***К ЧЕМУ ИДЕМ МЫ С ЭТОЙ ВЛАСТЬЮ... Александр Иванович снял шагомер - за передвижение по улицам также брали налог, который, по уверениям чиновников, тратился на ремонт тротуаров. Прошёл в комнату. Тёща, как обычно в это время, смотрела передачу "Новости Мавзолея", которые давали населению ощущение вечного покоя. На экране вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал про стабильность во всех сферах. Жена варила макароны. Сын играл с рыжим котом, который ловил бумажный бантик. - Саша, ты заплатил налог на кота? - Строго поинтересовалась тёща. Тесть кивнул и прожестикулировал что-то, пользуясь азбукой глухонемых. А потом отстучал тростью фразу азбукой Морзе. - Старый матерщинник, - подумал Александр Иванович. Налог на разговоры ввели, чтобы граждане не тратили время на обсуждение реформ, тогда как нам нужно догнать и перегнать Украину. Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками датчиков, фиксирующих речь, движения, траты услуг ЖКХ. Их поставляла государству корпорация, принадлежащая друзьям Того, Кого Нельзя Называть. Александр Иванович зашёл в ванную. С отвращением бросил взгляд на мыльную воду в ванне, где уже помылась вся семья - налог на воду был слишком высок. На унитазе тикал датчик налога на естественные отправления. После макарон с кислым кетчупом "Седьмое ноября" Александр Иванович с женой отправились в спальню. На кровати мигал датчик, который подсчитывал время, потраченное на сон и соитие. Полноценный секс стоил дороже, поэтому многие граждане перешли на самоудовлетворение, которое датчик пока определять не мог. Сексом в других комнатах заниматься было нельзя - повсюду стояли видеокамеры. Александр Иванович то и дело косился на датчик, потом нервно сказал: - Я не могу в такой обстановке! Уж лучше, как в прошлый раз, на свалке. Там не следят. - Летом мы бы могли поехать за город, - вздохнула жена. - Я же говорю: лучше купить дом в деревне! Вырыть колодец, топить печь дровами. Насколько дешевле! И шагомерами там не пользуются, потому что тротуаров нет. - А где работать? - Александр Иванович откинулся на подушку и закрыл глаза. - Там почти все деньги уходят на земельный налог. Люди хлеб с лебедой пекут. - В наши магазины стали завозить ржаной с ягелем - "Магаданский" называется. И с еловой хвоей - "Соловецкий". Пишут, в нём витаминов много. Горький: - Жена обняла мужа. - Саша, может быть, нам на акцию пойти, оппозиционную? "Час без кандалов"? - Чтобы обвинили в работе на Госдеп и сняли с работы? - Буркнул муж. - Устройся в Госдеп официально, - оживилась жена. - Теперь разрешают оппозицией работать, чтобы другие страны видели, что у нас демократия. - А ты знаешь, какой договор с ними заключают? "Согласен подвергнуться дисциплинарному наказанию в любое время в любом месте от любого патриота России". В дверь позвонили. Александр Иванович и его жена вскочили и стали поспешно одеваться. Оба побледнели, у жены тряслись руки, у мужа дёргалось веко. Россияне жили в постоянном страхе, поскольку все писали друг на друга доносы. В своём гражданском рвении они даже утомили спецслужбы, которые ввели норму: не более одного доноса в месяц с человека. - Саша, давай не будем открывать, - умоляюще прошептала жена. Но тёща, исполнительная женщина советской закалки, уже распахнула дверь. На пороге стояли двое полицейских и хмурая дама из налоговой службы. - Здравствуйте, у вас проживает кот Рыжик? - Произнесла она, сверившись с каким-то документом...
© Copyright: Михаил Колобов 53, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|