Юлиус Штрейхер главный редактор газеты Дер Штюрмер

Душа Шахини 1: литературный дневник

Всем известен Нюрнбергский процесс над главными нацистскими преступниками. Центральной фигурой на процессе считается Герман Геринг — второе лицо в Третьем рейхе, отец-основатель гестапо и один из идеологов концлагерей для советских военнопленных.


Казалось бы ублюдочнее тварь и не найти. Но история опровергла такой наивный взгляд на её собственный ход, и со временем стало ясно, что по настоящему центральной фигурой главного Нюрнбергского процесса является Юлиус Штрейхер — главный редактор газеты «Дер Штюрмер» («Штурмовик»). Имя его слышали единицы интересующихся, да и тем дано копаться лишь в испражнениях популяризаторов темы о ничтожестве, гнили и развращённости этого человека. На деле же вот уже скоро сто лет происходит замазывание, затемнение, зачернение проблемы Штрейхера.


А проблема в том, что Штрейхер оказался «единственным из подсудимых в Нюрнберге, которого признали виновным исключительно за печатную пропаганду, а не за реальное участие в принятии решений о войне и геноциде». Говоря простыми словами, Штрейхер был единогласно осуждён и повешен за свободу слова и право творческой личности выражать свои идеи — в современном понимании сего миром западной демократии. Штрейхер был повешен за столь модное сегодня «особое, личное мнение», высказанное публично.


Казнью Штрейхера суд стран-победительниц наглядно воплотил в жизнь то, что я называю «казус дедушки Крылова». Ведь именно Иван Андреевич одним из первых, если не первым, обосновал справедливость возмездия за преступления словом. «Казус дедушки Крылова», в частности, утверждает:


1. Слово материально;


2. Сказанное преступное слово, особенно записанное и опубликованное преступное слово — бессмертно, а потому оно вершит преступление вечно, причём ему подвержено гораздо большее число жертв, чем может погубить обычный преступник;


3. Совершивший преступление словом более преступен, чем совершивший преступление действием, и подлежит гораздо более суровому возмездию.


Такое философское воззрение Крылова на мир литературы и философии более подробно рассмотрено в «Ста великих литгероях» в главе «Сочинитель». Я считаю её центральной в книге. Кстати, с позиций «казуса дедушки Крылова» там даны рассуждения о большинстве выбранных литературных героев. Думаю, что справедливость «казуса» аж через двести лет после его обоснования в значительной степени подтверждают современные украинские события.


__________________


Виктор Еремин



Другие статьи в литературном дневнике: