Один раз я его (Достоевского) застал с какой-то книгой в руке; он находился в возбужденном состоянии.
- Что это? что вы читаете?
- Что я читаю?! - сейчас же отправляйтесь и купите эту книгу - это повести Кохановской.
- Я их знаю... читал... очень милые повести; не особенно сильный, но оригинальный и симпатичный талант.
- Стыдитесь! - закричал он, - как вы судите, да знаете ли вы, понимаете ли, что это за повести? я сейчас бы отдал самые лучшие мои вещи, отдал бы "Преступление и наказание", "Записки из Мертвого дома", чтобы только подписаться под этими повестями... Вот это какая книга! Да я не знаю, где у нас лучшие, есть ли они?! Кто так пишет!..
Противоречить ему, доказывать, что он сам фантазирует на тему автора и восхищается плодами своей фантазии, было невозможно. А на следующий же день, именно на следующий день, он говорил:
- Нет, наши женщины совсем не умеют писать; вот, например, Кохановская, у ней есть талант, есть чувство, даже кой-какие мысли, но как она пишет, как пишет... разве можно так писать?!
- Помилуйте, Федор Михайлович, да не вы ли вчера с жаром объявляли, что готовы отдать все свои романы, чтобы подписаться под ее повестями! - невольно крикнул я.
Он остановился, сердито взглянул на меня и сквозь зубы проговорил:
- Никогда ничего подобного я не мог сказать... я не помню.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
