет? Много ли радости для приговоренного к смерти в том, что товарищей его казнят через 3 дня, а его через 30 дней? 4 Если понял, что жизнь только в освобождении заваленной, засоренной, затемненной души, — если понял это и положил в этом высвобождении жизнь, то чем же иным может быть смерть,393 394как только полным высвобождением, — освобождением души от ограничения плоти? И потому, если человек живет духовною жизнью, смерть должна быть не страшна, а скорее желательна для него: она только осуществление того, к чему шла вся его жизнь. «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас. Ибо иго мое благо и бремя мое легко», сказано в учении Христа. Слова эти значат то, что, как бы тяжело ни было человеку, какие бы горести и беды ни напали на него, ему стоит только понять и принять в сердце истинное учение Христа о том, что жизнь — в соединении сына с отцом богом, и сразу исчезнет всё кажущееся зло. Стоит только человеку полагать свою жизнь в соединении любовью со всем живущим и с богом, и жизнь его тотчас же вместо муки становится благом. 2 Соедини свою волю с волей бога, и, что бы ни случилось с тобою, ты найдешь то благо, какого желало твое сердце. 3 Вся жизнь человеческая есть не что иное, как всё большее и большее соединение духовного существа с тем, с чем оно сознает себя единым. Понимает или не понимает это человек, хочет он или не хочет, соединение это неудержимо совершается. Разница между людьми, не понимающими этого и понимающими это, — в том, что жизнь не понимающих этого и не желающих соединения со всеми есть неперестающее страдание, жизнь же понимающих — неперестающее, увеличивающееся благо. 4 Если нам кажется, что мы недовольны нашей жизнью, то это значит только то, что мы живем не так, как должно. Говорят, человек не свободен, потому что всё, что он делает, имеет свою предшествующую по времени причину. Но человек действует всегда только в настоящем, а настоящее вне времени; оно только соприкосновение прошедшего и будущего, и потому в момент настоящего человек всегда свободен. Не беспокойся о завтрашнем, потому что нет завтра. Есть только нынче; живи для него, и если твое нынче хорошо, то оно добро всегда. Растут люди только испытаниями. Хорошо знать это и так принимать выпадающие на нашу долю горести, облегчать свой крест тем, чтобы охотно подставлять под него спину. Если признаешь жизнь не в теле, а в духе, то нет смерти, есть только освобождение от тела. Мы сознаем в душе нечто такое, что не подлежит смерти. Отдели только в своей мысли то, что не телесно, и ты поймешь, что в тебе не умирает. Мы не имеем никакого права быть недовольными этой жизнью. Если нам кажется, что мы недовольны ею, то это значит только то, что мы имеем основание быть недовольными собою. Истинно знает закон бога человек только тогда, когда делает то, что считает законом бога.396 Отгоняй от себя всё то, что мешает тебе видеть свою связь со всем живым. Необходимость признания бога чувствуется яснее всего тогда, когда мы отказываемся от него, забываем его. Если спросить у человека, кто он, никакой человек не может ничего другого ответить, как только то, что я — я. А если все люди — я, то я это во всех одно и то же. Так оно и есть. Не заботьтесь о том, чтобы другие любили вас. Любите, и вас будут любить. Грешить — дело человеческое, оправдывать свой грех — дело дьявольское. Половое чувство во всех животных и в человеке вложено для великого дела продолжения рода, и потому грех думать, что чувство это дано человеку только для удовольствия. Если один человек может решить, что для добра многих надо сделать зло другому, то этот другой человек может точно так же решить, что для добра многих надо сделать зло тому первому, и так все будут делать зло друг другу и считать себя правыми. Настоящее я человека — духовно. И это я одно во всех. Так как же могут быть не равны между собою люди? Неуважение к преданию не сделало одной тысячной того зла, которое производит это уважение к обычаям, законам, учреждениям, не имеющим в наше время никакого разумного оправдания. Наказание есть понятие, из которого начинает вырастать человечество.397 Убийство всегда убийство, кто бы ни разрешал его и какое бы ни было его оправдание; и потому те, кто убивают или готовятся к тому, чтобы убивать, — преступники, как бы они ни назывались. Истинным законом бога может быть только тот закон, который один для всех людей. Не стыдно и не вредно не знать. Всего знать мы не можем, а стыдно и вредно притворяться, что знаешь, чего не знаешь. Доброй жизнью может жить только тот, кто постоянно об этом думает. Приучайся видеть доброе во всех людях, только не в себе, и также приучайся осуждать только себя, а не других людей. Мудрецу сказали о том, что его считают дурным человеком. Он отвечал: «Хорошо еще, что они не всё знают про меня, они бы еще не то сказали». Не хвали себя, не осуждай и не спорь. Все начала грехов в мыслях. Мудрость достигается внутренней работой в уединении и такой же работой над самим собою в общении с людьми. © Copyright: Владимир Орлов3, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
