Зеленая миля и девочка с персиками
«Зелёная миля» (англ. The Green Mile) — мистическая драма по одноимённому роману Стивена Кинга. Премьера состоялась 9 декабря 1999 года. Фильм заслужил 4 номинации на «Оскар», 3 премии «Сатурн», ещё 10 наград и 23 номинации. Автор сценария и режиссёр - Фрэнк Дарабонт.
1935 год. Пол Эджкомб в исполнении Тома Хэнкса работает надзирателем в блоке «Е» федеральной тюрьмы «Холодная гора», штат Луизиана, где содержатся заключённые, приговоренные к смертной казни на электрическом стуле. Смертников провожают в последний путь по «Зелёной миле» — коридору блока, пол которого выкрашен в светло-зелёный цвет.
Повествование ведётся от лица Пола Эджкомба, живущего в доме престарелых. Когда-то он работал тюремным надзирателем в блоке смертников. В его обязанности входило обеспечивать последние дни приговорённых к казни и приводить приговор в исполнение.
Пол и подчинённые ему тюремщики свыклись с вынужденной ролью палачей. За редким исключением они не были садистами, но и жалости к осуждённым насильникам и убийцам не испытывали. И вот однажды всё изменилось.
В одной из камер появляется новый обитатель Джон Коффи (актер Кларк Дункан). Умственно-отсталый темнокожий гигант обвиняется в жестоком убийстве двух маленьких девочек. Внешне он действительно выглядит устрашающе, но вот его поведение говорит об обратном. Мало того, что Джон добродушен и «глуп» как дитя, работники блока замечают в нём нечто совершенно необычное. Громадный «ниггер» имеет сверхспособности и способен исцелять не только тела, но и души людей.
Среди прочих надзирателей в блоке «Е» работает Персиваль Уэтмор (актер Даг Хатчинсон) — отвратительно мерзкий, жестокий, злобный, трусливый и подлый молодой человек. Издеваясь над заключёнными, он уверен в своей вседозволенности, поскольку является племянником жены очень влиятельного чиновника. Перси — парень небольшого роста, ходит в «громких», надсадно скрипучих, но вычищенных до блеска ботинках. Довольно мерзкая личность, садист, который постоянно издеваеться над заключенными и мучает их просто так, просто потому что у него есть хоть малюсенькая, но власть, связи, «крыша», он постоянно напоминает другим надзирателям о своих влиятельных знакомых, и, конечно, с ним предпочитают не связываться. Чем он страшно доволен: связываться со мной – опасно для жизни. Как и всякий трусливый садист (а садисты всегда трусливы), жестокость его изливается исключительно на тех, кто никогда и никому не сможет пожаловаться, ибо по приговору суда не только лишен человеческого статуса, но и вычеркнут из списков живых, ибо смертники – это, по мнению Персиваля – ходячие мертвецы, мешки с кишками, смысл которых – удовлетворять садистские наклонности таких вот персивалей. Помимо того, что он едко издевается над заключенными, напоминая им о предстоящих мучениях на электрическом стуле, он намеренно убивает единственное в отделении «домашнее животное» – серенького, страшненького, но при всем том милого и смышленого мышонка по кличке Мистер Джинглс, которого приручил приговоренный к смерти француз Эдуард Делакруа. Он обучил мышанция разным трюкам, например, катать передними лапками катушку от ниток. Так вот Перси, в порыве приступа злобы растоптал Джинглса на глазах заключенного, которому завтра утром предстояло умереть. Эта мерзкая, дикая выходка – жестокое, бессмысленное убийство зверька, единственной отрады для человека, который никогда уже не увидит послезавтра, породило ненависть к садисту. Несмотря на то, что Кофи оживил Мистера Джинглса, Перси предложили переехать в другую организацию – в психиатрическую лечебницу на руководящую должность. Это ведь повышение, Перси, - говорили ему. К тому же там у него в полном распоряжении окажутся даже не буйные заключенные, а невменяемые психбольные, с которыми он можешь делать все, абсолютно все. Перспектива заманчива. Но Перси соглашается с одним условием – он сам лично казнит Делакруа, обматерившего его из-за смерти мышки. С тем от Песиваля и отступились. Утром он провел казнь. Правда особым образом. Приговоренному к казни от электричества для того, чтобы смерть наступила быстрее и человек не мучился дольше необходимого, кладут на затылок мокрую губку – вода моментально проводит ток и смертник быстро теряет сознание. Перси же имитирует процедуру, но тряпка остается сухой. Делакруа умирает лютой, долгой смертью, и, наблюдая его адовы мучения, Персиваль торжествует.
А вот этого выдержать невозможно в принципе любому – хоть охраннику, хоть осужденному. Пол Эджкомб, у которого нет никаких крыш и покровительств, вынужден был обратиться за помощью к… тому самому дураку-ниггеру Кофи, способному не только исцелять души человеческие, но и возвращать зло. В переплетениях драмы и мистики у С. Кинга проступает явная евангельская параллель: чтобы усилить перекличку с Библией, автор намеренно даёт главному герою имя и фамилию, инициалы которых совпадают с первыми буквами имени Иисуса Христа (J.C.). Интересно, что имя для персонажа Джона Коффи было скопировано с профессора колледжа, преподобного Джона Коффи, которого знал Стивен Кинг. Преподобный Коффи преподавал историю в “Emerson College” в Бостоне, штат Массачусетс. В моменте, когда Джон Коффи посещает Мелинду Мурс чтобы излечить ее от рака, она дает ему медаль Святого Кристофера. В католицизме Святой Кристофер известен как покровитель путешественников (Джон Коффи говорил что он странник). Коффи воспринимает свой дар скорее как проклятье и не против умереть, т.к. у него больше нет сил, чтобы жить с ним. Человеческая жестокость, злоба, патологическая ненависть к себе подобным, вызывают у него непереносимые страдания. Ибо каждую болезнь, каждую крупицу зла он пропускает через себя. Поэтому он чуть не с радостью встречает день своей казни: да все что угодно, лишь бы прекратить мучения. И умирает легко и благодарно.
Персиваль же, которому Кофи успел вернуть ад, порожденный слабой душонкой, сошел с ума и оказался в той самой психбольнице куда должен был приехать начальником. Но привезли его туда абсолютно неизлеченным пациентом. Мышанций же дожил до 64 лет – это в девять раз больше, чем проживает обыкновенный хвостатый.
У фильма конечно масса подводных камней, аллюзий и смыслов. Центральная проблема – это проблема человечности в бесчеловечных условиях отделения смертников. В разные периоды жизни каждый из нас оказывается на месте охранников в непроницаемости каменно-железного мешка, где только одному Творцу известно, что зреет и прорастает в самих недрах наших душ. Имея дело с огребьем рода человеческого, с убийцами, насильниками и растлителями так легко обратиться в Персиваля, и не только потому что почти каждый из нас способен в ситуации вседозволенности к чудовищной жестокости – тюремный эксперимент в Станфорде (руководитель – Филипп Зимбардо) очевидно доказал расположенность психики человека к всевластию и применению чудовищных средств для укрепления ее: постоянные издевательства, моральные пытки, применение всего, что только может продлить и усугубить моральные страдания людей, оказавшихся в руках других людей. «Делайте с ними, что хотите» - и многие делают. И делают. И не могут остановиться. Почему? Потому что всё это создает глубокое чувство реальной власти, позволяет прочувствовать ее мощь, ибо только трепет в глазах подвластных, их боль и страдания – вот образ и символ власти, вот что «греет» тех, кто по жизни так и не нашел себе ни любви, ни применения.
Но в Зеленой миле показан и иной тип человеческого отношения к условиям своей чудовищной работы. Пол Эджкомб вряд ли «любит и уважает» приговоренных психопатов и маньяков, способных убить человека из-за пары ботинок, а также бандитов, грабителей и серийных убийц. Кажется, Пол постоянно мучается трудным решением вопроса – где она, граница, отделяющая нормального человека от персивалей и как ее не переступить. Ненависть к психопату-убийце и педофилу первым делом порождает в душе обычного человека жажду причинить зверю глубокие, невыносимые страдания. Да чтоб ты сдох, да гори ты аду, да чтоб тебя черти вечность вечную поджаривали… Но у нормального человека это чувство, первое, яркое, убийственное зло довольно быстро притупляется. Как в случае с Коффи – увидев его глаза, поговорив с ним Пол понимает, что этот ниггер, несмотря на свой жуткий вид и чудовищность размеров не убивал детей. Его подставили специально: 1930-е были временем, когда на негров – вчерашних рабов стремились списать любое преступление и линчевали их безбожно. Потому первая слепая ярость Пола по отношению к Коффи быстро прошла и он задумался. Задумался до такой степени, что предложил заключенному бежать, от чего тот, в силу убеждений, отказался.
Вот эта способность – останавливать себя от ненависти, от эскалации зла в отношении казнимых, от постоянной, методически исполняемой жестокости потому что мы прежде всего люди и можем, даже ненавидя, остановить себя от новых и новых выпадов, ядовитой ухмылки в ответ на страдание, от угроз и без того уничтожаемому человеку, от многократного его унижения, – это и является единственным критерием человечности, ее нормы даже в условиях тюрьмы или психбольницы. Если это условие не соблюдается – люди обращаются в персивалей. Как показано в фильме, это состояние души уже необратимо.
И надо помнить – мы все приговоренные. Приговоренные к смерти. Исключений нет.
Спрашивается, причем здесь девочка с персиками (картина Серова)?
Просто отчего-то захотелось поставить ее в качестве иллюстрации к данному тексту, но формат дневника не поддерживает картинки. Естественно, из-за пер-сиков. И глаз этой девочки – больших, внимательных, темно-карих глаз.
Другие статьи в литературном дневнике:
