Привет, лабу, не вспомню сон вчерашний,
Он как салат, под майонезом страшным,
С которого полнеют и вина
Глоток иль ложка, что виною красит,
Лишь долг, которым устоит семья,
Ведь не считать оргазмов у себя,
Или тем паче, не давать их тратить.
Горят ли свечи, что сгорают для...
Я не могу поставить в изглоловье,
Стоит там елка и горят гирля...
Конец у дел, скорее, уголовных,
Но это ведь, лабу, не для меня.
От легких мыслей светятся глаза,
И сказочны блестящие пороги,
До Нового осталось столь немного,
Что календарь листами шелестя,
Так худ, так немощен и спит в своей берлоге,
То лапу снега вдруг смахнет сосна,
Со сна медведь с медведицею строгой.
На стуле засиделась видно я,
Сбежала в лес, чтобы не заблудиться,
Там встретилась голодная волчица,
И пирожками, словно подавля,
Она мою поджарила жар-птицу,
Ну как не злиться,
но не буду - зря,
Я тратить красоту свою девицы.
Хлопочет к празднику, наверно, вся страна,
Мне выпала на воскресенье карта,
Гадаю я, теперь уж без азарта,
Ведь ведаю, ведун ведет меня,
До той земли, что назовется Спартой,
Червоного вальта до короля,
Переложила я в своем пасьянсе,
И он исправно складывал с руля,
Рубль за рублем, что бы не быть в альянсе,
Скопил и вырастил, каменьями горя.
Вот адаман, брильянт что в грани дня,
Вот изумруд, что на глазах десница,
Агат, меж драгоценностью граница,
И мой хрусталь, из скал что хрусталя,
В котором сплю, не знаю, что приснится,
Чрез сто веков лишь поцелуи для.
И я проснусь, лишь стоит удивиться,
Что век идет, идет лишь для тебя,
В котором повстречавшись разлучиться,
Совсем нельзя или никак нельзя.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
