***Преступление как основа жизненной философии маркиза де Сада Автор: Горчакова Александра Викторовна Возросшая популярность некогда табуированного писателя конца XVIII века писателя объясняется спецификой идейных построений, которые автор преподносит читателю в рамках сюжетного рассказа. В данной работе был проанализирован роман маркиза де Сада «Жюльетта» как наиболее емкое, логически структурированное произведение автора. Исследовательский интерес представляет вопрос преступной деятельности относительно категорий справедливости и несправедливости. Исходным пунктом являются размышления о полной автономии индивида, а рассуждения о свободе, равенстве, морали, религиозных ценностях — это выводимые, логически обоснованные автором положения. Так, например, с первых страниц романа, Маркиз де Сад, выполняя дидактическую задачу, внушает читателю отказ от осознания нравственной ответственности: «Основной принцип моей философии — это презрение к общественному мнению… Только мы сами определяем критерии нашего личного счастья, только нам решать, счастливы ли мы или несчастливы — все зависит лишь от нашей совести и, возможно в еще большей мере, от нашей жизненной позиции, ибо только она служит краеугольным камнем нашей совести и наших устремлений» . Понятие совести как императива, регулируемого религиозным сознанием, низводится до рамок индивидуального произвола. Человеку достаточно путем рассуждений определить механизм, регулирующий его поступки. Единственным ориентиром служит Природа, которой Маркиз де Сад в своем романе отдает должное уважение. Феномен Природы как абсолютного начала предполагает безусловное принятие либертеном ее законов, а точнее принципа беззакония природы, хаоса и дисгармонии во всех ее проявлениях. «Движение разумного человека к храму Природы предполагает подавление всяких угрызений совести, преодоления чувства вины. Необходимо поставить перед собой задачу тотального избавления от условностей социального существования, нелепых предрассудков» . По словам Дельбены, первой наставницы Жюльетты, «Аморальность — вот высший закон Природы: никогда не опутывала она запретами, никогда не устанавливала правил поведения и морали… Подобные обязательства противоречат тому, что внушает нам Природа, так как единственная ее заповедь гласит: наслаждайся как тебе угодно, с кем угодно и за счет кого угодно» . И если удовольствия либертена становятся причиной чьих-либо страданий, то это обстоятельство не должно ему мешать следовать по пути, предписанным Природой. Персонажи игры воображения Маркиза де Сада неприкосновенны в силу своей жизненной философии, основой которой является преступление во всех его мыслимых формах. Не менее важную функцию защиты от внешних посягательств выполняет социально-политическое и связанное с ним финансовое положение либертена: «Я думаю так, как мне нравится, говорит герой де Сада, я знаю только свое удовольствие; чтобы его обеспечить, я мучаю и убиваю. Опасность подобной же участи грозит и мне — в тот день, когда я встречу кого-либо, кому для полного счастья будет необходимо меня помучить и меня убить. Но я как раз таки и обрел власть, чтобы подняться над этой угрозой» . Власть садического героя реализуема в рамках закона, который он так рьяно стремится опровергнуть: «Человеку не нужны законы для самозащиты — для этого природа вложила в него достаточно инстинктов и энергии; взяв закон в свои собственные руки, человек всегда добьется более быстрой и чистой, более надежной, основанной на силе, справедливости, чем в суде, ибо его акт личной справедливости будет определяться его личным интересом и личной его обидой, между тем как человеческие законы отражают интересы всех законодателей, которые участвуют в создании этих установлений» . Отвергая общественный порядок, либертен наделяет каждого правом личного законотворчества, основанного на принципе абсолютного эгоизма как универсального закона Природы. Обесценивание социальных регуляторов порядка в лице морали и закона либертеном создает условия для легализации преступления как естественного акта Природы: «Природа не мыслима без зла — это материал, из которого она творит добро, существование ее покоится на преступлении, и все бы рухнуло в один миг, если бы мир наш был населен одними добродетелями» . Преступление является высшим актом проявления безграничной власти, дарованной избранному человеку высшей инстанцией — Природой: «Чтобы соответствовать своему призванию, сильные волей-неволей должны эксплуатировать слабых, а от последних требуется еще ниже склоняться перед неизбежностью и оставить всякие попытки отстоять свои интересы, потому что им это не под силу» . Сексуальные удовольствия в логике де Сада не отделимы от разумного осмысления факта причинения другому зла: «Для Сада эротика появляется лишь тогда, когда «рассуждают о преступлении»: рассуждать, означает философствовать, разглагольствовать, обращаться с речью, словом, мерить преступление (родовой термин, обозначающий всевозможные садические страсти) системой членораздельного языка» . Оправдывая необходимость преступного поведения, автор вкладывает в уста своих героев идею, согласно которой мотив преступления подразделяется на два основания. Первое — преступление по необходимости, важное из-за своей функциональной нагрузки (устранение потенциальной угрозы в лице более влиятельного человека, воровство с целью обогащения), но второстепенное в логике либертинажа. Такой род преступления является стажировкой в сфере профессионального либертинажа, призванной выработать иммунитет к добродетели: «Только накопленный груз множества дурных поступков избавит тебя от угрызений совести, породит в твоей душе сладостную привычку, которая притупит и сведет их на нет, и даст тебе силы и средства обманывать окружающих» . Второе основание — преступление ради удовольствия как акт проявления абсолютного эгоизма: «Меня возбуждает любой злодейский или жестокий поступок; больше всего меня вдохновляло бы убийство на большой дороге, а еще больше — профессия палача. В самом деле, почему я должен отказывать себе в поступках, которые бросают меня в сладострастную дрожь?» . Но даже самое запретное действие, многократно повторенное, приедается, и, для того чтобы поддерживать постоянный накал, постоянное напряжение, садическому герою приходится искать все новые и новые формы преступных наслаждений. Ненасытная жажда новизны в наслаждениях вынуждает либертена использовать весь запас своей изобретательности, доводящей до мысли выйти за пределы смерти, придумать «вечный двигатель» разрушения: «Я бы хотела, — серьезно отвечала Клервиль, ничуть не рассердившись, — придумать такое преступление, последствия которого, даже после того, как я совершу его, длились бы вечно, чтобы покуда я была жива, в любой час дня и ночи, я служила бы непрекращающейся причиной чьего-то страдания, чтобы это страдание могло шириться и расти, охватить весь мир, превратиться в гигантскую катастрофу, чтобы даже после своей смерти я продолжала существовать в нескончаемом и всеобъемлющем зле и пороке» . Жюльетта, уже как истинная либертенка, предлагает подруге оружие массового поражения, гарантирующее неиссякаемый источник преступных помыслов: «Для осуществления ваших желаний, милая моя, лучше всего подойдет то, что можно назвать моральным убийством или просто растлением, через посредство советов, книг или личных примеров» . Устами Жюльеты глаголет истина, настойчиво проповедуемая в тех романах Маркиза де Сада, благодаря которым он бы хотел «заразить» и без того уже болеющее общество. Сад окажется одним из тех писателей, о которых он сам говорил: «Развращенность их столь опасна, столь деятельна, что целью обнародования их чудовищной философской системы становится лишь одно — распространить и за пределами их жизней все совершенные ими преступления; сами они уже не могут это сделать, но зато могут их проклятые писания, и сия сладостная мысль утешает их в отказе от всего существующего, к которому их вынуждает смерть» .
2 Барт Р. Сад. Фурье. Лойола / Пер. с франц. Б. М. Скуратова. — М.: Праксим, 2007. — 256 с. 3 Бланшо М. Сад / Пер. с фр. В. Лапицкого // Маркиз де Сад и ХХ век. М., 1992. С. 47–88. 4 Бойко В. А. Уроки Дельбены, или Маркиз де Сад: упразднение Другого / В. А. Бойко. // Критика и мемиотика. — 2013. — 1 (18). — С. 145–178. 5 Сад Д. А. Ф. де. Жюльетта: Роман. Том 1 / Пер. с франц. М., 1994. — 554 с. 6 Сад Д. А. Ф. де. Жюльетта: Роман. Том 2 / Пер. с франц. М., 1994. — 544 с. Пожалуйста, не забудьте правильно оформить цитату: © Copyright: Ььььь, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
