Ясень, лесной воинЯСЕНЬ (полная версия) ПОВЕСТЬ
Старики рассказывали, что дерево это стоит на острове Реигер, кроны его уходят далеко в небо, ветвями соединяя мир Богов с миром людей. Ствол этого Ясеня воплощение земли, обители живых. Корни, уходящие в бездну земной тверди единяют мир людей с преисподней. Земля и небо даруют людям знание через осознание себя частью огромной вселенной, где таких деревьев огромное множество, бесконечный лес, Хозяин которого, огромный Красный медведь... Вокруг этого дерева Солнце танцует и поёт дивные песни. Именно их слышали далёкие предки людей от птицы Гамаюн. Теперь о них знает только старый ворон, живущий в кронах Ясеня... Иногда он слетает с высоких ветвей ясеня и рассказывает лесным девам о тайнах мирозданья. Говорит он языком ветра, выдыхая жар пламени южных стран или холод севера. Его песни наполнены звуками вод рек и морей, щебетом птиц и рыком зверей, рыскающих по лесу в поиске тех, кто станет их добычей. Бодричи из рода Красного медведя тоже охотились, наверное, поэтому их язык был похож на медвежий, поступь как у косолапого, повадки хозяина леса. Они были частью этого огромного мира...
Бурое лицо новорожденного мальчика, освещённое полуденным весенним солнцем, отражало счастье родителей, дождавшихся наследника и хранителя тайны их древнего рода. Именно старший сын должен был стать носителем передаваемого из уст в уста, из поколения в поколение тысячелетнего знания о зелёном камне с письменами на медведь-горе. Ясень открыл глаза свои на солнечные лучи вечерней зорьки и громко заплакал, закрыв очи свои ясные на три дня. Сила Солнца в эту минуту вошла в сердце русское, зарядив его любовью к родной земле, к роду красного медведя... По традиции, заведённой далёкими предками многие тысячи лет, маленького, даже совсем крошечного Ясеня положили на шкуру красного медведя, хозяина леса и хранителя рода, находящуюся рядом с очагом, с головой, смотрящей на вход. Рядом отец с чудом рождения новой жизни, расположил бережно небольшой нож с белой костяной рукоятью, сделанный всегда молчаливым двоюродным братом Боревым. Нож верный спутник и оберёг мужчины в его судьбе, полной радости и горя, должен был оградить маленькое создание богов от злых духов, всегда ходящими где-то рядом, ждущим момента навредить, полагая, что именно так и надо правильно себя вести. С первых дней отец начал замечать за сыном, что Ясень проявляет себя как выдумщик и фантазёр. Лёжа в люле, он развлекал себя простейшими, но вместе с тем занятными играми и старался вовлечь окружающих его, с детской непосредственностью радуясь окружающему миру, лучезарной улыбкой. Если никто не хотел с ним заниматься, а точнее, были все заняты какими-то делами, хлопотами по дому, приготовлением к рыбалке или охоте, то ворчал и возмущался невниманию старших к его персоне, рыча, как маленький медвежонок... - Воеводой добрым будет наш сын, мамка, - любил повторять Ратибор Иволге, умиляясь чудным ребёнком. - Весь в тебя, батя, - улыбалась Иволга, - такое же волевое лицо, сильные руки с крепкими кулаками и ноги мощные. Ворчит, как маленький мужичок... - Медвежонок! Светлое лицо, открытый лоб и чистые глаза. Будет кому читать камни на Медведь-горе и хранить их тайну рода нашего, - непременно отвечал Ратибор, делаясь серьёзным в лице, но совсем не на долго. Маленький сын радовал лесного охотника и заставлял невольно улыбаться жёсткое обветренное лицо Ратибора.
Старый дядька Бореслав, вернувшийся без обеих рук из похода с княжеской дружиной, первый начал по особому относиться к Ясеню, сразу приметив его из всех мальчишек, приходивших к нему за сказками о поганых землях, лежавших за пределами охотничьих угодий бодричей. Побывавшие в сече иначе смотрят на мир. Люди предстают в их истинном облике, видимо, смерть, подступающая к их душам, обостряет те чувства, которые притупляются даже у самых мудрых стариков, многое повидавших на своём веку, не бывших в военных походах. Сердце Ясеня горело тем огнём, который освещал путь в легендах древним племенам, ищущим лучшей доли на новых землях в лихолетья. Такие рождаются раз в тысячу лет не для обыденности, для чего-то иного, более серьёзного. Таким был легендарный Тор, горячим сердцем своим и огненными речами одухотворявший на путь соплеменников. Именно у дядьки Бореслава мальчишки узнавали как надо правильно драться, как владеть своим телом и разумом в поединке, что обязательно надо знать воину. Бореслав направлял молодую поросль туда, где была верная дорога. Идти им самим необходимо было... - На войне, ребятушки, надо много бегать. Как сеча началась, так тот кто стоит или ходит важно, тот первым голову теряет. Свилёй, змием юрким надобно виться между всех, ныряя и прыгая от мечей, секир, копий и дротиков, бегать, разя супостата всем что есть в руках. Остановился дух перевести, тут тебя и поймал неприятель, ударив мечом или проткнув копьём. Сразить могут и в глаз, и в спину... - Дядя, а как ты без рук это делал? - спросил маленький мальчишка с дерзким прищуром глаз из-за спин старших, желая уколоть словом старика. Но тот и глазом не моргнул... - Когда был в дружине, то руки были. Отрубил их саксонец у меня почти мертвого. Подло... - Это как? - Ты, сын дубинушки о подлости спрашиваешь? - Нет! Как это мертвый был? - Так. Дубина на голову упала, чуть девы в мир предков не унесли. А открываю глаза тряпками замотан, лежу на телеге в ночи. Хочу руками помочь подняться чтобы оглядеться, а не могу. Потом други рассказывали, что оглушённому руки отрубал рыжий саксонец... - Зачем? - изумился младший брат Ясеня Калинушка. - Так бывает в этом мире, нет бы голову срубить, помучить хотят, - задумчиво ответил Бореслав. Видно было, что-то вспомнил он яркое... - Ворам руки рубят, дядя Бореслав, - опять послышался голос из-за спин старших... - Ну, вроде как победу его мы украли, а он мстил. Злой такой, на коне. Я замешкался, остановился, потому и по голове получил. - Со спины кто-то подкрался, - спросил Ясень. - Да, со спины. По другому заметил бы...
- Ну ладно! Закончили трепать языком понапрасну. Яромирка, возьми дубину и встань передо мной. Сейчас послушайте, посмотрите внимательно, запомните и повторите, встав по парам. Яромирка, замахивайся на меня. Яромир, рослый и сильный отрок поднял дубинку и остановился в таком положении. - Вот, значит, ребятушки, дубинка у правого его плеча, значит бить будет он вниз и налево от себя. Чтобы он не ударил меня, надо мне уйти от удара в ту сторону откуда начинается полёт палочки... Бореслав кивнул Яромиру и тот с шагом вперёд обрушил всю мощь своей силушки на дядьку. Но тот ловко шагнул влево ногой, стоящей позади, пропустив мимо когда-то бывшую ветку могучего дуба к земле, со вторым шагом толкнул плечом своим парня в бок и уронил юного богатыря, тем вызвав смех и восхищение мальчишек. - Но, но, ребятушки! Не смешно. Сейчас каждый это будет повторять. А я буду ходить между вами и пояснять если что не так... Ясень смотрел на дядьку Бореслава и старался повторить всё так, как делает он. Мал ростом был и не так силён как другие ребята, но ловчее и смышлёнее был в ратных науках... - Будет из этого венда толк, - не уставал повторять с улыбкой старый воин Бореслав, улыбаясь топорщил усы и с довольным видом хвалил Ясеня родичам, ставя в пример и старшим...
В лесу нужен был ещё топор, но его можно было обменять у кузнеца Боревого только на лисьи шкуры. Зимой Ясень хотел наловить их побольше, чтобы хватило на так нужный ему топорик. В минуты отдыха мечтал Ясень о славе воина, видя перед своим внутренним взором картинки боёв с высокомерными саксонцами. Как найдёт того подлого, что отрубил руки дядьке Бореславу и накажет его за не честность... Лесной дух берёг Ясеня, подсказывая тропинки и помогал ему становиться воином, лесным воином...
В проулке, затянутом утренней дымкой, в его сторону мелькнула лиса. Охотник сразу остановился, взял за рукоять нож, немного присел, приготовился к прыжку, ожидая когда рыжий хищник проявит себя. В пяти шагах тихо шагнув из тумана появилась девочка в лисьей шубке... - Вот те на, - улыбнулся Ясень, - я уж думал, это лесная плутовка явилась за птицей в чей-то дом. А это ты, дочь Старого Лиса! - Ясень, здрав будь! Ты в лес идёшь охотиться? -с надеждой в голосе спросила маленькая Венеда отрока, одетого в медвежью громаднейшую для него шапку, надвинутую на глаза. - Здравствуй, радость утренней звезды! Чего не спишь? - С тобой в лес хочу пойти! - Мне Камень зелёный проведать надо, деда Ведобор урок задал, - раскинув густые брови сказал с задором Ясень, - заодно сохатого хочу добыть, тихо добавил Ясень и прикрыл пальцами свои губы. Славяне верили, что нельзя называть своим именем никого, чтобы не спугнуть огнекрылую птицу, приносящую победу в предстоящем предприятии. Если бы дух, оберегающий лес услышал имя того, кого хотел забрать у него молодой охотник, то путь его был бы пуст... - А меня с собой возьмёшь? Возьми! У меня нож есть, смотри, - девочка достала из тайного места меховой накидки тонкий и острый клинок с чернением, которым славился мастер с их улицы Словен... - Венеда, ты откуда узнала, что я в этот час здесь пойду? И путь мой в лес лежит... - Сон пригрезился... - Сидела бы дома! Зачем тебе в лес? Другие сны досматривала бы. А если отец узнает? - Не хочу спать! Возьми с собой... - Без ведома твоих родителей нельзя! - Ясень строго сдвинул брови, проявив на лбу вертикальную складку, говорящую о твёрдом характере. - Отец знает! С тобой отпускает, - наклонив голову набок и глядя так, что ответить отрицательно никак нельзя было... - Ладно, лисий хвост, пошли... Счастье разлилось светом ярким на лице Венеды... Венеде только исполнилось восемь лет, но она уже знала кто будет её женихом, когда к ней в дом пришлют сватов. Только Ясеня синеокая маленькая красавица видела в своих снах, только при виде этого взрослого и не по годам серьёзного отрока её сердце замирало. Как перед былинным богатырём в песнях гусляра ворота сказочных городов и входы тайных пещер с сокровищами отворялись, так и её сердце в трепете ожидало того часа, когда войдет Ясень добрым молодцем к ней в горницу и заберёт в свои чертоги, увезя на огнегривом коне, как у дружинников князя Велимира... ...А пока они дети и дружба их ведёт к зелёному камню, где предки разговаривали с богами и писали свои письма для внуков Даждь Бога...
На ведьмином болоте Ясень попросил Венеду собрать сладких корешков и клубней молодых стрелок, чтобы потом поесть на привале... Через несколько часов они пришли в дубраву. Ясень осмотрелся и показал на следы вепрей, пасшихся недавно на том месте, где сейчас ступала нога человека. Посередине этого колдовского места стояло тысячелетние дерево исполинского роста, видимо, знавшего не мало древних легенд. Его окружали почти такие же сородичи, протянувшие к нему свои корни, будто это были громадные мускулистые руки витязей из бабушкиных сказок. В одном из дубов было дупло, в котором сидел старый филин и дремал, иногда ухая сквозь сон... - Спит ночной охотник, - прокомментировал Ясень, - не будем ему мешать. Пока садись и отдыхай. Где живёт сова, там нет рядом мышей и змей. А я пока приготовлю те клубни, что ты собрала на болоте... Ясень принялся чистить корешки остро заточённым ножом, ловко и быстро, будто только этим всегда и занимался... После еды, они легли на недавно пробившуюся зеленую травку. Венеда, подложив под голову руку, закрыла глаза и тут же заснула, окунувшись в сказочный сон, навеянный духом леса... Привиделся Венеде дед древний, при этом, что её удивило, с большой бородой без седины, русой, как волосы. Вышел дед с большой волчицей из тысячелетнего дуба, росшего посередине дубравы и поговорив с Ясенем, куда-то с ним ушёл. Волчица осталась около того дуба, словно остерегая вход в неведомые чертоги. К Венеде же выскочили шустрые волчата и принялись с ней играть... Сова, сидевшая в дупле, вдруг обернулась женщиной. Достала из чрева дуба спящего маленького мальчика и пошла к тому тысячелетнему дереву, с которого слетел огромный чёрный ворон и важно вышагивая начал рассказывать легенды, поведанные с его слов птицей Гамаюн...
- Ясень, ты уже собрался в путь? - молвила девочка, как только открыла глаза и увидела лесного охотника, сидевшего рядом, старательно точившего нож гладким камешком... - Долго ли собираться? Всё своё ношу с собой как воин, - с серьёзным видом ответил Ясень, сделал паузу и улыбнулся, - сейчас уже пойдём, лисий хвост... - Ты, лесной воин! - с гордостью произнесла Венеда, при этом её уста и как небо голубые глаза засверкали счастьем, - я очень долго спала, Ясень? - Совсем не много, но достаточно чтобы отдохнуть, набраться сил и дойти до Зелёного камня... - У меня такие сны были любопытные, даже песню хочется сложить, - задумчиво произнесла Венеда. - По дороге расскажешь, пойдём, - Ясень положил точильный камень в коричневый мешочек, ногтем щёлкнул по острой кромке лезвия ножа, спрятал его и пружинисто подскочив на недавно появившейся траве, направился в сторону, куда ходил во сне с дедом. Венеда поспешила за ним, предвкушая, наконец, увидеть Зелёный камень, овеянный легендами и песнями кудесников слова...
Венеда устала от этого восхождения, но ей не хотелось отставать от Ясеня, её кумира, которому хотелось сейчас пропеть песню, но темп ходьбы не совпадал с ритмом её стихов... Когда они приблизились к камню, то Венеда начала шептать песню, увеличивая громкость слов... - Травушка - муравушка, Ты росе утренней матушка, Подари ногам лёгкость, Телу молодому ловкость... Сглотнув и оглядевшись завороженным взглядом продолжала... - Земля моя, накорми меня, Семечко хлебное росой напои, Силу возьми от небесного огня, Тайны камня от меня не утаи... - Эка, как ты складно поёшь, Венеда! Это ты только что сочинила? - Да, пока поднимались по горочке... - Дальше будут слова? - Позже спою, - опустив длинные ресницы молвила Венеда. - А ты знаешь, что тропа эта не простая, - загадочно и вдохновлённо произнёс Ясень, - тут под каждым камешком, за каждым кусточком сказка предков наших, ещё тех, что с юга пришли, как на камне начертано из города Трои... - Ясень, голубчик, расскажи мне, несмышлёной, хоть, одну сказку... Задумался Ясень, взглянул на Зелёный камень и начал свой сказ. Удивил бы, наверное, многих он, всегда молчаливый, тут разговорился. И как... - Много, много лет с того времени минуло, как пришли сюда, на эти земли, к Венедскому заливу предки наши. Научили здешние племена многому и у них тоже науку приняли. Камень этот им показали, а ведуны прочли письмена на нём. Тут о давнем, совсем давнем прошлом сказано, когда с севера льды наступали, то шли люди к теплу, туда, где огромный конь изверг из себя войско и расколол наш народ на части, чтобы разошлись они по свету и научили других доброму, чтобы знали и другие племена ремёсла и науки. Именно тогда, род красного медведя осел здесь, чтобы Зелёный камень Борея, так звали волхва, оставившего на нём письмена, не утопили глупые иноверцы в Бел-озере раньше срока. - Ясень, а зачем его топить? Кому это нужно? - Тем, кто придёт с запада, чтобы разграбить нас, в полон увести, а других прогнать на земли белой реки. Так на камне Борей начертал. Будут наших внуков белыми росами звать... Придут клеветники и будут всем говорить о нас гнусные вещи. В это враньё должны поверить роские люди, чтобы стать Иванами не помнящими родства, оплёвывающими память предков, победивших тех, кто хотел убить детей и внуков... Слава Богам! Не все внуки таковы, не у всех голову обрезало вражеской секирой и не все верят вранью... Так написано Великим провидцем, Бореем... - Росы белые, как косы дев вендов белые, - мечтательно и грустно пропела Венеда... Не всё ещё было ясно девочке, мыслящей о ином, такие далёкие вещи, сказанные Ясенем были за гранью её миропонимания. Поэтому Ясень решил рассказать ей одну сказку, услышанную им во сне от старика, жившего в дубовой роще...
- Может и есть здесь какие гады, но на пути рода Красного медведя теперь нет такой напасти. В страхе, в почтении переждёт пока венд не пройдёт своей дорогой. Разве ты не знаешь легенду о битве Ратмира на Змеиной горке с драконом трёхголовым? - Есть песня такая, бабушка иной раз поёт: Трёхголовый пасти разинул, - Да, как в той песне. Только в сказке, поведанной мне духом Зелёного камня змей тот человеком был. - Как так человеком? Не чудовищем? - Чудовище у него в сердце сидело, управляя желаниями и помыслами. Человеком он был, царём, правившим народом нашим словенским в давние времена. Обманом его поставили править княжествами великими тогда. Купцы и вельможи хотели такого царя, который бы был вроде и за людей простых, но это на словах, а на деле, в поступках всё дела наоборот. Потому и змей трёхголовый, что говорил одно, делал другое, а отчитывался третьим. Как разгадали планы коварные лиходеев, поднялся народ словенский на бой со змием. А он то тоже не лыком шит, силен. Купил дружину богатствами, кровью заставил расписаться в лихих делах, ещё и нанял в подмогу войско поганое. С ним то и воевал воевода Ратибор со своими лесными воинами. И я таким буду, - в задумчивости произнёс Ясень. - Головы срубал, а на месте одной еще три вырастали, - дополнила повествование Ясеня Венеда. - Ну а то! Денег наворовали из казны столько, что могли покупать много воинов из других княжеств. Но Ратибор был так умен, что смог совладать со змием. А помог ему дух Красного медведя, который и теперь нашему роду во всём способствует... - Как же он одолел такую силищу великую, Ратибор, богатырь наш? - Встретил Ратибор в лесу лешака, попавшего ногой в капкан чей-то, поставленный на косолапого. И помог ему выбраться из него. Не знал он с кем имеет дело. Оказалось с самим лешим, который одарил Ратибора за благородство и доброту духом оберегающим род, того самого Красного медведя, который теперь и нас по дорожке жизни ведёт до самой Молочной реки с кисейными берегами... Немного помолчав, будто, заглядывая в те давние времена, Ясень продолжил: - С тех пор, мог Ратибор и его сыны в медведя превращаться. Но это уже в другой сказке об этом говорится. Знаешь, наверное, про "Машу и медведя", - улыбнулся Ясень и хитро прищурился Венеде, потрясённой его речью и новой историей. Ярко и в красках представляла себе Венеда события, изложенные Ясенем в ином свете, реальном, не в сказочном. Но боялась она лешего очень...
- Ясень, расскажи ещё легенду, - с горящими как звёзды синими глазами, заворожённо произнесла Венеда, - о выходящем из камня... - О Бояне? - Да... - Давно это было. Много лет прошло, много русов народилось в роду Красного медведя. Еще не настало время короля, объединившего все рода и княжества великого одного народа в одно царство. Жил на земле нашей Боян, сказывавший былины людям, приходящим к его одинокой землянке у подножия медвежьей горки. Косматый был как лешак. Его с ним иногда путали. Да ещё при нем всегда был медведь громадный и волк со страшными глазами, в которые кто посмотрит без ума век ходить по лесу будет или на болоте кикиморы к себе утянут. Потому, когда к Бояну приходили люди песни послушать, то он накладывал руки свои на их головы и те засыпали мирным сном. - Ясень, мне страшно, - тихо прошептала Венеда, - Бояна то нет, вдруг звери эти выйдут из леса и посмотрят на нас? - Не звери это были. Это боги, как и Боян. Только облик принявшие медведя и волка. Боги тех племён, которые жили на земле до нас. Они умели обращаться в разных существ, обитавших на земле или в воде. Они разговаривали с птицей Гамаюн, слушая её песни. Боян вороном восседал рядом с птицей с женской головой и запоминал все её слова. - Значит, нет их здесь, - робко спросила Венеда. Она, конечно, знала, что с таким воином как Ясень можно быть спокойной, но его рассказы погружали её в сказочный мир, наполненный персонажами не только добрыми, но и враждебно настроенными к людям их мира... - Слушай дальше... Когда время пришло Бояну уходить в мир богов и предков, то позвал он к себе старших рода Красного медведя и поведал им о грядущем, о радостях и горе, о славе и забвении. Окончив свою последнюю песню, Боян отдал свои гусли младшему сыну князя Одруту и взошел на медвежью горку, где стоял камень красного цвета. Немного постоял возле него, воздел руки к Солнцу и шагнул в камень, будто это врата в хоромы Богов наших. Медведь с волком следом ушли. Камень после этого позеленел и на нем письмена проявились. С тех пор мы их читаем и многое знаем об этом мире и том, где теперь Боян былины свои сказывает другим... - А когда он выходит из камня? - Выходит Боян когда совсем тяжко становится, невмоготу. Но уже не дедом тысячелетним, а мужем зрелым. Идёт навстречу человеком. Повернется боком видится волком. Уходит прочь уже медведем. Или во снах является. И непременно все видят как он выходит из камня и заходит обратно. - Ясень, а теперь он не выйдет? - Откуда мне знать? Может выйдет глянуть на твою красоту и песню колыбельную спеть, - улыбнулся Ясень. - У него была жена? - Жена? Была, конечно. Её имя Морана. В те давние времена ведала она женскую красоту и мудрость. Но её забрал к себе в плен царь Кощун, когда она зайцем в поле скакала, то он коршуном чёрным опустился и схватив, унёс в царство тьмы. Без Мораны женщины теряли голову и становились безумными. Именно тогда появились племена, где были только одни женщины. Они мужчин захватывали в бою живыми и делая их на год мужьями всего племени после рождения девочек убивали, принося жертву богине царства тьмы Гогоне. Без супруги Бояна Мораны на земле воцарился хаос. Чтобы её вызволить из плена, Боян превратился в змея и в таком облике пробрался незамеченным в царство тьмы. Путь его лежал через пещеру, охраняемую медведем. Этот медведь знал его. Медведь узнал в змее Бояна, потому что шипение напомнило ему песни птицы Гамаюн. И помог ему попасть туда, куда стремился Боян. Там он нашёл темницу охраняемую волком и превратившись из змея в лисицу перехитрил его, сказав, что серого зовёт к себе царь Кощун. Не мог лисицей Боян отпереть морану. И превратился он в медведя. Сбив сильными лапами запоры и отодвинув притворы, Боян спас Морану и землю от хаоса. Выведя на свет белый её, он окончил время, когда женщины убивали мужчин, а мужчины не принимали женщин как равных... - Ясень, а дети у них были? - Были и дети. Даже внуки. Но об этом как-то потом, ладно? - Ладно, Ясень...
Со стороны видела это Венеда и шептала оберёги складные на распев, заговаривая дорогу, мысленно освещая путь Ясеня белым солнечным светом и его самого, бросая в воображении перед злыми взорами черепа диких козлов для отвращения от хорошего человека наветов... - Солнце ясное, Солнце яркое, встало над землёю, перед малою горою, цветы небу открываются, птицы к небу поднимаются, роса в зелени серебрится, трава водицей умывается, зло змеёй под камень скрывается... Камень не простой, зло не пускай, стой... Человек Божий, избранник судьбы моей, милый, любый, благословясь любовью идёт, зла не знает, беды не ведает, из избы в двери, из ворот в вороты, в чистое поле, на восток, в восточную сторону, к окиан-морю, и на том святом окиан-море стоит стар мастер муж и того святого окиан-моря, сырой дуб крековастый, и рубит тот мастер муж своим булатным топором сырой дуб, чтобы построить сруб и как с того сырого дуба щепа летит, так же бы и от Ясеня валился на сыру землю борец, добрый молодец, или враг пощады не ведающий, ни стрела быстрая, ни нож точёный, ни меч скорый, ни топор тяжёлый, ни копьё острое его не достанут Ясеня, по всякий день и по всякий час... И тем моим словам ключ в море, замок на небе, отныне и до века... Ресницы Венеды длинные предлинные прикрывали глаза её синие, как море бездонное. Коса её до пят достающая и толстая манила интерес молодых вендов, возбуждая их фантазии и окрыляющие их мечты, летящие в даль садов божественных... На руки к Венеде пришёл кот мурлыкая, песни напевая ей одной понятные... Глубоко упала серебряная стрела, выпущенная Светлоношей в трепетное сердце Венеды. Все её мысли были о нём и только о нём, единственном на этом свете и том, где Боги встречают воинов как равных себе. Она не раз смотрела в колодец любви, бросая туда лепестки белых цветов, собранных на рассвете в лесу, на тропах, где ступали меховые чуни Ясеня... Только предстоящая война пугала её. Там всегда гибли лучшие. А Ясень был лучшим... Узнает ли он о её любви прежде чем погибнет в сече страшной? Благословят ли родичи их на славный путь? Или услышат Боги зов её, исполнят прошение быть женой Ясеня? Тогда отблагодарит она детьми род свой...
Русские воины смотрели в глаза смерти, зная истину древних, что мёртвые сраму не имеют. Некоторые воины сняли кольчуги и верхние рубахи. Ясень оголил торс и мысленно обратился к Красному медведю, покровителю их рода. Один из вендов вдруг зарычал и издавая не человеческие звуки начал грызть свой щит. Даже стоявшие рядом его соплеменники с опаской отодвинулись от него... На нём не было ни какой одежды кроме кожаных старых штанов. В левой руке его был деревянный щит, испорченный его же зубами, в правой руке небольшой топор. С голым торсом венды шли на смерть. Это знали саксонцы и это их не пугало... - Этого зверя я первым подниму в небо к его предкам язычникам, - заорал здоровенный саксонский рыцарь Берг в дорогих доспехах, кованных известным мастером оружия Карлом в его родном Тиле. Страшным железным монстром он выступил впереди саксонцев, приближаясь к вендам решительным шагом. В каждом движении этого рыцаря чувствовалась сила гиганта. Глядя ему вслед, его сородичи одобрительно кивали головами, заведомо ликуя и чествуя неминуемую победу над этими варварами, считавшими, что они под покровительством медведя из детских сказок...
Когда Берг настиг этого венда и попытался его поразить сзади, то не смог этого сделать, потому что тот как будто был неуязвим... Саксонцы наносили удары с замахом, вкладывая всю силу в метал, несущий смерть. Видя это берсерк делал шаг в сторону и навстречу к противнику, сбивая меч топором в сторону и втыкал свой длинный кинжал между пластин доспехов тут же нападал на следующего воина. Раненые саксонцы оседали на землю, истекая кровью. Берг пытался догнать этого бешеного пса. Ему хотелось во что бы то ни стало порвать его на куски, разрубить своим мечом, вырвав сердце из груди. Но этот полуголый ловкач сражавший одного за другим рыцарей победителей опережал его на пару шагов, что не позволяло Бергу достать его. Сильный и опытный воин не мог совладать с не человеческим буйством мощи и стихии неизведанного, будто и правда сказочный красный медведь хранил его... Этот берсерк так напугал саксонцев, что они отступили, чтобы перестроиться, изменив свой боевой порядок...
Ясень охотился на врага, вбегая в гущу неприятеля, подобно хищнику кусающему и рвущему всех кто попадается на пути, он наносил ранения воинам, но не убивал никого. Даже при всём желании он был не властен над судьбами других людей, лишать жизни было не в его правилах. Но одерживать победы в поединках, была его прерогатива. Движения венда были непредсказуемы. Дух ярости вёл его к смерти, иной участи у берсерка не было. Другой дух, громадный Красный медведь оберегал своего любимца, ведающего многие тайны боя. Смерть следовала за ним по пятам в образе рыцаря крестоносцев, но пока не могла догнать его. Каждый шаг и движение Ясеня были губительны для его врагов, моливших Бога о Его праведном гневе в отношении этого варвара, вогнавшего в страх и оцепенение бывалых рубак. Смерть шептала свою песню Ясеню. Только время её ещё не пришло несмотря на горячее желание лучшего саксонского воина из Тиля...
Каждый словен верил, что его жизнь уже записана в книге Бытия всех людей, населявших этот мир. Хранит эту сакральную древнюю книгу старуха Юрген в избе лесной, стоящей на огромном столбе среди болота в лесной засеке. В той избе нет окон и дверей. Только тайный лаз. Многие если не все, иной раз, мечтали бы заглянуть в эту книгу, на ту страницу, где его судьба прописана витиеватой линией жизни, тонкой светящейся нитью связанной с Солнцем. Не всем даже во сне показывают Хранители это место, где старуха Юрген ткёт полотно судьбы, а богиня любви иного мира Морена украшает причудливым узором его. Но тот кто найдёт это убежище знаний, сокрытых в книге, проникнет в избу, не увидит там ничего. И горе тому, кто очутившись там уснёт, погрузив своё сознание в мякиш знаний о мирах недоступных людям. Его сон будет вечным. Старуха Юрген превратит его бренный дух в чёрного кота, которому будет отведён удел в покоях Вершителей судьб людей, чтобы он ловил мышей, грызущих иной раз книгу Бытия, глотая их, при этом, ожидая окончания своего заточения в чертогах Богов... Всего этого не знали крестоносцы. Их вера была отличной от словенского мифа о мире... Именно поэтому, он, Берг, лучший воин из ордена рыцарей должен был покончить с бешеным псом, кусающим и рвущим его людей. - Пусть он себя считает волком или медведем, как у них, этих проклятых вендов заведено, но для меня он пёс, которого следует убить, - думал Берг настигая Ясеня... Но всего навсего два или три шага отделяли его всё время от этого бешеного зверя, скорость его превосходила возможности саксонца, отягощённого доспехами...
Навстречу Ясеню бежал высокий саксонский воин с секирой, решивший отобрать славу лучшего рыцаря у Берга, сразив венда. За несколько шагов он замахнулся, показывая удар с правого плеча. Именно в эту сторону Ясень и отклонился, шагнув влево, подставил свой узкий и острый кинжал под руку долговязого. Мощный удар провалил долговязого вперёд. Но венда в том месте уже не было. Оказавшись за спиной, Ясень закинул свой топорик за плечо и поддел за гордый подбородок саксонца, подняв глаза в небо, ловко опрокинул на землю, пригнувшись и что-то произнеся он тем самым увернулся от дротика, брошенного в него со стороны отступающих саксонцев. Для Берга всё происходящее было бесчестным... Встав в полный рост человек, ведущий себя подобно зверю, мелькнул дальше, в сторону от Берга, поранив попутно ещё пару рыцарей... В следующее мгновение Ясень оказался возле воина вооружённого мечом и щитом, который не сразу успел отреагировать на столь стремительное появление рядом с ним охотника вендов. Повинуясь инстинкту и наработанному раньше навыку он сделал шаг назад, одновременно прикрываясь щитом и занося меч над головой, запуская смертоносное оружие в лихого вояку... Ясень в ответ поднял топорик, очертив полукруг, обухом сбил удар меча и направил его в сторону от себя, развернулся и порезал не защищённую часть руки, воткнул острие в шею и крутанувшись вокруг своей оси подбил опорную ногу сакса топориком, завершив атаку уколом своего короткого клика в глаз противника... Ужас и страх начинал охватывать воинов Христа, пришедших с миссией справедливости на землю вендов по воле папы, благословившего рыцарей на этот поход...
Используя временное сметение среди крестоносцев, Ясень ушёл в близлежащий лес, используя старую военную хитрость. Один из лучников в панике побежал прочь, в страхе перед берсерком, боясь его звериную ярость и мелькающего как молния топорика. Преследуя его с криком Ясень растворился в лесу, на радость уставшим от него рыцарям. Ясеню надо было перевести дух и напитаться сил от дарующего живу древа Ведуна, дубочка, который поможет исполнить воинский долг даруя мощь природ. Предстояла решающая схватка с тем, кто имел личное намерение убить его... Находясь среди своих истерзанных берсерками рыцарей, Берг негодовал и кипел злобой на венда, бешеного пса, которого следовало порубить на куски и отдать его останки собакам из его личной своры, чтобы знали вкус словенского мяса... Ясень видел тень зловещего духа, разинувшего пасть и обнажившего острые клыки чтобы поглотить его самого, сородичей... Венеду... Ещё очень много надо было сделать в этом мире Ясеню, прежде чем оказаться по ту сторону черты, отделяющей людей и Богов... Встав спиной к молодому дубу молодой воин закрыл глаза и мысленно поднялся ястребом к небесам, расставив широко крылья он облетел кругом и увидел за тем самым леском отряд всадников. Это были лютичи... Свои, словене и хотят выступить за крестоносцев? Времени на то чтобы предупредить князя или других воевод нет. Надо делать что-то самому. Сделав ещё один круг ястребом, Ясень понял, что надо ему делать, и действовать надо сейчас, именно в данную минуту. Промедление смерти подобно. На войне решения принимаются быстро. Медленный и нерешительный погибает первым... И опять, как это бывало не раз, Ясень мысленно одел шкуру волка, надвинув на лицо оскалившую большие клыки серую морду зверя, взвыл протяжно и громко, выдернул засапожный нож левой рукой, длинный кинжал, уже напоённый кровью приготовил в правой своей руке, будто это не железные клики, а когти хищника, пригнулся и побежал в сторону коней, оседланных ожидавших сигнала лютичей... Лошади почуяв зверя, обеспокоенно начали переминаться с ноги на ногу, фыркать и ржать, чем не мало удивили лютичей. Скоро, так скоро что никто из всадников понять не смог, налетел на них вихрь, стихия ярого волка... Никто из рода или соплеменников Ясеня не учил драться именно так. Он подчинялся своим инстинктам, слушая шепот ветра и шелест листвы леса, где он охотился ещё мальчиком. С малых лет он наблюдал за животными, за их поведением, их жизнью, борьбой и смертью. Он видел победы сильных и трагическое поражение слабых. Ясень делал для себя выводы из всего увиденного и действовал всегда по правилам, начертанным невидимой рукой высших сил, Вершителей судеб этого мира, о которых люди складывали песни, легенды и сказания, часто переходившие в культ и поклонение. Для одних это было мировоззрение, для других идеологией подчинения, способной сделать рабами большинство людей, чтобы властвовать над ними, эксплуатируя и угнетая. Таковы были соседи славян, искренне не понимавшие словенских традиций. Ясень с детства многое уже понимал, воспитанный на сказаниях и легендах своих предков и в реальностях этого мира. Природа учила его главному жизни, охотиться и воевать, будучи достойным сыном своего рода и носителем искры божьего света, не ограниченного догмами и предрассудками. Каждый его день был словно бой за жизнь, охотой на зверя, вставшего на его пути с одной целью убить его дух, охраняющего Ясеня... Хранителем его рода, духом судьбы был медведь, хозяин леса. У каждого был свой, связанный с человеком волшебным поясом до самого последнего мгновения... Ясень видел рядом с собой не только одного медведя. Он не просто знал о их присутствии, он говорил с ними как с друзьями, спрашивая совета, рассказывал обо всем, что происходило в его жизни, слушал их песни и легенды о ушедшем в прошлое бытии предков... Когда он был ещё отроком в один зимний день в перелеске на него напала стая волков. Ясень видел из далека приближающуюся опасность. Испытание не испугало его, а закалило его пылкий дух, как острый клинок в огне, его характер воина приобрёл новое качество, необходимое в бою, его разум понял гораздо больше чем до того момента, как дюжина хищных клыков оскалилась на юного охотника... Вожак вёл стаю на маленького человека, стремительно выстраивая рычащих и ощетинившихся зверей в круг, в бешеном движении сжимая спираль в точку. Серые уже не раз брали в своё смертоносное кольцо жертву, делая это в какие-то мгновения, убивая и раздирая любого на их пути... Откуда-то взялись вороны, с любопытством и серьёзностью, наблюдавшие за разворачивающейся сценой... У Ясеня был один только нож, заточенная металлическая пластина с кожаным шнуром вместо ручки. Неожиданно для себя мальчик превратился из человека в зверя, извлекающего из себя дикие звуки. Двигаясь за кружащим вокруг него волком вожаком он пытался ударить его ножом. Видя ярость сопротивления другие звери начали отдаляться от спирали смерти, неизвестно ещё против кого в этот момент сжимавшая пространство и время, оставив сражаться двоих... Подпуская ближе к себе Ясень пытался достать в очередном броске волка. Но тот каждый раз уходил от тусклого железа, прыгая назад и в сторону. Так продолжалось довольно долго пока Ясень не сообразил размотать шнур, служивший рукоятью ножа. Как только его оружие приобрело новое качество, дающее большие возможности чем вытянутая рука, вожак неожиданно для мальчика развернул вспять свою стаю. Как быстро и неожиданно они появились точно так они и удалились, тем самым признав силу человека... Ясень облегчённо вздохнул и попытался расслабиться, но пока это было сложно сделать. Руки дрожали от напряжения, дыхание было учащённым, мир вокруг ещё был скручен в маленький комок страха, благодаря пляске волков... Только вдалеке, на линии горизонта, вожак остановился, зло всматриваясь в маленького человека, который смог противостоять ему, тем самым нарушив его авторитет среди сородичей и через несколько минут скрылся с глаз... Не пожелал юный Ясень узнавать волчью хватку. Но теперь он сам мог сражаться в бою с храбростью волка вожака, как и его дед, владевший силой и мощью медведя... Ясень чувствовал обиду волка, его злость и желание мщения. Волки мстят за обиду. И месть вожака была скорой, хотя, и роковой для него... Вожак вернулся. Это был он, имен он, тот, который тогда вел свою стаю на мальчика. Теперь он хотел принять бой один на один... Но Ясень всегда был готов к бою. Под рукой оказался дротик, приготовленный им на случай встречи со зверем в лесной чаще. Охотник всегда ждёт этот самый момент, когда на пути его возникнет его жертва. Добычей может оказаться и он, если не будет думать о предстоящем и не станет слушать звуки леса и глядеть на окружающий его мир, как на совершённый живой организм, отвечающий на каждую мысль соответственно его устремлениям. Серый хищник был обижен на человека, его гордость лучшего охотника была ущемлена этим мальчиком. Не знал он, что обида ходит по кривым дорожкам, водимая не правдой, а кривдой, потому он был уязвим. Ясень, узрев это, метнул в зверя свой дротик, оборвав его нить жизни одним точным броском. Волк сам не раз убивал, рвал на куски и поедал тех, кому было суждено погибнуть от его острых клыков. Каждый раз он прыгал на жертву, забегая со спины, вонзая свои зубы как кинжалы в тело обреченного существа, прекращая путь в этом мире и провожая в иной. Каждый его прыжок становился больше, всякая атака оканчивалась победой, и в самом длинном своём прыжке на Ясеня он полагал, что будет как всегда, но удар молнии, как ему показалось, отбросила его тело в пропасть, в бесконечную тьму, усеянную звёздами, в одно мгновение ставшую его миром, где тишина музыкой грёз играет таинственные мелодии, нашёптывая ветром песни полюбившиеся старому ворону из словенских сказок в сердцах живых... Именно тогда, ещё в отроке начал проявляться лесной воин, через годы в битвах наводившего мистический ужас на рыцарей, несших смерть славянам во имя Бога любви и добра... Таким, сильным, ловким и умным мужчиной его полюбила дочь Рарога Венеда... Стерегущая песня Венеды Солнце брызнуло первыми лучами света на кусты малины, где Венеда собирала ягоду красную, чтобы сделать из неё сок. Любили люди малину, как и их защитник, покровитель древнего рода красный медведь. Словене верили, что весной он просыпается всегда на Масленицу, потому, несли ему в дар в лес к ясеню заветному блины первые и малиновый сок, называемый кровью медвежьей. За зиму косолапый терял силы и ему нужны были эти подношения. Лесной хозяин добро человеческое на весы Хранителю судеб откладывал в виде камней белых с рунами, которые потом помогали ушедшим в иной мир находить дорогу к молочной реке... ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР
Венеда незаметно для себя оказалась на той самой поляне, где из дубочка выходил старец. Тогда, в детские годы, она много чего не понимала... Венеда отчетливо вспомнила детство, как сюда приходила с Ясенем и уснув наблюдала дивные сценки... В небе кружил беркут. Огромная птица с неестественным свечением оглядывала все пронизывающим взглядом охотника. На поляне играли три маленьких медвежонка, озорно и ещё по детски нелепо бросаясь в схватку, копируя старших... Причудливые узоры раскладывал холодный ветер на небе из облаков...
© Copyright: Сергей Вшивцев, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
