От авантюрного приключения до сценарияОдин шаг. И понеслось: — Да-а, Кобец, ты прекрасен. Вот если бы ты был еще хоть чуть-чуть поумней, я вышла бы за тебя замуж. (Топ, к слову сказать, была старой приятельницей Лехи, так что могла критиковать его сколько душе угодно, обычно он не обижался) — А если бы ты сбрила себе усы, то я бы тоже на тебе женился, парировал он. У Топ действительно были чуть заметные темненькие усики над верхней губой, и вообще весь ее внешний вид был далек от модельного: невысокая коренастая фигура, рельефные мышцы — последствия занятия многоборьем, и уже слегка припухший зад — последствия любви к пирожкам и чипсам. Но Топ считала, что в женщине главное — наличие не красоты, а обаяния. И уж в чем-чем, а в этом ей было сложно отказать. Топ прошлась по Лехиному кабинету и села на край стола. — Ты на выходные куда собрался? — спросила она, выкидывая пустую бутылочку в корзину для мусора. Леха начал загибать пальцы: — Надерусь пива, в «DOOM» постреляю, MTV на полную катушку врублю, спать буду до обеда, порнуху, которую ты мне принесла, наконец-то посмотрю… Топ иронично улыбнулась. — Поехали-ка лучше с нами ворошить шишки. — Это что еще за извращение? — не понял Леха. — Это значит, что мы всеми редакциями нашего альянса совершаем первую вылазку на природу в студенческий лагерь «Ворошиловец». А там будет «а» халявная закусь, «б» — студентки, «в» — все, что из этого следует. Топ всегда хорошо отдыхалось с Кобецом, поэтому она заманивала его самым бессовестным образом. Но Леха не сразу поддался на провокацию. — Сейчас студентки учатся, — напомнил он многозначительно. — А это особые студентки. Они активистки. Типа, помогают готовить лагерь к летней смене. Так что с утреца мы будем наблюдать трудовой десант, а под вечер массовики-затейники обещали устроить дискотеку. Весело будет.» И вот такое. Типа, межевание Топ сразу же распознала его сомнения и применила последний, наиболее веский аргумент: — Если едешь, я тебе сегодня ужин сготовлю… Из твоих продуктов… Как на это смотришь?» * * * Дверь Топовской квартиры почему-то открыла не она сама, а какой-то молодой человек, вернее нечто среднее между мальчиком и молодым человеком, так как на вид этому субъекту было не более семнадцати лет. При этом он обладал исключительно смазливой внешностью, очами наказанного ангела и челочкой а-ля Гитлер. Судя по мокрым волосам и набедренной повязке из полотенца, он только что вылез из ванной. — Ты к кому? — подозрительно осведомился мальчик. От такого нахальства Леха слегка остолбенел. Конечно, бывало, что он заставал в гостях у Топ мужиков (она всю жизнь была весьма любвеобильна), но ему не припоминалось, чтобы ее тянуло на малолеток, да еще таких развязанных. — Ну, к Топ… — пробурчал он в свое оправдание. — Алик, это же Леха! — отозвалась она из кухни, признавая закадычного друга по специфическому лаю Бобика. — Леха? Ну ладно, — милостиво произнес мальчишка, немного подумав. Тогда проходи. «Бобик, теперь Алик, — с неудовольствием подумал Леха, стаскивая ботинки. — Развела здесь…» Собака тем временем заткнулась, обнюхала его и с отвращением фыркнула. — Сейчас мы чего-нибудь зажуем и поедем! — крикнула Топ. Судя по запахам, она собиралась «зажевать» чем-то мясным, жареным и с луком. Разыскав в кладовке какие-то тапочки, ибо шлендать по Топовским коврам босиком не полагалось, Леха завернул в кухню. Топ оторвалась от сковородки, на которой шипели блинчики с мясом, и дружелюбно протянула Лехе руку. — Здорово! Что-то ты припозднился. Договаривались же на восемь! — Я всегда опаздываю, — угрюмо отозвался он, садясь на свою любимую табуретку около батареи. — А это что за тип у тебя околачивается? Топ добродушно улыбнулась. — Это Аличка. Он переругался со своими предками и всеми знакомыми, и ему негде было ночевать. Вот я и оставила его пока пожить. — Круто! — заценил Леха широту ее души. — Он поедет с нами в «Ворошиловец», — сообщила Топ. — А то чего мальчонку одного оставлять? Леха покорно вздохнул. Благотворительность бурлила у Топ в крови, и спорить на эту тему было бесполезно. Но от услышанного Лехино настроение серьезно пострадало: он планировал беззаботно порезвиться в компании старого друга, а тут какой-то посторонний Аличка… — Где ты его раздобыла? — вяло поинтересовался он. — Там больше нет. — Заметив, что Леха отнюдь не разделяет ее оптимизма, Топ рассмеялась: — Да ладно тебе дуться! Он саркастически приподнял брови. — Что, опять захотелось спасти чью-нибудь беспутную душонку? Топ всегда терялась, если ее уличали в бескорыстном служении человеку и обществу. — Он хороший! — торопливо выпалила она. — А к тому же полезный. — Чем? Мешаться только будет! При нем и про секс-то, небось, нельзя разговаривать. — Он дружится с разными важными шишками и делится со мной информацией. — С ума сойти! — Зря ты нос воротишь! Таких людей надо ценить. Ты же не всю жизнь собираешься просидеть в нашей конторе? А для того, чтобы делать карьеру, надо обладать связями. — Нет уж, — проворчал Леха, — с Аликом обладай связями сама. А я как-нибудь обойдусь. — Ну и как хочешь, — беспечно отозвалась Топ и выложила перед Лехой горку блинчиков. — Держи тогда утешительный приз! Тем временем Алик переоделся в цивильное: джинсики в обсоску и какая-то пошлая футболочка, не доходившая до пупа. — И мне еды! — потребовал он радостно, видимо, считая, что все мечтают за ним поухаживать. Топ, не заметив этой наглости, наделила блинами и его. — Ладно, мальчики, вы питайтесь, а я пошла приводиться в порядок, объявила она и исчезла в комнате. Вместо нее на кухне остался Бобик, который тут же уселся на задние лапки и принялся выклянчивать еду. — Фига тебе! — произнес Леха сурово. — Обойдешься! Бобик проигнорировал это замечание и повернулся к Алику, за что тут же получил и кусок блина, и еще печеньице из стоявшей на столе вазочки. — А у тебя уроков по субботам нет, что ли? — спросил Леха, чтобы хоть как-то разогнать повисшую паузу. Алик посмотрел на него в недоумении. По всей видимости, он даже не помнил, что такое уроки. — Я школу еще в прошлом году бросил! — заявил он гордо. — Нечего там делать. — И где же ты теперь? — изумился Леха. Ему было не понять такого отношения к жизни и к карьере. Алик напустил на себя взрослый вид. — Работаю. Выступаю в ночном клубе «Крест». — Стриптиз показываешь? — сразу догадался Кобец. — Ну-ну! Заметив его сарказм, Алик разобиделся: — Уж это всяко лучше, чем пыль глотать в какой-нибудь пошлой конторе! А Топ, между прочим, сказала, что из меня выйдет гениальный танцовщик. Это было что-то новенькое. Она, видать, всерьез взялась за перевоспитание этого оболтуса. Подумать только: хочет сделать из него Великого Снимателя Трусов под Музыку. Леха хотел уже было пожелать Алику успехов в труде, но тут на пороге кухни появилась сама Топ, обряженная по-походному: в ветровку, широкие штаны и панамку с грибочками. — Я готова. Вы несете багаж, а я пошла заводить машину.» Рекламная пауза, однако...и надо хорошо подумать, как сократить диалоги и довести их до ума. — Тебе грузчиков надо было нанимать! — пробормотал Леха, укладывая сумки в багажник. — Что у тебя там такое? — Увидишь, — многозначительно отозвалась Топ и села за руль. — Вперед, мальчики, нам надо еще наших догнать. После аварии, в которой она напрочь расколошматила свою любимую «Тойоту», Топ вот уже два месяца передвигалась по городу на какой-то задрипанной «тройке» бледно-бежевого цвета с коричневыми пятнами грунтовки во всех мыслимых и немыслимых местах. Ездить на ней было стыдно и самой Топ, и Лехе, но альтернативы у них не было, ибо на новую машину деньги у Топ почему-то не копились, а Леха ленился заниматься автомобилизмом: он вел буржуйский образ жизни и катался на такси.» * * * Топ ревностным взглядом выслеживала среди пассажиров своих журналисток. Практически все из них были совсем юными — с младших курсов филфака — и «ворошить шишки» ехали впервые. — Перепортят мне девок, — переживала Топ, хмуро поглядывая на веселье, царившее в автобусах. — Кто перепортит? — тут же поинтересовался Алик. Она кивнула на Леху. — А вон такие, как он! Кобеца вообще с женщинами нельзя наедине оставлять. Еще парочку таких, как он, да без противозачаточных средств, и наша страна давно бы преодолела демографический кризис. Леха сделал вид, что не расслышал этих язвительных замечаний. Он махал в окошко Насте с Танькой. Они отвечали ему многозначительными улыбочками и смешками. — Можешь проверить, Алик, — не унималась Топ, — у него, чай, полные карманы презервативов. — Покажи! — возликовал тот. Тут спокойствие изменило Лехе. — Да! Ну и что?! — горячо возмутился он. — А ты бы хотела, чтобы я поехал на отдых без презервативов и заразился чем-нибудь пагубным?! — Четыре, пять, шесть, — считала Топ, засунув правую руку Лехе в карман. — И это на один день, одну ночь и одно утро! Кобец, ты себя переоцениваешь… Господи, да тут и в другом кармане целая гора! — Хватит рыться в моих личных вещах! — попытался остановить ее Леха. Но это ему не удалось. — Восемнадцать штук! — торжественно провозгласила Топ. — И ты надеешься использовать все это богатство по назначению? Или будешь из них шарики надувать? — Я на всякий случай взял! А потом, может, тебе или кому еще понадобится. — Мне пять штук! — завопил Алик в предчувствии халявы. — А тебе-то зачем?! — изумился Леха. Тот сделал таинственное лицо. — Пригодится. — На, держи один. Попытка, как говорится, не пытка. Надеюсь, ты хоть знаешь, на что его одевают.»(этот эпизод с презиками, естесственно, не врйдет в сценарий) * * * — Мы должны первые приехать, — подмигнула она Лехе и Алику, — а то все хорошие домики разберут. Шоссейная дорога сменилась корявым лесным проселком, и вскоре их глазам предстали проржавевшие ворота с различными вывесками: «Ворошиловец», «Добро пожаловать!», «Береги лес!», знак «Въезд запрещен» и почему-то «Осторожно, злая собака!» с профилем этой самой собаки внизу. Топ не обратила никакого внимания на все эти предостережения и проехала по подъездной аллее аж до центральной площадки, откуда открывался вид на реку и столовую. Как только нога Лехи коснулась лесной земли, он сразу понял, что никогда бы себя не простил, если б остался дома пить пиво. Прямо перед ними медленно протекала речка Левинка, шумели сосны, в синем небе горело солнышко, и вообще все было замечательно. Леха с наслаждением потянулся. — Йээхх, красота! — Ну так! — со знанием дела усмехнулась Топ. — Ладно, стойте здесь, а я пойду найду начальника. Леха вытащил из кармана пачку «Эл-Эма», протянул Алику. — Будешь? — У меня свои! — гордо ответил он и достал бордовые «Давидофф». «Или буржуй, или выпендривается», — подумал Леха с неприязнью. Пока они курили, из-за столовки вышла стайка девушек с метелками и, разделившись на группы, разбрелась по близлежащим дорожкам. — Вот и активистки пожаловали! — обрадовался Леха, с любопытством вытягивая шею. Одна из студенток, невысокая, с тонюсенькими ножками, торчащими из-под рабочего халата, направилась прямо к ним с Аликом. — Вот, молодой человек, — обратилась она к Лехе, — мне здесь мести нужно, а вы свою машину посреди дороги поставили! — А зачем вам местИ? — задорно переспросил Леха. — А надо! — А может, вам лучше покурить в компании с классным Лехой? Леха это не он, это я, — пояснил он торопливо, чтобы девушка не подумала ненужного об Алике. — Я не курю, — заулыбалась она, покачивая метелкой из стороны в сторону. — А мы вас научим! — Не-ет, я не хочу… — Юлька! — закричали с ближайшей дорожки две студентки, которым не понравилось, что они тут работают, а их соратница прохлаждается с посторонними. — Иди сюда! — Зачем? — отозвалась Юлька. — Ну иди-и, мы тебе чего скажем! — Да ну! — И правильно — не ходите, нечего там делать. Лучше зовите их сюда, предложил Леха, пуская в синее небо колечко дыма. — Да, девушка, зовите, — вынырнула откуда-то Топ, — а то, знаете ли, у него в карманах семнадцать презервативов, и ему не терпится их использовать! Леха поспешно изобразил из себя опороченного святошу. — Не верьте этой коварной женщине! Она мне мстит за то, что я на ней не женился! Но было поздно: Юлька в ужасе смотрела на секс-машину Леху. Сделав нерешительный шаг назад, она пробубнила, что ей нужно работать и сбежала к подружкам. — Топ, я убью тебя, — слабо проговорил Леха. — Ну, Кобец, она же страшная! — Некрасивых женщин не бывает! — Мне уже надоело тут стоять! — перебил их Алик. — Когда мне предоставят мой дом?! — Вам какой, государь? — почтительно переспросила Топ. — С видом на речку или на сортир? — На речку! — Я так и знала! Залезайте в машину, сейчас я вас доставлю в эти хоромы. * * * Алик тут же занял койку у окна: — Чур, это моя! — объявил он, плюхаясь на нее с ногами. Но увидев, что на окошке нет занавесок, моментально передумал: — Ой, нет! Я не могу спать, когда на меня все смотрят. — Не боись, спать тебе не придется, — заверила его Топ. — Мы же сюда отдыхать приехали. Ладно, дети мои, — скомандовала она, — живо в каптерку за матрасами, а я пока сумки разберу. * * * Оказалось, что автобусы с народом уже подъехали. Топ тщательно выбрала из галдящей толпы собственных подчиненных и собрала их в отдельную кучку для ознакомления с повесткой дня. — Какова задача на сегодня? — властно спросила она, оглядывая свою гвардию, разодетую в шортики и маечки кокетливо-спортивного образца. — На все смотрим, все запоминаем, со всеми знакомимся. Чтобы каждая из вас выдала мне сенсацию в следующий номер. Помните: народ любит, чтобы было весело и про секс! Тут она увидела Леху, и на ее губах заиграла какая-то нехорошая ухмылка. — Особенно советую вам обратить внимание на нашего юриста, произнесла она все тем же официальным тоном. — Как мне стало известно из достоверных источников, Алексей Петрович настроен сегодня крайне сексуально, так что следите за ним в оба. Если кто сфотографирует его в неприличной позе, тому я выпишу премию. Занимайтесь! — Я тебя… загрызу, подлая женщина! — возмутился Леха под дружное хихиканье бессердечных журналисток. Топ сделала невинные глаза. — За то, что я на твоем примере учила детишек актуальной журналистике? Брось, это же просто наглядная агитация! — Конечно! Тебе бы только посрамить меня перед честным народом. Топ сказочница! — пояснил Леха девчонкам. Но они почему-то ему не поверили. * * * — Лех, признайся мне как другу, — вдруг проговорила Топ, повернувшись на бок, — что ты больше всего ценишь в женщинах? Она явно не могла загорать просто так. Ей надо было резвиться. И Леха подумал, что если бы Алик был здесь, то она оставила бы старого больного друга в покое и переключила бы свою активность на нового протеже. Тяжко вздохнув, он оторвался от созерцания какой-то букашки, пробирающейся сквозь волоски на его ноге.(дальше тягомотные диалоги не годятся!) — Я в них ценю их наличие. А все женщины для меня равны. — Вот врун-то! — засмеялась Топ. — А почему тогда одни у тебя вечно равнее других? — Не правда. Я… Но она не стала дослушивать его объяснения. Лицо у нее вдруг озарилось плотоядной улыбкой и, поспешно толкнув Леху в бок, она показала ему на кустики ивняка, росшие вдоль кромки воды. — А что ты скажешь по поводу вон той нимфы? Он посмотрел в указанном направлении. Сквозь заросли к пляжу пробиралась тоненькая девушка с пышными кудрявыми волосами, собранными на затылке. На ней были голубенькие шортики в обтяжку, ворот рубашки оттягивали солнцезащитные очки с желтыми стеклами, и в вырезе проглядывался весьма интригующий лифчик. Она явно принадлежала к числу студенток-активисток: в руках у нее были пакетик и заостренная палочка, с помощью которой в этот пакетик собирался прибрежный мусор. — Ну как? — прошептала Топ страстно. Леха опустил глаза. Топ всегда знала, на кого он клюнет, а вот у него никогда не получалось угадывать ее вкусы. После беглого анализа всех рекомендованных им мужиков она называла либо сычами, либо Бивисом и Баттхедом в одном лице. Сегодня же Топ опять уложила его на обе лопатки, и отрицать это было бесполезно. — Ну, ничего девочка, — буркнул он угрюмо. Топ смерила его своим самым ироничным взглядом. — Лех, Господь, он все видит. Как думаешь, почему он наградил тебя фамилией «Кобец»? Потому что он сердобольно решил предупреждать каждого, в чем твоя подлинная сущность! — И в чем же моя сущность? — Скрести-ка слова «кобель» и «конец», что выйдет? — Да ну тебя к черту! — Правды ты никогда не любил… — С чего ты взяла?! — Только не трахайся с этой Нимфой в нашем домике, ладно? — Да я и не собираюсь! — Побожись, что не будешь трахаться с ней в нашем домике! — Честное пионерское! Между тем кудрявенькая Нимфа прошла мимо них, даже не зная, что ее судьба на сегодняшний вечер уже предрешена.( этот эпизод вырезаем без сожаления) * * * — Ты в столовку-то идешь? — спросил Леха, который на свежем воздухе успел окончательно проголодаться. — Там дают макароны по-флотски, — сообщил Алик, уже ходивший на разведку. Топ сделала страшные глаза. — Ноги моей не будет в этом гадюшнике! — А как же ужин? — удивился Леха. — Не ходи туда! — предостерегающе изрекла Топ. — Я в прошлом году видела, как эту столовую мыли. — И чего? — Знаешь, в чем готовятся твои макароны по-флотски? В вонючих алюминиевых баках! И вообще там все скользкое, грязное, а посуда моется хлоркой. — Ты как хочешь, а мне есть надо. К тому же никаких баков я не видел. Алика тоже мучили приступы голода, но благодаря словам Топ в его душу закрались смутные сомнения. Она это тут же заметила и окончательно переманила его на свою сторону: — Алик, не вздумай пойти с этим развратником! Он тебя плохому научит! — Видите, Настя с Танькой с ужина прутся, — показал Леха в окно. Живы. Значит, и мне можно. В общем, приятного мне аппетита, я пошел. — Ну и иди, только потом не жалуйся! — крикнула ему на прощание Топ. Леха выскочил за дверь и понесся по направлению к столовке. Там уже практически все поели, только Юлька и ее подружки хвастались друг перед другом, кто больше перемел дорожек и у кого на руках самые крупные мозоли. Увидев Леху, направлявшегося к ним, Юлька вздрогнула, вскочила и поспешно выпалила: — Чего болтаете? Нас давно парни ждут! Девушки намек поняли и тут же ретировались. Но Леха из-за этого не очень расстроился. Гораздо больше его удручали полученные в раздатке макароны, похожие черт знает на что: вялые, расплывшиеся, холодные, да к тому же еще не соленые. Делать было нечего: молодой и преуспевающий Лехин организм требовал подпитки, поэтому он кое-как запихал в себя эту гадость, отнес тарелку в окошечко с надписью «У нас порядок такой: поел — убери за собой» и в несколько угнетенном состоянии духа поплелся к своему домику. К его радости по дороге с ним не случилось ни желудочных колик, ни вздутия живота, ни других напастей. «А эти брезгуны сидят сейчас голодные, как придурки, — подумал он злорадно. — А я-то хоть сытый». Но войдя в комнату, он сразу понял, что придурки — не они. На газетке «Новое Я»,поверх составленных тумбочек, красовались всяческие яства, начиная с буженины и салата из кальмаров, заканчивая соками и сухим вином. Паразит-Алик нагло поедал бутерброд с красной икрой и косился на вошедшего. Топ вытирала руки салфеткой. — Сволочи… — только и смог произнести Леха. — Предатели… — Ты, наверное, уже сыт, — как ни в чем ни бывало предположила Топ, и ничего больше не хочешь? Леха в ярости схватил первое, что попалось под руку: кусок знаменитой Топовской ватрушки. — Вот нельзя было просто сказать лучшему друге Лехе, что у вас здесь склад продуктов?! — возмущался он, поедая предоставленные Топ лакомства. — А как думаешь, что ты мог тащить в моих сумках? Большой энциклопедический словарь в десяти томах? Или, может быть, складной рояль? Леха жевал и дулся. Когда было съедено самое вкусненькое, Топ собрала остатки пиршества в пакетик. — Это мы пожертвуем в фонд голодных журналистов, сидящих у костра. А то наверняка они додумались взять только водку и сейчас маются без закусона. — Я не хочу на костер! — объявил Алик. — Там холодно и комары. Леха хотел было сказать какую-нибудь гадость, но воздержался: все-таки ругаться матом при детях непедагогично. * * * — Господи, денег бы нам побольше! — взмолилась она. — А все остальное мы сами сделаем! Народ одобрительно вздохнул, вздрогнул и выпил. В этот самый момент из кустов вышло начальство. Впереди, раздвигая ветки руками, двигался Сергей Измайлов — генеральный директор всех альянсовских газет, а за ним — его заместитель Боря Грушков. Следом шел неизвестный плечистый тип, одетый во все черное. Сотрудники поприветствовали вновь прибывших нестройным «здрасьте». Топ тут же согнала с бревна, замещавшего лавочку, стайку притихших журналисток и усадила дорогих гостей поближе к костру. И Боре и Измайлову было по 33 года, но оба уже изрядно потолстели и полысели. Лет десять назад они затеяли одну желтую газетенку, из которой впоследствии выросла империя альянса. Тогда Измайлов был застенчивым очкастеньким отличником, а Грушков — веселым прохиндеем. Сейчас же у Сергея от атрибутов прошлого остались одни очки — он был солиден, богат и уверен в своих возможностях. А Боря остался почти таким же, как был, если, конечно, не считать внешних изменений. — Как живете-можете? — спросил у народа Грушков. — Хорошо-о… — Я хочу вам представить моего брата, — показал он на незнакомца, пришедшего вместе с ними. — Его зовут Геннадий. Прошу любить и жаловать. Пока брата знакомили поочередно со всеми присутствующими, Алик шепнул на ухо Лехе: — И зачем надо было притаскивать этого козла? Будет всем настроение портить своей угрюмой рожей. — Ты что, его знаешь? — поинтересовался Леха. — А то! Он майор ФСБ, мой бывший лучший друг. — А сейчас? — иронично переспросил Кобец. Ему показалось неправдоподобным, что майоры Федеральной службы безопасности могут дружить с такими, как Аличка. Но тот, похоже, искренне верил в собственную исключительность. — Да надоел он мне, и я с ним поругался, — беспечно махнул Алик рукой. — Думаешь, чего он злой-то такой?! Леха посмотрел на Гену. Тот действительно был сердит и, казалось, совершенно не интересовался окружающим. Алик же сиял как медаль. — Генка, сто процентов, не ожидал меня здесь встретить! Типа приехал нервишки полечить на свежем воздухе. Ой, я ему такое лечение устрою! Леха недоверчиво покосился на Аличку. Он явно страдал манией величия. * * * — Иду я, значит, по этой Турции… — возбужденно рассказывала Топ. — А перед этим мы чего-то налакались до поросячьего визга… По этой причине мне тяжко, передвигаюсь я с превеликим трудом, мучительно думаю, где мне заворачивать, а для бодрости пою «Лейся, песня, на просторе». И что вы думаете? Останавливают меня тамошние полицейские, хватают и тащат к себе в участок. «Ты, — говорят, — русская проститутка». Ни фига себе, думаю. Раз приличная женщина напилась и мотается, значит, сразу русская проститутка! Я этим олухам целый час объясняла, что я русский редактор газеты… Громче всех смеялся Алик. От хохота и выпитой водки он то и дело заваливался назад и падал прямо на Измайлова. Тот его ловил и заботливо усаживал обратно. Поймав его в очередной раз, Сергей посмотрел на часы и поднялся. — Ладно, господа, отдыхайте, а у меня еще дела… — объявил он, намереваясь уходить. — Я, наверное, сегодня в город уеду… — Жаль, — вздохнула Топ. — А то оставайтесь, мы сейчас петь будем. — В следующий раз. Корректор Ямин, сидевший несколько в стороне от всеобщего веселья, встал вслед за Измайловым. — Я тоже, пожалуй, пойду, — произнес он так, как будто пытался обратить на себя чье-то внимание. Топ посмотрела на него, но ничего не сказала. Ей не нравилось это обморочное юное дарование, которое систематически заваливало ее газету безумными стихами с требованием их напечатать. Так и не дождавшись скорби по поводу своего ухода, Ямин исчез в кустах. — Ну, где песни-то? — притворно удивилась Топ. — Давайте, исполняйте! — Чур, мою любимую поем! — восторженно завопил Алик. — Земфиру! «У тебя спи-ид!» Играй! — приказал он девчонке с гитарой. Она неуверенно пожала плечами. — Я это не умею… Петь, как выяснилось, тоже никто не умел. Поэтому народ орал дурными голосами до тех пор, пока окончательно не стемнело. Где-то в глубинах лагеря послышались тяжелые звуки ударников: по всей видимости, студенческая половина «Ворошиловца» наконец-то решила перейти к дискотечной части программы. Леха тут же взволнованно завозился на своем месте: он вспомнил про Нимфу. Как подсказывал ему опыт, дискотека являлась одним из самых удобных мест для кадрения девиц, и упускать свой шанс было глупо. Он встал и направился было прочь, но цепкая рука Топ тут же настигла край его футболки. — Куда?! — спросила она громко, так, что все присутствующие сразу же посмотрели на Леху. Топовские журналистки при этом как-то напряглись. Им всем хотелось премии, обещанной редактором. Леха смерил Топ ледяным взглядом. — Ты уверена, что тебе нужно в подробностях знать, куда я направляюсь? Народ понимающе заулыбался. — Отпусти мужика! — засмеялся Боря. — У него потребности. — Знаю я, какие у него потребности! — многозначительно проговорила Топ, но футболку все же выпустила. — Ох, как же я тебе отомщу! — пообещал ей Леха. * * * Наконец он ее заметил. Нимфа сменила свои шортики на джинсы и распустила волосы, что было тут же оценено Лехой. К тому же танцевала она весьма и весьма завлекающе. — А наша девочка неплохо двигается! — произнес над ухом чей-то задушевный голос. Чуть не подскочив на месте, Леха стремительно обернулся. За его спиной стояла Топ в компании всех своих журналисток. — Мы пришли смотреть, как ты будешь знакомиться с Нимфой! Леху просто затрясло от бешенства. — Ну, Топ… Знаешь, как это называется?! Журналистки явно помирали со смеху, глядя на его разъяренную физиономию. — А ну брысь отсюда! — рявкнул он. Но девчонки и не подумали оставлять его в покое. Они разместились на ближайших скамейках и все так же выжидающе глядели на Леху. — Ну иди же! — захихикала Топ, чем довела его просто до белого каления. — Народ ждет от тебя великих свершений! Или ты боишься, что Нимфа тебя пошлет? Он упрямо сощурил глаза. — Учитесь! * * * — Привет. Держи. Это тебе. Нимфа удивленно подняла бровки-стрелочки. — Я тебя знаю? Он наклонил голову. — Леха. Теперь знаешь. Пошли пить пиво. — Ты всегда так нахально знакомишься с девушками? — Нахально? Бог с тобой! Я два часа набирался храбрости, прежде чем решился к тебе подойти! — Боялся, что я тебя пошлю? — И если бы ты это сделала, я бы с горя пристал бы вон к той толстой девчонке, — проговорил Леха, показывая подбородком на Топ, впившуюся в него взглядом. Нимфа засмеялась. — Ужасно! — Видишь, ты просто обязана меня спасти! Бурные аплодисменты со скамеек показали, что народ восхищен Лехиным мастерством. * * * — А может, лучше говорить? — Зачем? Говорить умеют все, а вот танцевать — далеко не каждый. Девушки очень это любят. — А еще что они любят? — Любят, чтобы их любили, любят рассказывать, какого крутого парня они отхватили пару дней назад… — А еще? — Еще они любят, когда их целуют в нежные кудряшки на затылке. Вот так… — С ума сошел! На нас смотрят! — Еще они любят, когда на них все смотрят. — Ты совершенно чокнутый! — И они любят чокнутых парней, которые хватают их на руки и уносят в темный лес. — Ох, отпусти немедленно! Поставь меня! Спасите-помогите! — Я думаю, если кто-нибудь кинется тебя спасать, ты расцарапаешь ему морду! * * * — Видишь? — спросил он Нимфу, показывая на мерзких шпионок. — Девчонок-то? — Они следят за нами! Ты умеешь быстро бегать? Нимфа с любопытством выглянула из-за Лехиного плеча. — А чего им надо? Но он не ответил. — Бежим отсюда! Взявшись за руки, они помчались по полутемной дорожке… Нимфе было прикольно удирать неизвестно от чего и от кого. — Куда нам? — прошептала она, запыхавшись, когда они натолкнулись на очередной отряд противника. — Может, к тебе в домик? — Не-е, туда нельзя, там наверняка засада! — весело отозвался Леха. Скрывшись наконец в кустах возле спортплощадки, они остановились, едва переводя дыхание. Нимфа сияла в темноте глазами, восторженно глядя на Леху. — Вроде убежали… Он притянул ее к себе, чтобы поцеловать. — Тихо, не шевелись, — прошептал Леха над ухом Нимфы, — у тебя, кажется, сережка расстегнулась. Сережка была красивая, с красным камушком в середине. Щелкнув замочком, он нежно чмокнул ее в шею. Тут из-за угла снова показались журналистки. — Мы вас видели! — прокричал им Леха. — Позор вашей конспирации! Журналистки сконфужено ретировались. — Куда теперь? — игриво спросила Нимфа. Он огляделся. Вблизи торчала темная коробка радиорубки. — Вон туда! — Там же наверняка заперто! — Фигня, прорвемся! — Ну давай, — согласилась Нимфа. Они подбежали к радиорубке. Леха заглянул в окно, подергал раму, но она, естественно, была забита гвоздями. Нимфа толкнула дверь. — Лех, а здесь открыто! Улыбаясь чему-то своему, она вошла, остановилась посреди темной, пахнущей каким-то сладковатым дымом комнатки. Леха шагнул следом за ней. — Что-то с нами происходит, а чего — даже не объяснишь… — сказала вдруг Нимфа как-то нежно и трепетно. Леха уселся с размаху на видавший виды диван. Через незанавешенное окно струился белый свет уличного фонаря, и в нем Нимфа казалась еще красивее — какая-то нездешняя, неземная, призрачная. — Запах какой-то странный: жгли, что ли, чего? — Иди ко мне! — тихо позвал Леха. Она молча подчинилась, села рядом, так близко, что ее кудряшки приятно скользнули по лицу. Леха провел легкими пальцами по ее стройной лодыжке. — Сними ботинки. «Нимфа» нагнулась, отчего под ее рубашкой обозначился острый позвоночник… — Ой! Здесь что-то валяется… Она заглянула под диван и вдруг страшно заверещала закрыв рот ладонями. — Ты чего?! — перепугался Леха. Она не отвечала, только визжала, уставившись безумными глазами куда-то вниз. Совершенно ошеломленный Леха наклонился… Под диваном лежал человек. Мертвый. Леха в ужасе отшатнулся. Это был Сергей Измайлов: полное лицо с короткими усиками, рука, откинутая в сторону… Буквально два часа назад он сидел у костра, смеялся над Топовскими байками… А теперь… Леха поспешно дотронулся до его руки — она была еще теплой. Нимфа внезапно замолкла и как-то тяжело завалилась на пол, стукнувшись головой об угол радиопульта. Совершенно потерянный, Леха кинулся к ней, потянул за рукав рубашки… — Эй… Вставай… Нимфа не шевелилась. Он начал трясти ее, хлопать по щекам — никакой реакции. Господи, грохнуться в обморок именно здесь, именно сейчас! Пулей вылетев из радиорубки, Леха побежал куда-то, путаясь в ветках, ничего перед собой не видя. «Надо позвать на помощь! Блин, куда все подевались?!» Где-то в отдалении слышалась музыка дискотеки, но он никак не мог сориентироваться, где. Наконец Леха выскочил на какую-то дорожку и чуть не врезался на Топ. — Что с тобой? — удивилась она. — У твоей Нимфы сифилис, а она тебя не предупредила? У него не было сил отшучиваться. — Измайлов! Он умер! Там в радиорубке лежит! — выкрикнул он, задыхаясь. Топ отшатнулась. — Ты совсем, что ли, пьян, Кобец!? — Да правда! Она на секунду задумалась. — Тогда беги за начальником лагеря. Только никому ничего не говори: нечего панику разводить раньше времени. — А ты? — Я пойду посмотрю, в чем там дело. — А где начальник? — спросил Леха, понемногу приходя в себя. Топ махнула рукой по направлению к пристани. — Я его там только что встретила. — Хорошо. Я быстро. * * * — Там мертвый человек! — закричал им Леха. — Иди к нам, друг! — нечленораздельно произнес начальник и сильно покачнулся. — Мы споем про войну! — Да вы не понимаете, там, в радиорубке Измайлов лежит! — Не хочешь петь — так и скажи, — обиженно забулькал ди-джей и яростно затянул: — Маруся, Маруся слезы льет… «Совсем народ охренел!» — подумал Леха со злостью. Он, конечно, и сам был слегка навеселе, но увиденное совершенно отрезвило его. Уже без всяких сил он пошел искать Топ. Она сидела на крылечке радиорубки. — Ну где ты шлялся? Я уже замучилась тебя ждать! Леха опустился рядом с ней. — Где-где… Начальника лагеря искал. Он, зараза, нажрался и со мной не пошел. — Это ты, Кобец, нажрался, — сурово отрезала Топ. — И, слава Богу, что не привел никого. — Почему это «слава Богу»? — А потому что нет там никого: ни живых, ни мертвых! У Лехи просто глаза на лоб полезли. — Как это?! А Нимфа где? Она же там была! Топ пожала плечами. — Проверь сам. Леха совсем ничего не понимал. Вскочив, он вбежал в радиорубку и огляделся кругом. Там, действительно, никого не было. И Нимфа и Измайлов исчезли в неизвестном направлении. В дверях стояла Топ и ворчала: — Пьяница ты и дурак, Кобец! Я чуть не описалась со страху. Думала, открою дверь, на труп наступлю и от испуга заикой сделаюсь. — Но он же вот здесь был! — показал под диван Леха. Топ не слушала. — У меня даже руки тряслись! — раздраженно продолжала она. — Еле дверь открыла! Н-да, не ожидала я от тебя таких шуточек… — Да это не шуточки вовсе! — Не шуточки?! Тогда сам ищи свой труп! А я пошла. — И я с тобой! — горячо произнес Леха. Ему как-то не хотелось оставаться одному. Но Топ покачала головой. — Нет уж, Кобец! Я на тебя обижена, и ты наказан. Иди на берег Левинки и подумай о своем лживом поведении. * * * После того, как Топ бросила его на произвол судьбы, Леха пытался было разыскать Нимфу, но лагерь уже спал, и поиски ни к чему не привели. От выпитого начинало тошнить и за каждым кустом мерещилось по мертвецу. «Видать, и вправду никакого трупа не было. А мне надо лечиться», — решил Леха и поплелся к своему домику. * * * — Бли-ин, — простонал Леха, — башка-то как трещит! Топ повернулась на звук его голоса. — Проснулся, что ли? — Не совсем… Она потянулась рукой к тумбочке, куда накануне предусмотрительно спрятала бутылку пива. — Будешь? Кое-как разбавив головную боль, Леха влез в свои джинсы. — Эх, мы и нопились… — произнес он с удивлением, вспомнив вчерашнее происшествие. Топ сдержанно ухмыльнулась. — Не мы, а ты. Узюзюкался до чертиков… — Она взглянула на часы и резво подпрыгнула на кровати. — Ба! Уже почти одиннадцать, через пять минут постельное белье сдавать. Она вскочила и начала остервенело запихивать в рюкзак свои шмотки. Встреченные на пути Лехины вещи хватались и кидались в сторону хозяина. — Топ, перестань беситься, — хрипло произнес Леха. — Успеем еще собраться. У тебя есть зубная паста? А то у меня в головушке — бо-бо, в ротике — бе-бе… — Есть, конечно, — отозвалась Топ, бросив в Леху его носки. — Точнее, была — я ее уже на дно сумки спрятала. — А жвачка? — Только уже жеваная — если тебе так уж надо, отдери от спинки кровати. Топ была какая-то взвинченная. — Ты сегодня злая, — констатировал Леха. — Тебя что, кто-нибудь не удовлетворил? — Если меня кто не удовлетворил, так это ты! — вдруг раздраженно крикнула Топ. — Я вчера весь вечер с тобой проканителилась. — А куда же делся твой сладкий мальчик с челочкой как у Гитлера? — Он с Геной уехал. — С каким Геной? — С Геной-крокодилом, — язвительно пояснила Топ и вдруг прикрикнула на него: — Да шевелись же ты, Кобец! Мне еще Бобика от предков надо забрать, у меня белье замочено и вообще я домой хочу! Леха вымученно вздохнул. — Я все понял. Этот чертов Алик травмировал тебя в сердце, и теперь ты вымещаешь на лучшем друге Лехе свое хамство. — Хватит войдосить! — одернула его Топ и, схватив кучу постельного белья, понесла его в каптерку. — Загружай вещи в машину! * * * — Привет, ты не видела девчонку такую, кудрявенькую? У нее еще очки были с желтыми стеклами… Она мне очень нужна для одного дела. Юлька с опаской отодвинулась от него. — Что, семнадцатый презерватив не успел использовать? В этот момент какая-то сухощавая тетка, по всей видимости, самая главная студентка-активистка, велела всем немедленно грузиться в автобус. Ее подопечные оказались на редкость дисциплинированными. Леха еще некоторое время пытался колотить в окошки и выспрашивать, не видел ли кто Нимфу, но тут за его спиной раздался гудок машины, и голос Топ скомандовал: — Кобец, быстро садись! Считаю до трех. Один… — Я хочу Нимфу найти! — запротестовал Леха. — Два, три, — угрожающе произнесла Топ. Леха рывком открыл дверцу. — Ты невыносимая женщина! Топ включила радио. — «А-я-я-я-яй, убили негра, убили…» — послышалось из колонок. — Ненавижу эту песню, — сказал Леха, плюхаясь на переднее сиденье, и попытался переключить канал. — А мне нравится! — провозгласила Топ и сделала погромче. — Убери эту гадость! — Кобец, ты теряешь былую любезность. На-ка вот, лучше квасу глотни. Я его в багажнике заныкала и забыла. — Ох! — объявил Леха всему миру... © Copyright: Мастерская Сценариста, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
