1210 писем, 13, 5 лет дружбы и ни единой встречи н

Один из множества несомненных плюсов нашего непрос­того времени - в крушении мифа о «европейских ценностях», «моральном превосходстве» и «цивилизованности» Запада. Стоит поблагодарить заклятых «партнёров» за их саморазоблачение перед нами, но надо признать, что мифы, в которые мы верили, были столь живучи лишь благодаря нашему собственному невежеству. Запад всегда был не таким, каким наши «западники» хотели его видеть. Свидетельств тому немало. Поэтому мы начинаем знакомить читателей с оценками великих людей, говоривших и писавших «неудобную» правду. Были и есть пророки в нашем Отечестве. И наша вина в том, что мы их не слышали.

Вот выдержки из писем Петра Ильича Чайковского Надежде Филаретовне фон Мекк с 1878-го по 1885 год:

«Милый друг, и снова политические известия нарушают привычный ритм жизни. Все ходят, как на вулкане, который вот-вот раскроется и забушует. Все чувствуют, что положение дел в мире непрочно и должны произойти перемены, но ничего нельзя предвидеть. Неужели опять может случиться война, опять потекут кровавые реки, опять интересы искусства отойдут на второй план, опять Россия будет тратить лучшие силы ради поддержания своего достоинства?

Я очень болезненно чувствую раны, наносимые нашей Родине, и не сомневаюсь, что в конце концов Россия и вообще славянский мир возьмёт своё. Хотя бы уж потому, что на нашей стороне правда, честность и истина. Тогда как на стороне наших врагов исключительно купеческие расчёты, эгоизм, бессердечие.

Если будет война, я рад, что в это время буду находиться в России. Много неприятных минут пришлось мне вынести на чужбине, видя то злорадство, с которым принимались везде известия о наших малейших неудачах и, наоборот, злоба, когда на нашей стороне была победа. Замечали ли вы, до чего единодушно ненавидит нас сегодня вся Европа?

Даже швейцарские газеты, которые мне случалось держать в руках, вторят Англии и требуют, чтобы Россия всюду уступала. Я уже не говорю о Франции. Там вся пресса горячится против нас не меньше английской. Нет спору, что многое у нас оставляет желать лучшего, но можно ли указать хотя бы на одну страну, пусть и в Европе, в которой всем во всех отношениях было бы хорошо? Везде есть масса недовольных, везде борьба партий, всё тот же произвол и тот же беспорядок - в большей или меньшей степени. Из этого можно заключить, что правительственного идеала не существует и что люди осуждены до конца веков испытывать разочарование.

Сейчас нет ничего важней поддержания мира, и мне кажется, что этому способна помочь русская музыка».

Эти слова звучат в сущест­вующем с 2015 года масштабном проекте Большого симфонического оркестра им. П. И. Чайковского «Письма к тебе…». Автор идеи - художественный руководитель и главный дирижёр Большого симфонического оркестра им. П. И. Чайковского, почётный член Патриаршего совета по культуре, народный артист СССР, лауреат Государственной премии РСФСР имени
М. И. Глинки и Государственной премии СССР Владимир Федосеев.

А «цивилизованный» Запад в полном соответствии со своими гитлеровскими традициями запрещает книги, отменяет выставки, спектакли и концерты.

«Увертюра Петра Ильича Чайковского «1812 год», посвящённая защите России от нашествия Наполеона и примечательная пушечным залпом, должна была быть включена в концерт оркестра в Сент-Дэвид-холле 18 марта, но вся программа была отменена из-за событий на Украине, - говорится в статье британской The Guardian, от 9 марта 2022 года. - Действия Кардиффского филармоничес­кого оркестра последовали, после того как российский дирижёр Валерий Гергиев был уволен руководством, так как он отказался осудить режим Владимира Путина. Обращение с Гергиевым вызвало некоторое беспокойство среди комментаторов правого толка, но решение отменить исполнение Чайковского было широко высмеяно как в Великобритании, так и в США».

Однако несмотря на насмешки, отказ от «неуместного» культурного наследия в Европе и США продолжился.

«Сегодня, когда кое-где отказываются от Чайковского, Пушкина, Чехова, они, по сути, отказываются от сердца, от своей души, то есть от самой сути нашей культуры, - заявил художественный руководитель Государственного симфонического оркестра «Новая Россия», дирижёр Юрий Башмет. - А мы имеем огромный тыл, мы сохраняем культуру, которая более 200 лет лидировала в мире».

Они боятся «неудобной» правды. Они боятся «неуместной» искренности. Им же хуже. Ибо культуру «отменить» нельзя, можно лишь отказаться от своего собственного культурного развития.

Николай ФИЛИППОВ.

1210 писем, 13,5 лет дружбы и ни единой встречи: незримый друг Петра Чайковского.
Эпистолярное общение Петра Чайковского с Надеждой фон Мекк – это удивительный пример дружбы, горячей симпатии и бескорыстной помощи двух, на первый взгляд, совершенно далеких друг от друга людей. Они переписывались почти каждый день на протяжении тринадцати лет.
Петр Ильич и Надежда Филаретовна познакомились благодаря скрипачу Иосифу Котеку, которому фон Мекк также помогала. Узнав о его дружбе с Чайковским, она принялась расспрашивать о композиторе, чья симфоническая фантазия «Буря» поразила ее в самое сердце.
Потрясенная музыкой Чайковского, Надежда Филаретовна искренне считала его гением и как ангел-хранитель оберегала своего дорогого друга. «Вы тот человек, которого я люблю всеми силами своей души, потому что я не встречал в жизни еще ни одной души, которая бы так, как Ваша, была мне близка, родственна, которая бы чутко отзывалась на всякую мою мысль, всякое биение моего сердца», – признавался ей Петр Ильич в одном из 760-ти отправленных писем.
Вступив в переписку с Петром Чайковским, Надежда Филаретовна предложила ему сумасшедшую по тем временам финансовую помощь – шесть тысяч рублей в год, прекрасно понимая, что преподавание в консерватории ужасно его тяготит. И композитор согласился. Слишком тяжело ему было в тот момент. В письмах братьям он писал: «Господи, сколько я должен быть благодарен этой чудной женщине… Никогда, никогда я не в состоянии буду доказать искренность моей благодарности…»
Сначала Чайковский и фон Мекк называли друг друга «милостивый государь» и «милостивая государыня», а через некоторое время композитор посвятил Надежде Филаретовне свою Четвертую симфонию с пометкой «Моему лучшему другу». Он рассказывал ей о замыслах своих сочинений и делился самым сокровенным, она же всегда находила нужные слова и на расстоянии выслушивала его монологи.
За все тринадцать лет они так и не встретились лично. Правда, были две случайные встречи, на которых и Петр Ильич, и Надежда Филаретовна не подошли друг к другу. Одна из них произошла во Флоренции в 1878-м году. Чайковский пришел в театр на оперный спектакль и увидел свою покровительницу в кругу семьи. «В антракте я с смешанным чувством любопытства, умиления и удивления рассматривал ее в бинокль. Она болтала со своей прелестной дочкой Милочкой, и лицо ее выражало столько нежности и любви, что мне даже понравилась ее некрасивая, но характерная внешность», – писал Чайковский брату Анатолию.

Они сохранили свои отношения и тогда, когда Надежда Филаретовна уже не могла высылать Чайковскому деньги. В сентябре 1890-го года Чайковский получил письмо, в котором Надежда Филаретовна сообщала о том, что она разорилась и вынуждена прекратить выплаты, при этом летом она передала годовую сумму вперед. Письмо заканчивалось фразой: «Вспоминайте меня иногда». Петр Ильич в ответном письме просил, несмотря на прекращение денежных дел, продолжать дружеские отношения. «Неужели Вы, – писал Чайковский в последнем своем письме к Надежде Филаретовне, – считаете меня способным помнить о Вас только, пока я пользовался Вашими деньгами! Неужели я могу хоть на единый миг забыть то, что Вы для меня сделали… Я рад, что именно теперь, когда Вы уже не можете делиться со мной Вашими средствами, я могу во всей силе высказать мою безграничную, совершенно не поддающуюся словесному выражению благодарность». На это письмо ответа не поступило.

Еще три года фон Мекк и Чайковский ждали друг от друга писем. В сентябре 1893 года композитор, преодолев гордыню, пришел к своей племяннице – невестке тяжело больной Надежды Филаретовны и попросил передать, что он глубоко сожалеет о своем молчании в течение трёх лет и горько страдает от потери друга. На что Надежда Филаретовна ответила: «… передай ему, что мои чувства к нему никогда не менялись, что он навсегда останется моим лучшим и любимым другом».

Чайковский и фон Мекк ушли из жизни ровно в один год с разницей в несколько месяцев. Но их крепкая дружба, запечатлённая в 1210-ти письмах, по сей день является примером искренности, чистоты намерений, глубокой привязанности двух, казалось бы, совершенно разных

Фотоматериал предоставлен: Российским Национальным Музеем Музыки, Международным благотворительным фондом им. Н.Ф. фон Мекк, фотографом Дарьей Никитиной, а также используется фотобанк проекта: « Моя Россия: музыкальное путешествие

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.03.2025. ***
• 24.03.2025. Заход солнца
• 23.03.2025. 1210 писем, 13, 5 лет дружбы и ни единой встречи н
• 10.03.2025. 8 марта