Мои новые работы

Человек, как снежинка.

Человек, как снежинка. Бессчетное множество снежинок падают на землю, и ни одна не повторит предыдущую... Человек уникален, неповторим, как алмаз, он имеет сложную структуру. Его грани переливаются множеством цветов, в нем идут дожди, гремят грозы, падает снег, бушует океан, дремлют вулканы, совершаются революции, день сменяет ночь... И это все - человек, он кружится вокруг солнца, все быстрее и быстрее, сверкая алмазными гранями души... Но этого никто не видит, пока он жив, потому что если смотреть, можно ослепнуть, глаза и ум не могут вместить того, что есть человек...

Человек прекрасен, он уязвим и хрупок, так он задуман. Как бы нам не хотелось продлить его жизнь, даже ценой своей - это невозможно. Человек уходит в свое время, он разбивается, как хрустальный бокал, умолкает как музыка. Гаснет в очах свет, гаснет сознание, постепенно останавливаются биологические процессы. Для человека наступает ночь...
Над планетой в черном океане одиноко плывет Луна. Человек становится похожим на Луну, он оторван от мира, один во Вселенной... Человек был красивый и сильный, только он умел так говорить, смеяться, жестикулировать, иметь какие-то привычки. Он был такой один, уникальный, не только для своих родных и любимых, а вообще, как человек. Больше такого не будет никогда, такого человека...

* * *
Человека нет, а все продолжает быть, Вселенная, планеты, ничего не изменилось. Человек не знает, что происходит на Земле, сколько прошло лет, ему это неинтересно, для него время остановилось, он - вне времени. Он распался на молекулы, и они улетели странствовать в Вечность, в свой первый полет... Но для нас он продолжает жить по-прежнему, таким, каким мы его знаем, каким запомнили. Это не та жизнь, какую бы мы хотели для него, но выбора нет. Мы можем допускать в мыслях его возвращение, мечтать о его возвращении сколь угодно, потому что где-то это возможно, где-то он обязательно вернётся и постучится дверь. И ему откроют... Но не здесь, не на Земле, не в нашей Галактике. Это будет не наша дверь... А мы останемся толкать ногами маленький шарик Земли, тоже очень маленькие, никому не нужные, бесконечно грустные. Или не будем толкать, остановимся. Не будем шагать, а зачем...
Мы могли бы ему сказать, этому человеку - "давай сыграем в шахматы... соберем конструктор... сходим на выставку..."
Но все это надо было говорить раньше, а теперь поздно.

Просто смотреть как падает снег, слушать как падает снег...

ОДНАЖДЫ — 3

* * *
Однажды я полюбила фильмы и спектакли советского времени, и стала потерянным для общества и современности человеком. Зато обрела себя.

* * *
Однажды в больнице я везла на каталке в кардиологию слепого дедушку за 80. Я искала, и не находила слов утешения. Вдруг он начал петь романс "Только раз бывает в жизни встреча..." и я поддержала. Так мы въехали с песней на устах в кардиологическое отделение. С тех пор я очень люблю этот романс.

* * *
Однажды в гостях приятельница решила прочитать мои стихи. С тех пор я поняла, что свои стихи надо читать самому. 

* * *
Однажды я перестала бегать за автобусами, и перебегать улицу на мигающий зелёный, а вместо спортивной сумки через плечо начала возить на базар рюкзак на колёсиках...

* * *
Однажды я работала в церкви, и познакомилась с предпринимателем. Сначала он меня угостил несвежим мороженым, а потом пришёл в гости в спортивном костюме, и принёс фрукт авокадо, который я никогда вблизи не видела. А когда ему стало жарко, он расстегнул мастерку, а под ней - ничего! На этом наше знакомство закончилось.

* * *
Однажды на Славянском базаре я постеснялась сфотографироваться с большим жёлтым питоном. А потом узнала, что у него вырваны зубы, и больше не жалела, что не сфотографировалась.

* * *
Однажды, в августе 1990 года мы летели с дядей на самолёте ЯК-40 до Москвы - на высоте 10 тыс км над землёй. Можно ли было тогда себе представить, что всего на 1 км с четвертью ниже предельный высоты нашего самолёта где-то на вершине горы Эверест стоят альпинисты?..

* * *
Однажды мы с подругами сходили в общественную баню и впервые увидели себя голыми. Все время просидели на скамейке как приклеенные. Это был наш первый и последний совместный поход в баню. Впрочем, опыт был интересный.

* * *
Однажды я "пообщалась" со львом в зоопарке. После чего меня вывели оттуда работники во главе с директором зоопарка. Я говорила им, что вообще-то рассчитывала увидеть удава, но меня никто не стал слушать. (Есть в более длинном варианте).

* * *
Однажды в 1986, когда я работала в библиотеке, после взрыва на ЧАЭС нас  послали в зараженную зону в колхоз на картошку. Когда пришёл срок уезжать, приехали люди в костюмах, и попросили остаться ещё. Мы пробыли там полтора месяца, и каждый день неподалеку от нас по полю ездил трактор и снимал пласты земли... После колхоза меня положили в больницу, а потом отправили в санаторий.

* * *
Однажды я полюбила мертвого Александра Градского... 

* * *
Однажды я два года проработала в "красной зоне" областной клинической больницы.

* * *
Однажды я так и не смогла вернуться из прошлого, и навсегда осталась в СССР.

* * *
Однажды я стала бояться потерять Энтони Хопкинса.
И боюсь до сих пор.

РЕАНИМАЦИЯ. РЕАЛИСТИЧНОЕ.

Работа в реанимации - есть высокое служение, и добровольное самоубийство.

Если вы думаете, что в реанимации со временем вам станет работать легче, что вы втянетесь и все такое... Не станет, не обольщайтесь. На месте одних трудностей вырастут другие, за их спиной встанут третьи, за ними четвёртые, короче, все они будут расти как грибы. Это будут и новые неожиданные случаи с пациентами, и неприятности или недопонимания с м/сёстрами, так же вас будут строить за случайные косяки (и необязательно ваши), говорить что плохо работаете, недобросовестно выполняете свои обязанности. Вас добьют генералками, которые здесь проводятся ну очень часто, где вы будете травиться химическими растворами, потому что о вас никто думать не будет, а исключительно о сангигиене и эпидемиологии. Вас закидают подработками, от которых не сможете отказаться, потому как - отпуска, болезни, нехватка людей... будете по несколько месяцев подряд работать с одними отсыпными, а выходные станут штучными, как праздники. Вы попросту начнёте жить в реанимации. И это не считая того, что вы каждый день испытываете психическое, моральное и физическое напряжение, которое имеет свойство накапливаться. Но при этом реанимация будет заботиться о вас, давать кушать, и не давать вам умереть, - что-то вроде мышки, недодавленной котиком. Нужно осознавать, что как бы вы не контролировали процесс - "работа - отдых, отдых - работа", очередная пустующая койка на одном из постов - потенциально ваша, в общем, смотрите на неё как на свою...

Нет, легче не станет, вы начнёте все больше уставать, раздражаться, и чувствовать себя выжатым лимоном, а то и половой тряпкой, почему бы и нет. Реанимация будет высасывать из вас все силы и энергию, которую негде и некогда будет черпать, потому как опять же - ни времени, ни возможностей. Про хронически больную спину лучше умолчать...
И здесь важно понять, нужно вам все это или нет, тянуть лямку дальше и терпеть, или вовремя сойти с дистанции... С Эвереста, до вершины которого остаётся 200, 100 и даже 50 метров, бывает необходимость развернуться и начать спуск. Некоторые уходят, другие надеются на удачу, и погибают, это выбор каждого... Так и здесь, это твое душевное и сердечное пространство, твой выбор, твое здоровье. Это тот случай, когда не спрашивают совета у других, нужно решать самому...

Но кто же тогда будет трудиться в реанимации?..

Пройдя недолгий путь работы в реанимации, я поняла, что она - для молодых, здоровых, физически крепких и выносливых людей. Возрастных санитарок я встречала одну-две единицы, включая меня, -  это самоубийцы.
Хочется, чтобы в реанимации - из младшего персонала - работали лучшие, кого мне довелось узнать, потому как были и другие... Но туда не жаждут идти люди, и берут всех, кто с неба упал - по незнанию, а иные по готовности к подвигу и привычке служить людям. Другой вопрос, кто сколько выдержит, но максимум через 2-3 года надо уходить, если ты не добровольный самоубийца, здесь я опять же говорю о младшем персонале, эту категорию и за 2-3 года можно ухайдохать... (И вот я сдаюсь, поднимаю белый флаг переговоров - и остаюсь в реанимации на полставки...)

Реанимация - не для всех, но для избранных, сильных духом людей, для фанатов своего дела, и просто героев.
Я знаю несколько медсестёр, работающих в реанимации более 10 - 15 лет. Это настоящие герои, хотя они так не думают. Честь и хвала им! 
О врачах, на плечах которых лежит груз ответственности за жизни людей, ничего не скажу, я в их котле не варилась. Это служение другого уровня.

Остаться работать в реанимации означает - остаться там навсегда, в полном смысле этого слова. Это для тех, кто готов.

ЧТО ТАКОЕ СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ

1.  Муж и стул.

На кухне. Муж сел на стул, тот сломался, муж чудом не упал. Я говорю - ну вот я тебе говорила что стул надо отремонтировать не садись с разгона на стул ему много лет а то упадёшь и сломаешь копчик или ногу или стукнешься головой о батарею что тоже не очень хорошо. А ты не слушал почему ты никогда меня не слушаешь потому что я тебе не авторитет а кто тебе авторитет да кто угодно но только не твоя жена и вот - результат...

Теперь муж сидит на другом стуле, точно таком же, и так же с разгону на него плюхается. Муж большой, а стул маленький. Я говорю - посмотри на стул, у него перекосились ножки, ты ждёшь пока он сломается и упадёшь как в прошлый раз? - Где перекосились, спрашивает муж, и недоверчиво смотрит. Муж большой, стул маленький, и он не видит. - У тебя глазомер неправильный, а у меня правильный и я вижу - все ножки перекошены вот упадёшь сломаешь что-нибудь тогда узнаешь а я буду стоять и смеяться. - Неправда, в прошлый раз я не упал, говорит муж. - Ты что, издеваешься надо мной???... ну, и т. д., и т. п.....!  ...........! 
— Надо будет посмотреть, - хозяйким тоном говорит муж.

Прошёл месяц... Спрашиваю, отремонтировал стул?
Муж пошёл на кухню, поставил стул на попа, стукнул по ножкам сильными руками, потом ещё несколько раз... Отремонтировал.
- Где молоток почему ты не взял молоток заболят руки потом не жалуйся будешь пить нимесил и целикоксиб!.. бла-бла-бла... бла-бла-бла... бла-бла-бла-а-а-а!........

2.  Ноябрь.

На улице ноябрь, одень шапку! — Я надел. — Надел, но не опустил уши! — Мне не холодно, когда будет холодно, опущу. — Уже холодно на дворе зима скоро декабрь потом Новый год опусти уши в шапке я сказала! — У меня капюшон, он не продувается. — Нет, продувается ты не почувствуешь как надует а у тебя ухо больное лорврач сказала после воспаления там осталась дырка ухо надо беречь а если не беречь опять заболит хочешь стать глухим на старости лет??.........

Муж далеко, достать его не могу, поэтому не вижу, опустил он уши в шапке или нет, думаю, что нет. Отключился, сказал, ему работать надо.
Ходит там в тулупе и форменной фуражке - охранником, следит за порядком, кого запустить, кого выпустить - кого нет, вечером ходит по территории с фонариком. Фонарик чудный, несколько режимов, муж в ларьке купил, я тоже  такой хочу, но пока не решила куда с ним ходить. Ночью муж сидит в домике на диване, пьёт чай и смотрит телевизор. Все строго, туалет далеко. Может, там ещё что происходит, на работе, вдруг сквозняки, или натурализм зашкаливает, он мне не рассказывает, объект засекречен. Там ещё две охранные собаки, иногда сбегают и их долго не могут поймать, собаки сытые и балованные, на косточку не идут. Две недели назад пропали, сразу обе, может, в живодерню попали, или бомжи на колбасу утащили. 

3.  Ночь, но я все слышу.

- Куда пошёл в носках по холодному полу, где тапки?.. - Я в туалет, я быстро. - А потом нос потечёт, иди одень тапки, лечи тебя потом!..
Муж из туалета: я только посцать!..
- Почему сразу не одел рядом же стоят - нет он все время идёт без тапок прёт как танк босиком по грязному полу, а когда мне его мыть у меня ни выходных ни проходных!... бла-бла-бла... одень тапки!...........

4. Лень.

Какое счастье лениться вдвоём...
Одному лениться скучно и неинтересно. Вдвоём же совсем другое дело!
Сначала возникает идея, безобидная такая, и ни к чему не обязывающая – а не испить ли нам чайку?.. —  Ну да, почему бы и нет, конечно испить!..
А потом… лежать и ждать, кто первым пойдёт ставить чайник. А никто не идёт, лень потому что. Это ж надо оторваться от своих занятий и идти на кухню-ю... А даже если и пойдёт, поставить чайник не мудрено, но кто выключать будет? Просто поставил и удрал? Не, так не пойдёт, так любой может. Кто будет его выключать, засыпать заварку, нарезать лимоны, и все такое?..

Какое счастье лениться вдвоём...

* * *
Уютные, однообразные будни семейной жизни...
Но мы не ценим. А спустя время понимаем, что вот это или то и было счастьем, но мы ждали какого-то счастья другого, особенного. А счастье, оно незаметное, его вблизи не разглядишь, а как отойдешь подальше, тогда открывается. Счастье, оно негромкое, без барабанов, оно тишину любит. Много чего после открывается, чего уже не вернуть, не исправить, заново не пережить...

Счастье - оно не потом и где-то, оно сейчас.

Юрий Никулин:
"Счастье — это очень просто. Я утром встаю. Мы с женой пьем кофе. Завтракаем. И я иду на работу в цирк. Потом я работаю в цирке. Вечером возвращаюсь домой. Мы с женой ужинаем. Пьем чай. И я иду спать".

БЕРЕГИТЕ ЛЮБИМЫХ

Проходить как песок сквозь пальцы, исчезать неожиданно, это свойство  дорогих и любимых людей. Они вчера были рядом, что-то говорили, улыбались, мы спорили с ними, часто ссорились, непростительно часто. Мы их не замечали, не ценили, они просто были. Нам казалось, что они всегда будут с нами, и  поэтому можем вести себя как хотим. Мы привыкаем к ним, как к вещи. Бывает, швырнешь вещь в сердцах, потом подумаешь, ладно, немножко помялась, потерлась, ничего страшного. Так и с близкими, позволил себе один раз отнестись небрежно, наругал, бросил в лицо обидные слова... Стоит один-два раза переступить эту грань  -  войдёт в привычку, и будешь поступать так всегда. Ранить словом, как кинжалом, можно в самое сердце... да не успеть исправить.

Беда в том, что иллюзию мы принимаем за действительность, мы не ощущаем конечность времени, не понимаем что все наше счастье может исчезнуть в один миг. Мы не можем себе представить, что дорогого  человека может просто не стать. Эта мысль кажется такой далекой, и вроде как не о нас даже. Надо беречь любимых сейчас, пока они с нами, бояться обидеть, лишний раз упрекнуть, причинить боль.

Проходить как песок сквозь пальцы, всегда уходить неожиданно - свойство дорогих нам людей. Они ещё будут приходить к нам в снах и воспоминаниях, но уже никогда наяву. Мы не сможем к ним прикоснуться, поговорить. И все недосказанное, не сделанное, неправильное и несправедливое будет висеть на сердце тяжким грузом... Но случись чудо, вернись они снова к нам живыми и здоровыми, мы бы поступали с ними так же. Вот он, парадокс жизни!..

Они ещё живы, они рядом, они ждут от нас доброго слова. Сказать слова любви, поблагодарить за то что мы имеем счастье быть с ними, за то что они есть в нашей жизни... Почём нам знать, может, мы и есть единственный смысл их жизни.

Родные и любимые люди...
Мы принимали, или принимаем их как должное, а они нам даны как бесценный да

МОЗАИКА БЕССОННИЦЫ.

1.
Увязла как муха в паутине ночных стихов. Голова потерялась на шёлковых простынях, провалилась в подушки, потекли по извилинам ртутные мысли. Одуревшие нейроны разбрелись коровами на летнем лугу, укатились жемчужинами в душистые травы... Свернулась калачиком, спрятала ноги, боюсь каракатицу. Чёрная клякса каракатицы нервно бежит по белой простыни ко мне под мышку. Боюсь увидеть в дверном проёме старуху из прошлого в белой льняной рубашке. На потолке над моей кроватью качается её столетняя тень, от серебра волос глаз не отвесть...

Холодильник стрекочет на кухне беременным кузнечиком. Он устал носить в себе мёртвых курей, и рыбу и яйца, устал бороться с майонезом и колбасой, устал философствовать. Телевизор ищет верёвку, чтобы повеситься на люстре, потому что я его разлюбила. А когда - я любила его?.. За окном плюшевый чебурашка задевает ушами столбы и кроны деревьев. На другом этаже баба включает воду, играет в кубики... Всюду жизнь, только ли жизнь всюду?..

2.
Не прокукарекает сонный петух, не проквакают лягушки в янтарном пруду, не провалится в колодец соломенная старуха. Но ляжет на грудь каменный город, загремят и залязгают, захохочут ночные заводы. Разрежут, как торт, духоту ночи сигналы скорой. Раскинув стальные руки, упадёт башенный кран, разлетится осколками эха его стон. Охнут глубоко под землёй разбуженные шахтёры, словно взорвалась Вселенная. Простучат поезда, стряхнут пассажиров в трясины болот, покажут нам фигу. Жизнь станет короче ещё на один вздох...

3.
И я встану на скрипучих ногах, чтобы упасть прямо в солнце, в его счастливые руки. А солнце мне упадёт прямо в сердце, на другое я не согласна. За меня будет рада только гитара, стоящая в кресле, мечтающая о моих пальцах. Ей ничего не нужно, чтобы быть красивой, даже играть. Ей достаточно просто висеть на стене. А фикус, конечно, фикус ещё тот, себе на уме. Распустил ветки, будто маньяк, не даёт проходу, всякий раз о них спотыкаешься. Так он же ещё бывает и кактус, это черт знает что!..

Не наступает рассвет, не уходит соломенная старуха, не поют птицы...
За чёрным окном кто-то неистово трясёт дерево, и не кукушка, и не сова. Трясёт дерево, будто трясёт душу. Ночные птицы, это не то что утренние, эти орешки крепкие...
Жду утра, чтобы упасть в руки солнца, и чтобы солнце упало мне прямо в сердце. На тёмных кронах деревьев вспыхивают, переливаются угольки утренней зари.

НА  ЛУНЕ

Мне снится, что меня никогда не было. И это длится вечность. И нет большего счастья, чем неведение и забвение...

1.
Нет, домик у кладбища иметь нельзя, или кладбище у домика. Иначе там все перепутается, либо домик однажды окажется на кладбище, либо кладбище соберётся и придёт в домик. И кто потом будет разбираться? Все смешается, и попробуй отдели одних от других. Вообще черт знает что будет.
Надо домик очень далеко строить от кладбища, хотя это не поможет. Мертвецы такие прыткие и неугомонные, везде проложат тропки. А потом протопчут широкую дорогу, да ещё и заасфальтируют, чтобы немощным мертвым старушкам и старичкам ходить удобнее было.
И на реке домик не построишь, неутомимые мертвецы и туда доберутся. Да и живность держать на реке как-то не очень. Курицы с поросятами плавать не умеют, собака с котом тоже. А огород где разбить? И где коровка пастись будет, ей лужайка нужна, травка зелёная. Нет, домик на реке строить никак нельзя.

Домик надо строить сразу на Луне, там никто не достанет. Там разве что парочка-другая космонавтов валяется, так и те давно в мумии превратились, или их лунные мухи съели. Поэтому надо сначала разбить лунное кладбище и похоронить их, пока мухи не сожрали. А потом сразу строить домик, с огородом и садом, все как положено...
И пусть не говорят, что на Луне нет жизни. Враки все, значит плохо искали. На каждой планете кто-то живет, на Венере, Марсе, даже на Солнце. Например, на Луне живут лунные люди, такие маленькие серебряные человечки. Когда прилетают космические корабли, все прячется и становится невидимым, и серебряные человечки, и лунные города. А когда корабли улетают, Луна снова живёт прежней жизнью, вырастают города, бегают и трудятся как муравьи лунные человечки. Ничего сложного там нет, на Луне. Построим корабль, загрузим стройматериалы, и полетим. Сначала будем ходить в скафандрах, а потом привыкнем...

2.
Прошли дожди, облетели листья, упал снег. Много снега...
Шли года, а снега все падали, падали... занесли и города, и людей.
Ничего нет, все белое. Мы спим под пуховым одеялом из снега. Кто в реке спит, кто в лесу, а кто в саду под яблоней. Спим глубоким сном. Наши руки и ноги окованы льдом, плотно сомкнуты веки. Мы видим бесконечные зимние сны, где мы всегда молодые...

По правде мы давно уже смастерили ракету, улетели на Луну, и построили там свои домики. И лунные человечки от нас больше не прячутся, мы славно с ними поладили, и даже не ходим в скафандрах, вот.

А кто-то говорил, что ночью на Землю упал астероид, поднялись огромные цунами, просто до неба, и мы все были погребены под толщей снега и льда. И потом все оледенело... навсегда.

Но я не верю, мало ли что говорят.

НЕИЗБЕЖНОСТЬ

Тихая вода, синяя тихая вода...
Нет начала, нет конца. Новая тихая вода. Смотрю на воду...
Всё что могло, свершилось, что не успело, не свершится уже никогда... Ни о чем не жалею, смотрю на воду. Ни о чем не жалею...

Тихая вода, синяя тихая вода...
Море уходит в звезды. Звезды уходят в Вечность...Тихая вода. Добрая синяя вода. Как мамин голос, как музыка. Нет начала, нет конца...

Плыть белой лодочкой. Плыть долгой песнею, лёгкой памятью... Плыть, опускаться на дно. Не жалеть ни о чем.
Не жалеть ни о чем... Только я и море. Медленно опускаться на дно. В тишину, в темноту, в бесконечность. В неизбежность...  

Тихая синяя вода...
-------------------

МАРИЯ.
Белые стихи.

/*Памяти Марии Ивановны Мироновой./

Последние дни на этой земле...
Что чувствуешь ты, Мария?
Те, кто должны быть рядом с тобой,
Где они все, Мария?

Ледяной Луны одинокий свет.
Никто не придет, Мария.
Песочных часов завершается бег,
Что снится тебе, Мария?

Руки холодны, не согреть,
Словно и не жила, Мария.
Всем печалям приходит конец,
Смейся, не плачь, Мария!

Ты ускользаешь прямо из рук.
Солнечная Мария!
Светит тебе золотая звезда,
Простишь ли ты нас, Мария?

Бьёт по стеклу хрустальный дождь ,
Он о тебе, Мария.
Падает под ноги осени медь, 
Помним тебя, Мария.

Ты по дороге идёшь одна,
Солнечная Мария.
В небе сияет венец золотой,
Видишь его, Мария?

Осень прольётся дней серебром,
Прощай навсегда, Мария.
В небе горит золотая звезда,
Как прежде жива, Мария!

6 - 8.10.23 г.

/ * В память о совместном служении в Могилёвском
Трехсвятительском соборе в 2003 - 2010 гг. /
--------------
Где счастье твоё, Мария?
Где радость твоя, Мария?

КТО СТОИТ У ВАС ЗА СПИНОЙ

Бдыщ!.. Это в светильнике лопнула лампочка…
– и я оказалась в густых сумерках… Чертовы лампочки всегда перегорают внезапно, словно договариваются между собой. А кресло высокое, если кто-то позади стоять будет, ни за что не увидишь. Может быть, уже стоит! Стра-а-ашно! И оглянуться – тоже страшно!
Я сижу в кресле спиной к пустой комнате.
Зачем я так сижу?..
А тут еще соседка снизу уехала, а теперь звонит и просит, чтобы я сходила посмотреть, не оставила ли она включенным свет в коридоре. Она почему-то думает, что оставила. И если оставила, то я должна отпереть дверь и выключить свет. А у нее старушка жила, родственница, умерла недавно. Я сходила, посмотрела в глазок – темно. И тут я подумала… черт знает зачем так подумала: а вдруг там темно, потому что старушка эта, ну, что умерла, стоит там и тоже в дверной глазок на меня смотрит черным мертвым зрачком. Чтоб значит сбить меня с толку, чтобы я решила, что свет выключен. А он – не выключен, это старушка оттуда смотрит, заслонила свет своим зрачком!
Я потом еще раз сходила, осторожно приблизилась к глазку – темно. Темно и тихо. Ну, а с чего там шуму быть, там же нет никого. Разве что старушка… Мне вообще кажется, что когда соседка снизу уезжает, то вместо нее там живет эта мертвая старушка. Ей же особо ничего такого не надо, ни еды, ничего. Сидит, наверно, в окно смотрит, волосы седые гребнем расчесывает, птичкам крошки бросает... делать-то ей нечего. Она всегда из окна голубей кормила, и от этого карниз был вечно загаженный. Голуби, они ведь некультурные, где едят, там и гадят, да еще заигрывают друг с дружкой на карнизе, я видела. Не люблю голубей, кажется, так бы им головы и поотрывала, так бы и поотрывала…
А иногда как подумаю, особенно когда за окном темно, что этажом ниже бродит эта мертвая старушка. На кладбище, там же скучно, а зимой и вовсе околеть можно. А здесь привычней, здесь она всю жизнь прожила. Иной раз как надумаюсь, что даже на балкон выхожу и вниз смотрю, на ее окна. Перевешиваюсь через перила и смотрю, не горит ли там свет? А если горит – представляете??? Каждый вечер хожу смотреть, так мне спокойнее… Однажды вот так перевесилась с балкона, а дело зимой было… мороз. И черт меня дернул на небо посмотреть. Гляжу, дорожки какие-то серебристые в небе искрятся, и куда-то уходят выше моей головы, будто под крышу. А дальше мне не видно. Что за чудные, думаю, дорожки серебряные? И кажется, так низко-низко, только руку протянуть. Очаровалась, шею вытянула до невозможности, забыла, где нахожусь… Чуть не навернулась тогда с балкона, едва равновесие удержала!
Я знаю, это старушка морок навела, чуть не сгубила меня! На самом деле это провода были в инее, искрились под луной. В морозную ночь пространство искривляется, и все далекое кажется близким, и все мертвое живым, а живое наоборот – мертвым. Но это я уже потом поняла…

Что-то там шуршит на кухне, брякает что-то. Наверно, помидоры с подоконника падают. Шлеп… шлеп… Слышите? Никто не сталкивает, а они – шлеп… шлеп… Надо пойти проверить. Мышь, наверно, какая-нибудь. Или нет, не пойду. А что, как это… старуха? Перелезла через балкон ко мне?! Они же так прытко лазают, вы не знаете! Могут вскарабкаться, куда угодно! Влезла в окно, и теперь перебирает костяными пальцами помидоры…
Ну, вот зачем я так подумала? Я же теперь точно на кухню не зайду, меня и бокалом бургундского вина туда не заманишь! А с другой стороны, сдались ей эти помидоры, будто больше делать нечего. Спит она уже. Одеялом пуховым накрылась, подоткнула его с боков, чтоб не дуло, и спит… Тьфу! Да отчего же спит-то? Она же на кладбище! Ветер там, наверное, так и воет, так и воет. Темнотища кругом. Кресты скрипят, старые дерева гнутся и стонут. Мертвяки в могилах ворочаются, кряхтят, зябко им, неудобно, подушки жесткие… Тьфу-тьфу на вас, мертвяки! Покоя вам нет, в голову лезете. Спите себе! А я пойду чаю заварю. Помидоры на кухне будто уже не падают. Заварю чайку, ночь впереди длинная… Только вот в спальню загляну, убедиться – никто там на софе моей именной не лежит?..
В спальне темно, страшно! Скорее включить свет… где выключатель?.. А-а-а-а! – бл*дь!!! Там… чья-то рука-а-а-а-а!!!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рука медленно ползет по стене, перебирая желтыми восковыми пальцами. И матовые ногти мерцают в свете луны…
Да хоть бы и ползет, чего я так испугалась? Мало ли чего в комнатах ползает в темноте, мы же не все видим! И вообще, ничего там не ползет, показалось мне со страху. Ужастики надо меньше на ночь смотреть, вот чего! Вот нарочно сейчас пойду и еще раз посмотрю… Нет, не пойду, наверно. Надо пойти и взять нож, тот самый, которым я рублю мясо. Пойти на кухню и взять тесак или топорик, или титановую лопату, и хрясь по гнилой руке!.. Да-да, хрясь, и все… Пойти…

* * *
…Кто-то худой и плоский, кто-то фарфоровый сидит в кресле, приклонившись к столу. Лунный глаз монитора освещает квадрат стола и фарфоровое лицо в черном кресле.
По темным дорожкам коридора прямо в комнату беззвучно вкатывается...
Кто-то прямой и плоский в черном кожаном кресле поворачивается ко мне кукольным лицом… Беззвучно катятся шары…

ЛЕДЯНОЙ СТАРИК

Не гневи Бога, старик. Не тряси головой, не греми костями, как барабанами. Не шарь околевшими пальцами в поисках прежних дней…

По белому полю, по одинокому белому долгому снегу… опять ты идешь ко мне, проклятый старик!
Что тебе надо? Я уезжаю в поезде, а ты бредешь по кружеву белой метели. Ты меня догоняешь, я знаю, ты все время меня догоняешь. И лес, словно старый пес, послушно ложится тебе под ноги. Кукольная кукушка пророчит тебе сто лет. Кукушка сошла с ума, ведь ты давно умер. Ты идешь по белому полю, ты умер… а за спиной ледяной рюкзак, и папироска во рту – пых-пых…
Какая жуткая кукушка, она воскресила тебя!
Она куковала над твоей могилой, пока не охрипла!
И вот ты идешь по холодному белому полю. Я слышу твои костяные шаги, твое неживое дыхание дрожью по проводам. Я вижу как сидя на белом снегу, ты поднимаешь заиндевевшие веки и ешь холодец луны стеклянным ртом. Я слышу, как хрустят твои мертвые зубы…
Ты забыл, что ты умер, старик. Да, ты просто забыл. Тебе нужно вернуться в могилу, в твое ледяное царство. И тогда все будет по-прежнему.

Но отчего же я все время вижу во сне, как еду в поезде, а ты плетешься по лунному полю. Падаешь, поднимаешься и ползешь, подгибая коленки. Маленькой мерцающей ящерицей по белому снегу, по кружеву белой метели, подгибая от холода пальцы ног.

ЭТИ СВЕТЛЫЕ, ПЕЧАЛЬНЫЕ СНЫ.

Я увидела во сне бабушкин дом. Не столько дом, вовсе даже не дом, а огород, грядки с зелёным луком... Дом, он только обозначивался где-то в глубине сада, за яблонями и вишнями, за сливами, за кустами смородины и поречки... Я же видела грядки, чистые, ни травинки, и оттого живые и звенящие. И поняла, что кто-то за ними ухаживает, кто-то невидимый содержит их в порядке и чистоте. Как жаль, что это не я. Как жаль...

Меж тем картинка сменилась, теперь я видела знакомые предметы из детства, игрушки. Словно крутились цветные стеклышки калейдоскопа, все было яркое, далёкое, родное... Я могла это потрогать, взять, прижать к груди... Но нет, не могла, я только смотрела, будто мне кто-то нарочно показывал и дразнился. Нельзя протянуть руку и взять то, что проходит перед глазами как кинопленка. Нельзя сделать стоп-кадр, и взять что-то из прошлого, что тебе уже не принадлежит...

Бабушки давно нет, от милого сердцу дома остались воспоминания да светлые, печальные образы и сны. И я сама вступила в ту фазу зрелости, когда солнце уже не сжигает, а греет, потому что вечернее, предзакатное...
Продлись, мой сон, не покидай меня! Как утренний дождь, не покидай, оставь поцелуи свои на ладонях листьев, золотыми гроздьями памяти бейся в окошко... Продлись, мой сон, как солнце закатное, мандариновое, не пиши на небе гранатовых слов прощальных...

Я проснулась и долго смотрела в темноту, все ещё созерцая и пытаясь собрать в памяти, как звёздочки, рассыпавшиеся эпизоды сна. И надо бы все записать, но лень, но дрема... и не записываешь. Так бывает, приснится что-то хорошее, щемящее что-то, но рассвет далеко, надо спать дальше. Но ты боишься уснуть, опасаясь утром ничего не вспомнить. А потом так и происходит. Я боялась уснуть, и все-таки уснула... Утром же ничего не помнила, а только то, что во сне плакала. Оттого что все давно утрачено, все.
--------------

ВНЕЗАПНО Я ВСПОМНИЛА ИХ ВСЕХ...

Внезапно я вспомнила их всех.
Я никогда их не забывала, лишь очертания лиц со временем стерлись из памяти. А сейчас увидела так явственно, будто они живы, будто этих 35 лет не было, вереница их лиц проплывала передо мной, как на кинопленке... Им тогда было под 50, военные-отставники, они преподавали на областных курсах ГО, где я выполняла обязанности машинистки-библиотекаря по замене декретного отпуска основного работника. 

1.
Вот Козлов, долговязый, с густыми бровями, был похож на Папу Карло. Он писал длинные методические разработки, которые я должна была печатать на механической машинке. Начальник удивлялся его деловой плодовитости, "ну, зачем так много писать и загружать Наташу?" - говорил он то ли в шутку, то ли всерьез. Однажды вахтерша рассказала, как Козлов оступился и упал с лестницы со своим портфелем и какими-то плакатами. По её словам, это было жутко смешно, хорошо, что я не видела, потому как была тогда очень смешливой...

2.
Вот Сан Саныч, полноватый мужчина, мне он виделся очень добрым. Иногда сам краснел от своих шуток, это было так мило. Однажды он сказал: "Эх, Наташка, бляха-муха, я тебя люблю!" - и густо покраснел. Ясно, что так он выражал свою симпатию и доброе ко мне расположение. Да и отчего меня было не любить, молодость, чистота и непосредственность всегда невольно притягивают к себе людей...

3.
Вот Матвейкин, друг начальника курсов ГО. Матвейкин был странный, задавал двусмысленные вопросы, делал намёки, и вообще вызывал у меня подозрение. Я боялась, когда он заходил ко мне в библиотеку что-нибудь поискать для работы, если я была одна. По приезду из командировок приходил в библиотеку, якобы по делу, и говорил что давно меня не видел и соскучился. Короче, скользкий тип, и мне всегда приходилось быть с ним настороже...

4.
Подполковник Сокол, зам. начальника. Сорока лет, самолюбивый, задавака, знающий себе цену. Когда я печатала под его диктовку, он вышагивал вокруг меня, что крайне смущало и не давало возможности нормально работать. А его это напротив - весьма забавляло. Когда находилась у них в учительской, заполняла бланки, или другое, преподаватели не могли себе позволить шутить так, как если бы они были одни. Тогда Сокол говорил - Наташа, закройте уши... И я плотно прижимала ладони к ушным раковинам, впрочем иногда в одном ухе оставляла щелку...
Как-то в конце рабочего дня Сокол зашёл ко мне в библиотеку с коньяком и шоколадкой, видимо, решив меня соблазнить, и сам он был уже под шафе. Как все коварные женщины я пригубила коньяк, съела шоколад, а взамен - ничего!.. В результате этого бесполезного предприятия, обеспокоившись его состоянием, и представив, что в этом есть доля и моей вины, я решила его проводить. В какой-то момент оторвавшись от меня, он чуть не попал под машину, но я вовремя выдернула его обратно с проезжей части, впрочем, он ничего не понял. Вскоре он уволился и уехал в неизвестном направлении...

5.
В начальнике областных курсов ГО, Владимире Васильевиче, была некая строгая скромность, деликатность, и незаметная притягательность, которая меня покорила с первых же дней. Он служил в ракетных войсках, что повлияло впоследствии на слух, был глуховат на одно ухо...
Иногда я ходила к нему в кабинет под предлогом что не могу разобрать что-либо в рукописи его методички. Просто чтобы лишний раз увидеть его, о чем он, естественно, не догадывался... Проначальствовав недолго, он ушёл в отставку, что меня крайне огорчило. Но нежданной радостью оказалось то, что он остался работать на курсах, только в другой должности. Его кабинетом стала мастерская, и он днями в ней пропадал. Теперь я могла беспрепятственно являться к нему по разным поводам - чинить какие-нибудь безделушки, все что у меня ломалось. А ломалось у меня на удивление часто... Могла ходить, и все же мало пользовалась своим преимуществом, в каком-то смысле мне достаточно было и того, что он где-то рядом. Да и собеседник из меня никакой, я была молода и не знала жизни, его же интересовала большей частью политика и неустроенность общества в целом...

6.
Итак, я - 21 году от роду на тот момент. Очень стеснительна, привычка краснеть ещё не оставила меня тогда. Исполнительна и добросовестна, с библиотечным образованием, я владела печатной машинкой на уровне любителя, что очень пригодилось мне в дальнейшей работе. Идеалист и романтик, я умудрилась влюбиться в своего начальника, платонически, насмерть безнадёжно и бесповоротно. Но держала это под страшным секретом (знала только я и подруга), втайне наблюдая за ним, и любуясь предметом своего обожания, благо что видеть его можно было каждый день, кроме выходных. Я посвящала ему множество стихов, и даже песен, храня их в тетрадке, а он и не знал, дурак... Впоследствии тетрадь со стихами попросила почитать одна поклонница моего творчества, да так и не вернула - "потеряла". Как же я переживала, я не смогла восстановить по памяти большую их часть...

Владимира Васильевича я встречала ещё неоднократно на другой работе, где трудилась машинисткой и куда он привозил фильмы по тематике ГО. И на нашей улице приходилось его видеть, он жил в соседнем доме, мы говорили о каких-то незначительных вещах, и каждый уходил своей дорогой...
Он так никогда и не узнал, что я любила его. Со временем умерла его старая мать, затем тяжело заболела и умерла его жена...

Иногда я думаю, может, если бы он узнал о моих чувствах, это бы его грело, и ему было бы радостнее жить на склоне лет?..

7.
В результате работы на обозначенном месте, и открывшегося для меня мира мужчин с их целями, мечтами и тайными устремлениями, я стала бояться их ещё больше. С другой стороны это не помешало мне в дальнейшем проникнуться симпатией к мужской половине человечества, ибо я была очень влюбчива...

Коллектив курсов ГО меня уважал, берег, и как мог обо мне заботился, словно я была дочь полка. Все очень переживали, когда пришло время возвращаться основному работнику на свое место, а мне - уходить восвояси. Преподаватели хотели чтобы я осталась, но другой подходящей должности здесь не было, даже вахтера, к тому же я не могла работать вахтером или уборщицей в таком молодом возрасте. Мне нужно было двигаться дальше...

Работа на областных курсах ГО оставила в моей душе яркий впечатляющий след, словно от летящей кометы, и трогательные воспоминания, которые грели меня на протяжении долгих лет... Пока я не остыла совсем.

7.
Внезапно я вспомнила их всех...
Я никогда их и не забывала, лишь очертания лиц со временем изгладились из памяти. Но сейчас увидела так явственно, будто все они живы... Вереница их лиц проплывала передо мной, словно старая, милая сердцу кинохроника...
Все уже в прошлом, зачем мне нужна эта память - о людях, которые, возможно, благополучно забыли меня ещё много лет назад? Не знаю, может быть потому, что человек жив, пока хоть кто-нибудь о нем помнит, пока живы его дела на этой земле... Не страшно высказаться высокопарно, страшнее не сказать ничего, когда люди этого заслуживают.

В моей трудовой биографии было ещё немало интересных людей, с которыми  сталкивала судьба, поскольку доводилось работать в разных местах. Но это уже место для других историй.

Спасибо вам всем, что вы были в моей жизни.

------------------
ЦАРАПКИ ДУШИ.
    
Люди с коротенькой жизнью.
Печальные обстоятельства разлучают людей.  И люди тогда не разговаривают и не здороваются.  Головами гордыми упираются в небо, и так ходят. 
А ночью роняют их на подушки, как цветы. И плачут...
Странные люди.  Странные люди, бедные на прощение.
Маленькие глупые люди с коротенькой жизнью...

М о р о з н ы й    у з о р
Мороз на стекле нарисовал всадника на коне…
С шашкою над головой  –  в морозной ночной степи…
Нарисовал всадника на коне  –  за минуту до его гибели…

Д е т с т в о  
Детство. Бьет меня по щекам ольховыми сережками.
Просит, чтобы я очнулась… 
Как же я могла там оставить  -   
маму  одну?...

Я   в и д е л а ...
Я видела ее там, в окне за занавеской. Она мертвая!
Она по-прежнему блестит своими седыми волосами, ждет меня в гости.
Ждет, когда я приду и сяду с ней за дубовый стол… Но я  к ней не пойду, у неё в дому колотун!  Она же совсем не топит печку. Синий иней висит на ледяном потолке. Таким как она не бывает холодно. Таким как она не бывает страшно.
Я знаю, я с ней замерзну.
А на крыльце её дома уже который месяц лежит замерзшая кошка.
Я помню, она стояла у дома на самом краю зимы, обратившись ко мне лицом, а эта кошка сидела у неё на плече.

И р о н и я    с у д ь б ы
Он любил ее без памяти, как любят только раз в жизни.  А у нее было больное сердце. Он приходил к ней, и она всегда открывала ему дверь…
Однажды, не сумев дозвониться к ней в квартиру, и испугавшись, что с ней что-то случилось, он полез к ней среди ночи по трубе на третий этаж...
А оказалось, она просто была на вечеринке у соседей.
Вот так он ее любил!..

С в е т   Л ю б в и    
Полюбил молодую женщину. 
И посмел признаться ей в этом только в последний  день.
А она  –  ничего не ответила.  И он ушел в армию.  И там погиб.
И ничего не успело быть в его жизни, кроме чистой мальчишеской юности, кроме этой светлой любви к женщине.  И последнего дня признания, когда она  ничего не ответила…  Она была замужем... 
              
Л ю б о в ь    и    С м е р т ь
В тишине горячей июльской полночи из окна дома напротив неслись  сладостные стоны любви. А в квартире этажом ниже вот уже несколько дней лежал умерший человек...  И все эти дни неприкаянная, несчастная его  душа бродила между живых людей. Как между могил, отчаянно заявляя о себе, и тщетно прося о помощи. Но никто не слышал ее. 
Все бродила, как между живых могил…

Я   и   С о л н ц е                        
Большой желтый диск заходящего солнца прилег на мою подушку, и замер. Я прикоснулась к его золотым кудрям, и сказала:  я люблю тебя, Солнце! 
А я люблю всех, -  ответило Солнце, -  и не могу принадлежать только тебе одной. Я не умела любить всех, и поэтому не совсем его понимала.  А зачем  ты тогда пришло ко мне?  –  спросила я.  Чтобы ты помнила, что я всегда рядом,  -  ответило Солнце.
Я протянула к нему руку  –  и обожглась. И Солнце покинуло меня.
А я умерла, временно, до утра. Чтобы завтра тоже стать Солнцем. 
А если не получится, можно попробовать еще раз.  И еще…

П р е д ч у в с т в и е
Уходите прочь, шумные ночные гости!
Отныне для вас закрыт мой дом.
Я слышу, как по ночному проспекту,
все ближе… ближе!…  -  прямо в мое сердце…
Тихо ступает
любовь.

П о с л е    о д и н о ч е с т в а
Утром на ветках деревьев, плененный серебряным сном,  
рассыпался юноша-иней…
Шустрые синички звонко склевывают на рябине
красные слезы ягод…
Тишина вокруг  -  такая прозрачная, что слышно как звенят в сердце
хрустальные колокольчики счастья…
И душа стоит уже на цыпочках, боясь,
как бы ни улететь ненароком
в небо.

С о л н е ч н ы й    у д а р
Я получила  солнечный  удар.  Прямо по голове!
Упала,  глаза  закатила,  лежу...  Оттащили в сторонку, чтобы не мешала.
Склонились, растирают, щиплют, хлопают по физиономии мокрой тряпкой. Шуточное ли дело  - само  Солнце по голове кулаком стукнуло?!..
Откачали.  Пришлось очнуться, чтобы не зареанимировали до смерти.
Пришла домой,  пошатываясь.  Пожаловалась.
Не поверили.  Накормили супом, и заставили полоть огород.

А р б у з  (для "Мерцающей тетради")
Полосатый арбуз на багажнике черной машины. Рядом парень и девушка, весёлые, едят арбуз.  Жарко. Тяжелый арбуз истекает соком. Зеленые корки, отражаясь на черном, скользят и падают на нагретый асфальт.
Смеются парень и девушка. Просто смешно, и просто идти некуда. И не шевельнет ветерок тонкое платьице девушки...
Ах, как вкусен арбуз на исходе лета, на закате горячего дня!
Ах, эти прохожие, удивительные существа, до чего же они любопытны!
Вечереет… Я тоже иду мимо с прощальным письмом в руке...

Т И К – Т А К ...
В комнатах наших стучат часы… Тик-так… тик-так...
Мы заводим будильники на завтра, боимся проспать, опоздать, чего-то не сделать…
Приближается новый рассвет. Тик-так… тик-так...
Утром на крышах домов будет играть солнце…
Тик-так… тик-так... Кто обещал нам завтрашний день? 
Ветер в листве берез, радостных птиц голоса. Кто обещал?..
Тук-тук…  -  спокойно стучат наши сердца.  Тук-тук…  Мы спим, обнимая любимых.
Обнимайте своих любимых, пока они живы.
Тик-так…  Тик-так…  Не надо смотреть в окно.
Еще на одну ночь стала короче жизнь.                  

Осень жизни. (Для "Мерцающей тетради")                               
Он медленно поднялся на подножку троллейбуса, сел на переднее сиденье.  Отдышавшись, оборотился на женщину с тростью, что сидела у окна.  Сказал, глядя на трость, то ли ей, а то ли самому себе: «У меня такая же дома стоит…  Но я решил, пока ноги ходят – не буду брать палку…» 
И помолчав, добавил: «Я понял:  надо бороться!  Как только сдашься, вот тут тебя  и добьет…» 
Женщина ничего не ответила.  Дальше ехали молча...
Осень жизни. Её сладость упрятана в каждом золотом лучике солнца на рассвете…, в бархатном шелесте листочков на деревах…, в коротком полёте неповторимых снежинок, умирающих на земле…
Осень жизни.  Её мудрость горька. Как трудно принять её в свое сердце… 
Когда растерялись по далеким солнечным полянам жизни обманные зайчики лета. Когда ты встаешь по утру и понимаешь: вот он, еще один день твоей жизни. И с благодарностью принимаешь его, как терпкий  нектар.
Хотя понимаешь, что последние аккорды прекрасной музыки  –  уже отзвучали. И пианист встал и уходит.  А ты  –  остаешься один в темном зале.
И медленно гаснет свет…
--------------
Оптимистические записки пенсионера.

Запись 1.

Когда я выйду на пенсию, то на все буду смотреть другими глазами...

Когда мы были маленькими, мы ждали Новый год, деда Мороза, и подарков под елкой... А теперь ждем пенсию. Или не ждем. Не ждем, потому что стареть не хотим, а ждем, потому что не хотим работать. Новый год приходит каждый год, а пенсия один раз — хлоп, и всё! Ты такой, жил - жил, когда еще та пенсия. А потом раз... и  все твои корабли уплыли, поезда ушли, и ты стоишь на перроне один, весь седой — пенсионер...

Пенсия, это такая добрая толстая тётка с мешком денег, типа деда Мороза. Ну, может быть.

Весть о вступлении в пионеры-пенсионеры выдернула меня из мира иллюзий и надежд, и крепко припечатала к суровой реальности. Первой головокружительной мыслью было - свершилось, дожила-таки! Думала ли я, что доживу?..

И я сладостно потянула живительный, пьянящий воздух свободы!..

Впрочем поначалу все выглядело не так жизнеутверждающе, а мрачно и безнадежно. На прежнем месте работы перед увольнением оказалось, что для выработки страхового стажа мне не хватает одного года. А значит о законной пенсии придется забыть и вкалывать ещё два лишних года до кругленькой даты! И при этом надо догнать свой страховой стаж, а если нет, то пожалте на социальную пенсию. Вот такой безрадостный прогноз мне нарисовали. Ну, вот и приехали!

Я закручинилась, и впала в уныние...

Запись 2.

Никогда не думала, что буду завидовать пенсионерам. Что вот они спокойно ушли на заслуженный отдых, никому ничем не обязаны, ходят и ездят куда вздумается, делают что им нравится, и все им теперь трын-трава. А я должна тянуть лямку, и тратить бесценные оставшиеся годы на какую-то ненавистную работу, или еще чего доброго протянуть там ножки, мы же не молодеем. Скольких людей и пенсионеров забрала коварная работа, они так и не успели пожить в свое удовольствие, не успели стать свободными и счастливыми, положив на алтарь труда свое здоровье и жизнь. Думаете, работа осталась им осталась благодарна за их подвиг? Нет, она тот час же их забыла, прямо на следующий день. А на их место пришли другие — здоровые, сильные, задорные, чтобы так же когда-то быть высосанными и выброшенными за борт.

Запись 3.

Понемногу отойдя от шока, и смирившись с положением вещей, я собрала остатки моральных и физических сил, и обреченно потащилась искать работу. За пару месяцев до фактического пенсионного возраста, изрядно помыкавшись по разным местам, наконец нашла себе трудную и тяжёлую работу. Можно сказать, успела прыгнуть на подножку последнего вагона уходящего поезда, поскольку никуда не хотели брать без пяти минут пенсионэрку...

Я заранее смотрела на свою работу, как на врага, я чувствовала себя узником, отбывающим наказание сроком на два года. Я думала — в тюрьме люди как-то живут, и ничего, никто не умирает, а мне отмотать всего пару лет - и на вольные хлеба. Однако эти два года грозили стать вечностью. До кучи нам еще не повезло с покупкой квартиры...
Я стала ходить на работу, словно отбывать наказание, а возвращаться домой, будто на съемную квартиру, которую мы в ближайшем будущем надеялись сменить на другую, настоящую. Я завертелась в мясорубке жизни, начались трудовые будни и мытарства, которым, казалось, не будет ни конца, ни края, ни дна, ни покрышки. Я нигде не находила покоя, на работе себя чувствовала как на передовой, квартира меня все более раздражала, и мне негде было преклонить головы...

Запись 4.

Как вдруг... в один миг все резко изменилось. Будто мне трахнули палкой по башке, но я не потеряла сознание, а наоборот вернулась к жизни. В день моего рождения специалист отдела кадров поехала с моим паспортом в пенсионный фонд, и случилось чудо - мне стали оформлять пенсию! Страховой стаж оказался в порядке, я даже полгода перебрала. Теперь я чувствовала себя стоящей на капитанском мостике своего белоснежного корабля... Я совершенно успокоилась, перестала нервничать и раздражаться, одним словом, стала доброй. Как в том мультике про почтальона Печкина - "Я раньше почему злой был? Потому что у меня седла на велосипеде не было!.." Так и у меня - просто седла не было.
К работе я стала относиться терпимо, понимая, что у меня теперь появилась свобода выбора - сколько работать, и работать ли вовсе. Одно дело, когда ты работаешь по принуждению, и совсем другое - по собственному желанию. К тому же здесь вступала в силу финансовая  заинтересованность - пенсия плюс дополнительный заработок. А в глубине души я питала надежду на какую-никакую среднюю пенсию, поскольку два года отработала в "красной зоне" клинической больницы...

Запись 5.

Пенсионное удостоверение — как приговор. Ну, это ещё как посмотреть.

В Пенсионном фонде мне было "торжественно" вручено пенсионное удостоверение, и мои глаза расширились от ужаса. Они увидели сумму ежемесячной пенсионной выплаты,которая была... с гулькин нос.
Незадолго до этого я поделилась с коллегой на работе: наверно, говорю, у меня будет маленькая пенсия. Узнав о моем общем стаже, она сообщила: а что вы хотели, пока - мы - трудились - не - покладая рук - и - зарабатывая - себе - на - пенсию - вы - отдыхали - и - жили - за - счёт - наших - налогов... Ну и подруга туда же: так как ты работала, говорит, если теперь получишь пенсию с разницей со мной в 100 руб, это будет несправедливо. Другими словами, мою подругу задушит жаба. Я не обиделась, я вообще с некоторых пор не обижаюсь на людские слабости и недостатки. Не стоит придавать серьезного значения брошенным фразам и мнениям людей, люди меняются...

Запись 6.

Пенсионер - всем другим пример!

А что пенсию котик наплакал, живут же как-то другие, и ничего. Нас таких много, миллионы. Надо радоваться главному, что теперь я - пенсионер, свободный человек, могу идти куда хочу, делать что нравится, говорить что думаю. Жить полноценной жизнью, радоваться и удивляться каждому дню, и все принимать, как чудо... 
Я даже могу стареть, как захочу, могу красиво, а могу безобразно.

Неспешный образ жизни, как же я об этом мечтала. Больше не зависеть от времени, которого вечно на хватает, и показать ему окончательную козу. Нет, окончательная, это другое, это потом, а сейчас - просто козу.

Ночью не спится, ну и не надо! Полежать, подумать, послушать дождь за окном, почитать книгу, пописать рассказ, зависнуть на любимом сайте... - завтра досплю, некуда торопиться, я на пенсии!..
Встать утром с солнышком, попить кофе, смакуя и растягивая удовольствие, посмотреть в окно - дети идут в школу, мамаши тащат детей в детский сад, люди спешат на работу... А ты нет, ты никуда не идешь, пьешь кофе с шоколадкой. И тебя все время ждут приятные занятия и сюрпризы, и каждый день - как праздник!..

Когда я выйду на пенсию, думала я, то на все буду смотреть другими глазами. Ну да, так и есть. 

Оптимистические записки. Продолжение.
Запись 7.

Стареть нужно так, чтобы вами любовались, а не жалели - и на улице, и в гостях, и на собственном диване.

Эх, столько хотелось бы сделать...
В первую очередь записаться в библиотеку, и взять - "Повесть о жизни" Паустовского, "Вино из одуванчиков" Рэя Бредбери, и конечно же его потрясающие "Марсианские хроники". Пока это, а потом подумаю. И непременно что-нибудь из русской классики - "Обломов", "Война и мир". То, что читала раньше, в юности и молодости - не считается, очень разное восприятие, надо срочно перечитывать.
А вот "Мертвые души" можно не читать, наверное. Фильм с Калягиным в главной роли и закадровыми лирическими отступлениями автора удовлетворил все мои эстетические и художественные запросы. А уж после фильма "Село Степанчиково и его обитатели" я осталась в таком потрясении от героя Льва Дурова, что мне тотчас захотелось прочесть эту повесть. Я сидела перед экраном, и повторяла: "Достоевский - гений! Лев Дуров - гений!.." Это как же надо было сыграть, чтобы так охренел зритель!..

Фильмы и спектакли советского периода - это нетронутый кландайк эстетического наслаждения!.. Да я уже давно хожу по минному полю советского искусства, и с каждым взрывом возрождаюсь к жизни...

Арендовать пару грядок у подруги - лучок, укропчик, огурчики, кабачки, фасоль. Зачем ей столько грядок, все равно там коты валяются... Я не специалист по возделыванию огорода, и никогда не работала на земле. Я ездила в колхоз на бураки и картошку от библиотеки, я копала картошку в деревне у бабушки, я полдня полола у тёти две грядки на огороде, я рвала траву на кладбище... Вот и все, что я знаю о земле. Но я выращу урожай! А другая подруга сказала: ты такая, как все пенсионеры, все начинается с малого, сначала пару грядок, а потом будешь торчать в огороде жопой кверху. Нет, я не такая, я в земле ничего не смыслю, и не буду торчать жопой кверху, только две грядки для удовольствия и единения с природой.

Пенсионер все время должен находиться в движении, как пластилин. Иначе ему каюк.

Купить велосипед, и ездить на велосипеде. А зачем платить за проезд, мы же на пенсии. Купить велосипед, и все, что к нему прилагается - шлем, наколенники, наплечники... Чтобы, если навернёшься, кости не пришлось долго собирать. Но если уж падать, то припечататься как положено, так чтобы запомнилось, со звоном и лязгом, с победными криками и последующими стонами. Мы же на пенсии, что с нас взять, реакция уже не та. Но мы будем осторожны, не зря же купим велосипед...

И в транспорте - тоже наведем порядок. Почему это мы должны стоять, когда можно сидеть? А ну, поднимайтесь, падлы! Ишь, порасселись тут, уткнули глаза в смартфоны, чёлками позавесились, не видите, бабушка стоит, устала, на рынке была!.. И пенсионным удостоверением - хлоп по макушке, а особо непонятливым - поджопника!..

Мы будем стареть весело и честно, мы будем сгорать, как свечи...
Мы будем стареть ярко и круто в любое время года. На огороде кверху жопой, и верхом на велосипеде. Зимой - лепить снежных баб, кататься с ледяной горки, топить печку, пить глинтвейн, и смотреть друг на друга белыми зимними глазами. А еще лыжи с коньками надо купить! — квакает из-за печки подруга. — Ага, и еще английский язык выучить, - добавляю я.

Любой уважающий себя пенсионер должен выучить один иностранный язык.

Мы будем стареть, а другие будут на нас смотреть и радоваться.

Запись 8.

Некоторые пенсионеры, как заведенные курочки. Как их завели, так они и не останавливаются.

Некоторые пенсионеры утверждают, что у пенсионеров нет интересных занятий, и быть на пенсии довольно скучно и грустно. А на работе всё-таки люди, общение, ты всё время востребован. (Дачу опускаем, она священна.) И пенсионеры ходят на работу, как на войну, а еще там внукам помочь, все такое. И эта помощь внукам растягивается на годы, пока ноги ходят, глаза видят, руки грабают... А о себе подумать, когда же пожить для себя? Время уходит! Столько можно кружков по интересам найти, клубов — живых, не интернетных. Посетить музеи, выставки, театры, библиотеки, сездить на экскурсии - столько интересных мест, где ещё не бывала нога пенсионера...

*  *  *
Библиотеки...
Нет, ещё не умерли наши библиотеки, они нас ждут. Когда мы войдем на абонемент, найдём на полочке дорогого сердцу автора, и коснемся рукой старого переплета. Зашуршат страницы, и книга оживёт, запахнет далекой юностью, грустью, и стариной... И автор заговорит с нами на её страницах. Когда мы войдем на абонемент, все писатели обратят на нас свои взоры, и каждый будет думать, что мы пришли именно к нему. Но мы навещаем их редко, как старых приятелей в больнице.

Нет, ещё не умерли наши библиотеки, пойдёмте туда...

Запись 9.
Работа для иного пенсионера, как священная корова. Ну да, так и есть.

Работа отняла у меня радость жизни, украла мою молодость и здоровье. Я в детстве была гораздо счастливее, как бабочка, порхала с цветка на цветок. Потому что не работала. А теперь? Теперь я настоящая развалина. Работа высосала все мои соки, и выжала меня как тряпку... И после всего этого  вы мне предлагаете работать на пенсии???.. Никогда не говорите мне таких слов!

Па-азвольте, минуточку-с!.. А как же быть с микроскопической пенсией, которую наплакал котик, черт бы его побрал? А зубы поставить?
Зубов - нет!.. Велосипед - не куплен!..
Северного Сияния - не увидела!.. Тигра - не погладила!..
Книгу - не издала!..
Может быть, первую и последнюю Книгу в моей жизни...
Книга, это не блины и котлеты, чтобы выдавать их нагора одну за другой. Книга - пишется сердцем.

*  *  *
О, Северное Сияние!
Добреду ли я когда-нибудь к тебе по белому безмолвию дороги своей жизни, Северное Сияние? Дотянусь ли сквозь белые ленты снегов и метелей, чтобы стать причастником твоей красоты, Северное Сияние? Или повалит, закрутит меня злая вьюга в морозной тундре, и останусь лежать околевшей стеклянной куклой, и в открытых глазах будут мерцать холодные белые  звезды... Пока белый медведь не сожрёт, как фрикадельку, или утащит своим детишкам, как эскимо на палочке... Северное Сияние, оно разное бывает.

*  *  *
Здравствуй, дорогой Тигр!
У меня странная просьба. Я хочу тебя обнять, и уткнуться лицом в твой мягкий живот. Если ты, конечно, меня не съешь, или съешь, только не сразу. Ты ничего такого не подумай, ну, что можно взять с глупой пенсионерки? Дорогой Тигр, я так устала, и мне совершенно негде приклонить головы. А если я тебя обниму, я буду знать, что в мире есть добро. Когда ты увидишь меня, может быть, ты тоже захочешь меня обнять. Но если ты всё-таки случайно меня съешь, я все пойму. Ведь не все же мечты сбываются. До свидания, дорогой Тигр.

Запись 10.

Эта песня хороша, начинай сначала. И передо мной опять - замаячила работа. Она никуда и не уходила, она знала. Она ждала, когда я обращу к ней свой потухший взор... Я попала в ловушку, в которую попадают многие, когда финансовый вопрос укоризненно смотрит в твои честные и очень усталые глаза...
Но это мы ещё тоже... посмотрим, что у нас чему перпендикулярно.

* * *
Средь шумных улиц города, иногда столь шумных, что жалеешь об отсутствии беруш, я вглядываюсь в лица пенсионеров. Смотрю как они ходят, во что одеты, что несут в руках, пытаюсь предположить, куда они направляются. Я веду за ними тайные наблюдения, боясь упустить что-нибудь важное и интересное. Мы теперь - одной крови.

Так пополним же ряды пенсионеров очередным свежим и бодрым телом!.. Потеснитесь, мои хорошие, дайте встать рядом с вами. Нам теперь идти одной дорогой.

*  *  *
Я стану рисовать и читать книги, стану играть на гитаре, как когда-то...
Я сниму её со стены, и она прильнет к моей груди и всхлипнет, словно ждала этого целую вечность. Она крепко обнимет меня, чтобы никогда больше не отпускать. Я мягко прикоснусь к ее струнам - о, как я давно этого хотела... И она расскажет мне, как тосковала, как ей было холодно осенними ночами, или как она боялась грозы. А я все время проходила мимо, и ни разу не взяла её на руки, ни разу не согрела и не утешила её. Я занималась другими делами — я работала... болела... пила вино... я искала смысл жизни... Но теперь все это в прошлом, в прошлом. Теперь мы поедем с ней в дальний поход, возьмём спичек, котелок, будем сидеть у костра, напечем картошки... как когда-то. И возьмём с собой таких же как мы - друзей, всех, кто дорог нашему сердцу, всех, кто ещё жив. Жизнь проходит быстро, как снег...
Я стану рисовать и читать книги, стану играть на гитаре...
Я стану молодой...

Оптимистические записки пенсионера - 3

Запись 11.

Пенсия - это навсегда.
Все начинается с того, что ты становишься никому не нужен. Но понимаешь это не сразу, еще долго не понимаешь. Ты ещё бодр и свеж, у тебя надежды и планы. Но... пенсия - это начало конца. Никто и никогда ещё не смог победить пенсию. Так же как никто не смог завалить старость на ковёр. Пенсия - это навсегда.

Как я поняла, что я на пенсии. Ну, как обычно: однажды меня укусил пенсионер, и я обратилась...
Да ладно, как и все — после своего Дня рождения.
Но вместо выхода на пенсию, я устроилась на очередную сумасшедшую работу, чему способствовали обстоятельства неодолимой силы, которые внезапно обрушились на меня, впрочем, все уже в курсе. То, ч то я оказалась одновременно и там и здесь, никого не впечатлило, и требования предъявлялись ко мне в соответствии со строгими инструкциями трудового распорядка по выполнению мною обязанностей, которые я подкрепила заключением трудового контракта сроком на год, который теперь можно выбросить в туалет...
Всё, больше о работе ни слова.
Тем более что у нас есть одна пенсионерка, которая работает шесть лет. Она очень активная, все делает быстро и на нерве, поэтому все время мокрая. Она боится, что если будет работать по-другому, то ей всячески дадут понять, что она уже все, тю-тю. Поэтому она очень старается. Но у нас на работе текучка, так что никто ей ничего не скажет, потому что и говорить некому.
Все, больше о работе ни слова.
К тому же я вообще не люблю работать, и не знаю, что я здесь забыла. И если бы не известные  обстоятельства, так бы меня здесь и видели, ага. Будто доставляет удовольствие вставать ни свет ни заря, и тащиться в метель и мороз на эту дурацкую работу, да еще переодеваться в гардеробе для сотрудников в узком проходе и тесном дебильном шкафчике, толкаясь известным местом и задевая локтями коллег. Или после ночных смен возвращаться домой с красными совиными глазами, валиться на диван... просыпаться, не понимая где я и что, и быть похожим на зомби, а утром на работу. Всё, больше о работе ни слова.

Запись 12.

Вот это все и есть пенсия.

Подозрительные вещи.
А потом начинают происходить некоторые вещи. Ты встаёшь утром, и не слышишь на одно ухо, ну или почти не слышишь. Ты начинаешь старательно ковыряться в ухе спичкой с ваткой, смоченной хлоргексидином, после чего глохнешь окончательно. И на второе ухо тоже, потому что ты не забыл поковыряться и в нем. И обречённо тащишься в поликлинику. Но не тут-то было - лорврач в отпуске, а другого нет. И ты уныло бредешь домой , в надежде, что как-нибудь рассосется. Не рассосётся!..

... Или идёшь мимо зеркала, а на тебя уставилась чья-то страшная рожа с кругами под глазами, многолетнее лицо, по которому годы потоптались и конница пронеслась, но на этой роже ещё витают признаки былого интеллекта, и мерцают проблески ума. Вы с рожей недоверчиво смотрите друг на друга... и тут ты внезапно обнаруживаешь у неё во рту всякое отсутствие зубов. Ты вскрикиваешь и разрываешь с зеркалом дипломатические отношения, как с предателем. И фотографироваться ты тоже больше никогда не будешь. Ну и ладно.

... С глазами тоже начинает твориться что-то неладное. Раньше они вели себя хорошо, а теперь там что-то двоится, дрожит, колышется, и куда-то плывет, исчезая в белой пелене тумана... А как же быть с русской классической литературой? Я обещала Чехову, Толстому, Пришвину, Достоевскому, Гоголю, Гончарову, что буду прилежно читать их каждый день на пенсии!..
Я играла в школе в резинку и классики, в группе продленного дня сбегала в ближайший овраг играть в кис-мяу и кататься с ледяных горок, покупала на базаре жареные семечки, и прожигала свое время в кинотеатре на "Неуловимых мстителях". Вместо того чтобы посвятить его великим классикам 19 века... Как я потом буду смотреть им в глаза, когда придут, что я им скажу? Они будут стоять, молчаливые, и ветер будет шевелить былые кудри их волос...

... Колени скрипят, будто корова жует траву на лугу, а раньше не скрипели!.. -  я с надеждой смотрю на врача. — Так то раньше, - задумчиво говорит врач, и что-то пишет в моей тощей карточке. — И ещё я раньше приседала 20 раз... — Когда то было, - соглашается врач. — А ещё у меня... — Больная, не морочьте мне голову, у меня очередь, - затыкает мой жалобный фонтан врач.
И до меня наконец доходит, что да, я больная, и может быть, почти инвалид. И я понуро выхожу из поликлиники. Эх, не зря я не любила ходить по врачам...

Когда это происходит постепенно и по частям, то разум советует смириться. А когда наваливается все сразу, как пулеметная очередь, то понимаешь, что пенсия - это диагноз.

Запись 13.

Пенсионера от обычного человека отличает загадочная, игривая полу улыбка на лице. Потому что он знает что-то такое, чего не знаете вы.

Я хожу по городу и езжу в транспорте с загадочной полу улыбкой Джоконды. Так что некоторые пассажиры даже задерживают на мне свои взгляды. Интересно, что они думают - вот какое у человека хорошее настроение. Или думают, сидит улыбается, наверно, чокнутая какая-то. И правда, сидит такой возрастной дистрофик с блуждающей полу улыбкой на лице. Нормальный человек все время улыбаться не будет, значит что-то с головой не в порядке. А мне трын-трава, я сижу и мечтаю, как моя работа разожмет свои железные пальцы, и падут с ног моих кандалы... Ведь наступит этот счастливый для меня день. Вот чему я улыбаюсь сегодня. А завтра - найдутся новые причины для улыбок.

* * *
Кстати, если у вас есть задатки альтруиста, можно кому-то помочь, проявив посильное участие в отдельных эпизодах судьбы незнакомого человека. Это сейчас он вам незнакомый, а потом может стать очень даже близким и родным. Подсесть в автобусе или подойти на улице к кому-нибудь, и спросить, не нужно ли вам чем-нибудь помочь, а то я вижу, вы чем-то опечалены, милый друг, мне это не стоит никаких трудов, ибо я совершенно свободен (свободна) сегодня. И не забудьте сразу сделать оговорку, что вы не из какой-то там секты, а просто от себя. И открыто, доброжелательно улыбнитесь. Разумеется, люди не привыкли к бескорыстной помощи от незнакомцев, это вызывает крайнее недоверие и даже испуг. Не бойтесь, пробуйте ещё раз и ещё, проявляйте настойчивость, люди часто стесняются принимать помощь. Не исключено, что вы можете услышать в ответ и такое - "чего-о?.. Это ты сейчас будешь опечален!.." От таких держитесь подальше, скажите, что ошиблись адресом, или с головой что-то не в порядке, в смысле, у вас...
Ездить в транспорте и улыбаться, как дурачок, это мы все можем. А вот посвятить ближнему частичку себя, здесь смекалка нужна, и интерес особый. Это на порядок выше, это поступок!

Оптимистические записки пенсионера - 4

Запись 14.

Пенсия - это стресс, но работа стресс ещё больший.

Скажите, какой нормальный здравомыслящий человек будет на пенсии работать? Вот именно!.. На пенсию надо уходить внезапно и жестко, как будто идешь в атаку, чтобы никто даже мявкнуть не успел. Уходить красиво и бесповоротно, чтобы бежали следом с протянутыми руками, и просили остаться. Если сразу не уйдете, потом вам не позволит это сделать ваша совесть. Она начнёт канючить, что труд облагораживает человека, что тот, кто работает, всегда молод... Не слушайте ее занудства, довольно, она и так вас мучила всю сознательную жизнь, вздохните от нее хоть на пенсии свободно. И вообще, надерите ей как следует задницу, чтобы не сунула свой нос куда не просят.

На пенсию нужно уходить красиво и достойно, как на войну. Чтобы запомнили ваш взгляд, вашу улыбку, последние слова и прощальный взмах руки... Потому что вы - не повторитесь, вы были лучшими, и они должны это знать. Пусть они гордятся, что вы были их современниками...

* * *
Уйдя на пенсию, никогда не возвращайтесь на работу, ну её к собакам, пусть другие корячатся. Как бы вы не вылазили из шкуры вон, все равно на вас там будут смотреть как на пенсионера, а значит на тормознутого, забывчивого, туго соображающего, не энергичного, не инициативного, на старого в общем. За вашей спиной станут шептаться, переглядываться и хихикать, а при вашем появлении оживленные доселе беседы будут резко обрываться. И от осознания всего этого вам будет очень хреново. Потому что вы понимаете, что ещё полны сил и энергии, и знаний, но уже никому не нужны, что у вас - без вариантов, как у того альпиниста, сорвавшегося со скалы и повисшего над пропастью. Так что лучше свой узел обрубить самому, чтобы не пришлось этого делать другим, а вам вздрагивать и унижаться в ожидании. Лучше уйти с работы на своих ногах, чем ждать пока вас оттуда вынесут...

Даже если пенсия маленькая, ещё ни один пенсионер от этого не умер. Да, вы будете голодать и нуждаться, будете покупать товары со скидкой, вам будет не хватать на кофе, шоколад и лимон, на коньяк и таблетки, к черту таблетки, мы все равно все умрём. А вот кофе, шоколад, и коньяк с лимоном надо будет добыть как трофей, и взять силой у этой жизни. Но вы станете свободны и независимы от жирных харь, что вашими денежками набили себе карманы, понастроили развлекательных центров, дворцов и палат, а вам кидают жалкие крохи на прозябание, и мечтают, когда же вы поскорее сдохнете, лишний балласт, а они заживут ещё лучше. А потом упокоятся в соседних могилках рядом с рядом с вами, а все  дворцы, и центры, и дорогие машины останутся на краю их могил. А у вас будет во рту только вставная челюсть, честно заработанный предмет, и вы легко проскользнете с ней на место последнего упокоения. Кем бы ты ни был при жизни, падут все регалии и звания, и в тёмной сырой могиле одинаково будешь едом могучим и алчным червем.

Бросайте чёртову работу, пока не поздно! И это будет ваша лебединая песнь, ваш красивый шаг в неизведанное, ваш выход в открытый Космос. "Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди". Никто не знает, сколько интересного может встретиться на вашем пути. Никто не поймёт, насколько ваша душа молода, никому этого не объяснить, даже самым близким людям за чашечкой чая... Вперед, мой друг, к новым знакомствам и открытиям!.

"Сердце мое
Стучать не устанет,
Комсомольское сердце в груди…
Старость меня дома не застанет –
Я в дороге, я в пути!"

Запись 15.

Позитивное мышление для пенсионера - его конек и спасательный круг. Во всем стараться разглядеть позитив - подобно тому, как тащить себя за волосы из болота, это достойно уважения.

Время пенсии - прекрасная возможность разобраться со старыми вещами и связями. Выбросить из дома весь хлам, который мешает дышать и заслоняет солнце. Не собирать его по улицам и носить в дом, как это любят делать некоторые пенсионеры, а наоборот - избавиться от всего лишнего, что тянет назад и забирает время и энергию. Сбросить лишний балласт, чтобы не мешал движению и возможности развиваться. Грустно осознавать, что чего-то уже не успеешь, многое из того, что откладывал на потом, когда был молод. Оставить самое главное, а от остального отказаться. Желанная пенсия настала, а силы уж не те, да и времени кот наплакал. Время становится бесценным, как глоток воды в знойной пустыне, и надо его беречь, не тратить на ненужных людей, на пустые разговоры ни уму, ни сердцу. А то они посядут на лавку, эти пенсионеры, и давай обсуждать тупые теле-шоу, или зудеть про свои болячки, как они ходят по поликлиникам, какие врачи грубые да не внимательные, начнут ныть про детей или внуков, что звонят и приходят только в день пенсии, и что цены повысились, и вообще все кругом плохо. И ты сидишь, понурившись, и думаешь - во, точно, у меня тоже и там болит, и там ноет и стреляет, и сердце тарахтит, и с давлением чего-то не так, и погода какая-то неправильная, и пенсию мало повышают... И уходишь с этой лавочки, пошатываясь, опустошенным и выжатым как половая тряпка. Вот до чего можно дойти с такими собеседниками!..
Долой нытиков, -  это дрек, лишний балласт, в топку его! Лучше на танцы сходить - "для тех, кому за 70", пользы больше будет, чем сидеть днями на лавочке у подъезда, сплетни всякие слушать. "На кипящий горшок - мухи не садятся!"..
Хорошо общаться с молодёжью - интересно, познавательно, заражает энергией, и не дает смотреть на себя как на трухлявое дерево, всегда будешь держать руку на пульсе времени. А этих дряхлых, вечно недовольных бздюлей - под жопу, под жопу, пусть кому другому мозги выносят, умные такие!..

Пенсия - это время созерцаний.
Время, когда тебя уже перестают интересовать оценки и мнения окружающих, хороший ты человек или плохой, тебе вообще все трын-трава, говорите и делайте что хотите, пошли все к черту. Ты отстраняешься и просто созерцаешь мир, как большая рыба на дне океана, и на губах твоих теплится и мерцает рассветная улыбка всепрощения... Это то замечательное время, когда ты можешь говорить и думать, что захочешь, и тебе за это ничего не будет. Ну, может, чего и будет, да и то спишут на старческие причуды, скажут - так она (он) уже того, тю-тю!.. И пусть говорят, ты-то знаешь, что не тю-тю. А вот они все - точно тю-тю, иначе бы не говорили, что ты - тю-тю!..
Пенсия — время отстраненных созерцаний...

Запись 16

Когда наступает время пенсии, вам становится все безразлично. Внутри вас затухает боевой пожар, который трубил в горн, и денно и нощно звал вас на трудовые и всякие другие подвиги. Так что вы даже за ним не справлялись, вас буквально рвало на части, вы хотели быть во всех местах одновременно, чтобы всюду оставить свой след. Теперь все резко меняется, вы больше не хотите быть во всех местах одновременно, и слово подвиг начинает звучать для вас как ругательное...

Дополнение к "Запискам пенсионера".

Пенсионер, это человек, который умеет находить удовольствия там, где их в упор не видят другие.

Здоровая жизнь на пенсии, это подарок судьбы за те старания, которые приложил в первой её половине.

Пенсия, как наркотик. Единожды вкусив, захочешь навсегда остаться в этом оазисе покоя, вдохновения и свободы. И говоришь - подите все к черту, мне и так хорошо.

Пенсия - это сумки на колёсиках.

ПЛАНШЕТ

Когда муж мне дарил планшет, он не думал что все будет так сложно, не думал о последствиях. Если бы он мог предвидеть, никогда бы мне его не подарил.
Испугался не только он, но и мы с планшетом. Поначалу я не обращала на него внимания, ну лежит себе и лежит, новенький планшет. Думаю, я его просто боялась, меня всегда страшит все новое. И муж потихоньку стал иметь на него виды. Говорил так пространно, что возьмёт его на работу, а то таскать тяжёлый ноутбук не в кайф... И я начала к нему привыкать, брать в руки, гладить. Муж подстроил под мои запросы интерфейс, забил меня куда следует, чего-то там закачал… Ну и закрутилось. Я стала называть планшет «сынишкой» и таскать его с собой на прогулки, и даже в туалет и в постель. С ним ела, думала, писала в него свои мысли, читала книги. Мне больше не надо было ходить в библиотеку, и никуда вообще. Весь мир уместился в планшете, вся Вселенная со звездами, галлактиками и чёрными дырами перетекла сюда же. Одиночество и созерцание, вот что заключал в себе мой планшетный мир, и другого мне было не нужно. Муж понял, что совершил ошибку…

С мужем почти не разговариваю, есть не готовлю, а когда? В магазин он тоже ходит без меня, а когда мне ходить? Сплю  – полночи с планшетом, полночи с мужем, я же не могу разорваться на две части. Муж протестует, но вяло. Ведь это ещё как посмотреть, пользу можно извлечь из чего угодно. Например, муж говорит, что я ему больше не надоедаю, потому что молчу. Раньше у меня рот не закрывался и муж от меня уставал, а теперь рот закрыт. Он бы и рад со мной о чем-нибудь поговорить, да все - поезд ушёл!.. Думаю, он теперь жалеет о тех счастливых днях, когда я приставала к нему с беседами, требуя чтобы он выслушивал мои монологи, или просто выносила ему мозг. Теперь я нема как рыба, и мне есть чем заняться. Другие вяжут или шьют, или внуков тютюхают. А я с планшетом сижу, одним им любуюсь, и читаю там, и пишу, и люблю его одного.

Но однажды моему безоблачному счастью пришёл конец. Прошло пять лет и планшет стал стремительно стареть и терять память, у него началась деменция. Чего я только не делала, чтобы вернуть ему память, все было зря. Чистка памяти закончилась тем, что я удалила важные программы, и мой планшет впал в кому. И тогда я пошла работать в реанимацию в надежде, что там однажды реанимируют мой планшет. Потому что он умирает, ему нечем дышать, у него агония. Помогите, добрые врачи, помогите, милосердные, в нем заключена вся моя жизнь, как у Кащея Бессмертного в яйце. Планшету сделают дефибриляцию, поставят капельницы, его сердце заведётся, мозг оживёт, и он станет станет прежним, живым и весёлым. Мы ещё покатаемся с ним на каруселях, ещё посидим у камина долгими зимними вечерами. Я тебя спасу, мой малыш!..

А если нет, то куплю другого... у которого деменция наступит нескоро, или никогда.

ВОТ Я И СИЖУ

1.
А недавно у меня завелась чашка, совершенно случайно. Такая большая, просто огромная! Всякие у меня были чашки, но такой ещё не было, я боюсь из неё пить. Думаю, вот лягу спать, а она прикатится ночью и как даст мне по голове, и голова зазвенит как чугун... Но может быть, и не даст. Эта чашка теперь у меня как праздник, в ней отражается вся моя кухня, и даже моя жизнь. Пью и думаю, вот уж теперь наконец напьюсь, а то мне вечно чаю не хватает. Чашка такая тяжёлая, что когда я состарюсь, то не смогу её поднять, и буду поднимать двумя руками. Ну и чашка, пью и не могу поверить что она у меня есть, пью - и кружится голова. Чашка прозрачная, как слюда, чистая, как совесть. Прощайте, другие чашки, теперь вы все на пенсии, все отдыхаете. Я радуюсь каждому дню встречи с моей чашкой. Мне кажется, что всякий раз когда я её вижу, она становится все красивее и красивее, все тяжелее и тяжелее...

Однажды, когда я превращусь в голубую горбатенькую старушку и стану ходить как гномик по кухне, она-таки свалится мне на голову. И моя голова расколется как орех. Будет много крови, но это ничего, кровь потом вымоют. Это лучше, чем умереть на мятых вонючих простынях, когда тебе никто даже не подаст коньяку, не нарежет лимонов. Или в больнице на чистой постели, среди чужих глаз. А коньяку не подадут ни там, ни здесь, даже не надейтесь, и "утку" не принесут тоже. А санитар-ка ещё вытрясет из тебя душу, что памперсы не принесли, а может и даст по уху. Разве такой кончины достоин человек, который рождён для счастья, такой безрадостной кончины? Но выбор невелик, либо чашка, либо вонючая постель, либо по уху от санитарки...

2.
Теперь вот сижу, кофей пью, чашка большая, много кофея влезает. Я его одного только и пью, другого ж ничего нет, в доме шаром покати. Холодильник сломался, рыба протухла, куры завоняли, кот сбежал. Только мы с кофеем остались... Не понимаю, зачем мне сдалась эта чашка. Сколько же с ней мороки, она такая неповоротливая, надо столкнуть её на пол, и все дела. А то возомнила о себе, думает что самая главная, персона такая. Я здесь главная! Надо подобраться ночью, когда будет спать, и покончить с ней. Я уже покончила с чайником, оторвала ему носик и ручку, а потом расплющила его молотком. И с ней разберусь. Если уж со шкафом давеча разобралась, постучала по нему пятками, он и развалился. Старый был, зачем ему жить. И зеркало тоже разбила. А чего там все время ходит лохматая старуха, да ещё дразнит меня? Ночью встану в туалет, и она за мной. Я на кухню, и она туда же, ни на шаг не отстаёт. А потом лягу спать, а она у меня все поест?  Зачем мне такое зеркало, не надо оно, и без него хорошо...

3.
Вот я и сижу, ногой качаю. Солнце завалилось за ёлки и сосны, пожелтели листья, грибы выросли в лесу... А у меня туфли лакированные в сундуке. Пока туфли ещё новые, пойду на танцы. Найду какого благородного, обниму так что кости затрещат, и потанцуем. Я до могилы могу танцевать, так танцы люблю. Чтоб суставы дребезжали, и глаза из орбит вылазили. И чтоб меня в участок забрали за нарушение порядка. Ужас как люблю танцы! Дома-то скучно, спать ляжешь, а мыши в рот так и лезут, так и щемятся, надо все время рот тряпочкой прикрывать. А какой это сон, когда тряпка на рту. Или пауки чёрные, косматые с потолка повиснут, да в рот норовят прыгнуть. Вот я и говорю, какой уж там сон, когда тараканы по обоям шуршат, и в уши лезут. Приходится шапку надевать, так в шапке и сплю, лежу и в окно смотрю, вся потная. А ночь длинная, солнце-то как закатилось, и не выкатывается. Душно мне, скрипят мои кости, дайте мне чаю с пирогом, причешите меня, принесите зеркало, какая ж здесь скука смертная... Я бы одела ещё туфли красные, лакированные, я бы младенца ещё родила...
Ой, не надо младенца, а то вырастет, да чашкой меня прибьет, или подушкой ночью, того... Младенцы они бесжалостные, все норовят стукнуть по черепушке, хату отобрать, а бабку в лес выкинуть волкам на съедение. Лучше я его сама придушу, пока он мал как червяк. А то потом размножится и расползется по свету, как плесень, не поймаешь...

4.
Вот я и сижу, качаю ногой. Щей бы надо плеснуть в тарелку из чугунка, кислых щей, а то не поймёшь, то ли обедать надо, то ли вечерять. За окном кто-то воет, верно, вьюга, или волки грызут забор... А то ещё эти повадились, мертвяки ходить. Как день, так их нет, а как ночь - топотят, в окна стучат, ногтями скребут по стеклам. Шут их знает, что им надобно, чего не лежится им в своих могилах, все шастают. Было открыла им, страшно ночью одной-то, одиноко, поговорить не с кем. Сели за стол, чаю налила, - пейте, гости дорогие, небось застыли с дороги, вишневой настоечки отведайте, да пирога медового... А оне бормочут что-то, мычат, не пойму ничего. Грязи нанесли, травы, глины. Стали доски в полу отрывать, землю искать, спать укладываться. Ох, и намаялась я с ними...
А говорят ещё, зомбы какие-то ходят, по телевизеру показывали, людей грызут, а после в кишках у них копаются. А что там в кишках интересного, кишки, они и есть кишки. Кто такие зомбы, не знаю я, не встречала... По телевизеру говорят дома надо сидеть, я и сижу...

5.
А чашка моя пропала, выросла такая, что места стало в дому не хватать. Покатилась из хаты, как колобок, по крылечку, да и была такова. Бродит, болезная, где-нибудь по лесам дремучим, зябко ей. Она же совсем домашняя, в лесах жить не научена, и пропитание себе добывать не умеет. Медведю она ни к чему, зайцу тоже, а уж волкам и подавно. Будет странницей значит. Если не сгинет в лесных болотах, может, и прибьется к доброй руке...

Да что мне до чашки, когда на дворе Апокалис? Говорят, на Земле была эпидемья, а потом - Апокалис. Так по телевизору сказывают, сидите, говорят, дома и не высовывайтесь, а мы потом скажем, когда можно.

Вот я и сижу, уж не знаю, не ведаю сколько лет. И никто ничего не говорит.
И валенки на мне развалились.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 24.04.2011. Мои новые работы