Странное дело, я и не заметила, как Сказка об Элис подошла к концу… А я уже подвывала от усталости. Просто части 4 и 5 оказались очень коротенькими! Их вполне можно было слепить воедино. А почему? Разгадка простая. Меня не хватило на большее. Я себя исчерпала, да и структура частей была одинакова, что не добавляло восторга новизны. А пятая часть вообще шла с таким скрипом, что, наверное, в небе гром прогремел. (И она продолжает мне активно не нравиться…)
С одной стороны, ну невозможно было упустить такую классную, эффектную фигуру, как исчезновение, кража Элис в первую брачную ночь, да и вообще первую в её жизни ночь любви.
Отсюда пришлось плавно перейти к следующей части. Она писалась для-ради того самого мага Эггеля, негодяя, гордеца, выскочки, манипулирующего жизнями и идущего к своей цели по головам, который исковеркал жизни стольких людей. Почему?
Восхищаюсь ли я Эггелем? Хм. В какой-то степени – да.
Я люблю сложные и неоднозначные характеры, мятущиеся, сомневающиеся, которых шибает от полюса к полюсу, которые рвутся одержимо к одной цели. И у которых всегда есть пространство для разгона, разворота, и возможность остановиться, оглянуться. И которые этой возможностью не пренебрегают. Пусть по воле случая. Пусть лучше поздно, чем никогда.
Отсюда возникает другой вопрос. Вопрос катарсиса.
Как вы думаете. Те персонажи, что изначально задумывались – и были – полюсами Тьмы, зла, негатива, так называемые отрицательные персонажи. Их надо наказать? Оставить все, как есть, для пущего интереса. Или подарить/предусмотреть возможность катарсиса?
Интересно то, что некоторые вещи пишутся для-ради именно такого финала – катарсиса. Какого? А у каждого свой, единого сценария нет. Для одного самопожертвование, для другого – смерть, для кого-то – возможность начать с нуля. Для третьего – изведать любовь.
Меор Мелт, Андрей Воронов, Виктор Мендес… Ведь бывает очищение через смерть? Если смерть – переход на другую ступень, то, как быть в случае энергетического вампира Меора Мелта, который отдал свою жизненную энергию до капли, чтобы возродить Синдру, погибшую по его вине? Или искупления Виктора Мендеса и Елены, которые умирают, потому что груз накопленного зла слишком велик и неискупим? Кажется, только Андрею Воронову и Эггелю дано начать жизнь заново.
