О писательстве, графомании и ответственности

Начать хотелось бы с понятий. То есть, чем всё-таки отличается графомания от писательского ремесла и кого куда необходимо относить (то есть кто в писательстве "белая кость - голубая кровь", а кто "унтерменш") Согласно словарям, графомания — патологическое стремление к многописательству, к сочинению произведений, претендующих на публикацию в литературных изданиях, псевдонаучных трактатов и т. п. Страдающий графоманией может сочинять «научные труды» в областях, в которых не разбирается, писать художественные произведения при полном отсутствии каких бы то ни было творческих способностей. Написанное графоманами большей частью банально или даже бессмысленно по содержанию (Вики, Толковый словарь психологических терминов).

То есть в толковом словаре увлечение писательством делится на профессиональное (приносящее доход ремесло, произведенное признанным писателем, человеком, удостоенным этого звания общественным мнением, включающим и мнение профессиональных элит) и патологическое (графомания как разновидность девиации). Если проще, то вся совокупность определений сводится к окончательному приговору общественного мнения о творчестве того или иного человека: если оно согласно покупать и поддерживать работы автора отзывами, комментариями, конкурсами, лояльностью и поддержкой издательств, то он писатель. Если нет - то несомненно девиант (умолчим о том, что практически все великие писатели были девиантами, а порой и хуже: вспомним патологии Достоевского (игромания, психозы, истерики), Дж. Лондона (самоубийство), Хемингуэй (самоубийство), Лермонтов (непреходящая депрессия, тяга к жертвенной гибели), Радищев, Гоголь, Цвейг, Цветаева, Есенин, Маяковский и др и тд (самоубийство), Толстой (страсть к многописательству, психозы, истерики). Мало того. Писательская профессия, согласно Ясперсу, сама по себе патологична, к тому же она провоцирует и умножает те патологии и психические болезни, которые в нормальной жизни (без писательства) могут вообще не развиться.

Если и писательство и графомания суть патологии, то в чем, позвольте спросить разница?

Во-первых, общественное мнение раз (его в этом случае отменить невозможно). Читатель голосует вниманием к творчеству и готов за это платить и поддерживать рекомендациями и откликами. Это - одно из условий разделения позиций между писательством и графоманством. Тем не менее известны примеры, когда выдающиеся писатели добивались интереса читающей публики только на закате жизни или даже после нее. В принципе, об этом примерно пишет Лондон в Мартине Идене. К таковым относятся Кафка, Стендаль, Э.А. По, Уальд. То есть при жизни они были согласно традиционной градации графоманами, а после нее - признанными гениями. Кстати, в эту когорту так или иначе относят и А. Платонова.

Значит, и общественное мнение порой ошибается, относя к прижизненным графоманам тех, кого после переопределяет в гении. Это неутешительно, ибо здесь водораздел между категориями совсем стирается. Выходит, нам не то что тревожиться, нам всем радоваться надо, поскольку у каждого есть шанс стать оцененным гением, которому слава и почет несомненно обеспечены. Но только "после".

И все таки позволю не разделить эту радость. Один критерий, сурово отделяющий писательство от графоманства существует. Это сфера ответственности пишущего человека. Ответственность - это принятие на себя обязательства отвечать, осознавать моральную ценность произведения (вред или польза его), понимать вину и ее последствия за каждое вышедшее из-под пера слово перед людьми и перед законом.
Да, общественно мнение может не признавать нас по ряду причин (отношение к автору, несоответствие текста времени и ожиданиям современных людей, социальные барьеры), но каждый из пишущих всегда знает, чем, какой стороной своей души он творит тот или ной текст. Если мы выворачиваемся в плане экзальтации, реализации своих комплексов, влечений (всё по Фрейду), не руководствуясь при этом моральной самооценкой в отношении своего творчества, мы несомненные графоманы. В русском языке есть такое выражение "тешить своё". Если мы тешим своё и сами обнуляем значение своих текстов абсолютным равнодушием к моральной и экзистенциальной (смысловой) подложке своего творчества, то оно успешно может быть отнесено к графоманству.

С точки зрения психиатрии в графомании нет ничего ужасного: людям даже рекомендуют рационализировать и сублимировать, ибо лучше воевать и лицезреть последствия этой самовойны через тексты, чем выносить это в реальность в виде преступных намерений. К сожалению, развитие интернета и соцсетей диктуют свои условия реализации защитных механизмов психики, иначе, даже за это "самолечение" мы можем быть подвергнуты наказанию в случае, если своей сублимацией мы причиним вред людям. Одним словом, сублимировать лучше в скромном одиночестве. И если выносить это на суд, то только близким знакомым, имеющим психологическое (по меньшей мере) образование. Тем не менее, если мы все-таки умудрились этически замараться и причинить вред, мы графоманы. Ибо делалось это в состоянии экзальтации, снятия психической напряженности, реализации бессознательных комплексов. Это является очевидным мотивом графомании, на мой взгляд. И в этом отношении она - диагноз.

То есть если шизофреник в период ремиссии порвавший свои тексты, написанные "под шубом" или переписавший их может быть писателем, то обычный закомплексованной человек, неспособный оценить свои слова с точки зрения их последствий - графоман.

Но, надо отметить, что нет наверное того писателя, который хотя бы в начальном периоде своего творчества не был бы графоманом. Социальная безответственность как самое вычурное качество непрофессионализма бывало проскальзывало и в позднем творчестве признанных великих. Известно, что Достоевский даже не протестовал, когда ему приписывали "сведения счетов": да, дескать, свожу иногда, есть такой грешок. Но следует сказать, что писательство - это процесс кумулятивный. Или, один процент гения опирается на 99% потения: правки, переписывания, сопоставления и т.д. Все это, накапливаясь, и создает писателя. Там, где этого больше, там больше профессии, там где меньше - больше любительской экзальтации и комплексов. Но избавление от этого возможно, была бы опора. То есть и писатель может порой выдавать "графоманство" - откровенной плохой, злой, невыверенный и плохо написанный текст. Но и "графоман", выдающий настоящий шедевр - это естественный процесс становления любого писателя. Значит, есть на что надеяться.

Творчество - это шанс проявить свои истинные, духовные качества. Порой несмотря на... Порой вопреки своим собственным наклонностям и проблемам. Но, на мой взгляд только тогда мы можем понять, на том ли пути стоим, если способны ответить: да, этот текст несет этический и жизненный смысл, важный для времени и человека. Или нет, он должен еще отлежаться, подумать, обрести душу. Она все-таки, несмотря на страшные раны, бессмертна.

Как просто бывает навесить кому-то ярлык, просто вылить с грязной водой и ребенка. Хочется чтобы этого было меньше, чтобы люди стремились стать немного лучше, чтобы... Для этого и дано творчество. Дан разум, определяющий меру своей ответственности. Есть стремление разобраться. И даже если я сейчас графоман и понимаю это, значит есть он, выход этот, выход в пространство настоящего, важного, проблемного, несущего свет и добро искусства.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 02.03.2021. О писательстве, графомании и ответственности