Когда на плеере появляется новая музыка, то она частенько прослушивается фоном. Мелодии воспринимаются как саундтрек к погоде, настроению, к прогулкам по улицам. А иногда бывают моменты, когда в звуках проскальзывают особенные оттенки чувств, настолько тонкие и хрупкие, что они вытесняют все происходящее: становится неважно, где ты находишься, о чем думаешь, что тебе нужно сделать. Исчезает понятие «зачем».
Можно назвать эти впечатления прикосновениями красоты, редкой, мимолетной.
Похожее случилось со мной, когда я прослушивал альбом Юки Мурата «Films». Юки Мурата – японская пианистка, молодая и успешная. Живет в Токио, играет на клавишах с детства, участвовала в международных конкурсах, была в составе неоклассик/пост-рок группы «Anoice» (да и сейчас еще там), писала музыку для кинофильмов с разными стильными названиями (типа «Internet is a Desert»), эти фильмы завоевывали призы на фестивалях, а имя девушки набирало вес.
На данный момент Мурата является участником нескольких проектов лейбла «Ricco Label», специализирующегося на неоклассике и эмбиенте. Из наиболее известных – «The Frozen Vaults».
Здесь же, на этом лейбле, она выпустила два сольника («Films» один из них), на подходе третий.
Музыка Юки Мурата легкая, звучит просто, очень доступно, сочетая в себе элементы классики, эмбиента и пост-рока.
В пределах единственного инструмента.
Так вот, среди многих мелодий меня зацепила одна. Я достал из кармана плеер. Посмотрел название трека. «Call My Name And Hear My Voice». Я переведу его на русский коряво, из лучших побуждений, ради главной мысли: «Позови мое имя и услышь мой голос».
Вроде все просто, обычное коммерческое название, но вот только музыка разрушает это предположение. Мелодия звучит слишком интимно, звучит как разговор наедине с самим собой, где поднимаются настолько важные чувства, что рассказать о них кому-либо даже не придет в голову.
Все становится понятно, когда рисуешь перед глазами картину: кто-то произносит имя человека для того, чтобы услышать его голос. Даже больше: не произносит, а зовет имя, чтобы из памяти выплыл образ, которому это имя принадлежит. И он появляется в виде голоса, живет в голове несколько секунд, утешает тебя, если все идет наперекосяк, подбадривает, или же наоборот, разделяет твою радость, если тебе хорошо.
Красиво, поэтично, но суть лежит еще глубже. Имя не просто произносится, а призывается. Это слово меняет смысл музыки в корне, сокращает дистанцию между слушателем и композитором. Вот он, тот волшебный момент, достающий из ежедневных забот настоящего тебя: настолько сильная зависимость от кого-то, настолько сильная привязанность, что существует только один человек, способный помочь.
Все, что удерживает в стороне: условности, самолюбие и гордость, - отбрасывается, потому что для той боли и тоски, что сидят внутри, есть только один выход.
Голос человека, чье имя ты зовешь, игнорируя проходящих мимо людей.
Даже если этот голос звучит только в голове.
Это ощущение лежит за гранью понимания, анализа, его ни с чем нельзя спутать. Секунды, когда существуют только эмоции, и все настолько просто и понятно, что остается лишь улыбнуться и сказать себе под нос «Да…»
И еще раз переслушать.
