Подробности недавнего и полувековой давностиДва дня назад написал текст "Вода жизни 50 лет назад", в котором моё присутствие минимальное: конспект с комментариями, фрагменты романа-эссе, собранные по нескольким темам, каждая из которых неисчерпаема. Есть подробности, к темам романа отношение практически не имеющие, но терять их из вида не хочу. Тянутся тонкие нити, блестящие на осеннем солнышке, паутина личного. В первом абзаце романа упоминается год 1968, весьма памятный. В тот год Париж пережил сущий бунт, действующими лицами которого была, в основном, студенческая молодёжь. Там такое было, что роман Саган кажется чем-то потусторонним, воздушным, призрачным, даже пресным. Под руку попались граффити того времени, из них в романе воспроизводится в содержании, эхом отдаётся: Vivre sans temps mort, jouir sans entraves. L’imagination au pouvoir. Год 1968 для меня памятен: весной школьник выпускного класса, летом отправляюсь в Долгопрудный сдавать вступительные экзамены, осенью начинаю учебный процесс на Физтехе – с картофельных полей под Серпуховым. И никакой Франции. И никакой богемы. А в конце лета того года, на берегу Оки, на краю Мещёры, смотрел в небо, где кружили грузные бомбардировщики, отбывающие на запад, подводя черту под событиями "Пражской весны". В нынешнем году так далеко лететь не надо, но события того же тревожного рода, как их не назови. Что до французов, относительно недавно читал Бегбедера. Состоятельность и наркотики всё те же, но между Фредериком и Франсуазой выбираю последнюю. Оба не красавцы, но дама интереснее. Скучный я тип традиционной ориентации, делать мне в Европе нечего. Текст "Вода жизни" разместил в календарный день кончины Саган. Только потом вспомнил, что в 2004 году первый и последний раз побывал летом во Франции, в Провансе, на южных берегах, в окрестностях Перпиньяна. Франсуаза осенью завершила жизненный путь где-то в Нормандии, на севере, а я бродил по роскошным пляжным пескам, в которые мой годовалый внук норовил нырнуть как в воду. Теперь я ныряю в те времена, как в песок. На обложке книги один из портретов работы Модильяни. Как ни странно, он тоже сыграл свою роль в том, что книгу с полки забрал. В памяти ожила Клайпеда 2009 года, трёхэтажный дом под черепичной крышей, в двух шагах от старого рынка, в полутораэтажной квартире под крышей на стене портрет работы всё того же Модильяни. Старшая дочь хозяина, красавица и художница, великолепно исполнила копию. Училась в Питере, закончив, уехала с молодым мужем в Париж, через несколько лет развелась и вышла замуж за бизнесмена румынских кровей. Средняя дочь вышла замуж за испанца в Барселоне. Младшая уехала в Лондон, там первое время жила с компанией в заброшенном доме, пока полиция их не вытурила, перебралась к подруге, снявшей квартиру, поступила в институт, приезжала оттуда с какими-то родственниками Тарковского-младшего, организуя лекционное турне по Литве. Сюжеты жизни. Вижу со стороны, ни в чём участия не имея. Жалею, что не могу писать книги, как писал портреты Модильяни, давая воображению волю, играя линиями, оставляя только самое яркое… "Вода жизни 50 лет назад" © Copyright: Владимир Каев, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
