Dura lex, sed lex

Джахангир Абдуллаев: литературный дневник
Dura lex, sed lex

Сегодня я снова поймал себя на том, что между пером и законом пролегает тонкая, как лезвие бритвы, грань.
Федеральный закон № 224-ФЗ от 08.08.2024 вступил в силу. Его буквы, черные и строгие, как печать на сургуче, легли на страницы всех будущих книг. Теперь всякое произведение, где хоть вскользь мелькает слово «наркотик», должно носить на себе клеймо предупреждения.

Я сижу в библиотеке, открываю старые тетради. Вот стихотворение двадцатилетней давности — юношеское, наивное. Тогда оно казалось мне игрой, метафорой. Сегодня же оно может быть прочитано буквально, в свете суровой нормы. И я думаю: неужели теперь даже метафоры должны ходить с ярлыком, словно каторжане с номерами на спине?

Dura lex, sed lex.
Закон суров — он не спрашивает, что хотел сказать автор, он видит только буквы.

Но закон всё же делает оговорку:
— «Художественные произведения, — говорит он, — где информация о наркотиках является частью художественного замысла, не подпадают под запрет».
Значит, искусство всё-таки оставляют жить, хотя и при условии, что оно признает своё рабство перед буквой закона.

Я вспоминаю латинскую мудрость: закон — как скала. Он не подстраивается под нас, он требует, чтобы мы подстраивались под него. Скала не станет мягче от того, что ты бьёшься о неё лбом. Но и человек не становится слабее, если умеет обойти её тропой.

Закон не враг, он лишь страж. Но всякий страж суров и равнодушен: он не вникает в замыслы, он проверяет печати.

А ведь есть и другая истина: summum ius, summa iniuria — «высшее право может быть высшей несправедливостью».
И вот где проходит черта: как сохранить искусству свободу, не нарушая суровую букву?

Я записываю в дневник:

— Писатель — это тот, кто учится говорить о запретном так, чтобы слышали дозволенное.
— Закон — это зеркало общества: суровое, но честное.
— Dura lex, sed lex — не приговор, а напоминание, что свобода художника всегда ходит по краю.

Закрываю тетрадь. На обложке — тёмное пятно от чернил, похожее на печать.
И кажется мне: это и есть мой собственный штамп, моя личная маркировка.

Хочешь, я превращу этот рассказ в более художественную новеллу с героями (например, писатель и чиновник, спорящие о свободе слова под тенью формулы Dura lex, sed lex)?

Федеральный закон № 224-ФЗ от 08.08.2024 уже вступил в силу, внеся изменения в нормы о пропаганде наркотиков, и касается как художественных произведений, так и специализированной литературы, требуя маркировки об опасности наркотиков на произведениях, которые ранее не были обнародованы. Федеральный закон № 411-ФЗ от 23.11.2024, скорее всего, является некорректной ссылкой, так как такого закона на указанную дату не было, а упоминание дат в запросе могло быть ошибочным.
224-ФЗ от 08.08.2024:
Этот закон уточняет нормы, касающиеся пропаганды незаконного оборота и потребления наркотиков, психотропов и прекурсоров, а также культивирования наркосодержащих растений.
Изменения касаются применения запрета на такую пропаганду:
Он не будет распространяться на произведения литературы и искусства, где информация о наркотиках является частью художественного замысла.
Он также не будет действовать в отношении специализированных медицинских и фармацевтических изданий.
Произведения литературы и искусства, не обнародованные до 1 августа 1990 года, должны будут сопровождаться маркировкой, предупреждающей о вреде незаконного потребления наркотиков, незаконном обороте и установленной ответственности.
411-ФЗ от 23.11.2024:
При поиске информации о федеральных законах не удалось найти закон под номером 411-ФЗ, принятый 23 ноября 2024 года.
Возможно, произошла ошибка в дате или номере закона.
Федеральный закон № 224-ФЗ, упомянутый в запросе, уже вступил в силу, в отличие от 411-ФЗ.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 03.09.2025. Dura lex, sed lex