На один митинг, устроенный большевиками, явился скромный господин с интеллигентным приятным лицом и сдержанными манерами. Это был я. Когда я приблизился к председателю митинга, он спросил меня:
— Чего вам?
— Хочу говорить. Запишите меня оратором в очередь.
— Хорошо. Как ваша фамилия?
— Виктор Гюго.
Он был ошеломлен.
— Что-o-оo?!!
Я приятно улыбнулся ему и твердо повторил:
— Моя фамилия — Виктор Гюго.
Председатель с расширенными от удивления глазами и суеверным ужасом на лице встал и дрожащим голосом обратился к аудитории:
— Товарищи! Происходит что-то странное: явился человек и говорит, что его зовут Виктор Гюго.
Сотни глаз впились в меня, и вдруг среди тишины прозвучал чей-то голос:
— Да позвольте: я его знаю. Это Аркадий Аверченко.
Председатель бросил на меня взгляд, полный упрека:
— Как же вы говорите, что вы Виктор Гюго, когда вас зовут Аркадий Аверченко?
— О, могильные черви! — завопил я. — У вас не хватает даже крохотного микроскопического мужества быть справедливыми!! Если ваш Бронштейн называет себя Троцким, Андельбаум — Зиновьевым, Розенфельд — Каменевым, Нахамкес — Стекловым, Гиммер — Сухановым, Гольдман — Горевым, Гольденберг — Мешковским и Лурье — Лезиным, если вы все изменили свои немецкие фамилии на русские, то почему же мне не изменить свою малороссийскую фамилию на французскую?! Только вкуса-то у меня будет побольше, чем у вас!! Виктор Гюго!! Разве плохо?
Я пожал плечами, чтобы уйти… И услышал за своей спиной:
— Меняет фамилию… Гм! Наверное, провокатор.
Трудно быть справедливым в революционной России. (с) Аркадий Аверченко
