Робинзон Глава втораяГай, сидя на краешке скамьи у окна, полировал обшлагом кокарду на берете и смотрел, как капрал Варибобу выписывает ему проездные документы. Голова капрала была склонена набок, глаза вытаращены, левая рука лежала на столе, придерживая бланк с красной каймой, а правая неторопливо выводила каллиграфические буквы. "Здорово у него получается,- думал Гай с некоторой завистью. - Экий старый чернильный хрен: двадцать лет в Легионе, и все писарем. Надо же, как таращится,- гордость бригады... Сейчас еще и язык высунет... Так и есть - высунул. И язык у него в чернилах. Будь здоров, Варибобу, старая ты чернильница, больше мы с тобой не увидимся. Вообще-то как-то грустно уезжать - ребята хорошие подобрались, и господа офицеры, и служба полезная, значительная..." Гай шмыгнул носом и посмотрел в окно. За окном ветер нес белую пыль по широкой гладкой улице без тротуаров, выложенной старыми шестиугольными плитами; белели стены длинных одинаковых домов администрации и инженерного персонала; шла, прикрываясь от пыли и придерживая юбку, госпожа Идоя, дама полная и представительная,- мужественная женщина, не побоявшаяся последовать с детьми за господином бригадиром в эти опасные места. Часовой у комендатуры, из новичков, в необмятом пыльнике и в берете, натянутом на уши, сделал ей "на караул". Потом проехали два грузовика с воспитуемыми - должно быть, делать прививки... Так его, в шею его: не высовывайся за борт, нечего тебе высовываться, здесь тебе не бульвар... -Ты как все-таки пишешься?- спросил Варибобу. - Гаал? Или можно просто - Гал? -Никак нет,- сказал Гай. - Гаал моя фамилия. -Жалко,- сказал Варибобу, задумчиво обсасывая перо. - Если бы можно было "Гал", как раз поместилось бы в строчку... "Пиши, пиши, чернильница,- подумал Гай. - Нечего тебе строчки экономить. Капрал называется... Пуговицы зеленью заросли, тоже мне капрал. Две нашивки у тебя, а стрелять толком не научился, это же все знают..." Дверь распахнулась, и в канцелярию стремительно вошел господин ротмистр Тоот с золотой повязкой дежурного на рукаве. Гай вскочил и щелкнул каблуками. Капрал приподнялся, а писать не перестал, старый хрен. Капрал называется... -Ага...- произнес господин ротмистр, с отвращением сдирая противопылевую маску. - Рядовой Гаал. Знаю, знаю, покидаете нас. Жаль. Но рад. Надеюсь, в столице будете служить так же усердно. -Так точно, господин ротмистр!- сказал Гай взволнованно. У него даже в носу защипало от восторженности. Он очень любил господина ротмистра Тоота, культурного офицера, бывшего преподавателя гимназии. Оказывается, и господин ротмистр тоже его отличал. -Можете сесть,- сказал господин ротмистр, проходя за барьер к своему столу. Не присаживаясь, он бегло проглядел бумаги и взялся за телефон. Гай тактично отвернулся к окну. На улице ничего не изменилось. Протопало строем на обед родимое капральство. Гай грустно проводил его глазами. Придут сейчас в кантину, капрал Серембеш скомандует снять береты на "благодарственное слово", рявкнут ребята в тридцать глоток "благодарственное слово", а над кастрюлями уже пар поднимается, и блестят миски, и старина Дога уже готов отмочить известное свое коронное насчет солдата и поварихи... Ей-богу, жалко уезжать. И служить здесь опасно, и климат нездоровый, и паек очень уж однообразный - одни консервы, но все равно... Здесь, во всяком случае, точно знаешь, что ты нужен, что без тебя не обойтись; здесь ты на свою грудь принимаешь зловещий напор Леса и чувствуешь этот напор: одних друзей сколько здесь похоронил - вон за поселком целая роща шестов с ржавыми шлемами... А с другой стороны - столица. Туда какого-всякого не пошлют, и раз уж посылают, то не отдыхать... Там, говорят, из Дома Творцов все плацы просматриваются, так что за каждым построением кто-нибудь из творцов непременно наблюдает, то есть не то что непременно, но нет-нет да и посмотрит. Гая бросило в жар: ни с того ни с сего он вдруг представил себе, что вот вызвали его из строя, а он на втором шаге поскользнулся и брякнулся носом командиру под ноги, загремел автоматом по брусчатке, разиня, и берет неизвестно куда съехал... Он передохнул и украдкой огляделся. Не дай бог... Да, столица! Все у них на глазах... Ну да ничего - другие же служат. А там Рада - сестренка, сестрица... Дядька смешной, со своими древними костями, с черепахами своими допотопными... "Ох и соскучился же я по вас, милые вы мои!.." Он снова взглянул в окно и озадаченно приоткрыл рот. По улице к комендатуре шли двое. Один был знакомый - рыжая морда Зеф, старшина сто четырнадцатого отряда саперов, смертник, зарабатывающий себе жизнь расчисткой трассы. А другой был ну совершенное чучело, и чучело жутковатое. Сперва Гай принял его за выродка, но тут же сообразил, что вряд ли Зеф стал бы тащить выродка в комендатуру. Здоровенный голый парень, молодой, весь коричневый, здоровый как бык; одни трусы на нем, какие-то короткие, из блестящей материи... Зеф был при своей пушке, но не похоже было, чтобы он конвоировал этого чужака: шли они рядом, и чужак, нелепо размахивая руками, все время что-то Зефу втолковывал. Зеф же только отдувался и вид собою являл совершенно одуревший. "Дикарь какой-то,- подумал Гай. - Только откуда он там взялся, на трассе? Может быть, зверями воспитанный? Были такие случаи. И похоже: вон мускулы какие, так и переливаются..." Он смотрел, как эта пара подошла к часовому, как Зеф, утираясь, принялся что-то объяснять, а часовой - новичок, Зефа не знает и тычет ему автоматом под ребро, велит отойти на положенное расстояние. Голый парень, видя это, вступает в разговор. Руки у него так и летают, а лицо совсем уже странное: никак не поймать выражение - как ртуть, а глаза быстрые, темные... Ну все, теперь и часовой обалдел. Сейчас тревогу поднимет. Гай повернулся. -Господин ротмистр,- сказал он,- разрешите обратиться. Там старшина сто четырнадцатого кого-то привел. Не взглянете ли? Господин ротмистр подошел к окну, посмотрел, брови у него полезли на лоб. Он толкнул раму, высунулся и прокричал, давясь от ворвавшейся пыли: -Часовой! Пропустить! Гай закрывал окно, когда в коридоре затопали, и Зеф со своим диковинным спутником бочком взошел в канцелярию. Следом, тесня их, ввалился начальник караула и еще двое ребят из бодрствующей смены. Зеф вытянул руки по швам, откашлялся и, вылупив на господина ротмистра бесстыжие голубые глаза, прохрипел: -Докладывает старшина сто четырнадцатого отряда, воспитуемый Зеф. На трассе задержан вот этот человек. По всем признакам - сумасшедший, господин ротмистр: жрет ядовитые грибы, ни слова не понимает, разговаривает непонятно, ходит, как изволите видеть, голый. Пока Зеф докладывал, задержанный бегал быстрыми глазами по помещению, жутко и странно улыбаясь всем присутствующим,- зубы у него были ровные и белые, как сахар. Господин ротмистр, заложив руки за спину, подошел поближе, оглядывая его с головы до ног. -Кто вы такой?- спросил он. Задержанный улыбнулся еще жутче, постучал себя ладонью по груди и невнятно произнес что-то вроде "Махсим". Начальник караула гоготнул, караульные захихикали, и господин ротмистр тоже улыбнулся. Гай не сразу понял, в чем дело, а потом сообразил, что на воровском жаргоне "мах-сим" означает "съел ножик". -По-видимому, это кто-то из ваших,- сказал Зефу господин ротмистр. Зеф помотал головой, выбросив из бородищи облако пыли. -Никак нет,- сказал он. - Мах-сим - это он так себя называет, а воровского языка он не понимает. Так что это не наш. -Выродок, наверное,- предположил начальник караула. (Господин ротмистр холодно на него посмотрел.) - Голый...- проникновенно пояснил начальник караула, пятясь к двери. - Разрешите идти, господин ротмистр?- гаркнул он. -Идите,- сказал господин ротмистр. - Пошлите кого-нибудь за штаб-врачом господином Зогу... Где вы его поймали?- спросил он Зефа. Зеф доложил, что нынешней ночью он со своим отрядом прочесывал квадрат 23/07, уничтожил четыре самоходных "баллисты" и одну установку неизвестного назначения, потерял двоих при взрыве, и все было в порядке. Около семи часов утра на его костер вышел по шоссе из лесу этот вот неизвестный. Они заметили его издали, следили за ним, укрывшись в кустарнике, а затем, выбрав удобный момент, взяли его. Зеф принял его вначале за беглого, потом решил, что это выродок, и совсем было собрался стрелять, но раздумал, потому что этот человек... Тут Зеф в затруднении подвигал бородой и заключил: -Потому что мне стало ясно, что это не выродок. -Откуда же это стало вам ясно?- спросил господин ротмистр, а задержанный неподвижно стоял, сложив руки на могучей груди, и поглядывал то на него, то на Зефа. Зеф сказал, что объяснить это будет трудновато. -Во-первых, этот человек ничего не боялся и не боится. Дальше: он снял с костра похлебку и отъел ровно треть, как и полагается товарищу, а перед этим кричал в лес, видимо звал, чувствуя, что мы где-то поблизости. Далее: он хотел угостить нас грибами. Грибы были ядовитые, и мы их есть не стали и ему не дали, однако он явно порывался нас угостить - по-видимому, в знак благодарности. Далее: как хорошо известно, ни один выродок по своим физическим способностям не превосходит нормального хилого человека. Этот же по пути сюда загнал меня как мальчишку; шел через бурелом, словно по ровному месту, через рвы перепрыгивал, а потом ждал меня на той стороне и вдобавок зачем-то - из удальства, что ли?- хватал меня в охапку и пробегал со мной шагов по двести... Господин ротмистр слушал Зефа, всем видом своим изображая глубочайшее внимание, но едва Зеф замолчал, как он резко повернулся к задержанному и в упор пролаял по-хонтийски: -Ваше имя? Чин? Задание? Гай восхитился ловкостью приема, однако задержанный явно не понимал и хонтийского. Он снова показал свои великолепные зубы, похлопал себя по груди, сказавши: "Махсим", ткнул пальцем в бок каторжнику, сказавши: "Зеф", и после этого начал говорить - медленно, с большими паузами, показывая то в потолок, то в пол, то обводя руками вокруг себя. Гаю казалось, что в этой речи он улавливает некоторые знакомые слова, но слова эти не имели к делу никакого отношения. Когда задержанный замолчал, капрал Варибобу подал голос. -По-моему, это ловкий шпион,- заявила старая чернильница. - Надо доложить господину бригадиру. Господин ротмистр не обратил на него внимания. -Вы можете идти, Зеф,- сказал он. - Вы проявили рвение, это вам зачтется. -Премного благодарен, господин ротмистр!- рявкнул Зеф и уже повернулся было, чтобы идти, но тут задержанный вдруг издал негромкий возглас, перегнулся через барьер и схватил пачку чистых бланков, лежавших на столе перед капралом. Варибобу перепугался до смерти (тоже мне капрал!), отшатнулся и швырнул в дикаря пером. Дикарь ловко поймал перо на лету и, примостившись тут же на барьере, принялся что-то чертить на бланке, не обращая внимания на Гая и Зефа, ухвативших его за бока. -Отставить!- скомандовал господин ротмистр, Гай охотно повиновался: удерживать этого коричневого зверя было все равно что пытаться остановить танк, схватившись за гусеницу. Господин ротмистр и Зеф встали по сторонам задержанного и смотрели, что он там черкает. -По-моему, это схема Мира,- неуверенно сказал Зеф. -Гм...- отозвался господин ротмистр. -Ну конечно! Вот в центре у него Мировой Свет, это вот Мир... А здесь мы, по его мнению, находимся. -Но почему все плоско?- недоверчиво спросил господин ротмистр. Зеф пожал плечами. -Возможно, детское восприятие... Инфантилизм... Вот, глядите! Это он показывает, как сюда попал. -Да, возможно... Я слыхал про такое безумие... Гаю наконец удалось протиснуться между гладким твердым плечом задержанного и грубой, пропахшей потом курткой Зефа. Рисунок, который он увидел, показался ему смешным. Так детишки-первоклассники изображают Мир: посередине маленький кружок, означающий Мировой Свет, вокруг него большая окружность, обозначающая Сферу Мира, а на окружности жирная точка, к которой только пририсовать ручки и ножки, и получится "это - Мир, а это - я". Даже Сферу Мира несчастный псих не сумел изобразить правильной окружностью, получился у него какой-то овал. Ну ясно, ненормальный... И еще нарисовал пунктиром линию, ведущую из-под Земли к точке: вот, мол, как я сюда попал. Между тем задержанный взял второй бланк и быстро начертил две маленькие Сферы Мира в противоположных углах, соединил их пунктирной линией и еще пририсовал какие-то закорючки. Зеф безнадежно присвистнул и сказал господину ротмистру: -Разрешите идти? Однако господин ротмистр не отпустил его. -Э-э... Зеф,- сказал он,- помнится, вы подвизались в области... э...- Он постучал себя согнутым пальцем по темени. -Так точно,- помедлив, ответил Зеф. Господин ротмистр прошелся по канцелярии. -Не могли бы вы... э-э... как бы это сказать... сформулировать свое мнение по поводу этого субъекта? Профессионально, если можно так выразиться... -Не могу знать,- сказал Зеф. - Потерял право выступать в профессиональном качестве. -Я понимаю,- сказал господин ротмистр. - Все это верно. Хвалю. Н-но... Зеф, выкатив голубые глазки, стоял по стойке "смирно". Господин же ротмистр находился в очевидном замешательстве. Гай хорошо понимал его. Случай был важный, серьезный случай. (А вдруг этот дикарь все-таки шпион?) А господин штаб-врач Зогу, конечно, прекрасный офицер, блестящий легионер, но всего лишь штаб-врач. В то время как рыжая морда Зеф, до того как впасть в преступление, здорово знал свое дело. -Ну что же,- сказал господин ротмистр. - Ничего не поделаешь... Но по-человечески...- Он остановился перед Зефом. - Понимаете? Просто по-человечески... вы действительно считаете, что это сумасшедший? Зеф снова помедлил. -По-человечески?- повторил он. - Ну конечно, по-человечески: человеку ведь свойственно ошибаться... Так вот, по-человечески я склонен полагать, что это ярко выраженный случай раздвоения личности с вытеснением и замещением истинного "я" воображаемым "я". По-человечески же, исходя из жизненного опыта, я рекомендовал бы электрошок и флеосодержащие препараты. Капрал Варибобу все это украдкой записал, но господина ротмистра не проведешь. Он отобрал у капрала листок с записями и сунул в карман френча. Махсим снова заговорил, обращаясь то к господину ротмистру, то к Зефу,- чего-то он хотел, бедняга, что-то ему было не так,- но тут открылась дверь, и вошел господин штаб-врач, по всему видно оторванный от обеда. -Привет, Тоот,- брюзгливо сказал он. - В чем дело? Вы, я вижу, живы и здоровы, и это меня утешает... А это что за тип? -Воспитуемые поймали его в лесу,- объяснил господин ротмистр. - Я подозреваю, что он сумасшедший. -Симулянт он, а не сумасшедший,- проворчал господин штаб-врач и налил себе воды из графина. - Отправьте его обратно в лес, пусть работает. -Это не наш,- возразил господин ротмистр. - И мы не знаем, откуда он взялся. Я думаю, что его в свое время захватили выродки, он у них свихнулся и перебежал к нам. -Правильно,- проворчал господин штаб-врач. - Нужно свихнуться, чтобы перебежать к нам. - Он подошел к задержанному и сразу же полез хватать его за веки. (Задержанный жутко осклабился и слегка оттолкнул его.) - Но-но!- сказал господин штаб-врач, ловко хватая его за ухо. - Стой спокойно! Задержанный подчинился. Господин штаб-врач вывернул ему веки, ощупал, посвистывая, шею и горло, согнул и разогнул ему руку, потом, пыхтя, нагнулся и ударил его под колени, вернулся к графину и выпил еще стакан воды. -Изжога,- сообщил он. Гай поглядел на Зефа. Рыжебородый, приставив к ноге свою пушку, стоял в сторонке и с подчеркнутым равнодушием смотрел в стену. Господин штаб-врач напился и снова взялся за психа. Он ощупывал его, обстукивал, заглядывал в зубы, два раза ударил кулаком в живот, потом достал из кармана плоскую коробку, размотал провод, подключил к штепселю и стал прикладывать коробку к разным частям дикарского тела. -Так,- сказал он, сматывая провод. - И немой к тому же?.. -Нет,- сказал господин ротмистр. - Он говорит, но на каком-то зверином языке. Нас он не понимает. А вот его рисунки. Господин штаб-врач посмотрел рисунки. -Так-так-так,- сказал он. - Забавно...- Он выхватил у капрала ручку и быстро нарисовал на бланке кошку, как ее рисуют дети, из палочек и кружочков. - Что ты на это скажешь, приятель?- сказал он, протягивая рисунок психу. Тот, ни секунды не задумываясь, принялся царапать пером, и рядом с кошкой появилось странное, густо заросшее волосами животное с тяжелым, неприятным взглядом. Такого животного Гай не знал, но он понял одно: это уже не был детский рисунок. Нарисовано было здорово, просто замечательно. Даже смотреть страшновато. Господин штаб-врач протянул руку за пером, но псих отстранился и нарисовал еще одно животное - с огромными ушами, морщинистой кожей и толстым хвостом на месте носа. -Прекрасно!- вскричал господин штаб-врач, хлопнув себя по бокам. А псих не унимался. Теперь он рисовал уже не животное, а явно какой-то аппарат, похожий на большую прозрачную мину. Внутри мины он очень ловко изобразил сидящего человечка, постучал по человечку пальцем, а затем тем же пальцем постучал себя по груди и произнес: -Махх-ссим. -Вот эту штуку он мог видеть у реки,- сказал неслышно подошедший Зеф. - Мы такую сожгли этой ночью. Но вот чудовища...- Он покачал головой. Господин штаб-врач словно впервые заметил его. -А, профессор!- вскричал он преувеличенно радостно. - То-то я смотрю - в канцелярии чем-то воняет. Не будете ли вы так любезны, коллега, произносить ваши мудрые суждения во-он из того угла? Вы меня очень обяжете... Варибобу захихикал, а господин ротмистр строго сказал: -Станьте у дверей, Зеф, и не забывайтесь... -Ну хорошо,- сказал господин штаб-врач. - И что вы думаете с ним делать, Тоот? -Это зависит от вашего диагноза, Зогу,- ответил господин ротмистр. - Если он симулянт, я передам его в прокуратуру, там разберутся. А если он сумасшедший... -Он не симулянт, Тоот!- с большим подъемом произнес господин штаб-врач. - Ему совершенно нечего делать в прокуратуре. Но я знаю одно место, где им очень заинтересуются. Где бригадир? -Бригадир на трассе. -Впрочем, это не существенно. Вы ведь дежурный, Тоот? Вот и отправьте этого любопытнейшего молодчика по следующему адресу...- Господин штаб-врач пристроился на барьере, закрывшись от всех плечами и локтями, и написал что-то на обороте последнего рисунка. -А что это такое?- спросил господин ротмистр. -Это? Это одно учреждение, которое будет нам благодарно, Тоот, за нашего психа. Я вам ручаюсь. Господин ротмистр неуверенно покрутил в пальцах бланк, потом отошел в дальний угол канцелярии и поманил к себе господина штаб-врача. Некоторое время они говорили там вполголоса, так что разобрать можно было только отдельные реплики господина Зогу: "...Департамент пропаганды... Отправьте с доверенным... Не так уж это секретно!.. Я вам ручаюсь... Прикажите ему забыть... Черт возьми, да сопляк все равно ничего не поймет!.." -Хорошо,- сказал наконец господин ротмистр. - Пишите сопроводительную бумагу. Капрал Варибобу! Капрал приподнялся. -Проездные документы на рядового Гаала готовы? -Так точно. -Впишите в проездные документы подконвойного Махсима. Рядовой Гаал! Гай щелкнул каблуками и вытянулся: -Слушаю, господин ротмистр! -Прежде чем явиться на новое место службы в нашей столице, доставьте задержанного по адресу, означенному на этом листке. По исполнении приказания листок сдать дежурному офицеру на новом месте службы. Адрес забыть. Это ваше последнее задание, Гаал, и вы, конечно, выполните его, как подобает молодцу-легионеру. -Будет исполнено!- прокричал Гай, охваченный неописуемым восторгом. Горячая волна оглушающего упоения захлестнула его, подхватила, понесла к небу. О, эти сладостные минуты восторга, незабываемые минуты, когда вырастают крылья, минуты ласкового презрения ко всему грубому, материальному, телесному... Минуты, когда жаждешь, чтобы приказ соединил тебя с огнем, швырнул тебя в огонь, на тысячи врагов, в гущу диких орд, навстречу миллионам пуль, и это еще не все, будет еще слаще, восторг ослепит и сожжет... О огонь! О пламя! О ярость! И вот оно, вот оно!.. Он встает, этот рослый, сильный красавец, гордость бригады, наш капрал Варибобу, как огненный факел, как статуя славы и верности, и он запевает, а мы все подхватим, все, как один... Вперед, легионеры, железные ребята! Вперед, сметая крепости, с огнем в очах! Железным сапогом раздавим супостата! Пусть капли свежей крови сверкают на мечах... И все пели. Пел блестящий господин ротмистр Тоот, образец легионера, образец среди образцов, за которого так хочется сейчас же, под этот марш, отдать жизнь, душу, все. И господин штаб-врач Зогу, образец брата милосердия, грубый, как настоящий солдат, и ласковый, как руки матери... И наш капрал Варибобу, до мозга костей наш, старый вояка, ветеран, поседевший в схватках... О, как сверкают пуговицы и нашивки на его потертом, заслуженном мундире, для него нет ничего, кроме службы, ничего, кроме служения!.. Железный наш кулак сметает все преграды. Довольны Огненосные Творцы! О как рыдает враг! Но нет ему пощады! Вперед, легионеры-молодцы! ...Но что это? Он не поет, он стоит, опершись на барьер, и вертит своей дурацкой коричневой головой, и бегает глазами, и все оскаляется, все щерится... На кого оскаляешься, мерзавец? О, как хочется подойти тяжелым шагом - и с размаху, железным кулаком по этому гнусному белому оскалу... Но нельзя, нельзя, это недостойно легионера: он же всего лишь псих, жалкий калека, настоящее счастье недоступно ему, он слеп, ничтожен, жалкий человеческий обломок... А этот рыжий бандит скорчился в углу от невыносимой боли... Каторжник, преступная морда, за грудь тебя, за твою поганую бороду! Встать, мразь! Стоять смирно, когда легионеры поют свой марш! И по башке, по башке, по грязной морде, по наглым рачьим глазкам... Вот так, вот так... Гай отшвырнул каторжника и, щелкнув каблуками, повернулся к господину ротмистру. Как всегда, после приступа восторженного возбуждения что-то звенело в ушах и мир сладко плыл и покачивался перед глазами. Капрал Варибобу, сизый от натуги, слабо перхал, держась за грудь. Господин штаб-врач, потный и багровый, жадно пил воду прямо из графина и тянул из кармана носовой платок. Господин ротмистр хмурился с отсутствующим выражением, словно пытался что-то припомнить. У порога грязной кучей клетчатого тряпья ворочался рыжий Зеф. Лицо у него было разбито, он хлюпал кровью и слабо постанывал сквозь зубы. А Махсим больше не улыбался. Лицо у него застыло, стало совсем как обычное человеческое, и он неподвижными круглыми глазами, приоткрыв рот, смотрел на Гая. -Рядовой Гаал,- надтреснутым голосом произнес господин ротмистр. - Э-э... Что-то я хотел вам сказать... Подождите, Зогу, оставьте мне хоть глоток воды... © Copyright: Иван Панов, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
