Цитадель

12
Мой отец послал сказителя к опустившимся берберам. В сумерках сказитель сел посреди площади и запел. Его песня бередила души, напоминая о многом. Сказитель пел о долгом пути к любимой побезлюдным пескам под палящим солнцем. Жажда влюбленного была готовностью к жертве и одержимостью страстью, а глоток воды - молитвой.

Жажда жаждать обожгла берберов. Потрясая кулаками они закричали отцу: Негодяй! Ты отнял у нас жажду, а она жертва во имя любви!

Сказитель запел о могуществе опасности, которая приходит вместе с войной. И берберам зазотелось соседства смерти. Сказитель пел о величии врага, и берберы возжаждали близости врага.

В них вспыхнуло жажда любить, они заглянули в лицо любви и вспомнили о своих кинжалах. Плача от радости, они ласкали свои клинки - забытые, заржавленные, зазубренные. Клинки были для них вновь обретенной мужественностью, без которой мужчине не сотворить мир. Клинок стал призывом к бунту. И бунт был великолепен, как пылающий огонь страсти.

Берберы умерли людьми.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 23.12.2015. Фильмы
• 16.12.2015. Шукшин
• 15.12.2015. Цитадель
• 14.12.2015. цЫтатница
• 10.12.2015. Ролан Быков. О заразе шизофрении и психологических
• 09.12.2015. Депрессия