После Февральской революции Временное правительство разрешило некоторым из династии Романовых уехать в Крым в свои имения. После установления в Крыму советской власти всем им начала угрожать непосредственная опасность физической расправы. В замок Дюльбер были переведены все находящиеся в Крыму члены семьи Романовых — великие князья Александр Михайлович, Николай Николаевич и Пётр Николаевич с семьями, а также вдовствующая императрица Мария Фёдоровна.
Из воспоминаний Великого князя Александра Михайловича:
В полдень у ворот нашего имения остановился запыленный автомобиль, из которого вылез вооруженный до зубов гигант в форме матроса. Он был похож на человекообразную обезьяну в морской форме. Он вошел ко мне без доклада.
— Я комиссар Севастопольского совета Филипп Задорожный, и я получил приказ Советского правительства взять в свои руки управление всем этим районом.
Дело обстоит гораздо хуже, чем вы думаете. Ялтинские товарищи настаивают на вашем немедленном расстреле, но Севастопольский совет велел мне защищать вас до получения особого приказа от товарища Ленина. Я не сомневаюсь, что Ялтинский совет попробует захватить вас силой, и поэтому приходится ожидать нападения из Ялты. «Дюльбер», с его стенами, легче защищать, чем Ай-Тодор. Здесь, местность открыта со всех сторон.
Он достал план Дюльбера, на котором красными чернилами были отмечены крестиками места для расстановки пулеметов. Я никогда не думал о том, что прекрасная вилла Петра Николаевича имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. События последующих пяти месяцев подтвердили справедливость опасений новых тюремщиков. Через каждую неделю Ялтинский совет посылал своих представителей в Дюльбер, чтобы вести переговоры с нашими неожиданными защитниками. Тяжелые подводы, нагруженные солдатами и пулеметами, останавливались у стен Дюльбера. Прибывшие требовали, чтобы к ним вышел комиссар Севастопольского совета товарищ Задорожный. Товарищ Задорожный приближался к воротам и расспрашивал новоприбывших о целях их визита. Мы же, которым в таких случаях было предложено не выходить из дома, слышали через открытые окна обычно следующий диалог:
— Задорожный, довольно разговаривать! Надоело! Ялтинский совет предъявляет свои права на Романовых, которых Севастопольский совет держит за собою незаконно. Мы даем пять минут на размышление.
— Пошлите Ялтинский совет к черту! Вы мне надоели. Убирайтесь, а не то я дам отведать Севастопольского свинцу!
— Они вам дорого заплатили, товарищ Задорожный?
— Достаточно, чтобы хватило на ваши похороны.
— Председатель Ялтинского совета донесет о вашей контрреволюционной деятельности товарищу Ленину. Мы вам не советуем шутить с правительством рабочего класса.
— Покажите мне ордер товарища Ленина, и я выдам вам заключенных. И не говорите мне ничего о рабочем классе. Я старый большевик. Я принадлежал к партии еще в то время, когда вы сидели в тюрьме за кражу.
— Товарищ Задорожный, вы об этом пожалеете!
— Убирайтесь к черту!
Должен сознаться, что в грубости манер нашего тюремщика, в его фанатической вере в революцию было что-то притягательное. Во всяком случае, я предпочитал эту грубую прямоту двуличию комиссара Временного Правительства. Каждый вечер, пред тем, как идти ко сну, я полушутя задавал Задорожному один и тот же вопрос: «Ну что, пристрелите вы нас сегодня ночью?» Его обычное обещание не принимать никаких «решительных мер» до получения телеграммы с севера меня до известной степени успокаивало. Когда он улыбался, его лицо преображалось, становилось почти приятным. И у него была речь образованного человека. Однажды он признался:
– На самом деле я – морской офицер. Когда мне поручили теперешний пост, я решил надеть матросскую форму: офицеры теперь не пользуются слишком большой популярностью.
Когда в Крым пришли немцы Задорожный, как это можно было предполагать, не скрылся. Однажды он приехал в бричке с винтовкой в руках и металлическими коробками. Как оказалось, в них были некогда изъятые драгоценности.
«Он вернул их все до последней булавки, к изумлению владельцев, отказавшись от всякого вознаграждения».
Не принял Задорожный и подарков, предлагавшихся ему вдовствующей Императрицей.
«Тогда Она и Великие Князья решили дать в Дюльбере обед в его честь».
Вскоре после этого, по словам Г.В. Дерюжинского, княгиня З.Н. Юсупова попросила его «отвезти Задорожного в Севастополь, где он собирался сесть на поезд, чтобы ехать к своей матери». Дальнейшая судьба Задорожного неизвестна.
В апреле 1919 года Романовы эмигрировали из России на борту британского крейсера «Мальборо».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
