Возможен ли такой детектив, в котором убийцей оказ

Михаил Метс: литературный дневник

Возможен ли такой детектив, в котором убийцей оказывается читатель?


Честно говоря, мне очень давно хотелось написать детектив. Нет, я, конечно же, хорошо понимаю, что классический детектив – с мудрым сыщиком, его бестолковым другом и неспешно расследуемым убийством мистера N, эсквайра на заре XXI века уже невозможен. Мне виделось совсем другое повествование: мудрый сыщик был алкашом и садюгой, его бестолковый друг – классическим пофигистом-циником, да и неизбежный мистеру N, эсквайру тоже пришлось претерпеть весьма значительные метаморфозы, выболтать которые я здесь не могу, ибо вместе с ними выболтаю и ключ к рассказу.


Естественно, весь детективный сюжет должен был быть только поводом. Главной же целью являлось – художественно запечатлеть тот непроглядно-свинцовый воздух той самой эпохи, что сейчас, похоже, уже испаряется, а в момент написания книги казалась нам данной пожизненно. Я не спешил. Подобно герою Стругацких с его «Синей папкой», я склонялся над этой рукописью лишь в самые лучшие свои минуты и, приписав к ней страничку-другую, возвращался к другим, более спешным и зряшным делам.


Так продолжалось три года. И чем дальше двигалась повесть, тем меньше оставалось в ней детектива. Сначала я полагал, что дело во мне. В отсутствии у меня, так сказать, специфического детективщикского таланта. Но потом оглянулся вокруг и понял, что причина здесь глубже. Потому что вокруг я увидел множество полу, четверть и квазидетективных повествований, но ни одного – настоящего.


Кто, простите, сейчас детективщик? Акунин? Юлия Шилова? Сергей Доценко?


Но книги Акунина – это просто занятно раскрашенные листы картона, не содержащие ни единого живого абзаца. Книги Шиловой и Марининой – розовые дамские романы с едва намеченной детективной интригой, а опусы Доценко или же Константинова – кровавое мужское мочилово, в которых сам детективный сюжет – дело десятое.


Выходит дело тут не во мне, не в Марининой-Шиловой и даже не в Акунине-мэтре, а – в самой, простите, эпохе? И почему, черт возьми, детективным романам так уютно жилось в викторианской Англии и так плохо – в современной России?


Немного подумав, я таки отыскал что-то вроде ответа. Готов поделиться им с читателем в комментах к "Сказке о дружбе и спецслужбе" ( http://www.proza.ru/2008/12/16/707 - той самой квазидетективной повести, из-за которой и разгорелся весь этот сыр и бор)



Другие статьи в литературном дневнике: