Эйзенштейн, "Иван Грозный", часть вторая.
Одна из удивительных деталей, рисующих не только психологическое состояние героя, но и передающая трагический настрой всего происходящего, решена цветом – вернее переходом от цвета к монохрому.
Сцена пира у царя Ивана, решенная в багровых, темно-золотых, зловеще зеленоватых тонах переходит в монохром сепии в тот момент, когда несчастный князь Владимир Старицкий осознает, в какую ловушку заманил его брат. Из царских покоев он, облаченный в царские одежды, вынужден идти во главе процессии опричников, в церковь на молебен, где, как он осознает это, будет убит Петром Волынцем, не подозревающим о подмене.
Князь Владимир, с которого в мгновение слетает хмель, останавливается, замирает перед проемом, в котором видит Петра в глубине храма.
В этот момент лицо Владимира, еще из цвета и яркого света, буквально заливает черная зелень. В нефе церкви, где ждет его Петр с ножом - монохром, там - только черный и белый, точнее белый и сепия, еще мрачнее и безысходнее, чем просто черный. Владимир оборачивается надеждой к Ивану и все озаряется цветом.
Но Иван из глубины цветного мира жизни непреклонно указывает брату идти: «Не пристало царю отступать, царь должен впереди идти». И Владимир покорно идет навстречу своей участи в царство теней.
