ШопенгауэрКаждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет для него. Одержимый желаниями и стремлениями, человек обречен на страдания… Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление. Многие живут преимущественно настоящим, это — люди легкомысленные; другие — будущим, это — люди боязливые и беспокойные. Редко кто соблюдает должную меру. Не будь на свете книг, я давно пришел бы в отчаяние. Честь — это внешняя совесть, а совесть — это внутренняя честь. В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле. Собираясь в житейский путь, полезно захватить с собой огромный запас осторожности и снисходительности; первая предохранит от вреда и потерь, вторая — от споров и ссор. Обнаружить свой гнев и ненависть на лице и в словах бесполезно, опасно, неблагоразумно, смешно, пошло. Проявлять гнев или ненависть можно не иначе, как на деле. Обожание не выносит близкого расстояния, так как при личном общении с обожаемым объектом обожание тает, как масло на солнце. Если произошло какое-либо несчастье, которого уже нельзя поправить, то отнюдь не следует допускать мысли о том, что всё могло бы быть иначе, а тем паче о том, как можно было бы его предотвратить: такие думы делают наши страдания невыносимыми, а нас — самоистязателями. Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высоко, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство. Иметь в себе самом столько содержания, чтобы не нуждаться в обществе, есть уже потому большое счастье, что почти все наши страдания истекают из общества, и спокойствие духа, составляющее после здоровья самый существенный элемент нашего счастья, в каждом обществе подвергаются опасности, а потому и невозможно без известной меры одиночества. Вера и знание — это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая. Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства. Прощать и забывать — значит бросать за окно сделанные драгоценные опыты. Проповедовать мораль легко, обосновать её трудно. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами. Главным признаком благородства человека является то, что в компании других людей он получает мало удовольствия. Истинная дружба — одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют. Читать — значит думать чужой головой, вместо своей собственной. Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать. Не стоит досадовать на людскую низость: что бы о ней ни говорили, она — сила. Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг. Когда я слушаю музыку, мне часто представляется, что жизнь всех людей и моя собственная суть сновидения некоего вечного духа и что смерть есть пробуждение. Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — мысль природы. Истина проходит через три стадии: сначала её высмеивают, потом ей яростно сопротивляются, и, наконец, принимают как очевидное. Большие страдания совсем подавляют меньшие и, наоборот, при отсутствии больших страданий уже самые ничтожные неприятности мучают и расстраивают нас. Если подозреваешь кого-либо во лжи – притворись, что веришь ему, тогда он лжет грубее и попадается. Если же в его словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, – притворись не верящим; он выскажет и остальную часть истины. Человек — единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели. © Copyright: Тышкевич, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
