Христос Воскресе!

"Смерть! где твое жало?!.. Ад! где твоя победа?!..
Воскрес Христос, и ты низвержен!
Воскрес Христос, и пали демоны!
Воскрес Христос, и радуются ангелы!
Воскрес Христос, и торжествует жизнь!
Воскрес Христос, и никто не мертв во гробе!
Ибо Христос, восстав из гроба, — первенец из умерших..."

СКАЗАНИЕ О ЧУДЕ, БЫВШЕМ В ПЕЩЕРЕ КИЕВО-ПЕЧЕРСКОЙ ЛАВРЫ (в 1463 г. от Рождества Христова)
Некто от братии, священно-инок Дионисий, называемый Щепа, в день Светлого Праздника Христова
вошел в пещеру Преподобного Антония покадить тела усопших Святых. И, покадив, сказал:
"Святые Отцы и братия! Сегодняшний день - есть день великий: ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!"
И тотчас ответил ему голос от всех телес, как гром прогремевший: "ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!"

Как проходит лето
1.
А я не знаю как проходит лето. Только что было здесь, и твоя рука была в его руке, оно что-то тебе говорило... И вот его нет. И ты, растерянный и огорченный, ходишь и спрашиваешь: вы случайно не видели лето? Оно только что было здесь, возможно, ехало на солнечном велосипеде, звонило в велосипедный звонок... - Нет, не видели. - Ну, как же не видели, вот же остался его запах, оно где-то совсем рядом! - Не видели, извините - улыбаются. - Оно зелёное и солнечное, как яблоко, оно пахнет цветами и морем, наполнено дождём и золотыми одуванчиками...
И тут, конечно, все спохватываются, вздрагивают, начинают тревожно двигаться, оглядываться и искать лето, как же они его, такое большое, необходимое, и прошляпили?..
И вот так всегда, всегда все теряется, не только лето, а и все дорогое твоей душе. Сколько бы ты не караулил его, все теряется, никогда не уследишь. И всё хорошее неизбежно заканчивается, именно тогда, когда ты к этому не готов. А ты - никогда не будешь готов, я уже пробовала.
Лето, оно вернется, во всяком случае до этих самых пор возвращалось. Только однажды оно не пришло, в тот год когда умирали люди, сыпались как горох, и никто не мог помочь. Я каждый день выходила на улицу, и все время была одна и та же застывшая картинка мира, как будто кто-то нарисовал на холсте вечер. А лета не было, и зимы не было, только весна и сразу осень, где рассвет и закат имел одни и те же краски и формы, и каждый день был цвета рубиновых сумерек... Но потом лето вернулось, и все было хорошо. Только что-то изменилось, стало не так, что-то сломалось и не чинится. Я пробовала, не чинится...
Лето вернулось. Но я никогда уже не буду прежней.
2.
Я не знаю как проходит лето. Я знаю о тишине. Сидишь дома в тишине с чашечкой кофе в обнимку. Потому что мы с кофе любим друг друга, короче, у нас все взаимно и на добровольной основе. Только детей кофейных нет, ну... пока нет. Так вот, сидишь дома в тишине с чашечкой кофе, полезные мысли бродят и стукаются в черепной коробке... И обязательно во двор закатится, приползет, прищемится, притарахтит и завалится какая-нибудь каракатица в виде трактора или машины, и начнёт греметь или копать, или и то и другое. А потом притащится дворник ЖЭУ, и будет косить траву, - ну вот кто его звал, я не звала! - долго и нудно зудеть, именно под твоим окном (гудеть зуделкой, или зудеть гуделкой!). Они хотят уничтожить всю траву, она мешает им жить, стоит у них поперёк горла, вот.
Вот так и проходит лето...
3.
Или как-то под вечер, в своем старом дворе... Там ещё есть дом, деревянный двухэтажный барак, который отравил самые лучшие годы моей жизни. Он стоял прямо перед нашим домом, и глядел нам в окна день и ночь, целых 35 лет. Из-за него я не видела солнца, и ничего вообще не видела. А в другое окно нашей угловой квартиры смотрело какое-то неуклюжее дерево, выросшее из куста, и заслонявшее собой весь обзор, если понимать что мы жили на первом этаже. А затем неподалёку построили торговый центр, наш переулок заполонили машины, так что не стало видно и самой улицы. Но это совсем не простая история... Я только боялась, что так и умру однажды, упираясь взглядом в облезлую стенку постылого барака. И он будет смотреть мне в глаза, и говорить: ага, вот я тебя и пережил! - и смеяться дурным дьявольским смехом, смеяться пока глаза мои не закроются навсегда... Но потом случилось чудо, я покинула этот дом, двор, и ненавистный барак, и уехала в другой город...
Прошли годы, и я вернулась, но когда уже это было. Ведь мы всегда должны возвращаться, чтобы похоронить друзей и близких, или чтобы друзья и близкие похоронили нас...
4.
Так вот, я вернулась и шла недавно через тот двор, как вдруг передо мной выросла стеной зелёная трава, а по ней рассыпались шары одуванчиков, просто видимо-невидимо!.. Такие большие и яркие, раскормленные одуваны, насквозь пронзенные лучами солнца. Вот не замечала, и когда они только все повыскочили, белые головки-парашютики? Опустилась перед ними на колени, фотографирую и так и этак, и вприсядку, и полулежа, не могу остановиться. И котик неподалёку удивлённо ходит. Так, и котика туда же до кучи... С трудом поднялась с колен, травмированых после танцев в сквере 40-летия Победы, и ушла, очарованная, обогащенная, ушла. На следующий день не выдержала, пошла к старому бараку проведать мои одуванчики...
А чтобы не разочаровываться - не надо очаровываться!..*
Все, нет больше одуванчиков - как корова языком слизала, и травы нет. Ничего нет. Одуванчики лежали друг на друге с поникшими головами, как поверженные солдаты на поле боя. Я стояла, пораженная, на поле казни, где была убита дуплетом... Хорошо поработали, и пожаловаться некому за надругательство над чувством прекрасного. Я знаю, одуванчики убил старый барак, но кому я об этом расскажу, мне же никто не поверит!
И только наивные снимки на смартфоне напоминают тот день в старом дворе, когда я застыла в лучах солнца, сраженная нежданной красотой подаренной мне природой. Одуванчики. Середина лета...
Вот так и проходит лето.
Но лето не проходит, оно уходит.
5.
Это было недавно, это было вчера...
Мы жили и работали в Витебске. Жили и работали, как непривычно это звучит теперь. Словно отзвенел звонкий колокольчик. Словно отшелестели странички книги, и книга закрылась... Дом у нас был хороший, южная сторона, весь день солнце, и всю ночь луна. А мне главное, чтобы луна, мне без неё никак, я без луны немного того, неполноценная. Очень мне Луну жалко, у нас с ней осталось много не законченных дел. А дом был хороший, высокий, и я работала в больнице. Ну вот - снова работала. Нет, эту историю здесь рассказывать нельзя. Здесь история о лете. Впрочем, надо быть смелым и признать, что эта работа и была моим маленьким летом. Только я не сразу это поняла, а уж потом, когда уехали. А дом был хороший, многоэтажный, только панельный, и соседи вежливые, такие соседи редкость, и подъезд убирался. И за нашим окном стояли два клёна. Осенью они были такие желтые, что вся комната от них тоже была жёлтой, будто кто-то разлил желтые солнечные чернила. И мы там всю осень ходили желтые и счастливые, как цыплята. Разве это нельзя назвать летом, или счастьем? Конечно, можно! Теперь, если будем в тех краях, мы никогда не сядем в трамвай, потому что он привезёт нас к этому дому. Вообще ни в какой трамвай не сядем, они нас так хорошо знают, что сразу привезут нас туда. Мы приедем, и что, что будем делать? Ведь там живут другие люди - не мы. И они, эти другие, сядут на "нашу" лавочку, полюбуются на клумбу с цветами, войдут в "наш" подъезд, поднимутся в лифте на третий этаж, на наш этаж...
Нельзя привязываться к домам, это опасно. Какими бы замечательными эти дома не были, нельзя. Потому что привяжешься, и что делать потом? А потом ты будешь жить в другом доме, может ещё в лучшем, а вспоминать тот, прежний. Он никогда не отпустит тебя, потому что там осталась часть твоей жизни, частичка сердца. И они, дома в которых ты жил, и люди, которых любил, не оставят тебя в покое. Будут следовать за тобой, сниться тебе. И ты будешь просыпаться и плакать в темноте - от неясной, необъяснимой любви, согревающей сердце. Оттого что все это было с тобою...
Вот так и уходит лето. И нужно просто перевернуть страницу.
Но как её перевернешь, если там, глубоко внутри что-то скребет и точит. Или кто-то играет на скрипке, а ты силишься вспомнить мелодию, и не можешь...
* * *
Вот так и уходит лето.
А как ещё уходит лето, я не знаю, для всех по-разному.
Но если я узнаю про лето что-нибудь ещё, то расскажу здесь, в первую очередь расскажу вам.
-------------------
19 октября, 2023

НАПАРНИКОВ НЕ ВЫБИРАЮТ. (в репортаж из Приёмного покоя).

Напарников не выбирают.

Напарница Д. работающая пенсионерка, уходить пока не собирается. Небольшая прибавка к пенсии её вполне устраивает, по её словам, она может покупать внукам все чего пожелают, от экзотических фруктов до самокатов или смартфонов. По своей натуре Д. весьма импульсивна, и зачастую работает на нерве, может взорваться на пустом месте, и мне бывает не комфортно работать с ней в паре. Она редко верит, что пациенту действительно плохо. Если больной неосознанно машет руками, она может одергивать его, не понимая что у него инсульт, нетерпеливо толкать его с каталки на аппарат КТ, или на кровать в отделении. Она может громким шёпотом озвучить его диагноз, или заключение УЗИ, что делать нельзя. А если ей станет известно, что привезли синдром отмены, или инсульт получен больным в результате алкогольных изливаний, от её праведного гнева пациенту лучше сразу соскакивать с каталки и прятаться.
Но у Д. есть и забавные стороны... Например, она не может произнести два слова - "патологоанатом" и "дефибрилятор". Ещё она никогда не видела как в каб N 6 (реанимац. каб.) реаниматологи пользуются дефибриляторами. Если ей и приходилось присутствовать, когда пациенту делали искусственное дыхание, то она задвигалась в угол и старалась не смотреть. Однажды дети её научили пользоваться интернетом, после чего она плотно засела в тик-токе.
Время от времени Д. со мной конфликтует...
После коротких стычек и инцидентов Д. дуется и со мной не разговаривает, а я и не навязываюсь. Однако суровая работа приемного отделения в который раз нас мирит и сближает до невозможности. Здесь как на фронте, если не будешь командой и единым организмом, то разрозненных живо перестреляют по одиночке. Забегая вперёд, отмечу, что одной командой со своей сменой мы по-настоящему так и не стали. Причина стара как мир: человек, это Космос, поэтому он всегда разный, и с ним трудно. А я так и осталась неисправимой идеалисткой, что оборачивалось для меня в жизни как помехой, так и неожиданными приятными сюрпризами.
Чтобы не расстраиваться всякий раз, и не терять душевного равновесия, я определила для себя несколько причин линии поведения напарницы Д. Например, что иногда её кусает "злая муха", и она ничего не может с собой поделать. Например, она завидует моему отношению к пациентам, у неё так не получается. Наконец, это может быть просто эмоциональным и профессиональным выгоранием. Так что я успокоилась и перестала на неё обижаться, относясь к ней с пониманием и сочувствием, как если бы она была пациенткой нашей больницы.

1. ВРЕМЯ  ВЫБРАЛО  НАС.
(Репортаж из Приемного покоя.)
Приёмное отделение - лучшее место в больнице. Если вам скажут, что это не так, не верьте. Кто захочет связать себя с медициной в качестве младшего или среднего медперсонала, идите прямо туда, в приёмное отделение, не ошибетесь. Вечно бессонные, экстремальные ночи и дни, ежедневный драйв, стрессы и потрясения, которые едва будет успевать переваривать ваш мозг, вам гарантированы. Рутина исключена, будет другой геморрой, будет лютый жёсткач, и вынос мозга, и шизофрения, и дурдом, и чума, и полная жопа, и много чего ещё. Но это стоит того, особенно для тех, кто привык работать в постоянном цейтноте, любит динамику, быструю смену событий, и всякие неожиданные и непредсказуемые зигзаги и повороты судьбы.
Инсульты, инфаркты, комы неясной этиологии, анафилактический шок, укусы змей, отравления грибами и таблетками, падения с высоты, аварии, ножевые и огнестрельные ранения, пожары, повешения, утопления...  -  вот неполный список того, с чем придётся столкнуться работающим в приёмном покое. О приёмном покое можно писать фельетоны и складывать легенды. И все будет правдой. Потому что та правда, которая идёт как взгляд изнутри от младшего медперсонала, ни с какой другой не сравнится.
До того как сюда попала, я падала в обморок от обычного пореза пальца, и только в общих чертах могла себе представить, что меня здесь ожидает. Я не знала, что обморок от порезанного пальца окажется детской забавой по сравнению с тем, с чем мне придётся столкнуться на самом деле... Наверно, излишне будет говорить о том, что для работы в приёмном отделении нужно хорошее здоровье, или хотя бы на очень твёрдую "тройку". Впрочем, младший медперсонал таковым блещет не всегда, к тому же после нескольких лет работы в приёмнике он это самое здоровье катастрофически херит и теряет... Самое главное пройти первую медкомиссию перед устройством на работу. Поскольку все последующие ежегодные комиссии здесь проходят на раз-два. Так что вполне можно продолжать работать дальше, пока совсем не развалишься, и не растеряешь свои органы в извилистых коридорах клинической больницы... Всего за "десять" лет работы в приёмном покое я уже могу отнести в свой адрес фразу "укатали сивку крутые горки". По факту я работаю пять лет. Но по силе воздействия физической и морально-психической нагрузки здесь год приравнивается к двум.
* * *
Моя работа что-то вроде наркотика:  понимаешь, что гибнешь, а отказаться от нее уже не можешь.
* * *
Травмы и  боевые ранения.
Кто-то является обладателем чёрного пояса по каратэ, а я обладатель черного ногтя. За пять лет работы в больнице помимо других травм удалось-таки, как я не береглась, недавно прищемить палец (два пальца) орудием труда. Я засунула пальцы в подголовник каталки, когда пациент в реанимации перегружался с каталки на кровать. Всё что делается руками человека, не надежно, даже ракеты, а не только каталки для пациентов. Контролируя безопасное перемещение больного, я забыла о руках, подголовник рухнул, и ловушка захлопнулась на моих пальцах. Б***!!!.. -  бурные комментарии с моей стороны, неизвестно кому предназначенные, не заставили себя долго ждать. Работники реанимации сочувственно отнеслись к ситуации, как и положено медикам. Не извиняйтесь, сказала реаниматолог, это нормальная реакция на такую боль. Другие медики понимающие кивнули, будто они регулярно защемляют пальцы в подголовники каталок... Теперь я обладатель чёрного ногтя, но не смотря ни на что бодра и готова к новым подвигам и приключениям, чего и всем желаю.
Последний раз, помнится, мне сломали ребро. У пациента, лежащего в коме на каталке, начались судороги. И пока моя напарница С. бегала за поясами для фиксации, я удерживала его возле кабинета рентгенографии своим тщедушным тельцем. Неконтролируемое колено больного сократилось и угодило мне в ребро с правой стороны, там что-то щёлкнуло или хрустнуло, я не разобралась. Несколько месяцев я не могла спать на правом боку...
А в первые дни работы, когда устроилась в больницу, я пробила себе ладонь острием ручки от каталки, потому что резиновые прокладки с ручек на каталках давно отвалились... Впечатлившись количеством крови, я по привычке хотела было упасть в обморок, но вспомнив где я работаю, сдержала себя. Никаких обмороков, это стыдно! - приказала я себе. Я подняла руку повыше, чтобы не залить кровью пол, и пошла на ресепшен к медсестрам за оказанием экстренной медицинской помощи.
Защемление пальцев в подголовники каталок, пробивание ладоней, наезды на ноги каталок с пациентами...  -  это боевое крещение прошли все санитарки многострадального приёмника больницы. Одна бедолага даже умудрилась попасть под колеса собственной каталки...

Бешеные санитарки.
О санитар-ках, впрочем, как и о пациентах больницы можно говорить бесконечно, а эта тема так и останется навсегда неисчерпаемой.
В большинстве своём санитарки приемного отделения  -  это жёсткие и бездушные существа, слегка долбанутые и двинутые на голову. Обычный человек здесь работать не сможет, если не будет соответствовать обстановке, (что является защитной реакцией на ежедневный стресс). В противном случае у него начнёт болеть сердце, плавится мозг, искажаться пространство и время... Бешеная санитар-ка, есть нормальная защитная реакция на ежедневный стресс и дурдом приемного покоя больницы. Новичкам, что к нам приходят, так и хочется сказать: "Добро пожаловать в Ад!" Но я благоразумно молчу, сами узнают, всему свое время, из них и так остаются единицы.
После приемного покоя мы уже не сможем работать ни в каком другом, даже самом лучшем отделении больницы. Разве только в морге, или реанимации. Мы однолюбы, мы все отравлены ядом приемного отделения...
Начиная работать в приёмном покое надо сразу себе уяснить, что санитар-ка всегда будет виновата во всех мыслимых и немыслимых грехах, не только в своих, но и чужих косяках. Она всегда будет стрелочником и последней инстанцией, на ком непорядочные или просто уставшие медики рангом повыше будут вымещать свое плохое настроение, тяжёлый день, и т. п. Приезжая на обследование с больным, или в отделение, санитар-ка должна знать и чётко отвечать на массу вопросов медперсонала больницы - что больному капали, какой врач его посмотрел, а какой нет, с чем и откуда приехал больной, на что жалуется. А так же на вопросы пациентов, типа, долго ли мы будем тут сидеть... лежать, стоять, сколько можно... безобразие... будем жаловаться...
У нас все санитарки в приемнике, почему-то, поправляются, одна я хожу как скелет, и все надо мной смеются.

Больничные лифты.
Сначала о грузовых, что возят на обследование и в отделение в сопровождении санитарок каталочных, кресельных, и ходячих пациентов. Грузовые лифты, это отдельная незабываемая песня! О них, и тех кто в них работает можно слагать поэмы...

Особый контингент.
Это алкоголики, наркоманы, бомжи, иногда заключённые, и всякие там клоуны. Когда их привозит их в больницу (а привозят их регулярно), работа приемного покоя на время парализуется, можно сказать, впадает в анабиоз. Санитарки должны немедленно бросить свою работу, организоваться, и посвятить себя обслуживанию этого важного контингента больницы. Тогда как обычные больные вынуждены сидеть часами в ожидании обследований, алкоголикам включается зелёный свет. Под печальные взгляды пациентов с недорешенной судьбой, каталки с алкоголиками интенсивно гремят по всей больнице. Их везут на рентген черепа и лёгких, из-за синяка на роже или царапины на лбу "пьяные комы" (их в невменяемом состоянии) с воплями протеста едут на КТ - дорогостоящее на сегодняшний день обследование. Там их уговаривают "полежать минутку, и все". Причём персонал КТ всегда рискует, никто не знает что в голове у пьяного идиота. Самое безобидное, что он может сделать за пару минут обследования, это облевать оборудование. А если не только это?.. Если у алкоголиков или бомжей обнаруживаются царапины или синяки на теле, им назначают ещё и УЗИ.

Санитарки других отделений.
Эта тема требует отдельного освещения!..

МАРИЯ.
Белые стихи. /*Памяти Марии Смирновой./

Последние дни на этой земле...
Что чувствуешь ты, Мария?
Те, кто должны быть рядом с тобой,
Где они все, Мария?

Ледяной Луны одинокий свет.
Никто не придет, Мария.
Песочных часов завершается бег,
Что снится тебе, Мария?

Руки холодны, не согреть,
Словно и не жила, Мария.
Всем печалям приходит конец,
Смейся, не плачь, Мария!

Ты ускользаешь прямо из рук.
Солнечная Мария!
Светит тебе золотая звезда,
Простишь ли ты нас, Мария?

Утренний дождь стучит по стеклу,
Он о тебе, Мария.
Падает под ноги осени медь,
Помним тебя, Мария.

Ты по дороге идёшь одна,
Как прежде жива, Мария.
В небе горит венец золотой,
Видишь его, Мария?

Второй вариант.
МАРИЯ.
Белые стихи. /*Памяти Марии Ивановны Смирновой./

Последние дни на этой земле...
Что чувствуешь ты, Мария?
Те, кто должны быть рядом с тобой,
Где они все, Мария?

Ледяной Луны одинокий свет.
Никто не придет, Мария.
Песочных часов завершается бег,
Что снится тебе, Мария?

Руки холодны, не согреть,
Словно и не жила, Мария.
Всем печалям приходит конец,
Смейся, не плачь, Мария!

Ты ускользаешь прямо из рук.
Солнечная Мария!
Светит тебе золотая звезда,
Простишь ли ты нас, Мария?

Бьёт по стеклу утренний дождь ,
Он о тебе, Мария.
Падает под ноги осени медь, 
Помним тебя, Мария.

Ты по дороге идёшь одна,
Солнечная Мария.
В небе сияет венец золотой,
Видишь его, Мария?

Осень прольётся золотом дней,
Прощай навсегда, Мария.
Горит над тобой золотая звезда,
Как прежде жива, Мария!

6 - 8.10.23 г.
/В память о совместном служении в Могилёвском
Трехсвятительском соборе в 2003 - 2010 гг./

Когда я стану девочкой.
1.
Когда в нашей двери глубокой ночью стал ковыряться некто, я сразу поняла, что это не грабитель и не маньяк, а кто-то еще. Разъяренная за разбитый сон и покушение на нашу собственность, я наговорила ему много плохих слов, не стесняясь в выражениях, и даже пообещала воспользоваться топором. Так и сказала - выйду и снесу тебе башку топором, козел, и полезла в кладовку греметь железяками. После чего он впал в задумчивость, перестал ковыряться в нашей двери, что-то пробормотал, и вышел вон. Постоял на крыльце, покрутил головой, вернулся обратно, и минуя нашу дверь, поднялся по лестнице вверх. Немного повозился в замочной скважине, и хлопнул дверью. Я была рада, что он наконец попал куда хотел, и остаток ночи провела в полудреме и сомнениях, не исключая атаку неизвестного субъекта, или поползновения его в сторону нашей двери. Муж, находясь в стадии глубокого сна, даже не успел понять что произошло, как оно уже произошло. Он лежал тихо, как тряпочка, боясь потревожить мой покой, как бы чего не вышло опять.
* * *
Солнце ходит очень низко.
Это значит осень близко.
А за нею придет зима,
А зима сведет с ума.
Всё сойдем, не беспокойтесь,
Август головой поник.
Поезд следует в тупик.
Ту-ту-ту, ту-ту-ту!..
Поезд следует в тупик.
2.
Я полагаю, это был таксидермист, он просто хотел ночью нас с мужем выкрасть, потому что днем много людей, и это технически неудобно. Все сразу начнут спрашивать, куда он нас несёт, а что он скажет. Муж у меня слабенький, хиленький, он бы не отбился. А мне что, я как муж, умирать - так вместе. Таким образом он бы нас принёс к себе домой, выпотрошил наши внутренности, набил нас соломой и тряпками, аккуратно зашил, чтобы не видно было, и сделал чучела. Он же таксидермист. Сначала я тоже думала, что таксидермист это просто такой таксист, особенный. Но нет, вовсе не таксист, он чучельник. И вот он сделал бы из нас кукол и поставил к себе в гостиную, а мы бы стояли как живые, и улыбались. Он идёт мимо нас на кухню, мы смотрим и улыбаемся, он идёт в ванную, а тут опять мы. Он бы разговаривал с нами, обсуждал свежие новости, смеялся, когда ему скучно, и держал нас за руки, когда ему страшно и одиноко... И мы бы жили вечно, а все он, таксидермист постарался. А какая нам разница, все равно умрём, и закопают. И даже не вспомнят, что мы были такие на этой земле, в общем, хорошие были. А после смерти все становятся похожими друг на друга, как близнецы-братья.
3.
Мы будем, как Ленин... Ленин теперь - мумия, живёт у себя дома, в мавзолее, и больше его ничего не волнует. Как дальше без него живёт страна, была ли его жертва напрасной или поимела результаты, что сталось с его сподвижниками и соратниками по борьбе, что осталось с его народом, все ему теперь трын-трава. На него приходят любоваться миллионы, трогательно застывая в торжественности и значимости момента, очередь к его трону не иссякает, все хотят до него дотронуться, и стар и млад. А ему все равно, ему хоть бы что, хотят приходят - хотят нет. Он сделал все что задумал, и теперь на заслуженном отдыхе, захочет - сигаретку выкурит, а захочет - стопку коньячку опрокинет. Так что катитесь все колбаской, он вам ничего не должен, это как раз вы ему должны. Вот и все, приехали.
4.
Но я Ленину - в любом качестве, живой он или мертвый - благодарна за Брежнева, который человек всей моей жизни. Если бы не Ленин, тогда к кому бы я теперь хотела попроситься на ручки. Если бы Брежнев ожил, я бы первая пришла к нему и поблагодарила за свое счастливое детство и юность, а потом сразу попросилась на ручки. А он бы сказал: куда же я тебя возьму девочка, ты очень большая и тяжёлая, а я стар,  силы мои истощены долгим государственным правлением и заботой о людях, и о вас, детях. И я бы сказала: да, я помню эту докторскую колбасу, мама делала мне толстый бутерброд, и душистый колбасный сок тёк у меня по рукам. Больше я никогда в жизни не ела такой вкусной колбасы. Это не удивительно, ответил Брежнев, и сказал - приходи, когда будешь маленькая, и тогда я обязательно возьму тебя на ручки. Я спросила: а разве я буду маленькой девочкой? Будешь-будешь, не сомневайся, а я буду генеральным секретарём, ответил Брежнев, и потрепал меня по макушке. А вы не врете, спросила я, и подумала, что ведь Брежнев никогда не врет. Я никогда не вру, сказал Брежнев, и пошёл по своим государственным делам. А я никуда не пошла, куда же мне идти на пенсии. Я села на камень и стала ждать Брежнева.

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ
У меня вчера закружилась голова.
А почему она закружилась, никому не известно.
Спокойно! - сказала я себе. И тихонько села на стул, а затем переместилась в кресло. И снова медленно села на стул, но опять оказалась в кресле... Тогда я осторожно встала, и крадучись и все время оглядываясь, пошла на кухню. Взяла вино и холодец, и таким же путем вернулась обратно.
Села, прислушалась, кружится ли голова. Нет, она не кружилась. Я налила себе в бокал гранатового вина, и снова прислушалась к голове. Голова безмолствовала.
Что же это такое? — спросила я. И выпила бокал сверкающего на солнце вина, и стала есть холодец. Голова радостно закружилась, словно приветствуя влитое в неё вино. Я ела холодец, его белое мясо в прозрачном желе, и думала о голове. Здесь определённо что-то не так, раньше она себе такого не позволяла!..
Я взяла белый лист, слева нарисовала свою голову, а справа написала: почему я кружусь головой? Потом ещё раз и ещё написала эту строчку. Смотрела на нарисованную голову, читала, думала и углублялась. И конечно, съела белый лист со всем его содержимым. Потому что  -  а чего он?..
Я хотела пригубить ещё один бокал гранатового вина... но неожиданно в нос ударил запах гнили. Ой, что это? - озадачилась я. - Нет, ты меня не проведёшь, - сказала я вину. - Ты меня не обманешь! Это какая-то ошибка!..
И тут оказалось, что холодец пахнет тухлым мясом! 
Как же так, этого не может быть?! - неуверенно воскликнула я. Тухлой может быть птичка, если она умерла, тухлой может быть кошка, тухлой может быть даже голова. Но только не холодец, нет, только не он!..
Я встала со стула, чтобы выразить свой протест, и увидела... что прошло сто лет. Как, и это все?.. Это все из той бесконечной жизни, что была обещана взору младенца?..
Сто лет я здесь жила, пила по утрам кофе, ела жареную картошку, любила борщ и солянку, ходила на работу... Сто лет укрывалась от холода синим пледом в белые звезды. Сто лет сидела на третьем этаже, свесив ножки, сидела на краю крыши, держась за трубу...  Однако существуют и гораздо более древние находки!..  А теперь от меня ничего не осталось, один худой острый скелет. И откуда он только взялся, такой нелепый и тощий, никому не нужный? Откуда он взялся, зачем у него кружилась голова, билось сердце? Зачем он любил и мечтал, верил в Деда Мороза, зачем наряжал ему елку и писал открытки с новым годом?..
Я налила себе бокал заплесневелого вина, какая разница, все равно я уже скелет. И вдруг обнаружилось, что пить-то мне нечем. Нет губ!.. Где мои губы? - волнуясь, вскричала я. И поняла, что они там, где и все остальное. Тогда где же все остальное — румяные щеки, цепкие руки, быстрые ноги, пытливый ум... А глаза? У меня ещё были глаза —  печальные, как два ведра колодезной воды! Или там, на предмет груди... Что стало с моей грудью, куда её дели? Какой подлец ею пользуется?..
И тут у меня внутри все упало и оборвалось, и загремело как пустая бочка по мостовой, упало и обрушилось как тающие льды Арктики.  А как же... как же мое сердце? У меня было ещё сердце!.. Вьюжными ночами за околицей выли волки, а я качала его в колыбельке, и пела ему счастливые песенки... Наверное, оно исчезло ночью, пока я спала, укатилось куда-то... Оно такое хрупкое, беззащитное, оно без меня пропадёт. Надо срочно дать объявление! Всё остальное не так важно. Но без сердца... без сердца я не могу-у-у!.. 
А где мое счастье?.. Мне было обещано счастье! Кто придал ему ускорение, и оно проскочило мимо меня? Где оно было, когда погас огонь в печи, когда в мою дверь скреблись черти, и в окна заглядывали мертвецы? Где оно шлялось?..
Дух противоречия овладел мною и разрывал меня изнутри...
Я встала со стула, а затем из кресла. И снова со стула, а потом уже и со стола. А потом и вовсе вылезла из шкапа... чтобы выразить свой протест этому миру.
И мой череп радостно закружился...
———————————
Я противоречу сама себе, я - одно сплошное противоречие!

МОЁ ЧАЕПИТИЕ
Хорошо, когда под рукой есть крепкий чай, сухарь и кровать.
Если не знаете, как поступить, заварите крепкого чаю и ложитесь спать, решение придёт само собой. Если оно не пришло, значит вы не выпили чай. Если чай был выпит, а решение не пришло, тогда вы пили не тот чай. Если вы пили тот чай, а это проклятое решение так и не пришло, значит это был тот, но не чай, или вы забыли его заварить, или у вас дома вообще нет чая, а вместо него какая-нибудь там ерунда.
Тогда пошлите все к чертям собачьим и отправьтесь в ларёк за чёрным, зелёным, синим чаем... К черту, какой увидите тот и берите. Даже если там ночь, или война, или зомби, все равно надо идти, поднять свою ленивую задницу и тащить её на улицу, в темноту, в мороз и холод. Потому что на улице интереснее. Дома у вас ноутбук, водка, виски, депрессняк, лимон, — все время одно и тоже, одно и то же, смертная скука! А на улице картинка меняется, на улице всегда новости, до чего же интересно там, на улице! Изобретательность улицы не ведает границ!..
Поэтому идите, и не бойтесь, все будет хорошо. Или будет плохо, или как повезёт, это определённо не знает никто. Идите и гуляйте, на улице всяко лучше чем дома, мордой в салате после ночной смены. И пусть они говорят что хотят, никого не слушайте, что там революция, флаги... не слушайте. Просто идите за чаем, закройте уши, и идите. Пусть сами посидят в четырёх стенах, и потом узнают. А то ишь, хитренькие, сами ходят и гуляют, и дышат свежим воздухом, машут флагами и ничего не боятся. А вы тут должны сидеть и киснуть. Да пока вы будете сидеть, они там такое устроят, они всю землю перевернут вверх дном. Вы выйдете, а там все вверх ногами, земля перевернута!.. Так что идите и проконтролируйте, не надо им верить.
Никому нельзя доверять, вот так. И себе тоже, особенно себе. Вы вот думаете что вы такие... а вы совсем не такие, а какие-нибудь другие. Совсем-совсем другие. Такие другие, что даже сами не знаете. Да кто вас разберёт, что вы вообще за цацы! Поэтому будьте осторожны даже с собой, даже наедине, не болтайте лишнего, а то потом выполнять придётся все что наговорили. Лучше молчать. Спрашивают, а вы молчите, будто это вас не касается. Стойте и молчите, как статуя. Попристают-попристают, и уйдут, со статуи какой спрос. Вот вы один и останетесь, зато никого не обманули, были правдивы. Вот вы и один-одинешенек, ни друзей, ни детей. А что такого? Подумаешь, один, первый раз, что ли?
И вот теперь самое время идти за чаем, потому что все остальное уже есть. И вот вы стоите у двери, один-одинешенек. Стоите один. Ни детей, ни друзей, никого. Даже некому дать по башке палкой. Идите за чаем, просто идите, не стойте как столб. Сила удара по движущему объекту гораздо слабее чем по объекту замершему, стоящему в ступоре. Так что идите, и нечего придумывать отговорки, что вы больны или на пенсии. Ничего у вас не болит, ни нога, ни спина. Надо бороться, карабкаться, надо идти вперед. А не то ваше место займут другие, ещё худшие. И съедят вашу курицу, и выпьют чай и другие напитки, от которых заходится грудь и глаза лезут на лоб. СпросИте себя, вы готовы им отдать свою курицу и чай, свою жареную картошку, свой именной серебряный портсигар? Отдать навсегда каким-нибудь бессердечным пройдохам и проходимцам, которые вас затрут, и дадут под жопу, и сбросят в грязную канаву, где вас обоссут чужие собаки, и никто не подаст руки?..
Потому что настоящих не останется, настоящими были вы. Вот сами себя и вытаскивайте, взбодрите себя, дайте себе под жопу, пока это не сделал своим грязным сапогом кто-нибудь другой. Они вас туда, а вы оттуда, они туда, а вы — оттуда! Как ванька-встанька, как зомбак, как птица Феникс! И надерите им задницы, этим прохиндеям, и всем другим тоже. А то ишь, чего захотели, думают, они здесь главные. Дать им чайником по башке, и все дела. Или бутылкой глинтвейна, пусть знают. А себе ещё потом купите, на наш век глинтвейнов хватит.
Хорошо, когда под рукой есть крепкий чай, сухарь и кровать.
И табуретка. Как дашь кому-нибудь по башке!
И сразу напишешь новелу.

Я ВСЕ ЕЩЁ ЗДЕСЬ, ЭТО Я!
Я была окутана вязкой темнотой. Я не видела ни своих рук, ни своих ног, ни дороги, по которой  шла. Ничего, чернота. Пыталась включить фонарик, и не смогла. Хотела зажечь спички, но их у меня не оказалось.
Где-то рядом раздавалось шуршание ног, но никого нельзя было разглядеть. Вокруг стояла кромешная тьма. Чёрная как сажа, душная как вата, тьма.
И я вдруг подумала, что когда умру и буду лежать в могиле, не увижу ни своих рук, ни своих ног, ничего. Я не смогу включить фонарик, зажечь спичку, никого не позову на помощь. А если и позову, никто не откликнется, никто не придёт. Вокруг будет сплошная чернота.
А-а-а-а!.. – закричу я, ещё цепляясь за что-то, ещё на что-то еще надеясь. Но звук будет глухим, как в вакууме,  —  он оттолкнется от деревянных досок над моим лицом, и вернётся ко мне невостребованным, таким же мертвым, ещё мертвее, чем был.
Тишина... Долгая тишина. Все живое, радостное осталось там, на поверхности. А здесь  -  все что умерло, что не может дышать, да ему и не надо. Здесь ненужное, лишнее, преданное забвению, непреложное, как закон.
Когда бы я знала, что так будет, все минуты жизни использовала бы для радости. Но я не знала. И даже не могу никому об этом сказать. Я одна во Вселенной, и зачем теперь знания, когда не можешь ими воспользоваться? Не можешь пошевелить даже пальцем. И в этом истина.
Я планета? Я космос? Кто, что я теперь?.. Сколько прошло месяцев, или лет?..
Я все ещё здесь, это я!..
А что если там все счастливы, все кроме меня, даже мёртвые? И ходят среди живых, как живые, а я не знаю?! Все хотят быть счастливыми, все достойны.  Может теперь они наконец-то счастливы? Счастье  -  как награда за страдания. Счастье  -  как орден на грудь каждому, кто дошёл до конца, и кто упал, но очень хотел дойти...
Я все ещё здесь, это я!..
Я согласна быть зомби, или кем ещё там. Только бы жить, попробовать жить ещё раз. Да, я любила зомби, потому что они не умели лгать и хитрить, они занимались прямохождением. И если они ели мозг, значит так было надо, разве мы никогда не ели мозг у своих близких?.. Ели, и смаковали свои победы!.. Да, я любила зомби. Я любила блаженных и шизофреников. Потому что они были чисты, как дети, и жили в лучшем из миров. Это их мир был настоящим, хотя все считали наоборот. Я любила стариков, потому что они были доверчивы, и умели искренно плакать, потому что были близки к небу. Надо мной смеялись, и называли двинутой, и пусть. Я не стеснялась своей любви, не откажусь от неё и теперь. Только мне больше некого любить. Я не знаю, не чувствую. Смейтесь, что же вы не смеётесь?..
Я все ещё здесь, это я!..
И мне пора выбираться, мой поезд застрял в тоннеле, он ржавеет и рассыпается... О да, мне пора выбираться, а то самое интересное опять пройдёт мимо. Там, наверху все время крутили фильм. И каждый раз новая серия. Всю жизнь, и ни разу не повторилась.
Пора выбираться! Давай, детка, ну же, тряхнем скелетом, подребезжим костями, постучим погремушками!..
Эй, люди! Где вы все, черт возьми?.. Вас никогда нет, когда нужны!..
Иногда я слышу звуки, далёкие, как эхо, голоса. Может, это течение подводных рек, или ломаются льды в Антарктиде. Ведь были же реки, и лёд, и океаны, кто скажет что их не было? Может, тогда и Земли не было, все приснилось мне? С земной красотой не сравнится ничто, я всегда это знала. Но скорее всего, это глюки, и там наверху - ничего нет. Одиночество, ветер, пустота... вот что там.
Если в Вечности все время смотреть как идёт дождь, это рай или ад?..
Здесь нет никакого рая. Проходят века, а рая нет. Потому и сравнивать не с чем. И мне все-таки хочется, чтобы эти звуки, эти далёкие отголоски были жизнью, были людьми. Люди, это чертовски прекрасный проект. Жаль, оказался несовершенен.
Вот и все, вот и сложились пазлы. Ад - это мы.
Чтобы это понять, мне понадобилась целая жизнь.
А дальше  -  тишина. Долгая тишина. Без звуков и шепотов. Без конца и без края, без времени... Вечность, в которой все время идёт дождь...
И если жизнь это свет, если это радуга всех цветов, то в моей жизни - был свет! В моей жизни была радуга!
Только теперь я могу сравнивать, а раньше не замечала...
Я все ещё здесь, это я!..

МОЗАИКА БЕССОННИЦЫ.
1.
Увязла как муха в паутине ночных стихов. Голова потерялась на шёлковых простынях, провалилась в подушки, потекли по извилинам ртутные мысли. Одуревшие нейроны разбрелись как коровы на летнем лугу, укатились жемчужинами в душистые травы...
Свернулась калачиком, спрятала ноги, боюсь каракатицу. Боюсь увидеть в дверном проёме старуху из прошлого в белой ночной рубашке. Нет меня, только фонарики светятся в темноте, вот я накрылась, вот раскрылась  -  со старухой играю в прятки. У нее волосы в серебре лунного света. На потолке над моей кроватью качается её столетняя тень...
2.
Холодильник стрекочет на кухне беременным кузнечиком. Он устал носить в себе мёртвых курей, и рыбу и яйца, устал бороться с майонезом и колбасой, устал философствовать. Телевизор ищет верёвку, чтобы повеситься на люстре, потому что я его разлюбила. А когда я любила его? За окном большой плюшевый чебурашка задевает ушами столбы и кроны деревьев. Вверху на другом этаже баба включает воду, играет в кубики... Всюду жизнь...
3.
Не прокукарекает сонный петух, не проквакают лягушки в янтарном пруду, не уйдёт соломенная старуха. Ляжет на грудь каменный город. Загремят и залязгают, захохочут ночные заводы. Разрежут, как торт, духоту ночи сигналы скорой. Упадёт башенный кран, раскинув стальные руки, разлетится осколками эхо. Охнут разбуженные шахтёры глубоко под землёй, словно взорвалась вселенная. Простучат поезда, растают вдали, покажут нам фигу. Жизнь станет короче ещё на один день...
4.
А если я встану на своих деревянных ногах, то чтобы упасть прямо в солнце, в его счастливые руки. А солнце мне упадёт прямо в сердце, на другое я не согласна. За меня будет рада только гитара, стоящая в кресле, мечтающая о моих пальцах. Ей ничего не нужно, чтобы быть красивой, даже играть. Ей достаточно просто висеть на стене. А фикус, конечно, фикус ещё тот, сам себе на уме. Он просто маньяк, распустил ветки, что всякий раз об них спотыкаешься. Стоит, ветками машет, туда идёшь - там ветка, сюда идёшь - тут, просто не даёт проходу. Так он же ещё и кактус, черт знает что!..
5.
Не наступает рассвет. Не уходит соломенная старуха.
За чёрным окном кто-то трясёт дерево, и не кукушка, и не сова. Трясёт дерево, будто трясёт душу. Ночные птицы, это не то что утренние, эти орешки крепкие. Жду утра, чтобы упасть в руки солнца, и чтобы солнце упало мне прямо в сердце. Жду утра. На тёмных кронах деревьев вспыхивают, переливаются угольки (светлячки) утренней зари.

ЖЕЛТАЯ СОЛНЕЧНАЯ КОМНАТА
Я стояла в сумерках в дверном проёме между комнатой и коридором. Одна моя половина была в комнате, а другая в тёмном коридоре. Куда идти? - спрашивала я. Если сделаю шаг влево, попаду в комнату и войду в солнце, сяду за письменный стол, достану чернила и ручку. Жёлтое дерево в окне прижмется к стеклу и поцелует меня...  А если сделаю шаг в чёрный коридор, что ожидает меня там, кто со мной будет цацкаться?.. Я завороженно смотрела в чёрный квадрат коридора, словно в ад, не в силах отвести глаз. Я протянула туда руку, и пошевелила пальцами в пустоте, будто кого-то приветствуя. Но в ответ  -  ничего, никто не дёрнул меня за руку, никуда не поволок, не оторвал пальцы... Иди уже куда-нибудь,  -  говорила я себе, и оставалась на месте. Я стояла как сноп сена на поле, как столб на дороге перед грозой, как шахматная фигура на доске. И вокруг темнело, и шевелилось пространство... Все другие фигуры уже были при деле: кто-то заколот, с глазами устремленными в небо, стеклянными как небо, кто-то пировал на костях, смакуя победу. А где же я, ещё не скрестившая шпагу на чьей-то груди, ещё не лежащая костяным истуканом на выжженном мёртвом поле судьбы?..
Промчатся века как минуты, разрушатся стены домов, падут крепости и города, время сотрёт людей в пепел, и маленькие людские молекулы растворятся в недрах земли... А я все так же буду стоять в проёме дверей знаком вопроса, и чего-то ждать, и покачивать головой в белых бинтах. Как оловянный солдатик на посту, которого не сменили, а война уже давно закончилась. Как огородное пугало, что забыли прибрать, и оно превратилось в гнезда для птиц. Буду стоять с бинтами на голове, а кто меня отпускал?..
Я стояла как циркуль, я висела знаком вопроса и нерешенным уравнением на школьной доске. Пока меня не стёрли мокрой тряпкой, пока меня кто-то не дёрнул за руку, и почти что вырвал её. И я покатилась, будто кукла, к чертям собачьим, крича и стукаясь головой о неровности местности, о кочки и пни, о грибы, о сосны и ели, о тайгу, о печные трубы, о заводские трубы, о трансформаторные линии, о поезда, о самолеты, о Северное сияние, об озеро Байкал, о самовар с пряниками... Куда я неслась, окаянная, куда летела, словно бескрылая птица?.. "Русь, куда ж несёшься ты? дай ответ. Не даёт ответа..."  Но это я - Русь, я несусь! Это я помню песню - "То березка, то рябина, куст ракиты над рекой..." Это моя голова бьётся о кочки и пни, о сосны, о северное сияние, о детские санки, о фонари, о школу, о Красную площадь, о мавзолей, о Ленина...
Когда стоишь в дверном проёме бесконечное множество лет, и сквозит из всех щелей. А на голове грязный кровавый бинт, и некому сменить повязку, когда все осточертели, и люди, и города...
Когда просыпаешься в жёлтой солнечной комнате. А кухне закипает чайник...
И оказывается, никто не умер. Они все здесь, сидят за столом, ждут тебя. И они всегда тебя ждали, но ты не знал, как же ты этого не знал?..
Ты просыпаешься, и у тебя болит рука. Но это такие пустяки. И вот ты сейчас умоешься, и пойдёшь на кухню. Или нет, к черту, сразу на кухню. А там - они!..
И ты им скажешь все! все, что так давно..!
5 марта, 2022

ДОМИК  НА  ЛУНЕ.
Нет, домик у кладбища иметь нельзя, или кладбище у домика. Иначе там все перепутается, либо домик однажды окажется на кладбище, либо кладбище соберётся и придёт в домик. И кто потом будет разбираться? Все смешается, и попробуй отдели одних от других. Вообще черт знает что будет.
Надо домик очень далеко строить от кладбища. Но все равно это не поможет. Мертвецы такие прыткие и неугомонные, живо проложат тропку к заветному домику. А потом протопчут широкую дорогу, да ещё и заасфальтируют, чтобы немощным мертвым старушкам и старичкам ходить удобнее было.
И на реке домик не построишь, неутомимые мертвецы и туда доберутся. Да и живность держать на реке как-то не очень. Курицы с поросятами плавать не умеют, собака с котом тоже. А огород где разбить? И где коровка пастись будет, ей лужайка нужна, травка зелёная. Нет, домик на реке строить никак нельзя.
Домик надо строить сразу на Луне, там никто не достанет. Там разве что парочка-другая космонавтов валяется, так и те давно в мумии превратились, или их мухи лунные съели. Поэтому надо сначала разбить лунное кладбище и похоронить их, пока мухи не сожрали. А потом сразу строить домик, с огородом и садом, все как положено...
И пусть не говорят, что на Луне нет жизни. Враки все, значит плохо искали. На каждой планете кто-то живет, на Венере, Марсе, даже на Солнце. Например, на Луне живут лунные люди, такие маленькие серебряные человечки. А когда прилетают космические корабли, все прячется и становится невидимым, и серебряные человечки, и лунные города. А потом, когда корабли улетают, Луна снова живёт прежней жизнью, вырастают города, бегают и трудятся как муравьи лунные человечки. Ничего сложного там нет, на Луне. Построим корабль, загрузим стройматериалы, и полетим. Сначала будем ходить в скафандрах, а потом привыкнем...
Прошли дожди, облетели листья, упал снег. Много снега...
Шли года, а снега все падали, падали... занесли и город, и людей.
Ничего нет, все белое... Мы спим под пуховым одеялом из снега. Кто в реке спит, кто в лесу, а кто в саду под яблоней. Спим глубоким сном. Наши руки и ноги окованы льдом, плотно сомкнуты веки, мы видим бесконечные зимние сны, где мы всегда молодые...
По правде мы давно уже смастерили ракету, улетели на Луну, и построили там свои домики. И лунные человечки от нас больше не прячутся, мы славно с ними поладили, и даже не ходим в скафандрах, вот.
А кто-то говорит, что ночью на Землю упал астероид, поднялись огромные цунами, просто до неба, и мы все были погребены под толщей снега и льда. И потом все оледенело... навсегда.
Но я не верю, мало ли что говорят.
Октябрь, 2023

ЧАШКА
А недавно у меня завелась большая чашка. Очень большая, просто огромная. Совершенно случайно. Всякие у меня были чашки, но такой ещё не было. Она даже больше планшета. Она такая огромная, что я боюсь из неё пить. Я думаю, что вот лягу спать, а она прикатится ночью и как даст мне по голове. Эта чашка теперь у меня как праздник, в ней отражается вся моя кухня, и даже вся моя жизнь. Пью и думаю, вот уж теперь наконец напьюсь, а то мне вечно чаю не хватает. Чашка такая тяжёлая, что когда я состарюсь, то не смогу её поднять, и буду поднимать двумя руками. Ну и чашка, пью и не могу поверить что она у меня есть, пью - и кружится голова. А чашка прозрачная, как слюда, чистая, как совесть. Прощайте, другие чашки, теперь вы все на пенсии, все отдыхаете. Я радуюсь каждому дню встречи с моей чашкой. Мне кажется, что всякий раз когда я её вижу, она становится все красивее и красивее, тяжелее и тяжелее...
И однажды, когда я превращусь в голубую горбатенькую старушку и стану ходить как гномик по кухне, она все-таки свалится мне на голову. И моя голова расколется как орех. Будет много крови, но это ничего, кровь потом вымоют. Это все-таки лучше, чем умереть на мятых и вонючих простынях, когда тебе никто даже не подаст коньяку, и не нарежет лимонов. Или в больнице на чистой постели, среди чужих глаз. А коньяку не подадут ни там, ни здесь, даже не надейтесь, и "утку" не принесут тоже. А санитар-ка ещё вытрясет из тебя душу, что памперсы не принесли, а может и даст по уху. Все будет как в той песне  -  "Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня..." Разве такой кончины достоин человек, который рождён для счастья, такой безрадостной кончины? Но выбор невелик, либо чашка, либо вонючая постель, либо по голове топором и по уху от санитарки.
Посидела, кофей попила. Я его одного только и пью, другого ж ничего нет, в доме шаром покати. Холодильник сломался, рыба протухла, куры завоняли, кот сбежал. Только мы с кофеем остались.
Я вот не понимаю, зачем мне сдалась эта чашка. Сколько же с ней мороки, она такая неповоротливая, надо столкнуть её на пол, и все дела. А то возомнила о себе, думает что она  самая главная, персона такая. Я здесь главная! Надо подобраться ночью, когда будет спать, и покончить с ней. Я уже покончила с чайником, оторвала ему носик и ручку, а потом расплющила его молотком. И с ней так же разберусь. Если уж со шкафом давеча разобралась, постучала по нему пятками, он и развалился. Старый был, зачем ему жить. И зеркало тоже разбила. А чего там все время ходит лохматая старуха, да ещё дразнит меня? Ночью встану в туалет, и она за мной. Я на кухню, и она туда же, ни на шаг не отстаёт. А потом как лягу спать, она у меня все поест?  Зачем мне такое зеркало, не надо оно, мне и без него хорошо...
Посидела, подумала, кофей попила, чашка большая, много кофея влезает... Солнце завалилось за ёлки и сосны, пожелтели листья, грибы выросли в лесу. Вот так и жизнь пройдёт, не замечу. А у меня туфли лакированные. Пока туфли ещё новые, пойду на танцы. Найду какого благородного, обниму так что кости затрещат, и потанцуем. Я до могилы могу танцевать, так танцы люблю. Чтоб суставы дребезжали, и глаза из орбит вылазили. И чтоб меня в милицию забрали за нарушение общественного порядка. Ужас как люблю танцы! Дома-то скучно, спать ляжешь, а мыши в рот так и лезут, надо все время рот тряпочкой прикрывать. А какой это сон, когда тряпка на рту. Или пауки чёрные, косматые с потолка по паутинам спускаются, и тоже норовят в рот залезть. Вот я и говорю, какой уж там сон, когда тараканы по обоям шуршат, и в уши лезут. Приходится шапку надевать, так в шапке и сплю. Лежу и в окно смотрю всю ночь. А ночь длинная, и темно хоть глаз выколи.

ПРИЛИЧНОЕ  ВОСПИТАНИЕ
Напарница Д. долго и невозмутимо наблюдает за моими терзаниями с бесконечным переодеванием. Потом спрашивает: почему ты все время потеешь, и всю смену сушишь на батареях свои майки и футболки?
Я говорю, ну потому что меня бросает то в жар, то в холод, разве не у многих женщин такое бывает?.. Ещё и ковид добавил проблем, нарушился теплообмен, а что?.. 
Но почему ты тогда одеваешь по две жилетки?  -  спрашивает она.  - 
Да потому что когда потею, становлюсь мокрая, а потом бросает в холод, и жилетки меня греют пока дойду до места, где смогу переодеться. Здесь всюду сквозняки, меня просквозит, заболею, и придётся идти на больничный...
По истечении некоторого времени она спрашивает как бы в глубоком недоумении:  все удивляются, (интересно, кто?) почему ты все время потеешь, а потом сушишь на батареях свою одежду, даже в конце смены, разве нельзя постирать?..  — 
Да потому что, бл*дь, у меня климакс, и бросает то в жар, то в холод, а тут ещё этот е**чий Ковид, и ни хрена уже не сделаешь, но работать как-то надо, не увольняться же в самом деле! - терпеливо объясняю я.
Она слушает недоверчиво, с невозмутимым лицом...
А зачем одевать по две жилетки? -  делает она не понимающие глаза.  -  Вот если бы ты их не одевала, то и не потела...  — 
Да потому что когда потею, становлюсь вся мокрая, а жилетки меня греют пока дойду до этого гребанного места, где смогу переодеться, чтобы меня, сука, никто не видел! А здесь всюду сквозняки, меня просквозит нах*, и заболею, а я не хочу на больничный!.. Теперь понятно? (И это при том, что ругаюсь я только в крайних случаях.)
Встречная немая сцена...
И тут я вспоминаю мудрые слова: "Никoму никoгдa ничeгo нe oбъяcняйтe - кaждый всё равно поймёт так, как eму выгодно"...
Проходит время, и все повторяется. Просто какой-то вечный праздник "сурка"!.. Я не могу понять,  -  вопрошает она... (и далее см. текст выше). Она слышит только себя и свои вопросы, а тебя как нет, будто вместо тебя бетонная стена. Но и на издевательство это не похоже, скорее на вялотекущее недоразумение. И все уже устали  -  и я, и она, и предметы, что нас окружают... А может, просто по голове настучать?
Но и этого ты не можешь сделать, потому что у тебя приличное воспитание.
Однажды она в раздражённом экстазе выкрикнула так, что услышал не только приёмный покой, но и вся больница: и когда ты уже наконец перестанешь потеть??!!!
Больница задержала дыхание...
- Когда сдохну, тогда и перестану! Мёртвые - не потеют!  
Больница облегченно выдохнула...
А я в санитарской комнате в сердцах нокаутировала ногой ни в чем неповинный стул, чтобы сбросить и без того накопившееся напряжение дня, последней каплей которого явилась стычка с Д. Стул производства советских времен мужественно задрал кверху ноги, но остался цел.

СТАРИННАЯ  ПОДРУГА 
Когда я приезжаю в город своей юности, бывает очень непросто встретиться со старой подругой. Приедешь, и не знаешь звонить ей или нет, сидишь и думаешь, как она отреагирует. Вот как сейчас, приехала, а тут Великий пост, а подруга в церковь ходит, и не только ходит, она там работает. Я позвоню, а она испугается что придти захочу. Если приеду, одного чая будет мало, и она это знает. На дворе пост, подруге молиться надо, а тут я в гости с вином и мясом пожаловалась... Впрочем, она к моему приезду никогда не бывает готова, ей только неделю надо чтобы переварить информацию, что я хочу к ней наведаться. У меня хорошая подруга, и очень гостеприимная. Но так сложилось, что она все время боится гостей, ей за неделю к ним готовиться надо, это у неё от юности осталось...
И вот сидишь как долбак, и не знаешь, звонить ей или нет, звонить или нет? С другой стороны, ты ведь тоже не каждый день приезжаешь. Поэтому решаешь звонить. У подруги радостный, но слегка настороженный голос, она беспокоится, что ты все же собираешься к ней приехать... Вы долго не виделись, долго болтаете, обмениваетесь новостями, вспоминаете смешные моменты, и никто ни к кому не собирается ехать... А спустя час выясняется, что кто-то из вас к кому-то сейчас все-таки... Потому что давно не виделись, и все такое, а когда увидимся в следующий раз, неизвестно,  -  ясен пень, мы не молодеем...
А теперь спрашивается: зачем было пудрить мозги и терять столько времени на телефон, если все неизменно заканчивается встречей? Загадка кроется в голове у подруги. Она вся  -  одна сплошная загадка. А как явишься к ней, потом и сам не рад, до полуночи от неё вырваться не можешь. Говорим и говорим, рты не закрываются. А как соберешься домой, потому что поздно уже, подруга достаёт из печки ужин и ставит чайник. Это у неё ловушка такая, у неё их много, ловушек. Так и остаёшься до утра. И до утра не спишь, опять разговариваешь, потому что вы за вечер и четверти не переговорили. А утром уходишь домой уставший с красными глазами, не молоды уже ночи не спать. Пока, подруга, до следующей встречи!.. Дай Бог всем такую подругу.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ БЫЛ МОИМ ОТЦОМ.
"Мой дядя самых честных правил... " Это про моего дядю Аркадия.
Я бы мечтала иметь такого отца, но это я потом поняла. Он жил в г Бердске, Новосибирской области. Каждый год приезжал к нам после пребывания в санатории Есентуки, где лечил больные почки. Дядя планировал все свои передвижения заранее, и все записывал в тетрадь. И в том числе, кто из родственников - мужчин должен нам с мамой оказать помощь в быту, расписывал по пунктам что кому нужно делать. Дядя работал на стройке прорабом, и это положило в дальнейшем отпечаток на его поведение, он был педантичен и обязателен во всем. За те несколько дней, что гостил у нас,  старался как можно больше помочь нам в хозяйстве, где требовалась мужская рука. В один из последних приездов он положил плитку в ванной комнате. Иногда мама лежала в больнице, тогда он ночевал у нас одну ночь, а после уезжал в деревню к бабушке. Я была в ужасе, потому что не умела готовить, и вообще не знала, о чем с ним говорить, отца у меня не было, и я не умела общаться с мужчинами...
Дядя регулярно писал нам письма, и высылал мне книги русских и советских классиков, а маме полезные травы и варенье из облепихи, и ждал когда я повзрослею и поумнею. Я же не торопилась этого делать.
Дядя умер от онкологии в 57 лет, когда мне было 24 года.
Мой дядя умер, и мне все стало все равно, стало все безразлично. Чтобы проводить его в последний путь, нам с другим дядей пришлось добираться к нему на трех самолётах, больше никто из близких лететь не мог. Сначала на "ЯК-40", до Москвы, затем на "АН-24", у которого в пути что-то там отказало, и мы совершили аварийную посадку в Омске. А оттуда на "ТУ-134" до Новосибирска. И там еще на автобусе до Бердска...
Через год после дяди умерла мама. И я сразу стала взрослой.
В юности и ранней молодости я строчила наивные и нелепые стихи о природе и о любви. Будто лепила снеговиков, один другого краше. Ничем иным как стихотворными потугами это назвать было нельзя. Но дядя не критиковал меня, а наоборот поддерживал, находя в них хорошие стороны и необычные напевы. Более того удивлялся, что в своих стихах я гораздо взрослее, чем на самом деле. Я была окрылена его поддержкой, и втайне гордилась этим. Попутно он рассказывал мне все, что знал о поэтах и писателях. Я слушала его в томительном уважении, и в полуха, о чем теперь сожалею. Общалась я с дядей немного дерзко (уж не знаю почему), как имеют привычку общаться подростки, считая себя взрослыми.
После смерти мамы, когда я немного оклемалась, у меня начался другой, более серьёзный творческий период. Я писала запоем, днями и ночами. Тогда я увидела несовершенство прежних стихотворных опытов, и удивлялась как дядя, так хорошо разбираясь в литературе, меня мог хвалить. Возможно, литературное чутье ему подсказывало, что это только начало, и что в моих каракулях мерцает нечто обнадеживающее, не позволяющее ставить на мне крест... Формированию литературного и художественного вкуса я обязана именно своему дяде. Он для меня впервые открыл тогда удивительного поэта с трагической судьбой - Николая Рубцова, его небольшую книжечку стихов я впоследствии зачитывала до дыр. Мало смысля в стихах Цветаевой, я их чувствовала сердцем. А когда освоила на гитаре три аккорда, дерзнула положить музыку на её тексты, и курлыкала себе под нос, и исполняла их своей закадычной подруге... Ещё про одного писателя...
Теперь с высоты своих лет я на многое смотрю по другому. И сожалею лишь об одном, что дядя не знает о том, что наравне с другими серьёзными вещами, творчество стало неотъемлемой частью моей жизни, моим дыханием. Он так и не узнал, что я стала писать прозу, и что пишу теперь совсем не так, как писала тогда. Он не видел, как с годами оттачивалось моё перо, как менялось письмо. Теперь ему бы понравилось, я уверена, и он бы гордился мною. Это останется моей болью навсегда... Своему творческому становлению я обязана дяде Аркадию, это прежде всего его заслуга. Человека, которого я всегда мечтала видеть своим отцом.

КАК БОРОТЬСЯ С ВИРУСАМИ
Градусник.
Я закипятила градусник в кастрюле на газу. Потому что он мне надоел. Градусник треснул и запахло ртутью. Ртуть пахнет... А моя пахнет!
Я легла спать, и отравилась ртутью. Проснулась, но была все ещё отравлена. Это лучше, чем быть отравленной грибами, или отправленной по почте в холодном деревянном ящике.
Я проснулась, вокруг было темно и холодно. Светильник сдох, озарив все вокруг неоновым светом. Луна перебралась в комнату, и спала на полу с блуждающей улыбкой, положив под голову свои кратеры и катетеры, и рассыпав по полу бриллианты светлячков. Как можно верить Луне, коварство Луны ещё никто не отменял!..
Кто-то подергал за ручку входной двери. Я насторожилась, но никуда не пошла. Ещё чего, может, это Ковид! Ползают тут всякие, то клещевой инцефалит, то гнойный менингит, то газовая гангрена, то катаракта, то альцгеймер. А мне им открывай?.. А теперь еще и этот в чёрной  шляпе - Ковид! Откуда я знаю что ему можно верить, что он меня не ограбит?.. Проткнет еще своим острым зонтом, пригводит к стене у входной двери, а сам чай с плюшками пойдёт пить на кухню. И коньяк весь попьет!.. Не, не открою. И не открыла. 
"Ку-ку!.." -  раздалось за окном. Я подошла к окну, но там никого не было. И на дереве тоже никого. Значит это фикус, или кактус. Я посмотрела на фикус. Фикус спал, или притворялся что спит. Фикусы и кактусы любят молчать и притворяться мёртвыми. Им хлеба не дай, а только притвориться кем-нибудь. У меня еще в морозилке живет скумбрия с курицей, может, у них спросить?.. Нет, они ничего не знают, они и про градусник тоже ничего не знали. Градусники нужно кипятить, чтобы они дольше оставались свежими, не теряли своей формы, и не исчезали раньше времени. Это известно всем!
Кто-то подергал за ручку входной двери. Я насторожилась, но никуда не пошла. А вдруг там мертвяк? Нельзя открывать! Они всегда так делают, дёргают за дверные ручки, а потом стучат и барабанят пока им не откроют, и сразу вламываются. Они неуклюжие и беззащитные, их так легко обидеть. Они же ничего не чувствуют, как куклы, просто идут вперед. Они могут легко потерять себя!
* * *
-- Кап!.. - в тарелку с супом капнула красная капля.
-- Что это? - ошарашенно воскликнула я, и замерла с ложкой, занесенной над супом.
-- Кап!.. - ещё одна яркая красная капля вонзилась в тарелку с супом.
-- Эт-то что ещё такое? - я строго посмотрела на свой нос.
Нос как нос, ничего особенного. Обычный живой нос, тёплый, будто он здесь и ни при чем.
Красные капли одна за другой радостно струились из носа в наваристый куриный суп, и он превращался в палитру для акварели...
Сегодня у меня будет новая картина.

Вирусы.
Нет, - сказала я вирусам и микробам, и стафилококкам, и стрептококкам, и пневмококкам, и кишечным палочкам. - Дудки, я вам не поддамся! Вот вам всем!.. - И я показала им фигуру из одного пальца.
Ах, так? - воскликнули вирусы и микробы, и стафилококки, и стрептококки, и другие тоже. - Это мы ещё посмотрим, ещё поглядим, кто кого!.. И скривили страшные рожи, и показали что они со мной сделают, если я с ними что-нибудь попробую сделать.
Я распечатала хрустящую коробку, и бросила в рот большую белую таблетку.
Ой! - сказали вирусы и микробы, и стрептококки, и все остальные, и крепко взялись за руки...
Я развела клюквенный морс в железной кружке, и залпом выпила. А следом выпила ещё одну. Вирусы и микробы смотрели на меня круглыми от ужаса глазами...
Я вскипятила молоко, и выпила его с мёдом и сливочным маслом, а потом ещё съела сала. Вирусы и микробы зашатались и схватились за сердце...
Я прополоскала горло и промыла нос!
Карау-у-л !.. - слабым голосом прошелестели вирусы и микробы, и стали завалиться набок...
Недолго думая, я запрыгнула на диван, закрутилась в одеяло, как в кокон, из которого блестели глаза, нос и рот. В правой руке я сжимала жирную рыбину, а в левой бокал красного вина. Под подушкой лежало свинное ребрышко - на случай поста. Хорошо вооружилась!
Вирусы и микробы ползали по полу, пялились в никуда белыми белками глаз, и шарили слабыми руками в поисках меня...
Кто-то в подъезде, лёжа на полу, из последних сил стучал костяшками пальцев и барабанил ногой в мою дверь...
Нельзя открывать! Это апокалипсис!..  
Никого не пущу, на дворе пост!  -  громко сказала я.

ОДНАЖДЫ — 3

* * *
Однажды я полюбила фильмы и спектакли советского времени, и стала потерянным для общества и современности человеком. Зато обрела себя.

* * *
Однажды в больнице я везла на каталке в кардиологию слепого дедушку за 80. Я искала, и не находила слов утешения. Вдруг он начал петь романс "Только раз бывает в жизни встреча..." и я поддержала. Так мы въехали с песней на устах в кардиологическое отделение. С тех пор я очень люблю этот романс.

* * *
Однажды я перестала бегать за автобусами, перебегать улицу на мигающий зелёный, а вместо спортивной сумки через плечо начала возить на базар рюкзак на колёсиках...

* * *
Однажды в гостях приятельница решила прочитать мои стихи. С тех пор я поняла, что свои стихи надо всегда читать самому.

* * *
Однажды я работала в церкви, и познакомилась с предпринимателем. Сначала он меня угостил несвежим мороженым, а потом пришёл в гости в спортивном костюме, и принёс фрукт авокадо, который я никогда вблизи не видела. А потом ему стало жарко, и он расстегнул мастерку, а под ней - ничего! На этом наше знакомство закончилось.

* * *
Однажды мы с подругами впервые сходили в общественную баню и увидели себя голыми. Сидели на скамейке, и забыли зачем сюда пришли... После  обещали это повторить, но больше так и не собрались. Впрочем, опыт был интересный.

* * *
Однажды в1986, когда я работала в библиотеке, после взрыва на ЧАЭС нас  послали в зараженную зону в колхоз на картошку. Когда пришёл срок уезжать, приехали люди в костюмах, и попросили остаться ещё. Мы пробыли там полтора месяца, и каждый день неподалеку от нас по полю ездил трактор и снимал пласты земли... После колхоза меня положили в больницу, а потом отправили в санаторий.

* * *
Однажды я полюбила мертвого Александра Градского... 

* * *
Однажды я так и не смогла вернуться из прошлого, и навсегда осталась в СССР.

* * *
Однажды я стала бояться потерять Энтони Хопкинса. И боюсь до сих пор.

* * *
Однажды...

ЧТО-ТО  О  МАНЬЯКЕ. (солянка).

А что если так? Предположим, подкараулил свою жертву маньяк, и только убивать её... А жертва вместо того чтобы кричать и сопротивляться, говорит - да пожалуйста, я готова, почему бы и нет. А маньяк такой - как так? А жертва - а вот так, там есть жизнь, и все это знают. Поэтому приступайте к процедуре, я жду с нетерпением. Маньяк озадачивается, и не знает что делать дальше. Он так не привык: что это за жертва, это вообще черт знает что такое, а не жертва! И маньяк, конечно, впадает в состояние фрустрации, бросает свои инструменты для пыток, и пускается наутек. Куда же вы? - кричит жертва. - Немедленно остановитесь, мы ещё не закончили! - и ломая кусты, устремляется за маньяком.

КОМОД.
За комодом приехал только один страшный мужик (водитель), поэтому мне сразу стало легче. Мой мальчик оказался очень тяжёлым, (и я поняла, что мечта даётся трудом и пОтом), сегодня у меня болят мышцы спины и ног. Мужик обходился с комодом... не так нежно как бы мне хотелось, бросил в грязный кузов с мазутой, все время норовил его не нести, а тащить, и все такое... Все шуфлядки дрожали от страха, когда он носил их из машины в подъезд. Поэтому мой мальчик пережил сильнейший стресс!.. Но все закончилось хорошо, ящики встали на свои места (я их на всякий случай подписала). Оттерла мазуту, поговорила, успокоила, познакомила с другими "жильцами квартиры"...
За исключением пары нюансов - комод 9 из 10, (в верхнем правом ящике передняя панель малость шатается, но не критично, думаю, можно запустить туда клей "момент", и одна железячка на внутренней стороне боковой стенки, где едет шуфлядка, соскакивает с шурупчика). Остальное все отлично! Фоткала мальчика, но увидела что фото ничем не отличается от того что тебе высылала раньше.

Я  ПОБОЯЛАСЬ  ЛЕТАТЬ  НА  ВЕРТОЛЕТЕ...
Я может подержать штурвал захочу. Ну не могу же я сидеть, тупо глядя в иллюмитатор, или будто я еду, маленькая, в детском паровозике (Несколько улыбок по разным поводам и не знаю что здесь сказать).
Побоялась прыгнуть с вышки на парашуте. Постеснялась сфотографироваться с жёлтым питоном (здесь следует понимать  -  потискать питона)... Все, на что я отважилась, это пообщалась со львом в зоопарке. Но... и там меня постигла неудача, меня вывели оттуда работники во главе с директором зоопарка. Я просто хотела посмотреть на льва поближе...

Так что, наверное, все к лучшему. Мне хватило и одного зоопарка. Представляете, если бы я ещё полетала на вертолёте, прыгнула с вышки, и потискала питона? Чем бы это все могло закончиться?

ДЕНЬ  ПОБЕДЫ.
Про поющего дедушку в магазине. 

* * *
Про псевдоним. Как подбирала.

* * *
Творческие скитания. Как начинала писать стихи, и остальное.

* * *
На улице холодно, цветут сады, а у меня в доме есть маленькая печка. Ношу её с собой из комнаты в комнату. Или она сама следом бегает, греет меня. Я на кухню, и она на кухню, я в ванную, и она туда же, от меня ни на шаг. Жалко ей меня, пропаду, замерзну, а она одна останется. Как-то уехала я по делам надолго, так она все глаза проглядела, меня ждала. Думала, не вернусь, что снегом меня замело. А я вернулась.

ОТПУСК
Отпуск у людей бывает трех видов  — очередной, пенсионный, и вечный. Первого всегда мало, сколько не дай, после него обычно на работу приходят с недовольным лицом, плохим настроением, и недоотдохнувшими. Пенсионному отпуску долго удивляются, долго привыкают, не могут поверить своему счастью, и все все время боятся, что отберут. Отдыхать всяко лучше, чем работать - в любом месте, в любом виде, на любых условиях. В последний раз мне вместо 31-го дали 24 дня отпуска, а он превратился сначала в 37 дней, а после в сорок два, в лучшем смысле этого слова.
А про "вечный" отпуск, наверное, потом поговорим.

Я  И  МЕДИКИ
Что-то я последнее время все об медиков спотыкаюсь. То ругаюсь с ними, то обнимаюсь. То они мне давление меряют,  а то трубочкой слушают. Или как поставят укол в вену, хоть стой хоть падай. А то бывает ещё реанимируют. Что хотят, то и делают, просто безобразие, от них невозможно избавиться и невозможно отбиться. Куда не пойду, везде они, медики, так и шныряют вокруг, так и высматривают, чтобы что-нибудь со мной сотворить. Только зазеваешься, так они сразу скальпель из халата вынимают, и давай что-нибудь вырезать, кровожадные какие. Просто невыносимые!

КВАКАЛКА.
Тут у одной молодой пары малютка родилась. Квакалка, одним словом, маленькая, как блоха. То не было-не было, а то хлоп и на тебе — уже есть. Когда только успела. И как они успевают выскакивать, эти малютки? Просто чудеса! Все время смотрю и думаю, вот чудеса!.. Совсем маленькая, с наперсток, умишка нет, а уже ручки тянет... Все сформировано, скелетик, головка, череп, ручки, ножки, все двигается, работает как часики, сердечко бьётся... Ну просто, ни дать ни взять — живая куколка, хоть на витрину её ставь. Я её за пальчик потрогала, за ножку пощекотала, утю-тю, сказала. А дальше и не знаю что делать, я ведь с младенцами не очень сообщаться умею.

ЗДРАВСТВУЙ ,  МОРЕ.
Я представляла себе встречу с морем вот так...
А получилось так...

НОВОГОДНИЕ  ГИРЛЯНДЫ.

КЛИЗМА. (Про Лёшу и Нату.)

ФИГУРА.

ЦАРАПКИ ДУШИ.     
Люди с коротенькой жизнью.
Печальные обстоятельства разлучают людей.  И люди тогда не разговаривают и не здороваются.  Головами гордыми упираются в небо, и так ходят. 
А ночью роняют их на подушки, как цветы. И плачут...
Странные люди.  Странные люди, бедные на прощение.
Маленькие глупые люди с коротенькой жизнью...

М о р о з н ы й    у з о р
Мороз на стекле нарисовал всадника на коне…
С шашкою над головой  –  в морозной ночной степи…
Нарисовал всадника на коне  –  за минуту до его гибели…

Д е т с т в о  
Детство. Бьет меня по щекам ольховыми сережками.
Просит, чтобы я очнулась… 
Как же я могла там оставить  -   
маму  одну?...

Я   в и д е л а ...
Я видела ее там, в окне за занавеской. Она мертвая!
Она по-прежнему блестит своими седыми волосами, ждет меня в гости.
Ждет, когда я приду и сяду с ней за дубовый стол… Но я  к ней не пойду, у неё в дому колотун!  Она же совсем не топит печку. Синий иней висит на ледяном потолке. Таким как она не бывает холодно. Таким как она не бывает страшно.
Я знаю, я с ней замерзну.
А на крыльце её дома уже который месяц лежит замерзшая кошка.
Я помню, она стояла у дома на самом краю зимы, обратившись ко мне лицом, а эта кошка сидела у неё на плече.

И р о н и я    с у д ь б ы
Он любил ее без памяти, как любят только раз в жизни.  А у нее было больное сердце. Он приходил к ней, и она всегда открывала ему дверь…
Однажды, не сумев дозвониться к ней в квартиру, и испугавшись, что с ней что-то случилось, он полез к ней среди ночи по трубе на третий этаж...
А оказалось, она просто была на вечеринке у соседей.
Вот так он ее любил!..

С в е т   Л ю б в и    
Полюбил молодую женщину. 
И посмел признаться ей в этом только в последний  день.
А она  –  ничего не ответила.  И он ушел в армию.  И там погиб.
И ничего не успело быть в его жизни, кроме чистой мальчишеской юности, кроме этой светлой любви к женщине.  И последнего дня признания, когда она  ничего не ответила…  Она была замужем... 
              
Л ю б о в ь    и    С м е р т ь
В тишине горячей июльской полночи из окна дома напротив неслись  сладостные стоны любви. А в квартире этажом ниже вот уже несколько дней лежал умерший человек...  И все эти дни неприкаянная, несчастная его  душа бродила между живых людей. Как между могил, отчаянно заявляя о себе, и тщетно прося о помощи. Но никто не слышал ее. 
Все бродила, как между живых могил…

Я   и   С о л н ц е                        
Большой желтый диск заходящего солнца прилег на мою подушку, и замер. Я прикоснулась к его золотым кудрям, и сказала:  я люблю тебя, Солнце! 
А я люблю всех, -  ответило Солнце, -  и не могу принадлежать только тебе одной. Я не умела любить всех, и поэтому не совсем его понимала.  А зачем  ты тогда пришло ко мне?  –  спросила я.  Чтобы ты помнила, что я всегда рядом,  -  ответило Солнце.
Я протянула к нему руку  –  и обожглась. И Солнце покинуло меня.
А я умерла, временно, до утра. Чтобы завтра тоже стать Солнцем. 
А если не получится, можно попробовать еще раз.  И еще…

П р е д ч у в с т в и е
Уходите прочь, шумные ночные гости!
Отныне для вас закрыт мой дом.
Я слышу, как по ночному проспекту,
все ближе… ближе!…  -  прямо в мое сердце…
Тихо ступает
любовь.

П о с л е    о д и н о ч е с т в а
Утром на ветках деревьев, плененный серебряным сном,  
рассыпался юноша-иней…
Шустрые синички звонко склевывают на рябине
красные слезы ягод…
Тишина вокруг  -  такая прозрачная, что слышно как звенят в сердце
хрустальные колокольчики счастья…
И душа стоит уже на цыпочках, боясь,
как бы ни улететь ненароком
в небо.

С о л н е ч н ы й    у д а р
Я получила  солнечный  удар.  Прямо по голове!
Упала,  глаза  закатила,  лежу...  Оттащили в сторонку, чтобы не мешала.
Склонились, растирают, щиплют, хлопают по физиономии мокрой тряпкой. Шуточное ли дело  - само  Солнце по голове кулаком стукнуло?!..
Откачали.  Пришлось очнуться, чтобы не зареанимировали до смерти.
Пришла домой,  пошатываясь.  Пожаловалась.
Не поверили.  Накормили супом, и заставили полоть огород.

А р б у з  (для "Мерцающей тетради")
Полосатый арбуз на багажнике черной машины. Рядом парень и девушка, весёлые, едят арбуз.  Жарко. Тяжелый арбуз истекает соком. Зеленые корки, отражаясь на черном, скользят и падают на нагретый асфальт.
Смеются парень и девушка. Просто смешно, и просто идти некуда. И не шевельнет ветерок тонкое платьице девушки...
Ах, как вкусен арбуз на исходе лета, на закате горячего дня!
Ах, эти прохожие, удивительные существа, до чего же они любопытны!
Вечереет… Я тоже иду мимо с прощальным письмом в руке...

Т И К – Т А К ...
В комнатах наших стучат часы… Тик-так… тик-так...
Мы заводим будильники на завтра, боимся проспать, опоздать, чего-то не сделать…
Приближается новый рассвет. Тик-так… тик-так...
Утром на крышах домов будет играть солнце…
Тик-так… тик-так... Кто обещал нам завтрашний день? 
Ветер в листве берез, радостных птиц голоса. Кто обещал?..
Тук-тук…  -  спокойно стучат наши сердца.  Тук-тук…  Мы спим, обнимая любимых.
Обнимайте своих любимых, пока они живы.
Тик-так…  Тик-так…  Не надо смотреть в окно.
Еще на одну ночь стала короче жизнь.                  

Осень жизни. (Для "Мерцающей тетради")                               
Он медленно поднялся на подножку троллейбуса, сел на переднее сиденье.  Отдышавшись, оборотился на женщину с тростью, что сидела у окна.  Сказал, глядя на трость, то ли ей, а то ли самому себе: «У меня такая же дома стоит…  Но я решил, пока ноги ходят – не буду брать палку…» 
И помолчав, добавил: «Я понял:  надо бороться!  Как только сдашься, вот тут тебя  и добьет…» 
Женщина ничего не ответила.  Дальше ехали молча...
Осень жизни. Её сладость упрятана в каждом золотом лучике солнца на рассвете…, в бархатном шелесте листочков на деревах…, в коротком полёте неповторимых снежинок, умирающих на земле…
Осень жизни.  Её мудрость горька. Как трудно принять её в свое сердце… 
Когда растерялись по далеким солнечным полянам жизни обманные зайчики лета. Когда ты встаешь по утру и понимаешь: вот он, еще один день твоей жизни. И с благодарностью принимаешь его, как терпкий  нектар.
Хотя понимаешь, что последние аккорды прекрасной музыки  –  уже отзвучали. И пианист встал и уходит.  А ты  –  остаешься один в темном зале.
И медленно гаснет свет…

Другие статьи в литературном дневнике:

• 24.04.2011. Христос Воскресе!