Идалия и 1 апреля 1827 года. Москва

Не любят Идалию историки-пушкинисты, никто не любит. О её муже, "божьей коровке", вообще никому не интересно знать. Дантес, якобы приятель Александра Полетики, не преминул увлечься женой этого ближнего, вовсе не равного ему по офицерскому званию (с 15 октября 1836 года - полковник!). Неплохо устроился Дантес в полку! А что Идалия? И к гадалке не ходи: явился однажды, наверное - в 1834 году, приглашённый Александром по случаю на огонёк: такой милый француз Жорж Дантес, такой всеми покинутый, беглец неприкаянный, а потом ещё выяснилось,говорят, что и незаконнорожденный, как она, Идалия, обделённый жизнью, как она, Идалия. Разве можно его не понять, не помочь ему, не приветить? Ах, а как он занимателен, как хорош с дамами. Непременно нужно приблизить кавалергарда, решила Идалия, пусть будет среди "моих верных"!
Пётр Ланской, конечно же, вернее всех, но ... как бы лучше выразиться ... скучен! Правда, история С Савельевым ему не понравилась. Всего-то обожатель был Савельев, да слишком!
Итак, Полетика в конце концов увлечена, влюблена, верна навсегда, подруга друзей своих! Враг врагов!

Известно о трёх детях Полетики: Юлия 08.06.1830 – 19.01.1833; Елизавета 1832 – 1854; Александр 14.10.35 – 20.03.38. К 1836 году в семье Идалии было двое детей: четырёхлетняя дочь Елизавета и годовалый сын Александр.
Дантес в письме Геккерну, говоря о разрыве отношений с "супругой" в конце 1835 - начале 1836 года, упоминает, что у неё недавно умер один ребёнок - (возможно, Юлия 1830-1833)- и теперь есть угроза другому (возможно, Александр, который в 1836 всё-таки выздоровел?), но Дантес не может заменить ей детей ... и т.п.
Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. - М.: Правда, 1981. Т.9.
Только один вопрос может волновать пушкинистов: так ли уж обязательно считать детей Полетики (или Бобринской) и высчитывать их даты рождения? Муж, Ланской, Дантес, Савельев? или сам Пушкин забегал навести порядок с "поцелуями" Идалии? Грубо всё это, а по отношению к женщинам - крайне неуважительно. Прощается всё Николаю, так уж "свыше" определено и в свете закреплено, но нет прощения другим...

ЕСТЬ РОЗА ДИВНАЯ. 1 АПРЕЛЯ 1827 ГОДА.

Родилась 23 апреля 1805 года. (23.04.1805—27.11.1890) См. Д. Н. Шилов «Неопубликованные материалы к „Русскому провинциальному некрополю“ в фондах Российского государственного исторического архива»-7. Была незаконной дочерью графа Григория Александровича Строганова (1770—1857). После смерти своей первой жены Строганов женился в 1827 году на матери Идалии, но по законам того времени Идалия так и осталась незаконнорождённой. Девочка жила и воспитывалась со своими старшими братьями. В свете её называли «воспитанницей» графа.
Однако, по сведениям Смирновой-Россет Идалия рождена «…от одной француженки, гризетки или модистки. Эта молодая девушка была прелестна, умна, благовоспитанна, у неё были большие голубые, ласковые и кокетливые глаза, и графиня выдала её замуж за monsieur Полетика, человека очень хорошего происхождения и с порядочными средствами». Идалия вышла замуж, по некоторым сведениям — в 1826 году, но известно, что она с 1829 года жена А.М. Полетики (1800 — 18.5.1857).

По воспоминаниям современников, «…она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком, в противоположность своему мужу, которого называли „божьей коровкой“. Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, сколько складом блестящего ума, весёлостью и живостью характера, доставлявшего ей всюду постоянный, несомненный успех».
Идалия Полетика приходилась троюродной сестрой Н.Н. Пушкиной через свою бабушку Елизавету Александровну Загряжскую (1745—1831), тётку Натальи Ивановны Гончаровой (урождённой Загряжской; 1785—1848). На правах близкой подруги и родственницы И. Полетика стала частой гостьей в доме Пушкиных. Дружелюбен к ней был и сам А. С. Пушкин. В 1833 году из Болдина в письме к жене он писал: «…Полетике скажи, что за её поцелуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают».

Но в дальнейшем Пушкин и Идалия стали врагами. О причинах этой вражды исследователи творчества А. С. Пушкина спорят до сих пор. «Причины этой ненависти нам неизвестны и непонятны», — писал крупный пушкинист П. Щёголев. Другой пушкинист, П. Бартенев, в 1880 году, ссылаясь на слова княгини В. Ф. Вяземской (жены П. А. Вяземского), заметил: «Кажется, дело было в том, что Пушкин не внимал сердечным излияниям невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи в карете на великосветский бал, чем-то оскорбил её».
Согласно другой версии, Пушкин однажды написал в альбом Идалии любовное стихотворение («Есть роза дивная») и пометил его первым апреля. В дальнейшем, в бытность свою в Одессе, пушкинист Бартенев предпринял попытку нанести визит Идалии Григорьевне и расспросить её о причине этой вражды, но та, узнав о цели его визита, отказала ему в довольно резком тоне.

По поводу «1 апреля» имеются иные сведения.

В «Дневнике» В.П. Горчакова рассказывается о мадригале Пушкина с припиской «1 апреля», вызвавшей негодование Плетики. (Цявловский «Книга воспоминаний» стр. 74, 212.). Есть также «Рассказы о Пушкине», записанные П.И. Бартеневым:
«Нащокин беспрестанно повторяет, что на Пушкина много сочиняют и про него выдумывают. Анекдот о 1-ом апреля, рассказанный у Горчакова, сущая выдумка.
Нащокину раз предлагали нарисовать в альбом; он поручил это сделать своему знакомому и, чтобы не присвоить себе чужого дела, подписался: «П. Нащокин. 1 апреля». Горчаков слышал об этом от него самого и по забывчивости или иначе как-нибудь приписал это Пушкину. - 25
-25. В «Дневнике» В.П. Горчакова

http://feb-web.ru/feb/pushkin/chr-abc/chr/chr-1161.htm
ГОРЧАКОВ Владимир Петрович (1800--18 II 1867) -- воспитанник Муравьевского училища для колонновожатых (вып. 1819), с нояб. 1820 квартирмейстер при штабе 16-й пехотной дивизии (М. Ф. Орлова), с мая 1822 участник топографической съемки Бессарабской обл., с апр. 1822 подпоручик, с янв. 1826 отст. поручик. В Кишиневе Г. принадлежал к числу ближайших друзей Пушкина и ценителей его творчества. Дневник Г. и основанные на нем воспоминания являются важным источником кишиневской биографии поэта; они опубликованы в 1850--1858 самим Г. с целью развеять легенды, дискредитировавшие Пушкина (3, 5--7). Пушкин ценил в молодом офицере недюжинный ум и литературный вкус, называл "очень справедливыми" его замечания по поводу "Кавказского пленника" (в письме к нему от нояб. 1822) и подарил ему только что вышедший экземпляр поэмы (4). Пушкин посвятил Г. стихотворения "Зима мне рыхлою стеною" (янв. 1823) и "Вчера был день разлуки шумной" (15 февр. 1822; посвящено также В. Т. Кеку, А. П. и М. А. Полторацким). Позднее, как это видно из переписки Пушкина с женой и П. В. Нащокиным, Пушкин и Г. общались в Москве (1831). Сохранилось письмо Г. и Нащокина к Пушкину от 18 авг. 1831. - Черейский Л.А. Горчаков В. П. // Черейский Л. А. Пушкин и его окружение / АН СССР. Отд. лит. и яз. Пушкин. комис. Отв. ред. В. Э. Вацуро. -- 2-е изд., доп. и перераб. -- Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. -- С. 116.
1. Пушкин, XVII; 2. Летопись, I, с. 252, 263, 265, 329, 363; 3. Цявловский. Книга, с. 52--235; 4. Рук. ПД, 1964, с. 80; 5. РА, 1900, I, с. 403; 6. П. в южной России, с. 9, 20, 86, 103, 106, 111, 125; 7. Рассказы о П., с. 48, 106, 123; 8. Прометей, X, с. 202; 9. Письма, I, с. 236; 10. Эйдельман, с. 34--40; 11. П. в восп. совр., I, с. 236--261; 12. Портрет Г.: Моск. пушкиниана, с. 124.

http://az.lib.ru/g/gorchakow_w_p/text_1850_o_pushkine.shtml А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 1 Художественная литература; Москва; 1974.:
В.П. ГОРЧАКОВ
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА ОБ А.С. ПУШКИНЕ

<….>
Аделаида Александровна (так будем называть ее) принадлежала к числу светских затейниц, избалованных <….> разумеется, это имя вымышленное, хотя самый рассказ исторически верен.
<….>
По отношению Пушкина к Аделаиде, она не имела никаких особых прав на его преданность; но … обратилась к нему с просьбою, только с тою разницею, что просьба Аделаиды не была просто просьбою простодушного сердца, но чем-то вроде требования по праву.
Пушкин верно постигал тех, с кем имел столкновения, и потому в словах просьбы Аделаиды не пропустил ни одной полу-нотки; да и качества Аделаиды не ускользнули от его взора.
-- Вот вам альбом мой, -- сказала Аделаида, обратясь к Пушкину, -- напишите-ка что-нибудь.
-- Я не мастер писать в альбомы, -- запинаясь, отвечал Пушкин.
-- Э, полноте, m-r Пушкин, -- заметила баловень, -- к чему это, что за умничанье, что вам стоит!
Пушкин вспыхнул, но согласился.
И действительно, ему ничего не стоило: на другой же день, утром, когда к светской красавице собрались ее поклонники, от Пушкина принесли альбом ее. Но в эти минуты Аделаида была занята своими проделками; она сердила какого-то барина, унижая его своими насмешками.
Барин защищался, сколько мог, но бой оказался неравен. Среди этой битвы салона Аделаида не заметила, как ее лакей, принесший альбом, вышел; она даже забыла велеть поблагодарить Пушкина; но, быстро вспомнив, обратилась к какому-то поклоннику -- вроде прислужника:
-- Андрей Андреевич, мой милый, -- сказала она, -- Велите благодарить Пушкина, да прикажите сказать, что я на днях его ожидаю.

<….> Аделаида, раскрыв альбом свой, медленно возвращалась к своему месту, быстро пробегая строки; вдруг вся вспыхнула, на лице выступили пятна, глаза сверкнули, и альбом полетел в другую комнату.
Андрей Андреич кинулся было поднять альбом, но окрик Аделаиды "Прошу не хозяйничать!" до того смутил его, что он весь сжался в булавочную головку и юркнул в угол. Все общество Аделаиды притихло; все как будто замерли; один маятник на часах погасшего камина продолжал свой тюк-тюк, как полевой кузнечик, который резче слышится в удушливой тишине перед бурею. Но вот в глазах Аделаиды сверкнула молния, Аделаида заговорила.
-- Хорош Пушкин, -- сказала она, -- хорош! Вот благодарность за мое покровительство! Merci, г. рифмоплет, merci!
<….>
И вот вечером того же дня, в лучшем обществе города, говорили о стихах Пушкина, написанных Аделаиде; все оценили их по достоинству, хотя каждый по-своему, но всего более занимало всех, это самая коротенькая строчка прозы; она-то и наделала столько шуму, как самой героине нашей, так и в городе. Что ж было это такое? да так, ничего, безделица: вместо должного числа, при похвальных стихах, было выставлено 1-е апреля. .

- По предположению В.Э. Вацуро (см. его статью "Эпиграмма Пушкина на А.Н. Муравьева". -- В кн.:П. Иссл. и мат. Т.13, с. 222-241, -- Ред.), под именем Аделаиды Александровны выведена хозяйка московского литературного салона З.А. Волконская. Возможно, что Пушкин вписал в ее альбом, который до нас не дошел, стиховорение "Есть роза дивная: она ...". В рукописи помечено: "1-е апреля 1827, Москва", и оно при жизни поэта не печаталось. По другой версии, прототип Аделаиды Александровны -- И.Г. Полетика. - (Цявловский «Книга воспоминаний»).

Сразу же замечу, что зыбкая первоапрельская дата имеет мало шансов считаться важной, весомой причиной для ссор и обид, её давно пора оставить, как «окаменевшую цитату», будь она в действительности или нет! Но поставим точки над i в отношении Волконской и Полетики.

ПОЛЕТИКА Идалия Григорьевна, урождённая Обертей (между 1807 и 1810—27 XI 1890). Выявлена более точная дата её рождения: 23.04.1805—27.11.1890. - См. Д.Н. Шилов «Неопубликованные материалы к „Русскому провинциальному некрополю“ в фондах Российского государственного исторического архива».

Идалия вышла замуж, по некоторым сведениям — в 1826 году, но известно, что она с 1829 года жена А.М. Полетики (1800 — 18.5.1857).
Это ещё не все невыясненные даты в биографии И.Г. Полетики. Дело в том, что семейный архив Строгановых через несколько лет после её смерти сводный брат, бывший министр внутренних дел Александр Григорьевич Строганов, приказал утопить в море.

К тому же, рассматривая дату «1 апреля 1827 года. Москва» в биографии Идалии, которая жила в то время всё-таки в Петербурге и вряд ли могла быть коротко знакома с Пушкиным, быть хозяйкой салона и даже «покровительствовать» поэту, мы должны сделать однозначный вывод: нет, «неувядаемая роза» к образу Идалии не относится! И никакие иные обиды вроде некорректного поведения или неприличных высказываний Пушкина в адрес Идалии до 1836 года нам не известны.

Зинаида Александровна Волконская, её биография, образ жизни и её салон в Москве в 1820-е годы имеют достаточно отзывов современников.
До 1829 года, до отъезда Зинаиды Александровны из России, ее дом в Москве был, центром помощи декабристам. Пушкин всячески поддерживал эту благотворительную деятельность и участвовал в проводах в Сибирь жен декабристов.
В мае 1827 года Пушкин передал Зинаиде Волконской свою поэму «Цыганы» вместе со стихотворением «Княгине 3.А. Волконской»: «Среди рассеянной Москвы …».
Когда Пушкин в январе 1829 года на некоторое время уехал в Михайловское, она уговаривала его: «…Возвращайтесь к нам. Московский воздух легче. Великий русский поэт должен писать или в степях или под сенью Кремля…».

Говорили, что княгиня Волконская приносит несчастье всем, кто в нее влюбляется. Нередко ее салон обвиняли в излишней театральности, а его хозяйку – в лицемерии. А. Пушкин, поначалу называвший Волконскую «царицей муз и красоты» в стихах, вдохновленных ею, затем величал ее ведьмой и в непристойных выражениях писал о ней и ее кавалере, итальянском певце Миниато Риччи князю П.А. Вяземскому: «…Отдыхаю от проклятых обедов Зинаиды. (Дай бог ей ни дна, ни покрышки; т.е. ни Италии, ни графа Риччи!)…». Увы, вряд ли поэт был искренним поклонником этой яркой женщины! Поневоле подумаешь, что его стихи «Есть роза дивная …» были неискренни и с усмешкой помечены «1 апреля 1827. Москва».

Вяземский вспоминает, как Пушкин впервые появился в салоне Волконской и был очарован: она спела для Пушкина его элегию «Погасло дневное светило», положенную на музыку. «Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого и художественного кокетства, — писал впоследствии Вяземский. — По обыкновению краска вспыхивала на лице его. В нём этот признак сильной впечатлительности был несомненное выражение всякого потрясающего ощущения».

Деятельность З.А. Волконской по поддержке декабристов была неугодна правительству. Во избежание проблем с властями в 1829 году она навсегда уехала из России в Италию, где приняла католичество и погрузилась в мистические увлечения. В память о Пушкине и Баратынском в парке своей римской виллы Зинаида Александровна соорудила колонну, увековечив на ней их имена. Умерла она в Риме в 1862 году.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 13.12.2020. Идалия и 1 апреля 1827 года. Москва